Город, который боялся заката.

Блядовозкой, парни назвали раздолбанную тачку которую нашли когда-то в лесу. Грязно-ржавого цвета без передних дверц, и колес. Зато с почти целой крышей, в ней спокойно можно пересидеть дождь. Хотя основной задачей блядовозки было хранение бухла, и травки. Уже через несколько минут дождь перерос в конкретный ливень в комплекте с громом и молниями, которые донельзя четко освещали ночной лес. Усевшись в машину Генри достал из бардачка два новых косяка и бутылку пива из-под переднего сидения, а затем хуй пойми как открыл ее зубами. — Как плечо? — Генри не помнил, что натворил, но "добрые люди" ему все поведали. Родители балабола конечно же написали заяву о нападении, но из-за происшествия с Патриком его делом никто не занимался. — Могло быть и хуже, а так почти 30 швов. Благодаря дури и алкоголю ребятам были уже нипочем ни дождь, ни гроза, ни шериф и вообще пошли бить малолеток. Правда далеко они не ушли, а только переползли на заднее сидение, где Белч хранил бутылку какого-то дорогущего пойла спиженого у родителей. — Вот будет же орать потом, уебок хренов. — недовольно бурчал Бауэрс, пытаясь открыть бутылку. — Меня вообще не ебет, че он там будет делать, просто дай мне набухаться. — А мне нравится когда ты под кайфом. — Мне тоже. После почти половины выпитой бутылки Виктор уже сидел в куртке Бауэрса, ибо эта гребаная златовласка выперлась на улицу в одной футболке, еще через пару глотков Генри завороженно смотрел на дымчатые кольца, которые выпускал Вик, в темноте иногда освещаясь молниями они выглядели словно маленькие пришельцы. А еще через пару глотков они с Виком целовались. — Я не пидр, ясно? Пососемся пару раз и хватит. — Забей. Рот и жопа у всех одинаковые. Виктор завозился на чужих коленях пытаясь умоститься поудобнее, но что-то пошло не так, и он вывалился через отсутствующую дверь на землю. — Блядство! Генри начинает угорать, но все же подает парню руку. — Иди сюда. Снова вскарабкавшись на Бауэрса, Виктор тонкими пальцами вытягивает сигарету прямо из его рта и делает глубокую затяжку. — Может займешь свой рот чем-то более интересным? — А давай. — Ага... давай. — Пеннивайз сидит на переднем сидении в очках для 3д фильмов. Блонди пошло выгибается, зарывая пальцы в каштановые волосы. Горячие ладони скользят под футболку, а затем медленно расстегивают ширинку рваных синих джинс. Генри приоткрывает рот в немом стоне, когда умелые руки касаются его хозяйства... Все обламывает непонятное движение в лесной чаще, совсем рядом с ними... — Кажется, я видел оленя. — Давай смотреть правде в глаза. Мы сейчас не в состоянии заниматься сексом. Мы только насмешим оленя. — Виктор хохочет и сползает на пустующее рядом сидение. — Я с ним поговорю... — все таки травка и алкоголь дали о себе знать, и понемногу парни начали засыпать. — Ах ты ж ебанный олень. — Пеннивайз выискивает животные в лесной чаще и помечает галочкой УБИТЬ. Проснулся Генри рано утром, голова трещала и еще, что-то теплое упиралось ему в бок... Виктор! Медленно, но очень точно в голове всплывали все вчерашние события... травка, еще травка, пиво, травка, бухлишко, поцелуй, олень... — Поцелуй!!! — Хули ты, орешь на весь лес? — Мы с тобой вчера целовались? — Я тебе больше скажу, если бы не олень, мы бы с тобой вообще потрахались. — Если ты об этом кому-нибудь расскажешь... — Ты меня убьешь. — перебил его Вик. — Я все понимаю, не хочешь загубить репутацию. Я никому не скажу. В конце концов я умею хранить твои тайны. — В смысле? Виктор замялся, было видно, что он жалел о сказанном. — Ну? Я не собираюсь ждать пока ты здесь разродишься. — нервно рыкнул Генри. — Я знаю, что это ты убил своего отца. Договорить Виктору не дали, а именно резкий удар в живот и контрольный лицом об колено. За шкирку его вытащили из машины и повалили на землю. Генри держал парня за горло и злобно, утробно рычал (он всегда так делал когда, хотел кого-то запугать). — Теперь поподробнее. — Ты блядь вышел из дома весь в крови. Я решил проверить, и нашел твоего отца мертвым. — говорить было сложно ведь с каждым словом Генри все сильнее сдавливал шею. — Я его не убивал. Уясни это. Меня оправдали. Копы не нашли никаких улик. — растягивая слова говорил Бауэрс. — Да. Потому, что я забрал их с собой. — Что? — слегка приохуел парень. — Я забрал нож, который ты оставил. На нем между прочим остались твои отпечатки. И вот это... — блондин достал из кармана тонкий, кожаный браслет и демонстративно помахал ним перед парнем. — Твой отец видимо сорвал его, когда ты перерезал ему горло. Генри не мог решить, что ему делать, отпустить или придушить, и закопать этого бляденыша в лесу. Если бы Вик хотел шантажировать его, то сделал бы это уже давно. Но рисковать Генри не хотел. Руки максимально сильно сдавили чужую шею перекрывая кислород. Светловолосый пытался оттолкнуть парня, пытался бить его по лицу, судорожно хватая ртом воздух. Руки ослабли, прекратив разжимать чужие, а перед глазами плясали тёмные пятна. Тягучая, мерзкая темнота как будто затягивала парня в свои объятия, не давая ни единого шанса вырваться. Виктор Крисс сделал свой последний вздох и отключился.