***
Кирилл отчаянно тряс решётку, надеясь, что кто-то из стражи обратит на него внимание. Вождь лежал без сознания, тяжело дышал и весь покрылся холодной испариной. Яд из игл действовал с каждой секундой все сильнее, а эльф панически боялся того, что останется тут наедине с хладным трупом дроу. С каждой секундой в темнице становилось все холоднее. Юноша уже отчаялся, просто уселся рядом с вождём, держа в своих ладонях его руку, и нервно сжимая чужие длинные пальцы. Рука Адиля была горячей, сухой на ощупь. — Клади, мать твою, а то от жажды сдохнут! — раздалось в коридоре. Кирилл отполз подальше от решетки, прижимаясь боком к вождю. Когтистая лапа сквозь прутья кинула внутрь флягу с водой. — Ты живой там, эльф? — проскрипел бес снаружи. Юноша не ответил, только метнулся к фляге и подгрёб ее к себе. Адиль будто бы горел изнутри, изредка низко стонал, кусал и без того потрескавшиеся губы. Кирилл жадно выпил пол фляги. Он не знал, сколько времени они тут находятся, но горло пересохло, невыносимо хотелось пить. Эльф оставил половину Адилю, ему было нужнее. Кирилл нащупал браслет, висящий на запястье. Браслет этот подарил ему Маркул ещё в детстве, на нем было несколько колбочек с эликсирами: обезболивающее, снотворное, противоядие против большого количества различных ядов. Марк говорил, что если ему случится попасть в тяжёлую ситуацию, то что-то из этого может помочь. Проблема состояла в том, что противоядие нужно было размешать с водой в очень малых количествах. А вот как это залить в бессознательное тело дроу, и поможет ли это против того яда, что был на иглах, он не знал. И в дозировке боялся ошибиться. На ум сразу пришла одна из историй, рассказанных Марком, когда в одном из совместных походов войск Свободных городов кто-то отравил одного из военачальников, и Марку пришлось отпаивать его изо рта в рот. Перспектива показалась к Кириллу безнадёжно необходимой, иначе эта тюрьма станет могилой великому вождю дроу. Он осторожно нащупал на браслете нужную склянку, достал крошечную пробку и уронил всего каплю во флягу. Нервно ощупал в полутьме чужое лицо — то было горячим, хотя вождь и лежал в одной рубахе и штанах на ледяном полу, ведь свою мантию отдал Кириллу, рубашку которого разорвал тот демон, что пытался изнасиловать его. Тело дроу словно плавилось изнутри. Горячая кожа буквально подгоняла эльфа к действию: срочно надо было что-то делать. Кирилл набрал воды с противоядием в рот и коснулся губами иссушенных лихорадкой губ Адиля. Если это можно считать за первый поцелуй, то он сейчас отдаёт его вождю Лиги Теней в обмен на его жизнь. Кирилл протолкнул воду в рот дроу, не отстраняясь, пока тот не сглотнул. Вздрогнул, придвинулся ближе, и задержал прикосновение на губах ещё ненадолго. Около Адиля было тепло и, казалось, даже безопасно. Юноша прижался ухом к его груди, укрыв и себя, и его чёрной мантией, и свернулся на коленях у дроу, забываясь в нервном и тяжёлом сне. А проснулся через невесть сколько времени, чувствуя невесомые объятия тяжёлых рук вождя. Прикосновение вышло у того каким-то удивительно трепетным, по меньшей мере, так Кириллу показалось. — Я тебя… — шёпотом начал эльф. — Знаю, напоил, — болезненно сипло отозвался вождь. — Спасибо тебе. Тело его из горячего теперь стало мертвенно холодным, пальцы едва заметно подрагивали, а руки будто бы ослабели. — Тебе лучше? — тихонько спросил Кирилл, но ответа не получил. Глаза дроу медленно закрылись, а и без того неслышное сердце пропустило удар. — Адиль… Адиль! Не вздумай умирать, слышишь! — залепетал мальчик, сжимая скуластое лицо в тонких ладонях. — Ты нужен! Атлю нужен, Лучи нужен, мне нужен! Отчаяние подкатило к горлу тугим комом, эльф встряхнул чужое тело, а следом со всем доступным ему чувством выдохнул в чужие губы, и вдруг трепетно и робко поцеловал, по-настоящему. И почувствовал слабый, едва заметный ответ. — Тише, — слабо шепнул вождь, оторвавшись от губ. — Живой я… Сил просто нет… двигаться и… говорить. — Ты меня напугал, — мгновенно порозовел эльф, испуганно отпрянув. И тут же смущённо опустил глаза в пол, подбираясь назад, ближе к Адилю. Он пах мятой и полынью. — Эльфёнок, — тихо бросил дроу. — Первый твой поцелуй ведь, верно? Большая честь для меня. — Не шути так, — обиженно просопел юноша. — Я не шучу. Первый поцелуй дорогого стоит, — спокойно выдал вождь. — И не жалко тебе тратить такое чувство на того, кого ненавидишь? — Ненавижу? — неуверенно переспросил эльф, а потом резко помотал головой. — Я не ненавижу, ты не прав… — А что тогда? — слабо и раздосадованно усмехнулся Адиль. — Я… привык, — осторожно подобрал слово Кирилл, увидел странно потускневшие глаза дроу, и тут же испуганно прижался к нему, боясь, что он расстроится. Адиль провёл пальцами по заплетенным волосам и тяжело зарылся носом в макушку. Решетчатая дверь дернулась и распахнулась настежь, а внутри появился демонический военачальник, закованный в сплошные грохочущие латы. Адиль рывком закрыл Кирилла своим телом, спрятав того у себя за спиной, и холодно взирая чёрными непроглядными глазами на полководца. — Он не единственный внук! — прорычал тот. — Кто второй, говори, длинноухий! — Не имею ни малейшего понятия, — равнодушно отозвался вождь. — Врешь!!! Знаешь ты все! — зарычал тот, тяжело дыша паром через прорези шлема. — Иначе пытать буду! Дроу пожал плечами с таким дюже отстранённым видом, но незаметно нащупал руку Кирилла и успокаивающе погладил его большим пальцем по запястью. — Скотина длинноухая, — рявкнул демон, наотмашь ударив тяжёлой рукой, закованной в железо, ему по лицу. Адиль беспристрастно сплюнул кровь и выровнялся, неслышно дыша. — Гордый какой, — расхохотался военачальник. — Выбить из него эту дурь!***
Мирон предпочёл мальчика своим видом не раздражать, просто тихо ходил следом за ним весь день. Под вечер, когда совсем стемнело, король спустился в лазарет, тяжело оглядывая полумертвых рыцарей Империи. — Много раненных, господин, — тихо бросила пробежавшая мимо послушница. — Гвардейцев на юге совсем не осталось. — Лечите их всеми силами, — негромко приказал юноша. — Боже, дай нам сил справиться… — Не выносите мертвых, — коротко бросил некромант из-за его спины. — Несите всех сюда. — Ты ведь не будешь их оживлять? — мгновенно обернулся Глеб. — Буду, Соколёнок. Тебе же нужна победа? — Их души будут вечно бродить в этом мире после этого, — коротко опустил голову король, закрыв лицо длинными светлыми волосами. — Предлагаешь мне этого не делать? — Не хочу, чтобы ты это делал, но признаю, что надо, — тихо бросил юноша. — Давай. Тела несли быстро: некроманта тут побаивались, и неудивительно. Мирон помнил, как ему самому в детстве в Империи травили байки про злых колдунов, похищающих души. Сказки эти среди простых людей укоренились чудовищно сильно. Глеб молчаливо замер рядом, избегая смотреть на трупы. Мирон тихонько зашептал древние заклятия себе под нос, раскрывая руки над телами воинов. Посох в правой руке светился ядреным зелёным, неприятно мерцая в тусклом свете, пробивающемся через витражные окна. Чёрные тени ворвались в лазарет стремительными стрелами, и не менее стремительно вонзались в мертвые тела, заставляя те преобразовываться на ходу. Кожа сгнивала и обваливалась кусками, кости чернели, глаза проваливались. Мирону удалось поднять с десяток скелетов-копейщиков, несколько гниющих зомби, и пять призраков. — Господи, — тихо вздохнул юноша. — Поклонитесь королю Глебу, — скомандовал некромант. — И теперь идите на окраины города, располагайтесь там, и не вздумайте никого трогать. Нежить поплелась, лениво мыча что-то сквозь зубы. — Безжизненные тела, — покачал головой король, сжимая огромный по сравнению с ним самим двуручный меч. — Пусть душа ваша вознесется к Господу. — Меньше переживаний, Соколёнок, — хмыкнул Мирон. — Сильные мира сего должны меньше думать о слабых. — Не хочу говорить об этом. Идём в покои. Юноша откинул длинную красную мантию, подбитую горностаем, и двинулся в королевский замок, а Мирон тенью проследовал за ним. Уже в покоях некромант учтиво приоткрыл дверь перед юношей. — Помочь снять? — осведомился князь немертвых, глядя на то, как мальчик пытается отстегнуть мантию. — Если несложно, — легко сдался король. Мирон легко отстегнул красную мантию, откинув ее на сундук в углу, а сам замер в углу. Его комната находилась за дверью, не менее роскошная, выполненная в том же гигантоманском помпезном стиле, что и все в замке, но идти туда сейчас не хотелось. — Ты свой плащ снимаешь вообще? — осведомился Глеб, расстёгивая тяжёлые, покрытые металлическими пластинами, сапоги. — Ни разу не видел, что под ним. — Вот сейчас и сниму. Некромант дёрнул завязку на глухом сером плаще, и тремя быстрыми ловкими движениями расстегнул крючки, следом откинув серую ткань к мантии короля. На нем были чёрные кожаные доспехи: подарок от старейшей династии вампиров — Виера. Главное их преимущество было в существенной магической обработке магией Крови, позволяющей вытягивать энергию из противника. Чёрная кожа светилась ядовито-зелёным изнутри. — Выглядит устрашающе. Зачем тебе доспехи? Я думал вы, некроманты, не выходите в ближний бой, — хмыкнул юноша, сидя на краю кровати. — Обычно не приходится. Но жизнь поворачивается по-разному. — Ясно, — отстранённо выдал Глеб, стягивая рубаху и залезая под одеяло. — Я спать. И тебе того же желаю. — Острый на язык ты, Соколёнок, — рассмеялся Мирон. — И я пойду.***
— Это Ир-Шанаб, — тихо бросил Атль, разворачивая чёрный бархат. — С ним воевовал твой отец до того, как стал вождём и получил Посох Тьмы. Очень сильный артефакт. Первый посох Териханы, с которым она вела первых дроу в пещеры, до того, как получила от Матери-Дракона Посох Тьмы. Есть одна сложность. Ир-Шанаб сам избирает владельца. Собери все свои чистые помыслы — этот артефакт не любит воинов с грязными мыслями. Лучи замер в немом предвкушении. Восхищению его не было предела, но страх опережал все чувства. А если он не достоин? Если он не такой великий, как отец? Атль молча протянул посох юноше, наблюдая за его горящими глазами. Лучи взял его в руку, чувствуя, как в голове звенят тысячи голосов предков, и самый громкий: женский, хриплый и воинственно кричащий. Юный дроу не сомневался — это был голос Териханы, первого вождя Лиги Теней. Оставался лишь последний шаг. Лучи закусил губу, и подумал о двух вещах: он хочет найти отца, и хочет заслужить любовь Атля. И с силой ударил посохом в пол. Кристалл вспыхнул пурпурным, и юношу будто обдало волной. И женский хриплый голос в голове скомандовал: хочешь заслужить — борись. Лучи радостно растянулся в улыбке и кинулся на шею воеводе, чуть не прибив того посохом. — Я в тебе не сомневался, — коротко сообщил воевода, легко похлопывая юношу по плечу. — От отца нет вестей? — Нет. Но мы ищем. Лучше скажи мне, как ты оцениваешь свои силы перед турниром, — перевёл тему Атль. — Я не уверен. Я ещё недостаточно контролирую свои силы, чтобы пользоваться Искусной магией Тьмы, а других преимуществ перед опытными воинами у меня нет. Я думал над тем, чтобы сходить к Дочери Дракона. Может она сможет мне помочь? — Может и сможет. Но учти, разговаривать с ней нужно крайне аккуратно. Она сурова и сожрет тебя, если ей что-то не понравится, — хмыкнул Атль. — К ней я пойду с тобой. Мы не можем тобой рисковать.***
Назад вместо вождя Лиги Теней в темницу кинули кровавый мешок с костями. Порезы, синяки, гематомы слились в красно-лиловое полотно, на которое нерадивый художник будто бы плеснул неподходящих красок. Кирилл рванулся к нему, но кисть Адиля уперлась ему в плечо. — Соберись. Сейчас будем бежать. Они сейчас этого не ждут, и охраны меньше, чем раньше. Уходим направо, потом по коридору наверх, снова направо, налево и по центральной лестнице наверх. Оттуда коридор должен быть один. Как только выйдем из-за решетки — держись у меня за спиной и по команде беги. — Ты же совсем полумёртвый, — едва слышно шепнул эльф, прижимая чужую ладонь к груди. — Дай посох, — только и прохрипел Адиль, протягивая вторую руку. Кирилл подал ему реликвию, и замер, глядя в одну точку за спиной дроу. — Возможно, последний раз видимся, — тяжело бросил вождь, вытирая кровь с ресниц. — Я к тебе привязался, эльфёнок. Слова эти он как будто от сердца отрывал, так молвил, будто никогда до этого ничего подобного не говорил. Сообщал, как в последний раз, будто уже читал себе панихиду. И обнял. Тяжело, рвано дыша в длинное эльфийское ухо. — Не надо умирать только, — задушенно выдал эльф, глотая слезы. Дроу ничего не ответил. Отстранился и замолотил рукой по прутьям. Охранник появился мгновенно: демон, высокий и уродливый, как и любое отродие Ядра. — Открой, мне к главному надо. Я, кажется, понял, кто может быть вторым внуком Властелина. — Ты сам идти собрался? — заржал тот. — Да у тебя того и гляди ноги отпадут! — Открой, сам пойду, — повторил Адиль, скрывая руку с посохом в тени. — Не пойдёшь, не положено, — отрезал тот. И мгновенно, в ту же секунду, получил обратной стороной посоха по руке, в которой держал ключи, — те завалились внутрь сквозь решетку, — и тут же между глаз, с недюжинной силой. Демон вскрикнул и упал. Из аккуратной дырки в черепе засочилась кровь. Вождь, изловчившись, отпер дверь, а слева уже слышались шаги. — Беги, — шепнул дроу, а следом в коридор ввалились демоны. Кирилл замер, нерешительно отступая спиной в темноту. Он видел, как дрожат окровавленные пальцы вождя, сжимающие древко посоха, когда он шептал заклятие, едва успевая закрываться от атак. Видел, как скривился дроу, когда топор одного из пещерных владык размашисто вошёл ему поперёк спины. И потом из-под земли начали сочиться тени, душа демонов в своих губительных объятиях. Элементали Тьмы — самые опасные и незаметные среди всех стихийных духов. Адиль на секунду замер, прислушиваясь, а следом схватил Кирилла за запястье и потащил по коридору, в указанную им сторону. Эльф едва переставлял ослабевшие ноги, но вождь неумолимо тащил его за собой. Огромный топор торчал из его спины. Они бежали, и Кирилл чувствовал, как свежего воздуха становится все больше, и как сердце бешено стучит кровавым комком в рёбрах. Свобода. Они почти вышли. И когда после лестницы они бежали по коридору, спотыкаясь о камни, Кириллу начало казаться, что это больше никогда не закончится. В глаза ударил яркий свет, и они оказались на снегу. Эльф рухнул на колени, еле дыша после получасовой пробежки, а дроу тяжело впился в плечо пальцами и сполз в белый сугроб, окропляя снег алой кровью. — Адиль, — тихо прохрипел эльф, подбираясь к нему ближе. — Надо идти, иначе мы замёрзнем. Ещё немного. — Достань топор, — неслышно шепнул вождь. — Он неглубоко, возможно выживу. Кирилл дёрнул топор наружу, скривившись от сиплого стона дроу, и поднялся на ноги. — Ищи дорогу. Я понятия не имею, где мы, — шепнул вождь, тяжело опираясь на посох при ходьбе. Шли медленно и долго, из-за нескончаемого снега и одинаковых голых деревьев казалось что вечность. Кирилл шёл впереди, держал дроу за запястье отмерзшими пальцами. В одной мантии поверх голого тела было не просто холодно — скорее невыносимо, и тело мгновенно окоченело. Когда они вышли к дороге, эльф настолько замёрз, что уже не чувствовал холода. И именно в тот момент вождь за его спиной рухнул в снег, уже почти не подавая признаков жизни. Говорить юноша не смог: губы смерзлись, и казалось, что если он откроет рот, то последнее тепло выйдет вон из его тела. Он с немалым трудом поднял дроу под плечо и поволок в сторону хижины, стоявшей чуть вдалеке около дороги. На порог ввалился уже почти мертвым, разглядел сквозь муть в глазах четверых гномов, вскочивших на ноги, и проскрипел сквозь зубы: — Помогите… Адиля осторожно вытянули из его рук, а его самого поволокли к здоровой печке, усадили на какую-то шкуру и укрыли шубой. Кирилл замер, не в силах пошевелиться, и через несколько минут почувствовал, как тело начинает приходить в себя. Глаза же так и оставались пустыми, думать попросту не было сил. — Угощайся, маленький эльф. Женщину он не заметил. Чёрные как смоль волосы, куча украшений и пестрая шаль почти сразу указали на то, что она маг Парящих замков с юга. Кирилл принял деревянную плошку и тихо выдавил: — Что с ним? — Его лечат, — коротко ответила колдунья. — Кушай, ты все равно ему ничем сейчас не поможешь. Как тебя звать, маленький эльф? — Кирилл, — тихо ответил юноша, с трудом проглатывая ложку похлёбки. — А его — Адиль. — Я Сара. Как же жизнь тебя угораздила связаться с дроу? — покачала головой женщина. — Вы ведь друг друга ненавидите. — Он мой муж. Законный, — отрешённо ответил Кирилл. — Ого, — присвистнула женщина. — А у тебя самого имя человеческое, не эльфийское. Родители в Империи жили? — Мама была человеческой женщиной. — Знаешь, что твоё имя значит? Переводится как «владыка» с древнего имперского диалекта. — А Адиль? — находясь во все той же прострации тихо спросил юноша. — А Адиль с темноэльфийского «справедливый». В Парящих Замках меня называли Хранительницей имён. Я была ученым языковедом. Кирилл промолчал, разговор отвлекал от ненужных мыслей, но сил говорить попросту не было. — У твоего мужа красивый посох. Сильный артефакт. Такое чувство, что я его уже видела где-то. Кирилл помолчал, думал, стоит ли упоминать об их высоком происхождении. Пришёл к выводу, что скорее всего они на территории гномов, а те, как известно, на дух не переваривают дроу из-за непрекращающегося земельного раздела. — Мой муж храбрый воин Лиги Теней. Этот посох достался ему по наследству от отца, насколько я знаю, — ровно соврал эльф. — Что же с вами произошло? — Демоны напали на нас. Мы едва отбились и были вынуждены бежать, куда глаза глядят. И очутились тут, — бросил юноша. — Вы ведь поможете ему? — Все в руках Сар-Илата, — коротко бросила женщина. Кирилл молча дожевал похлёбку и искренне поблагодарил колдунью за еду. И продолжил сидеть, бездумно глядя на жаркий огонь в печи. Лишь спустя пару минут из соседней комнатушки вышел рунный жрец — старый седой гном, и тихо сообщил: — Не помочь ему. Иди прощаться. Кирилл сорвался с места быстро, и тут же оказался возле лавки, на которой едва умещался вождь. Он был холодный, почти не дышал, широкая бледная грудь едва вздымалась, а веки дрожали. — Мы колдовали, пытались исцелить, но бестолку. Он уже не жилец, — тихо сообщил старый гном. — Не переживай, нового мужа найдёшь. Помоложе и посветлее, чем этот. Кирилл всхлипнул, опустился на колени и прижался лбом к ледяному плечу Адиля. Тот даже глаз не открыл, видно, был не в сознании. — Я тебе не дам умереть. Не для того мы оттуда выбрались, — тихонько зашептал эльф, распуская волосы Адиля, собранные в небольшой пучок. — Мы жить оба будем… Гном из-за вспышки света прикрыл глаза, изумлённо приоткрывая рот. Кирилл сидел на коленях, возложив руки дроу на грудь и светился донельзя ярко. — Я думала, он слабый маг, — тихо бросила Сара, стоя в дверях. Кирилл чувствовал, как по телу разливается тепло, а глаза горят огнём. Чувствовал и молча терпел, роняя слезы на голую грудь собственного мужа.