Третий лишний

      Юри снова упал. В зале только тренер и он. Поморщившись от подступающий тошноты и звенящей головной боли, Юри встает и продолжает тренировку. Вчера он хорошенько перебрал и одним стаканчиком текилы не ограничился.       — Юри, ты пропускаешь шаги, — тренер кричал на подопечного. — Ты и так вчера тренировку пропустил, так что давай наверстывай упущенное.       — Простите, — ответил Юри, но стыд он чувствовал совсем за иное.       Кто-то в клубе сказал, что видел Никифорова в парке-развлечений с симпатичным светловолосым омегой, которому альфа целовал руки. Они выглядели счастливыми и влюбленными. Даже если это не правда, то все равно услышанное задело чувства Кацуки. Он слишком сильно любит Виктора и не должен верить во всякие сплетни, что первые годы после свадьбы просто огромной горой сваливались на него. Внебрачные дети, любовники и любовницы. Чего Юри только не слышал. Но то все было до встречи с Плисецким. Виктор слишком много уделяет внимание мальчишке, и это не осталось незаметным не только для Юри, но и для окружающих.       Они со вчерашнего дня не разговаривают, и Вик, даже не подходил, как обычно, с извинениями или глупыми шутками. Он так сильно трепал его и орал, что Юри действительно испугался. В гневе Виктор страшен. Юри не изменил ему, но был близок к этому. Он бета и в постели может быть универсалом, чем никогда не пользовался. В интимной жизни с Виктором, он всегда был лишь принимающей стороной (ну, а как иначе, Витя — альфа). Но в клубе к нему подсел смазливый омега и ненавязчиво стал предлагать продолжить вечер в более уединенной обстановке.       Дальше поцелуев дело не зашло. Перед глазами все-равно стояло лицо Виктора, и Юри оттолкнув паренька, вернулся домой. Он поддался сиюминутной слабости и чуть не разрушил то, что так бережно хранил столько лет. Виктор, мировая знаменитость, первый красавец в мире спорта выбрал его, а он что-то себе понапридумывал и теперь взбунтовался.       В зале скрипнула дверь, и из-за нее показался Виктор. Он не выглядел виноватым или подавленным, как Юри. Он молчал и с интересом наблюдал за катанием мужа. После того случая, пять лет назад, он больше не тренировал Юри, и вообще старался давать свободу любимому. Виктор сам любил свободу и любые ограничения, лишь давили на него, и он терял интерес к происходящему.       — Не отвлекайся, Юри. Давай еще один круг и десять минут перерыва, — тренер заметил Виктора и только коротко поприветствовал того.       Через несколько часов, когда ноги молодого спортсмена стали заплетаться, а дыхание сбивалось раз за разом, он ушел из ледовой арены.       — Юри, — Виктор ждал его на улице, но парень сделал вид, что ничего не услышал и быстро пошагал в сторону парковки. — Юри, стой. Да постой же ты, — схватив того за рукав он наткнулся на полный боли взгляд. — Юри-и…       Плотно сжав губы, Юри молчал. Он боялся говорить, ведь слезы душили его, и чувствовал он себя еще тем подонком.       — Прости меня, — Виктор смотрел более мягко и уже вина скользила в тембре его голоса. — Я перегнул палку, — он провел пальцами по щеке мужа. — Поговори со мной.       — Что ты хочешь от меня услышать? — обида выдавала его с потрохами. — Что я ревную? Что ты о Юрио и с Юрио говоришь больше, чем со мной? Я устал от ежедневных спокойной ночи и доброго утра. Понимаешь?       — Прости меня. Прости, — он прижал Юри к себе и тот стал громко всхлипывать. — Поехали домой.       — Нет, — категорично ответил бета.       — Как нет? А куда? — Виктор считал, что все улажено.       — В отель, — обхватив руками шею Виктора, он поцеловал того в кончик носа.       Пальто слетело еще у порога. Рубашка с треском расстегивалась и несколько пуговиц упали на пол. Дыхание тяжелое, как после пробега. А ведь это только начало. Они не стали ждать и у самой двери Юри с удовольствием принял Вика. Грубо, жестко. Как-то по-звериному. Их первобытные инстинкты преобладали над разумом.       — Не останавливайся, — проскулил Юри, когда Виктор стал сбавлять темп.       Но Виктор боролся не столько с похотью, сколько с отвращением. Странный диссонанс терзал его организм. Внизу все стояло колом, а вот вверху, к горлу то и дело подступала тошнота. Он закусывал губы в кровь и старался перебороть позывы желудка. Хорошо, что Юри не видел его лица. Он стоял раком с закрытыми глазами и был полностью поглощен процессом.       Секс. Юри так давно желал его, что порой самоудовлетворялся. Он соскучился по телу Виктора, и сейчас ему не важно, что они в каком-то третьесортном отеле неподалеку от ледовой арены. Дома им все время мешает Плисецкий. А тут они одни и Вик только его. Полностью. Без остатка.       Виктора мутило, но желание ниспадало, и он повел Юри в кровать. Раз, второй, третий. Он брал его и не мог остановится. В голове четко стоял образ Юры. Его плавные изгибы. Его белоснежная, никем нетронутая, кроме него, кожа, на которой он осторожно оставлял невидимые отметины. Он трахал Юри, а видел Юру. Это какой-то бред. Словно шизофреник, он перестал понимать где явь, а где больная иллюзия.       — Юр, — простонал он, излившись в парня.       Юри все воспринимал на свой счет. Долгая тренировка, жесткий секс и он, только коснувшись подушки, крепко уснул.       Пелена спала с глаз Виктора, и он поспешил в туалет. Рвота не прекращалась. Казалось, сейчас он увидит свои внутренности.       — Блядь, — и новый приступ вновь вернул его к унитазу.       — Блядь, — на другом конце города, Юра впервые за всю свою беременность обнимался с фаянсовым другом.       Его внезапно начало тошнить. Желудок сильно сжимался. На глазах, от не прекращаемой рвоты, навернулись слезы. Ко всему добавились рези внизу живота и адская боль между ног. Кровь. Сквозь тонкие светлые домашние штаны проступала алая кровь. Паника сковывала его тело.       — Мама, — стонал он, но вовсе не от удовольствия, как до этого Виктор.       Телефон лежал в спальне на кровати. Слишком далеко. Очередной позыв и ему уже нечем рвать. Кровь между ног все четче проступает на ткань.       — Мамочка, — крепко обхватив себя руками, шептал Юра пока не упал без сознания.

***

      — Просыпайся, — Виктор коснулся плеча любимого.       Тошнота прошла, а с ней и образ Юры. Сейчас он просто хотел увидеть мальчика и убедится, что с ним все в порядке, но сладкий сон Юри остановил его. Он в самом деле слишком сильно опекается Плисецким. Тот не ребенок и долгие годы сам опекал пожилого деда. Юра намного самостоятельнее и взрослее многих его ровесников, в том числе и самого Виктора.       Оставшись в девятнадцать без матери, Виктор не знал, что ему делать и как быть, и, если бы не крепкое плече Якова, совсем бы растерялся. Он не был приспособлен к жизни. Такое элементарное как стирка, уборка и даже готовка, для него было высшей математикой. За него всегда это делала мама. А Юра сильный и очень ответственный.       Виктор набрал его номер, но тот молчал. Длинные гудки не прекращались. Наверное, он спит или сидит в интернете и не слышит звонка, успокаивал себя Никифоров, в то время как в груди комочек волнения перерастал в огромный клубок.       — Юри, уже вечер. Пора домой.       Юри сонно потянулся и потянулся поцелуями к мужу.       — Не хочу, — он соблазнительно оголил торс. — Может, еще разочек?       — Нет, Юри. Давай продолжим дома? — Вик откинул одеяло с Юри и подал тому одежду.       Юри успокоился. Бешенный секс дал ему уверенность, что Виктор ему верен и хочет только его и уже сменив гнев на милость, сам заговорил о Юре.       — Ты не звонил ему?       — Звонил, но он трубку не берет, — ответил Виктор, уже ожидая новую волну недовольства со стороны Юри.       — Может, что случилось? Давай побыстрее вернемся, — Юри не волновался, он еще находился в эйфории после страстных мгновений, но раз Виктора это так тревожит, значит и он должен переживать вместе с супругом.       — Давай.       — Слушай, Вик, — начал Юри, — а ты не хочешь поехать со мной в Россию? — предложил он, и тут же добавил, — можешь и Юру взять. Думаю, он не откажется.       — Я знал, что ты у меня золото. Конечно поеду, и Юрку с собой захвачу, — чмокнув мужа в губы, Виктор засобирался с Юри домой.