Амико сильно удивилась, когда Мидорима рассказал про перемены в команде. Аомине сам не свой, перестал посещать тренировки. Мурасакибара повздорил с Акаши, в последствие чего изменился сам Сейджуро, разрешив всему основному составу не приходить на тренировки, если те того не хотят. Амико это всё очень встревожило. Чтобы Акаши разрешил такое? Он же пунктуальный, так ещё и капитан… всегда следует правилам. Как такое вообще можно допускать? Не в его это стиле, совсем не в его. Амико не виделась с ним с того дня, просто потому что не получалось. И ей было страшно. Она не знала, чего ожидать от друга.
Амико не смогла с ним лично встретиться, чтобы наконец поговорить. Поэтому написала смс, где попросила его прийти в музыкальный класс после занятий в клубе. Будет он на тренировке или нет, она не знает, но точно придёт. Как минимум потому, что ответил почти сразу же. Это даже немного успокаивало. Акаши всегда старался отвечать быстро, исключениями были лишь те случаи, когда телефон оказывался вне зоны досягаемости.
— Твоя игра стала хуже, — холодный и спокойный тон парня пугал.
Амико вздрогнула от неожиданности и выронила смычок. Акаши нахмурился, заставив девушку ещё сильнее взволноваться. Сейджуро стоял тут давно, она чувствовала его взгляд, пока играла пришедшую в голову мелодию. Невозможно было не почувствовать этот пронзительный взгляд, от которого по коже шел табун мурашек. Но она никак не могла набраться смелости, чтобы повернуться, предпочитая верить в то, что ей просто мерещится. Амико стало ясно, о каком чувстве говорил Мидорима.
— Я просто баловалась, — слова прозвучали неуверенно. — Скрипка всего лишь хобби, у меня нет цели стать профессионалом.
Минами наконец повернулась, подняв смычок и положив его к инструменту. Акаши стоял на том же месте, изучая подругу всё тем же пугающим взглядом. Её передёрнуло, а пробежавшая по телу дрожь заставила выпрямить скрючившиеся руки и ноги. Амико ощущала себя так, когда виделась с Масаоми Акаши. Больше всего она боялась, что Сейджуро в будущем станет словно его отец, и кошмар стал явью.
— Шин сказал, что в команде разногласия и это даже тебя затронуло, — прервать тишину первой оказалось сложнее, чем она думала. Голос предательски дергался.
— Я доволен положением команды, пока мы побеждаем, — на лице баскетболиста виднеется еле заметная ухмылка. — Но такой слабохарактерной девушке, как ты, этого не понять.
Девушка в удивлении подняла взгляд на друга, не веря в сказанные им слова. Над ней только что посмеялся её лучший друг, самый близкий ей человек? Амико мотает головой, решив скинуть всё на плохое настроение.
— Я понимаю всю важность победы в спорте, но в баскетболе командная игра очень важна, — слова звучали неуверенно. — Ты ведь расстроен из-за внутренних конфликтов.
— Меня устраивает моя команда. Если кто-то начнет плохо играть и мешать, я его уберу, — от жёсткого, властного тона парня, по спине Амико прошёлся холодок. — Я не потерплю слабаков в своём окружении.
К горлу подкатил ком, не давая выговорить ни слова. В воздухе витало что-то такое, от чего ей было не по себе. Страшно было даже моргнуть, что уж там заговорить. Амико была уверена, что последние слова предназначены именно ей, а не игрокам команды, как могло изначально показаться. Он смотрел прямо в глаза, заставляя чувствовать себя никем перед ним. Но рядом с ним всегда было так приятно, спокойно и создавалось ощущение безопасности. Его словно подменили.
— От тебя никогда не услышишь возражения, всегда со всеми согласна и довольна. А если скажут что-то плохое в твою сторону — промолчишь и сбежишь, — Акаши цокнул. — Меня раздражают такие люди. Ты ничего толком не умеешь и не хочешь стараться стать лучшей хоть в чём-то. Зачем ты вообще вступила в музыкальный клуб?
— Я п-просто… — Голос дрожал, хотя она старалась говорить уверенно. — Хотару попросила, ведь я умею играть на скрипке и…
— Не умеешь, — холодно отрезал Сейджуро. — Твоя игра с каждым днём становится хуже. Не понимаю, почему ты всё ещё не ушла из клуба.
— Это н-не так, — она побледнела, еле сдерживая слезы. — Ты ведь знаешь, сколько времени я уделяю практике.
Больно. Очень больно слышать такие слова от фактически родного человека. За долю секунды к горлу подкатил ком, перехватило дыхание, сердце сильно забилось, по всему телу прошла еле заметная дрожь. Она не могла больше сдерживать слёзы, словно что-то в ней прорвалось, давая выход отчаянию. Это не тот Сейджуро, которого она знает, это не её Сейджуро. Он бы никогда не сказал ей слова, которые могли ранить. Но сейчас… Сейджуро сказал всё так, словно специально подбирал слова, чтобы обидеть.
— И чего ты добилась? Несколько жалких концертов, где ты смогла победить лишь единожды? — Акаши улыбается, не как обычно — мило и понимающе, а наоборот — жутко и пугающе. — Жалкая, и ты сама это отлично осознаёшь.
Последние слова отдались эхом в голове девушки, запечатавшись глубоко в памяти. «Жалкая». Действительно, она сейчас выглядит такой жалкой. Он уходит. Уходит из её жизни, словно его в ней и не было. От осознания произошедшего, сердце разбилось на осколки, словно зеркало, пронзив крошечными остриями, причиняя невыносимую боль. Амико не пыталась сдержать слёзы. Не пыталась ровно стоять на ногах. Она просто сдалась.
***
Минами шмыгает носом и протирает слезы рукавом куртки. Она изменилась, стала увереннее в себе, нашла занятие по душе и добилась успеха во многом. Но она всё равно жалкая. Потому что не может смотреть на него без чувства вины и боли.
— Думала выйду подышать и полегчает, — Амико вздыхает. — А на деле стало только хуже.
Ей обидно. Ей совестно. Она чувствует себя виноватой. Акаши был прав, чертовски прав. Амико всегда молчала, терпела и не выражала недовольство, своих желаний. Не старалась выделиться, стать в лучшей хоть в чём-то, а просто пряталась, лишь бы её не заметили. Такая ранимая, неуверенная в себе и слабая.
Если бы не те слова, Амико никогда бы не стала той, кем является сейчас. Она часто думала о том дне. Правильно поступила или нет? Может, стоило ответить, нагрубить в ответ? Конечно стоило. Он именно этого и ждал — хоть какого-то отклика на обидные слова. А что она сделала? Промолчала и поставила на нём крест. Ошибка. Это было ошибкой.
Никто лучше нее не знает, что творилось в его личной жизни. Что произошло после того, как умерла его мать. Итак черствый отец стал ещё хуже, стал требовать от ребенка одних успехов, невозможных достижений для того возраста. И рядом не было любящей мамы, которая защитила бы. Так… что удивительного в том, что после поражения сокоманднику его передёрнуло и психика не выдержала? От него ведь всегда требовали побед, самых лучших результатов во всём, а иначе наказывали.
— Я должна была быть с ним рядом и поддерживать, вместо его мамы. — Минами бьёт себя по лбу. — Дура, такая дура! Взяла и бросила, когда была нужна ему больше всего!
Её не покидает мысль о том, что она могла ему помочь. Это не точно, но вдруг? Может, даже сейчас не поздно, если постараться? Но для этого надо научиться стоять перед ним и уверенно смотреть в совершенно чужие ей глаза.
— Для начала стоит спокойно пережить матч, — Амико мотнула головой, после чего похлопала себя по щекам. — На этот раз ты сможешь Минами, ты обязана!
***
К началу второй половины Амико не успела, но вроде как ничего важного не упустила. Кивнув ребятам, девушка села на свое место.
— А ты, я смотрю, держишься огурцом, — одобрительно кивнула в ответ Хотару.
— Ну, говорят же, что прогулки на свежем воздухе полезны, — слегка улыбнулась Минами.
— А я тут тебе уже конфету поддержки приготовила, а то у тебя такое выражение лица было, словно шоколад тебе жизненно необходим, — улыбнулась в ответ Хотару, во время перерыва откопавшая в сумочке лакомство. — Ты, правда, уже сама успокоилась, но всё равно возьми.
— Это что, «вместо тысячи слов»? — Процитировала та известный рекламный ролик, беря у подруги угощение.
— А мне? — тут же встрял Хиро.
— А ты на правильном питании, — показала ему язык Аоки.
— Ну попросишь ты у меня что-нибудь… — обиженно пробурчал мальчик.
Амико хихикнула, погладив брата по голове. Тот перевёл на неё удивлённый взгляд, искренне не понимая, от чего такие резкие перемены в её настроении. Минами наклонилась к нему и шепотом, чтобы не отвлекать подругу от игры, попросила прощения за свой недавний выход. Ей действительно было совестно за то, что так грубо ответила ни в чем не виноватому брату. Хиро не успел ответить, как того бонусом чмокнули в висок.
— Можно было обойтись и без этого, — буркнул брюнет, отводя взгляд.
