Тонкий лёд

      На утро все было обыденно печальным. Прислуга вновь занялась своими делами, родители уехали на работу, а дети собирались в школу.              Пасмурное утро предвещало унылый день. Под звук дребезжания дождя за окном младшее поколение Старков завтракало в молчании, каждый думал о своем. Прислуга мерно шагала в такт еле-двигающимся столовым приборам где-то в отдаленных уголках дома. Оставалось всего несколько минут до приезда водителя, который развозил детей по школам.              Санса рассеянно улыбалась. Оно и понятно, ведь вчерашний день для нее был полон чего-то нового, трепещущего, от чего у нее кружилась голова и земля уходила из-под ног. Она успела напридумывать кучу романтичных моментов, которые просто обязаны теперь были произойти у них с Джоффри. Остальные же Старки просто закатывали глаза. Они не привыкли видеть ее в столь приподнятом настроении.              — Санса, эй! Хватит лыбиться, — внезапно позади пробухтел голос Арьи. Она давно уже не ела, а хмуро смотрела в окно. Но сейчас она повернулась к сестре и злобно на нее смотрела. — Если до тебя снизошла благодать Джоффри, это не значит, что все должны страдать при виде твоей слащавой улыбки.              — Что? — сначала Санса не поняла смысл сказанного. — Почему ты думаешь, что это из-за Джоффри?              — Я умею умножать дважды два, глупышка. Да к тому же, ты всегда ходишь вся такая нахохлившаяся, как мисс ПМС. А тут внезапно просияла. Думаешь, не видно?              — Арья! Ты что такое говоришь? — округлив глаза, воскликнула та.              — Что хочу, то и говорю. А ты со своими розовыми мечтами вокруг совсем ничего не замечаешь.              — Санса, Арья, хватит, — попытался их урезонить Робб.              Но девочки взбунтовались не на шутку.              — Нет! Она первая начала! Что ты такое тут несешь, Арья? В чем я опять виновата?              — Да Джона нет, ты что не видишь?! Дурья ты башка, — обозлилась Арья подойдя к сестре вплотную.              — А я виновата? — защищалась Санса, отходя назад. Хоть и низенькая, Арья могла натворить немало бед, такой уж взрывной у нее характер. Санса всерьез побаивалась за состояние своих волос. В прошлую взбучку был вырван целый клок.              — Ты-то как раз и виновата! Со своим наплевательским отношением к нему. Никто его не любит, поэтому он ушел ночью! И наверное, навсегда.              — Арья, хватит чепуху пороть, — не вытерпел Робб. — Он просто пошел на ночную заварушку. Он мне сам сказал. Утром вернется в школу, и никаких последствий не будет, как для него, так и для вас. Только молчите и не трепитесь никому.              Так уж вышло, что родители рано уезжали на работу и не всегда были в курсе, что творилось с детьми. Но каждый надеялся на благоразумие последних, особенно, если учесть большую долю самостоятельности, заложенную в них. Ведь не зря же их растили в строгости? Вот и в этот день про исчезновение Джона узнали лишь дети и то — только за двадцать минут до выхода.              Робб встал между Арьей и Сансой, но сестры все также напряженно косились друг на друга. Бран молча наблюдал эту домашнюю сцену. В своем молодом возрасте он уже понимал, что порой людям просто необходимо выпустить пар.              — Какую такую заварушку? О чем ты? Он же хотел просто погулять, — воскликнула Арья.              — Обычную. Ну это типа что-то навроде встречи. Или как там он сказал… — в точности пытался вспомнить Робб.              — Ясно. Он сказал это на «отвали», как думаешь? — спросила Арья, выходя из оборонительной стойки.              — Нет, наверное. Он всегда мне все доверяет. С ним пошел Сэм, и сегодня он вернется.              — Ясно.              — Что тебе ясно?! — возмутилась Санса. И ради всего этого Арья нападала на нее? — А можно было без моего участия это выяснить?              — Ой, молчала бы. Ты сама хороша.              — Это я хороша?!              Но новые тирады оскорблений прервал звонок водителя. Пора было выезжать в школу.              — Потом поговорим, — бросила Санса.              — Нам и нечего говорить. Ты элементарно ничего не поймешь.              — Что у тебя за отношение-то такое? — в бессилии вопрошала Санса у вешалки, надевая пальто.              — Нормальное, в отличие от тебя, — парировала Арья, зашнуровывая кроссовки. — Мы по крайней мере хоть что-то чувствуем к своим ближним.              — Пффф, — только и смогла ответить Санса.              Эта словесная перепалка и незримое противостояние продолжались с день, пока Джон все же не вернулся. Вид у него был удрученный. Но на все расспросы сестер и братьев отвечал уклончиво, хотя все были с ним ласковыми и пытались все разузнать. Арья обрадовалась возращению брата (все же она верила в его возращение), и даже Санса улыбнулась ему искренней улыбкой (слова сестры больно ее задели, она всеми фибрами души стремилась доказать, что та была неправа). Все остальное время до прихода родителей было относительно спокойным. Все стали заниматься своими делами.              Санса успела отвлечься на пару звонков подружкам. Затем пришла СМС-ка от Джоффри:              «Ну как, хочешь сходить в субботу на концерт …?»              «Конечно, хочу», — последовал ответ.              Счастье вновь переполнило ее сердце, и настроение улучшилось. Теперь даже проблемы с Арьей казались какими-то мелочными. Ей казалось, что теперь-то уж точно можно жить в мире и согласии, как нормальные сестры. Нужно было только приложить немного усилий и любви. Совсем пустяки.              На нее опять снизошла благодать «розовых» мечт.              Вечер проходил тихо и мирно, но это лишь поначалу. Джон и Робб спокойно разговаривали в гостиной, а Арья играла в шахматы с Браном. На удивление, никто в этот день не разбежался в разные уголки города, и это оказался одним из таких вечеров, которые семейство Старков проводило в компании друг друга. Да и треск камина как-то дополнял идиллию.              Вскоре и Санса спустилась вниз в гостиную. Запахнувшись поплотнее в кофту-разлетайку, она уселась поближе к камину и стала строчить СМС-ки, попутно слушая болтовню братьев и Арьи.              Бран партию за партией обыгрывал свою сестру в шахматы, от чего та наиграно злилась, на потеху остальным. И хотя за окном моросил дождик, а солнце уже неделю пряталось за тучами, в доме стояла атмосфера уюта.              Но пришли родители, и, как оказалось, Эддард знал об уходе Джона из дома.              Гробовое молчание обрушилось на гостиную, когда дети увидели отца во всем величии своего тихого гнева. Не сказав ни слова, но многозначительно посмотрев на Джона, он пошел через примыкающий коридор на кухню (получалось, что в гостиную вели аж три хода: из главного холла с лестницами, из столовой и из маленького бокового коридора, идущего с кухни).              Дети переглянулись. Все знали, что это означает, но никто не хотел говорить ни слова. Тишина звучала громче, чем любое веселье, когда-либо случавшееся здесь. И никто не знал, звал ли отец Джона за собой или просто решил заявить о дальнейшем серьезном разговоре своим грозным видом. Но трусливо ждать выговора было не в характере Джона. Он поднялся и поспешил на кухню.              Когда он скрылся за поворотом, Арья обреченно вздохнула:              — Теперь его ждет взбучка. И хотелось бы знать: за что?              Она вопросительно посмотрела на Робба.              — Я не могу сказать. Ты же знаешь.              — Надеюсь, ничего серьезного? — неуверенно спросила Санса.              — Не думаю, что Джон ввязался во что-нибудь, — проговорил Бран, оторвавшись от доски и посмотрев на огонь.              — Да не. Это скорее дело щекотливое, но не противозаконное, — задумчиво сказал Робб.              — Щекотливое? Интересно.              — Извините, но я ничего не скажу. Пойдемте. Мне кажется, их разговор будет долгим.              Робб встал и направился из гостиной к лестницам. Бран с Арьей переглянулись. Санса озабоченно посмотрела на них. Что же такое сделал Джон?              

***

             Уже поздно вечером, ближе к полуночи, когда Санса шла на кухню за стаканом воды, ей вновь показалось, что она слышит голоса.              Неужели вновь ее ждет маленькое приключение в виде чьих-то личных секретов?              Это случилось на втором этаже, в стороне спален родителей. Санса аккуратно приблизилась к спальням, осторожно прислушиваясь к малейшим шорохам вокруг. Но заглянув в приоткрытую дверь она увидела, что комната пуста, также как и вторая. Свет горел, но никого не было.              Шагнув назад к лестнице, Санса уловила глухое звучание слов совсем рядом — у ванной комнаты. Не сумевши побороть свое любопытство, она опять на цыпочках подошла к двери и стала слушать. Голоса действительно шли оттуда, и Санса даже различила низкий голоса отца. Нельзя было разобрать с каким тоном он говорил, и поэтому она подошла ближе.              Стоя в пижаме и халате посреди полутемного коридора у дверей ванной ее родителей, Санса могла навлечь на себя кучу бед, но ее желание узнать причину столь поздних разговоров перевешивало все разумные доводы. Можно было запросто предположить, что мать с отцом говорили о Джоне, поэтому Санса старалась уловить каждое слово. Вновь слова мамы были неразборчивыми:              — Ничего удивительного … Всегда был… Но если раньше его можно было контролировать, то сейчас это … Я так устала, Нэд. Я не могу больше.              — Хватит, Кет. Молчи. Не стоит говорить о таких вещах здесь. Я просто хочу сказать, если б ты была с ним помягче…              — Помягче? Как это возможно? Ты сам виноват в этом, а я должна терпеть?!              В глубокой тишине послышался шумный вздох отца. Что-то глухо стукнулось о стенку акриловой ванны.              — Он сбежал ночью. Хотя и спрашивал у тебя разрешения…              Кровь била в висках Сансы. Она только-только увидела очертания картины, которая, как ей казалось, способна пролить свет на происходящее с Джоном, но нескольких важных элементов просто недоставало, чтобы собрать все воедино. Она продолжила слушать, так как отец опять заговорил:              — Я тебе говорил, Кет. По-другому нельзя. Ты должна быть ему… Он считает тебя… обещал.              — Кому ты обещал, Нед?! О боже! Я так люблю тебя и доверяю во всем, но это … шестнадцать лет назад, просто немыслимо. Я порой сомневаюсь, что ты сказал правду.              — Кет, прошу, не надо. Я же не мог… бросить.              — И ты так и не удосужился рассказать, кому ты что обещал! — словно не слушая Неда, продолжала Кет, — Все шестнадцать лет молчишь, а ведь я … такое, что … любая уважающая себя женщина! Ты мог хотя бы чуточку…              — Кейтилин, мы проходили это не раз. Я бы мог… если б не обещал. А ты просто слушай свое сердце, оно у тебя доброе, поверь. Ты со всем справишься.              — Но ведь это неправда… обманывать его… И ты так не… как все было.               Потом слова перешли на шепот, затем всхлипы. Санса не помня себя пошла прочь. Слушать эти потоки слов, которые казались какой-то неразрешенной загадкой, и не знать, что они означают, было невыносимо. Еще больнее было слушать это из уст ее горячо любимых родителей. Зря она подслушивала все это.              Санса добралась в темноте до кухни и включила маленький светильник, лишь тускло освещающий раковину с графином воды сбоку. Мысли шумно роились в ее голове, и она двигалась словно на автомате.              «Боже, боже, боже … — чувство стыда и горечи слились в убийственный коктейль. — Что же произошло, мама, папа?»              Раздумья охватили ее целиком, и даже предостерегающая тьма вокруг не пугала, как обычно бывало с ней, когда разыгрывалась фантазия. В душе кипел тугой комок то ли горечи, то ли сожаления, то ли еще чего, но стакан воды не помог успокоиться. Санса присела на стул барной стойки и уставилась на занавешенное окно. Даже слезы не хотели помочь ей освободиться.              Она не знала, сколько времени провела сидя у окна, думая обо всех этих проблемах, происходящих, казалось бы, прямо у нее под носом. И самое главное: судя из услышанного, они зародились аж шестнадцать лет назад, и никто ничего не замечал. Как все слепы! Точнее, как была слепа она.              Приглушенный шум в тишине дома заставил резко обернуться, прерывая размышления. Санса подскочила, ошарашенно глядя в сторону коридора. Вдруг темнота стала существенно давить на сознание.              — Эй, кто там? — неуверенно заговорила Санса.              Но никто не ответил. Тишина как будто и не прекращала свою зловещую симфонию ночи. Ни малейшего звука.              — Э-э-эй, — вновь тихонько позвала Санса во второй попытке.              Но ответом ей была все та же тишина. Казалось, мир замер в ночи и время остановило свой ход. Мурашки ознобом пробежали по спине.              «И все это происходит со мной сейчас, именно сейчас», — жалобно подумала Санса и направилась к выходу из кухни. Если уж кто-то есть, то ей надо бежать отсюда. Хотя стоп, никого не может быть. Она в реальном мире!              «Это лишь фантазии. Надо просто поспать. Никто за мной не следит сейчас. Я лишь переволновалась. И все. Так, досчитаю до пяти и успокоюсь», — подумала она, но липкое ощущение чьего-то взгляда так и сквозило в воздухе. Тихой поступью во тьме она дошла до лестницы, беспрестанно прислушиваясь к малейшим шорохам вокруг.              Воровато оглядевшись и набрав в легкие побольше воздуха, она быстро пробежала по лестнице на третий этаж в свою комнату и закрыла дверь.              «Вроде пронесло. Значит, нервишки шалили, и все», — с облегчением выдохнула она и улеглась на кровать.              Вряд ли она сможет уснуть после такого выброса адреналина в кровь!              Так и случилось. Мысли о Джоне не давали ей покоя. Она считала, что тот разговор родителей значил нечто больше, чем просто жалобы на его бегство.              «Шестнадцать лет», «не могу больше», «ты должна», «нас могут услышать» и еще постоянно повторяющееся слово «обещал» — все это точно относилось к Джону.              «Явно, они что-то скрывают. Ох уж эти родители! Что они имели в виду?» — ворочалась она с боку на бок, не смыкая глаз.              Только спустя часа два Санса смогла заснуть, так и не разрешив загадку таинственного разговора в ванной комнате. Совсем измотавшись от усиленных раздумий, она на последок решила подумать о чем-нибудь приятном, дабы хоть как-то расслабиться, и вспомнила Джоффри. Легкая улыбка появилась на ее губах, и потихоньку сладкие мечты о свиданиях и поцелуях произвели должный эффект снотворного.              Санса провалилась в сон, даже не представляя, какие события ждали ее в ближайшем будущем. Но многим из них суждено было случиться очень скоро.