Тонкий лёд

      Не столь потрясает сокрытая правда, сколь потрясает тот факт, что человек все это время вел себя не правильно, исходя из ложных представлений, воспринимая одно за другое. Не вел себя, как подобает в одном случае, а действовал, как бы то потребовал иной случай, ему противоположный. А ведь, по некоторым соображениям, эти две ситуации принципиально различны, и, следовательно, модели поведения в них должны быть разные.              Все пятнадцать лет, что Санса знала Джона, она поступала иначе, чем, теперь по ее мнению, должна была поступать. После того, как Бран рассказал правду об их брате, мир Сансы просто перевернулся с ног до головы, что отразилось на самочувствии последней. Волны сожаления и легкого стыда накатывали на нее от воспоминаний, но в то же время многие неразъясненные ранее вещи вставали наконец на свои места.              Джон — не их родной брат. И у Сансы от этого кружилась голова.              Как она могла такое не замечать?              Она ведь чувствовала, что с Джоном было что-то не так, что он отличался от других и вел себя совсем иначе. Особенно с Сансой. От воспоминаний о тех редких моментах, когда они контактировали, лицо неминуемо краснело, вынуждая ее отворачиваться к окну.              Потому что сейчас Санса была не одна.              Школьный кабинет, последний урок. Ей не терпелось поспешить домой, чтоб начать искать Сандора. И для этого ей придется расспросить Робба или, в крайнем случае, взламывать кабинет отца ночью. Пароль от его компьютера она знала наверняка, но все же не хотелось прибегать к таким рискованным мерам.              Она волновалась. Вот уже пять дней продолжалась ее борьба, а она стояла на месте. Ей не терпелось отправиться на поиски, оставалось только узнать место и под благовидным предлогом отпроситься у родителей на выходные. А тут еще этот Джон.              Санса продолжила размышлять о его горькой судьбе и как раз, когда прозвенел долгожданный звонок с последнего урока, смогла в относительно не отвлекающей обстановке соотнести услышанные ею обрывки маминых слов с тем, что вчера сказал Бран. Времени на это у нее было сполна — в эту ночь она проспала лишь несколько часов. Так сильно взволнована она никогда не была, даже если учесть ту ночь после благотворительного вечера у Баратеонов. Тогда в ней бушевали совсем другие чувства, она теперь осознавала их разницу.              Выйдя из школы, Санса шла с Мирандой и Джейни через лужайку к остановке школьных автобусов. Они болтали о наступавшем Хэллоуине, а точнее, о дискотеке в честь него, которая будет проводиться на следующей неделе. Миранда, как и обычно, собиралась надеть весьма откровенный наряд ведьмочки, а Джейн всячески ее отговаривала. Вот уже год Миранда пыталась соблазнить их школьного учителя Лотора Брюна, но терпела неудачу. Бойкая она была девица, в отличие от Джейни.              Санса почти не участвовала в разговоре. И подруги с удивлением наблюдали, как она усиленно о чем-то думала. Обычно, она всегда говорила, что ее заботило, но в последнее время все изменилось.              — Санса, о чем думаешь? — предприняла первые попытки Джейни.              — Да так. Просто… размышляю.              — Хах, ты после Джоффри сама не своя, — заметила Миранда. — Постджоффринский стресс?              — Да, это точно. Всегда такая веселая была, а сейчас и Хэллоуин тебя как будто не заботит. Тебе же нравилось обсуждать Хэллоуин.              — А сейчас ты вряд ли о нем думаешь, — подтвердила Миранда.              — Мира, Джейни, конечно, я думаю о Хэллоуине. Я даже знаю, в чем пойду. А Джоффри меня вообще не волнует. Я же вам говорила, что он был ошибкой. Я найду себе лучше.              — Да, говорила. Постоянно. И это удивительно, потому что Джоффри был идеалом для тебя.              — О-о-о, как ты нам о нем заливала! Все уши прожужжала, — пожаловалась Миранда.              — Вот-вот. Это и странно. Кого же ты себе найдешь, если красавчик Джоффри для тебя плох? Если только какого-нибудь актера, которого ты встретишь на этих ваших аристократических вечерах, — улыбнулась Джейни.              Санса лишь пожала плечами. Она иногда задумывалась над тем, о чем говорили подруги. Но после всего пережитого с Джоффри ей теперь смутно представлялся парень ее мечты.              Раньше ей нравились золотистые волосы и припухлые чувственные губы, как у него, но теперь ей виделось нечто мерзкое в них, как будто они скрывали за собой лишь усмешку. А молодцеватая, развязная походка, по которой так легко было определить его угловатую фигуру? Отныне она ассоциировалась только с его хилым телосложением. Увы, когда-то он казался ей сильным и мужественным, но это в прошлом. Он вообще оказался не таким, как виделось Сансе первоначально. Больно уж раздутой была его важность на самом деле.              И невольно, словно в противовес тому типу, который представлял из себя сосредоточение презрения и неприязни Сансы, она подумала, каким Джоффри должен был быть теперь, чтоб понравиться ей. И тут же ей на ум пришел образ, который давно где-то в потемках терзал ее воображение. И неудивительно, учитывая все его характеристики и количество времени, которое она думала о нем.              Если бы Джоффри был брюнетом и немного угрюмее, например, или перестал бы злоупотреблять своим положением, как порой бывало в отношении официантов в кафе, и стал молчаливее, то Санса, может, и посмотрела бы на него. Но вот вставал другой вопрос. А смогли бы эти изменения пробудить в Сансе былые чувства? Наверное, нет. В этом ей мешали те события, случившиеся между ними в пятницу.              Да к тому же теперь ее интересовала совсем другая персона.              К своему удивлению, Санса всерьез задумалась над природой терзаний, вызванных недавними известиями о Джоне. После неудачи с излишне активным и требовательным Джоффри ее душа тяготела к спокойствию и искренности, которое из всех знакомых она видела лишь в брате. Бывшем брате. Ну, если брать в расчет людей своих лет. Она и сама была не рада такому раскладу, ведь только недавно узнала об их неродственных связях. Теперь невозможно было сыскать у него братского успокоения. Их отношения были другими, правда, Санса чувствовала это с самого начала их общения. Для нее он всегда был совсем другим братом, нежели Бран или Робб.              Но теперь Джон не был ее братом вовсе. Удивительно, как все скоротечно и непостоянно существовало в ее жизни.              А он бедный даже не подозревал, что был никем для них. Был никем Сансе.              Однако, она все же чувствовала что-то родственное к нему. Наверное, им стоило поговорить об этом, но позже, когда она разберется с Сандором. Ей вдруг стало интересно, а как сам Джон относится к ней, несмотря на уверенность в том, что она его сестра.              Внезапно ее мысли прервались.              — Санса, смотри, Джоффри приехал, — ткнула ее Джейни локтем, смущенно улыбаясь. Она поправила прическу.              Миранда закатила глаза. О тайной влюбленности Джейни в Джоффри не трудно было догадаться.              — Да еще на своей машине. Не знала, что он сдал на права, — окинула Миранда холодным взглядом серебристый Мерседес.              А Санса мгновенно нахмурилась, выведенная из своих раздумий прибытием того, кого меньше всего хотела видеть. Особенно тогда, когда недостатки того так изящно противопоставлялись достоинствам другого человека.              Ее бывший парень остановился чуть поодаль на своем Мерседесе, выглянув из-за опущенного стекла на трех девушек. В выражении его лица была нетерпеливость и раздражительность, но кивок головы, сделанный как будто бы для привлечения Сансы, умудрился придать его виду еще большую капризность. Всего шестнадцать лет, а такой из себя воображала!              Санса приподняла бровь. Она и не думала к нему идти. Да, такое себе примирение с прошлым. Но у нее было слишком много проблем, чтобы сразу же кидаться все решать. Особенно, учитывая деликатность их прошлого общения.              — Пошли, девочки. Я не хочу с ним разговаривать, — произнесла она.              — Санса, почему ты так дуешься на него? Вы же просто расстались, потому что не подходите друг другу, — удивлялась Джейни странному поведению подруги. — Сама же говорила.              — Я не хочу с ним разговаривать, — безапелляционно повторила Санса и направилась к автобусам. Она поступала незрело, игнорируя его, но даже не думала о том, как выглядело это со стороны.              Миранда с Джейни переглянулись, но направились за ней. Напоследок, Джейни успела бросить томный взгляд на Джоффри, надеясь выказать этим сближающее сочувствие, однако тот сосредоточил свой взор исключительно на Сансе, что порядком обнадежило ее подругу.              Видя, как его игнорировала бывшая пассия, он сжал губы в злобной гримасе. С ним никогда так не поступали, как делала это она, и от этого ему казалась вся ситуация нелепой. Окончательно убедившись, что она предпочла автобус его обществу, он переключил передачу и резко тронулся с места, оставляя жженый след шин на асфальте. Манера опасной езды всегда его возбуждала, а сейчас она была просто необходима для его разгоряченного отказом ума.              Из автобуса Санса видела, как он уехал. Она не удивилась такому выкрутасу.              Ей виделась его манера вождения слишком пугающей, еще учитывая обстоятельство, что она не помнила, получил ли Джоффри права вообще. Но беспокоиться о нем она не собиралась.              Он всегда поступал неблагоразумно и был непредсказуемым, как припоминала Санса. Как только она умудрилась в него влюбиться?              Это в очередной раз лишь выгодно подчеркивало правильность ее недавних раздумий.              

***

             Уходя из дома Миранды в восемь вечера, Санса все же не захотела идти пешком. Время было еще не позднее, но она надеялась застать Робба в кабинете отца за работой, да к тому же идти пришлось бы минут сорок.              Поэтому она вызвала такси. И как всегда бывало, великим волнением для нее было, какой же таксист за ней приедет.              Но в этот раз, как и всегда впрочем, обошлось без лишних неприятностей. А Санса их ожидала отовсюду. Таксист, приятный человек лет сорока, приехал с опозданием лишь в три минуты, сразу вежливо поздоровался, терпеливо подождал, пока Санса не простилась с подругой и только потом включил счетчик, заранее предупредив, что основное шоссе забито вечерними пробками, поэтому ехать придется через объездную дорогу.              Услышав об объездной дороге, Санса заволновалась, но утверждающе кивнула. Она всегда садилась на заднее сидение, но видела через зеркало заднего видения, как водитель спокойно отреагировал на ее кивок. Ничего примечательного, к облегчению Сансы. Просто объездная через окраину города.              Водитель за все время поездки ни разу не заговорил, что одновременно волновало и радовало. Это же была его работа — просто отвести клиента к месту назначения.              Санса изредка рассматривала его профиль. Ей почему-то он показался привлекательным со своим ровным прямым носом и острым подбородком. А слегка надвинутый лоб придавал всему профилю решительный вид, свойственный лишь зрелым мужчинам, но не в ущерб спокойному выражению лица. От того человека приятно пахло одеколоном с легкими нотками мускуса. Правда, к сожалению, цвета глаз водителя не было видно, вопреки горевшим на обочине фонарям.              Ее удивило, насколько тот человек был молчаливым, в отличие от всех остальных таксистов, которые наперебой рассказывали всякие неинтересные вещи и не замечали, что по сути вели монолог лишь с собой, потому как Санса всегда отмалчивалась или неопределенно отвечала. Но в этом случае молчаливый водитель пробудил у нее интерес, поэтому она задала вопрос:              — Простите, как вас зовут?              — Русе. Русе Болтон.              — А я Санса. Приятно познакомиться.              — Взаимно.              И впервые за все время он посмотрел на нее внимательным взглядом через зеркало заднего вида. Как раз в тот момент встречный свет машин осветил его лицо, и Санса встретилась с холодным цветом его глаз. Он не отвел их в сторону, и Сансе стало не по себе. В очередной раз она прокляла свою любознательность и вперила свой взгляд в боковое стекло, на всякий случай проверив защелки двери.              Машина остановилась на светофоре. Перекресток показался Сансе знакомым.              — Это же улица Гнездовья?              — Совершенно верно.              Она разглядела знак перекрестка и название улицы и успокоилась окончательно. Всего три квартала и она дома. Она опять проверила, не смотрел ли Русе на нее, но в тот момент включился зеленый сигнал, и она заметила лишь его быстро метнувшийся к коробке передач взор.              Далее она стала считать повороты, ища свой.              На нужной улице он повернул.              Остановившись у заросшего плющом железного забора ее участка, Санса поблагодарила водителя, сунула ему три фунта и собралась выйти из машины. Она с облегчением открыла дверцу авто, радуясь завершению этой поездки. Странного соседства с этим Русе она бы не хотела пережить вновь.              Но вопреки радужным мечтам о скором прибытии домой, тот вдруг ее окликнул:              — Девушка, а телефончик?              Та ошарашенно повернулась. Ей совсем не хотелось отвечать на такую наглость, но она все же посмотрела на водителя. Он же наверняка понимал, что ей не было даже восемнадцати.              Но к ее удивлению, Русе все тем же холодным взглядом смотрел на нее, а в руке он демонстративно держал телефон. Ее телефон.              Санса рассеянно улыбнулась и второпях открыла машину. Он вручил ей его, на что Санса коротко кивнула, пробормотав благодарность.              — В следующий раз будьте внимательнее. Санса.              Он смерил ее взглядом и улыбнулся уголками рта. Впервые за все время. Оттого улыбка показалась несколько натянутой.              Санса робко улыбнулась в ответ и попрощалась. Странное это было прощание. Но определенно радовало, что водитель не оказался гнусным воришкой, или еще кем похуже. И на том спасибо.              Почти бесшумно он уехал на своем серебристом фиате. Она же направилась к калитке.              Вечер был тихим, но отдаленные звуки голосов и машин все же давали о себе знать.              Санса увидела, как черная кошка невдалеке перебежала дорогу. Ей почудилось завывание других котов в кустах, где та скрылась. Затем местность вокруг опять окрасилась звуками безмятежности наступавшей ночи.              Санса подошла к калитке.              Но внезапно до нее донеслись знакомые голоса. Откуда-то из поворота, где массивные деревья можжевельника скрывали тротуарную дорожку, ведущую на другую улицу.              Нельзя было разобрать о чем голоса беседовали, но первого собеседника угадать было не трудно — звонкий смех Арьи прозвучал вновь, но более отчётливо. Кто бы там с ней ни был, они шли в сторону Сансы.              Она инстинктивно, как человек, не желавший своего обнаружения, вжалась в выемку между двумя деревьями, отскочив подальше от калитки и скрывшись за объемистыми ветвями. На пальто при этом остались мокрые следы листьев, а острые ветки нещадно впились в волосы и нежную кожу щек, но Санса затаила дыхание.              Вскоре мимо прошла Арья, а рядом, почти плечом к плечу, с ней шел Джон. Тон их разговора был умильно весел. Они смеялись, но объект их веселья не был понятен.              Такое тесное общение показалось Сансе неуместным, ей стало стыдно за Арью. Её смех казался излишне кокетливым.              Горе-наблюдатель дождалась, когда эти двое скрылись за оградой и вышла из своего укрытия. Чувствуя себя как свидетель интрижки, она была крайне изумлена. И это ее негодование от увиденного потихоньку перерастало в возмущение.              Спустя время Санса направилась домой.              Размышляя над этим моментом, она думала о том, как неправильно вела себя Арья с Джоном. Той всего-то тринадцать, а Джону давно шестнадцать. Если б мама узнала, убила бы их на месте за такие вольности. Но тут Сансу словно прошибло током.              Так Арья же точно не знала, в отличие от нее, что Джон им не брат.              «Вот озабоченная дура! Арья точно думала, что они родные. Значит, вся эта кокетливость мне только показалась, — упрекнула себя Санса. — А я уже накрутила невесть что! Наверное, волнительная поездка в такси сказалась, вот и мерещится всякое».              От осознания этого факта воздух стал в разы легче.              Арья точно считала Джона братом, как и Робба, и Брана. Она никогда бы не подумала о чем-то непозволительном, запретном, и точно уж не искала бы у Джона чего-то большего, чем братского общения. Как вообще можно было такое помыслить. Это же Арья и Джон, два казака-разбойника!              Если только младшенький брат не проболтался об истинном происхождении последнего. Надо было бы его спросить.              Санса задумалась, не замечая, как машинально повесила пальто, сняла берет и прошла к лестнице. Не заметила она так же, как Робб вышел из гостиной, по видимому, давно закончив работать у отца. Он поприветствовал сестру, и только тогда она очнулась от раздумий и поприветствовала в ответ.              Она вспомнила, как хотела выведать у Робба во время работы о волнующих ее вещах, поэтому удивлённо спросила:              — А ты уже закончил работать у папы?              — Да, давно уже. Эти банковские счета меня порядком достали. Завтра продолжу. А где ты гуляла весь вечер?              — А… Ясно. Да я так, у подруги задержалась.              — Понятно. Радуешься, пока можешь? Не успеешь оглянуться, как такие же стажировки пойдут, и не будет от них продыху. Смотри еще, переводные экзамены надо сдавать, не загуляйся, — Робб улыбнулся и пошел дальше.              — Да ладно тебе. Они же только весной, — воскликнула Санса в ответ, но тот уже скрылся за поворотом.              Она недовольно цокнула в ответ и направилась к себе. Жаль, что Робб уже не работал. Но была только среда, до выходных оставалось два дня. У Сансы еще было время зайти к нему с парой вопросиков.              Но тут вставала другая проблема: а что, собственно, спрашивать, и как вывести тему на досье работников? Санса прокручивала всевозможные варианты развития разговора, и ни в одном из них не получалось плавно перейти к базе данных. А прямые вопросы вызвали бы обратные подозрения. И никакого выхода не оставалось, все граничило обратиться крахом.              Если только не восхищаться всем в подряд, как какая-нибудь дурочка, случайно отметив, как же много работников в базе компании. Правда, к сожалению, Робб вообще не имел отношения к работникам. Он практиковался в финансах, и его интересовали файлы с компьютера исключительно такого толка.              Как половчее провернуть разговор, Санса не знала. Оставалось два дня, но за эти дни ей нужно было также придумать отличное прикрытие для поездки в другой город. Убедить родителей, что ей ну прям очень надо съездить в другой город по делам было не простым делом, требующим длительной моральной подготовки. Время обманчиво растягивалось, чтобы сжаться в самый последний момент, как всегда и случалось.              Можно было бы передвинуть час расплаты на следующие выходные, но Санса боялась, поистине боялась, что ее пыла для осуществления возмездия попросту не хватит. «За содеянное всегда нужно расплачиваться», — так думалось ей. И она не хотела отступать. Да и не могла.              После осознанного принятия случившегося ей нужно было как-то отреагировать на боль, постаравшись не искалечить себя. И она сделала это самым простым путем — вылив ее остаток в защитный гнев. Он должен был заменить ей ту пустоту, что образовалась в процессе самокопания и заполнить ее ощущением сладкого отмщения. Так она неосознанно пообещала себе и так будет действовать, пока не придет к справедливости. Ей это казалось жизненно важным.              Поэтому она попросту не могла медлить, чтобы не возник обманчиво спасительный позыв прекратить. Ведь как бы он ни казался заманчив своей безмятежностью (особенно это соблазняло Сансу все бросить в тяжкие минуты жалости к себе), она боялась ответить на эти призывы. Потому как мысль уже дрогнула и не раз: а действительно ли все это нужно — поиски, вранье близким, гнев, увиливания? Не проще ли остановиться и прекратить, оставив возмездие на волю судьбы?              Но Санса не прекращала борьбу: она знала, что ждало бы ее, если бы та жажда нагнать виновника испарилась.              Пустота. Мрак. Боль от того, что некому ее пожалеть, как бы самовлюбленно это ни звучало.              Поэтому на жалость она не хотела давить вообще. Это удел того, кто не озарен целью мстить. Справится сама, и чем быстрее, тем лучше.              Оставалось только узнать, где Пес.              Санса в нервном волнении ходила по комнате.              Спустя долгие минуты напряженного раздумья ее озарила внезапная, но давно уже сидевшая в ее голове мысль. Она почти что все решила, оставались лишь технические неувязки, которые, по ее мнению, к полуночи сами собой исчезнут. Она осмелилась наконец принять вызов обстоятельствам, и в возбужденном решительными действиями мозгу это выглядело верным решением. И не такое уж оно было рисковое, как казалось на первый взгляд.              Оставалось только дождаться ночи и выйти на очередную прогулку по дому.              Время показывало двадцать один двадцать шесть.              

***

             Тишина овеяла дом предостерегающей вуалью. Стихли последние бдения слуг и мрак поселился в каждом темном уголке. Лишь пробивающиеся сквозь окна отблески ночных фонарей дарили коридорам их привычные очертания. Все же лучше, чем беспроглядная тьма, скрывающая своих непрошенных гостей.              Опять полуночные прогулки. Опять легкий шелест тюля на сквозняке.              Санса сняла меховые тапочки с ушками и оставила возле комнаты, обнаружив слишком громкий звук от твердых подошв. Свежесть ночного воздуха тут же не преминула обдать пальчики ног своей леденящей прохладой. Вокруг ничего не было, только лишь темнота вперемешку с бликами фонарей. Санса прошла дальше, огибая полосы света, оставаясь в тени.              Кабинет отца находился в крайнем крыле второго этажа, рядом со здоровенной комнатой отдыха. Ею никто не пользовался, потому как из-за недочетов в постройке, она пропускала холод, поэтому ее завалили книгами и заперли. Но до чего жутко было проходить мимо тех дверей, за которые никто не заходил вот уже несколько лет. Санса поежилась из-за легкого сквозняка, исходящего оттуда, и поспешила пересечь коридор ближе к двери кабинета.              Эддард Старк не любил секреты, которые были не настолько ценными, чтобы их нельзя было положить в сейф. Секреты, не входящие в эту категорию, он не считал секретными вообще, в силу их недолговечности и нематериальности. Но это не касалось, например, дела об истинных родителях Джона. Все же это попадало в исключения.              Поэтому и дверь кабинета всегда была открыта, ведь все те бумаги и папки, что валялись у него повсюду на столах, стеллажах и полках были простыми отчетами, рапортами и так далее, хоть и отсортированными по степени важности. В них нередко находились ценные сведения, но это происходило так редко, что никто не волновался о попадании их в ненадежные руки. В основном, эта кипа макулатуры представляла собой нечто неразберимое. Жаль было Робба, суть работы которого состояла именно в разборе этих бумаг.              Санса прошлась по кабинету, вдыхая запах запредельных приключений, на которые она в очередной раз грозила нарваться. Эта затея с проникновением в кабинет теперь не казалась ей разумной. Всегда в планах все выглядит стопроцентным, а на деле происходит иначе.              Ей мерещился шум: то ли шаги где-то вдалеке, то ли скрип двери, и всякий раз она замирала на месте, как застывшая бледная статуя в легком свечении фонарей за окном. Она видела свою неподвижную тень на стене, про себя считая до десяти, чтобы не вскрикнуть от перенапряжения. А затем, удостоверившись в мнимости звуков, продолжала свое черное дело.              Компьютер включался долго. Его яркий свет поначалу озарил всю комнату, ослепив Сансу, но та быстро убавила яркость на мониторе, избавляя глаза от светозарного мучения. Благо, застарелый компьютер еще звуки не производил, а то было бы веселье на весь дом.              Санса ввела пароль, который все знали как дату женитьбы Эддарда на Кейтилин. После некоторого обдумывания пользователь все же вошел в систему, и оставалось только дождаться полной загрузки и войти в базу. И дело в шляпе.              Но не стоило так быстро радоваться успеху. Еще ведь надо было благополучно добраться до своей комнаты и не забыть замести следы на обратной дороге, в виде включенного компьютера и минимальной яркости. Последнее особенно было важно, так как это явно говорило об акте ночного взлома.              Санса нервно пригладила волосы и присела на край стула. Чувствуя себя подпольным кибер-взломщиком, она загрузила приложение на рабочем столе под названием «Кадры». Смахивало на какую-то базу с полными именами и другими данными. Неужели Санса смогла найти нужное сразу?              Она прокрутила мышкой, пролистав некоторую часть списка людей. Только имена, паспортные данные, какой-то адрес и телефон. Никаких тебе фото или описаний. Да к тому же адреса порой повторялись. Значит, имелись только места работы.              Санса взглянула на кромку всего файла, осмотрев всякие дополнительные функции программы, и прокрутила в бок. Чуть дальше в колонках оказались также данные о гражданстве, какие-то колонки с цифрами и дробными числами и прикрепленные файлы по пять мегабайт. Она сначала не хотела открывать, боясь, как бы не скачала чего или не оставила другие следы, но потом, слегка подумав, решилась. В любом случае, можно все удалить из загрузок.              И как оказалось, в этих файлах содержались маленькие фотографии сотрудников, всплывающие в дополнительном окне. Удобно, можно открывать картинки только нужных людей, не волнуясь за быстроту загрузки всего списка.              Наткнувшись на первого человека, Санса увидела лишь обычного рядового работника и закрыла вкладку. Стоило все же поторопиться. Каждая секунда была на счету.              Осмотр остального пространства программы тут же выявил расположения строчки поиска, которая покоилась как всегда в неприметном правом углу. Санса легонько набила имя Сандора Клигана на клавиатуре и ввела. Результат не заставил себя долго ждать.              Всего два совпадения. Одно полное, другое — только по фамилии.              Санса сразу прокрутила всю информацию о Псе. Так, он на данный момент работал в Йорке, как и сказал Бран, в дочерней компании «Лебеда» на вакансии транспортировщик грузов. Гражданство английское, телефон обычный, циферки отображали значения шестьсот шестьдесят и одна вторая в другой колонке.              Санса быстро все записала на листочек, как можно разборчивее, но пальцы почему-то не слушались от волнения. Ведь следующим ее ждало оно. Его фото.              Она посмотрела на иконку файла и в последнем издыхании, словно перед самой настоящей встречей с Псом, нажала на нее. Выскочило маленькое фото на четверть экрана с суровым мужчиной лет тридцати с огромным неприятным ожогом на левой части лица и выразительным взглядом, что смотрел как бы внутрь смотрящего. Санса во второй по счету раз поежилась, не отдавая себе отчета, что же ее так страшило.              Но его глаза были такие… злые. Он казался ей настолько серьезным, что невольно образовалось ощущение невозможности всего этого мероприятия по поимке преступника. А он действительно казался самым что ни на есть преступником. Взглянуть только на его лицо.              Да, с таким свирепым лицом ничего не стоило отнять у кого-нибудь деньги или заставить подчиняться безвольных девушек. И по сути, он наверняка такое проделывал. По нему нельзя было сказать, что жил он исключительно в любви и согласии. Просто этот проклятущий взгляд не позволил бы.              И как же быть ей в такой ситуации? Он оказался не тем показушно серьезным пареньком, любившим катать детей на плечах и пулять их в бассейн, по временам становясь злобным нянькой. Он вообще не смахивал на жизнерадостного парня. Что же произошло? Или он всегда таким был, просто в памяти Сансы произошли искажения?              Она долго рассматривала фото Сандора, стараясь запечатлеть его всего, вглядеться как бы в душу, чтобы окончательно убедиться, что это именно он, а не кто-то другой, повинен в ее страхах. Она подметила жесткие губы, хмурые брови, легкое недовольство в мимике и глаза, его черные выразительные глаза, которые, казалось бы, содержали в себе некоторую грусть, некоторую тоску и усталость, и попыталась воспроизвести все это в памяти, подставить в тот самый проклятущий момент жизни, когда она запуганной девочкой вошла в темноту подвала, влекомая голосом лепрекона. И тут ее передернуло, как от сильного удара хлыстом. Невозможно, просто невозможно, чтоб человек с таким взглядом мог такое сделать. Это было немыслимо, неправильно.              Но что обычно бывает немыслимым может запросто оказаться правдой. Как бы то ни было ужасно.              Она со вздохом разочарования закрыла файл и приложение.              Она нашла информацию. Но вот что теперь с ней делать?              Внезапно впереди, у дверного косяка, раздался ироничный голос, который прошелся по воздуху, как удар гильотины.              — Так-так, и кто тут у нас шарится по кабинету отца?              В своей будничной одежде Петир стоял в проеме, опершись о косяк двери. Санса и не заметила, как дворецкий бесшумно подкрался и приоткрыл дверь. Или это она забыла ее закрыть? Санса приподнялась со стула и отошла от стола, боясь даже вздохнуть.              — Ну что, юная леди, как это понимать?              — Я… я… — Санса лихорадочно думала, начиная пунцоветь, как мак.              «Давай, думай! Зачем ты здесь? Что обычно нужно девочкам, такое, что нельзя попросить напрямую у родителей, отчего они шарятся по кабинетам? Давай! Ну же!» — сердце бешено билось под испытующим взглядом Петира. Он казался недовольным, хотя извечная ухмылка не сходила с его губ. Насколько можно было рассмотреть в темноте.              Но вопреки нахлынувшей растерянности, вот-вот грозившей накрыть весь ее план медным тазом, Санса наконец нашлась, чем ответить. Она откашлялась и сдавленно начала говорить:              — Простите меня, мистер Бейлиш. Вы понимаете, я в таком положении… Мне нужны деньги. Я хотела их перевести с папиного счета. Вы знаете… — Санса начала играть псевдо-ва-банк, не забыв сделать все как можно более натурально, — эти деньги мне нужны, чтобы выпутаться из истории с моими фото. Один мальчик, он смог как-то их сделать. И они теперь у него.              — Погоди, Санса, — ухмылка все же сошла с лица Бейлиша. — Что за фото?              — Мои… фото. Ну такие, которые обычно нельзя никуда… выкладывать, — выпалила Санса первое, что пришло на ум.              И в какую грязюку ее потянуло?              — Ты уже сняла деньги со счета отца? — Петир слегка прищурился и подошел поближе на два шага.              — Пока нет, я не вошла в систему.              — Так, давай по порядку, Санса, — он прерывисто вздохнул, словно перед хорошей родительской взбучкой. — Что за мальчик, какие фото, где и когда?              — Эмм… Мистер Бейлиш, я не могу вам сказать. Если я расскажу, все обязательно испортится, и он узнает обо всем и выложит фото. Мне только нужно дать ему шестьсот фунтов и он обязуется…              — Ха! шестьсот фунтов? А где гарантии, что он опять не начнет вымогать деньги?              — Он пообещал, — на глазах Сансы начала рушиться вся оборона, она могла вот-вот проиграть. — Он из бедной семьи, и мне кажется, фото как такового и нет. Просто ему нужны деньги, вот и придумал все это. Возможно, ничего нет. Но все же не стоит рисковать. У нас же есть лишние шестьсот фунтов, мистер Бейлиш? Нам от них ничего не будет, а он сможет успокоиться.              — Санса, это же чистой воды мошенничество. Сделает он так один раз, потом другой. Ты со своей благотворительностью привлечешь таких махинаторов, как стервятников на пир. К тому же, почему ты уверена в существовании фото? Был ли у тебя вообще повод для таких выводов?              Он внимательно посмотрел на нее, приподняв бровь. Слишком много несостыковок витало в ее рассказе.              Санса пошла на отчаянный шаг, который, как она надеялась, ей не придется больше использовать на нем никогда. Вопреки своей загнанности и стеснительности, она осознавала, что некоторые реплики могут вогнать в краску не только ее. А тут еще эта тишина и темнота в ночи. Хоть не одна она будет гореть от смущения. Она неторопливо начала говорить:              — Просто недавно был повод.              Петир чуть озадачился, но продолжил внимательно слушать. Ее тон стал заметно тише, почти превратившись в шепот:              — В раздевалке, после очень активного матча по волейболу, в котором я участвовала, мы с девчонками пошли переодеваться и принять душ. Ну знаете, вся эта беготня по полю и прыжки изрядно напрягают тело. И надо было освежиться. Я по своей нерасторопности простояла под душем, пока все не ушли. Я осталась одна. И вот, выхожу я в раздевалку в одном полотенце, как вдруг вижу, убегает мальчишка. Просто струсил и убежал. Я не видела фотоаппарата, телефона или чего-то еще. Поэтому не знаю, правда это или нет. Он ни в какую не хочет показывать мне фотки. Значит, их может и не быть, как вы считаете, мистер Бейлиш?              Он постоял немного в задумчивости, слегка скрежетнув зубами. Чуть погодя он ответил:              — Думаю, для простого мальчишки это было бы слишком круто, не дразня и не распаляя твое любопытство копиями фотографий, в сухую вести эту игру с вымогательством. Он тебе ничего не говорил непристойного?              — Н-нет, — засмущалась Санса.              — И не предлагал? Хотя в общем, хватит. Тут и так видно, что не надо ничего ему отдавать. Дверь душевой была закрыта, когда ты выходила в раздевалку?              — Вроде, да.              — Тогда он по физическим причинам не мог что-либо заснять. Не прямо перед тобой же он стоял, когда ты вышла?              — Ну да, — Санса поняла, что если вдруг начнет подтверждать все эти многозначительные моменты, как открытая дверь или прямо выжидающий у двери мальчик, простым выговором от Петира она не отделается. Те обстоятельства предполагали бы уже вмешательство родителей. Приходилось сдавать позиции. Ведь деньги все же ей были не нужны.              — Тогда все просто. Мальчишка хочет на тебе наживиться, вот и накрутил из своих похождений по раздевалкам отличную историю для шантажа. Не стоит беспокоится, особенно, если мальчишка так себе, тугодум. Но если будут проблемы с ним, обращайся. И ты все же правильно рассудила, когда поделилась теми подозрениями о несуществовании фото. Хотя никогда не стоит отметать все варианты событий. Но на будущее: научись решать дела, не прибегая к мгновенной оплате. Эта черта, применяемая в меру, сохранит тебе большую часть сбережений. Хорошо, Санса?              Послушав его, Санса вздохнула.              — Чего это ты вздыхаешь? — поинтересовался Петир.              — Ох, мистер Бейлиш. Я так много проблем приношу семье в последнее время.              Он заулыбался, глядя на ее искреннее сокрушение по этому поводу.              — Это все пустяки, Санса. Ты взрослеешь, а проблемы — лишь издержки в этом нелегком деле. Вот увидишь, все образуется. К тому же у тебя всегда есть я. И сколько раз, я уж постесняюсь назвать цифру, я просил тебя называть меня просто Петир?              — Да, я вечно забываю, — приободрилась та. — Петир.              — Так-то лучше, — он выглядел как будто бы обрадованным, но внезапно его улыбка стала грустной. — Пожалуй, здесь нам делать нечего, раз уж все обошлось. Надо выключить компьютер и поставить все, как было. Яркость ты тоже, я смотрю, убрала.              Он копошился в компьютере, приводя его в прежний вид.              — В следующий раз с такими неувязками, будь добра, обращайся прямо ко мне. Ты то знаешь, что я держу язык за зубами и всегда готов помочь, раз уж ты не хочешь обращаться к родителям. Не сторонись руки помощи, которую тебе протягивают.              «Однако не всегда только помощь она предлагает», — поморщилась Санса от воспоминаний.              — Имя мальчишки лучше скажи. И кстати, неужели, ты знаешь пароли от электронных кошельков отца?              — Да, я помню некоторые. У меня память на удивление хороша в таких делах.              — Хмм… Хорошая память всегда выручает при некоторых обстоятельствах. А уж в работе какое она приносит облегчение.              — Да, прямо блаженство, — саркастически пробурчала Санса, выходя из кабинета отца. Петир вышел следом, аккуратно затворив дверь. В темноте они дошли до лестницы, где и разминулись, пожелав друг другу шепотом спокойной ночи. Петир сошел вниз на первый этаж, Санса пошла вверх на третий, в свою комнату.              Шла она бесшумно, словно пантера. И представляла себя таковой. Ловко ей удалось провести Петира, хотя она была почти на грани срыва. Как морально, так и физически. И к тому же в кои-то веки они пообщались, правда, с некоторыми нотациями с его стороны. Но ей пока не хотелось думать о них, ведь она поняла для себя нечто важное.              В руке она мертвой хваткой сжимала листочек, с написанными туда данными по Псу.              Она пойдет его искать, и, найдя, задаст ему тот терзающий душу вопрос, который щипцами драл кожу ее языка, моля уже, наконец, прозвучать во всеуслышание.              Она все же не побоится и будет сражаться до конца.              Во имя справедливости, отмщения и прочих слов, глубоко засевших в подкорку Сансе.