Город, который боялся заката.

В каждом городе есть такой дом на заброшенном холме который все избегают. В Дерри это была обитель Бауэрсов. Старый, обшарпанный с потрескавшейся краской и сгнившей крышей. Хотя по правде пугало не само строение, а его обитатели. Вечно пьяный, и в поисках драки Оскар Бауэрс вызывал лишь отвращение. И лишь когда старик был погребен в земле многие вздохнули с облегчением. Все кроме Генри, ему дышать спокойно мешало чувство вины. Периодически во снах он видел обрывки того злосчастного дня когда им овладела некая жуткая сила, въедаясь прямиком в мозг она нашептывала, что нужно делать, нашептывала убить отца. И сейчас погруженный во тьму парень сидел в кресле, отходя от очередного припадка и размышлял, что делать дальше. — Как вообще вышло, что я его убил? — голос дрожал, а руки нервно сжимали подлокотники кресла. — Бухать надо меньше или к психиатру сходи! — Виктор сидел напротив, а между ними в луже собственной крови валялся Белч Хаггинс. «Утро того-же дня». По телеку шел бейсбольный матч, но кажется на него всем было насрать. Парням было куда более интересней распивать пиво. Виктор вел себя тише воды, ниже травы, и только изредка похрустывал чипсами. Генри все чаще стал замечать, что парень словно избегает его, и старается не провоцировать. Это и не удивительно. Вели бы вы себя спокойно в одной комнате с человеком, который пытался вас убить? Скорее всего нет. Вот и Виктор не мог. Сам же Генри пялился в одну точку, осушая шестую бутылку пива. Белч, что-то надоедливо патякал на ухо, чем невыносимо раздражал. — А я вот рад, что Патрика грохнули. Он был дохуя стремным. — Генри замечает как резко Виктор перевел взгляд на Белча. — Завали. — Бауэрс нервно рявкает. Его порядком уже заебал Белч. — И не собираюсь. Ты блядь кто здесь, царь и бог? Сам радоваться должен, он тебя чуть заживо не сжег. — Он был просто немного странным. — вклинился в разговор Виктор. — Немного? — все не унимался Белч. — Да он херову тучу народа завалил. Да и тебя подстилочный никто не спрашивал. Все знали, что ты у Патрика за заднеприводного был. — Ну что вы? К чему оскорбления? Уладим это как цивилизованные люди, жестокостью и бессмысленным насилием. — Генри резко подрывается и со всей дури ударяет Хаггинса кулаком в челюсть, а затем машинально разбивает бутылку об чужую голову. «Убей его. Убей его. Убей его» Бауэрс заваливает парня на пол и продолжает наносить удары. «Ну, же убей его» чужой шепот хозяйничает в голове и словно скользит под кожей. Парень останавливается лишь тогда, когда его лицо заливает кровью, лишь когда он понимает, что бил вовсе не кулаком, а остриём бутылки. Останавливается лишь когда, понимает, что Белч мертв. *** Генри пытался восстановить дыхание, но давалось ему это с трудом, с ног до головы он был перепачканный брызгами крови, голова кружилась, а к горлу подступал тошнотворный ком. Бауэрс ни в коем случае не собирался быть серийным убийцей или что-то типа того, и теперь после случившегося его нервно типало. — Ты меня слышишь, вообще? — на щеки легли две холодные ладони, Вик тревожно смотрел на друга. — Тебе нужно успокоиться и решить, что делать дальше. — Я не хотел. Не знаю, что на меня нашло. — Сейчас это не важно. Нам нужно избавиться от тела. — Генри старался смотреть только на лицо светловолосого, тот был словно островком спасения, не дающим сознанию провалиться во мрак. Парень скользит взглядом чуть ниже и замечает на шее грубые синяки, оставленные собственноручно после той стычки в лесу. Синие, местами даже черные, они выглядели ужасно отвратительно на практически белой коже. — А тебя не волнует, что рядом с тобой трупак валяется? — Не, меня до усрачки пугают только живые. Да и кто-то из нас должен оставаться хладнокровным. Все будет хорошо, никто не узнает, мы снесем его в подвал, а потом я о нем позабочусь, хорошо? — Бауэрс активно закивал. После ухода Вика, Генри не сводит взгляда с запертой двери подвала. Ему кажется, что он слышит шаги и шепот. На самом деле он просто сходит с ума. Слишком много всего произошло за последнее время. Слишком много всего ужасного. И Генри не может расслабиться, ему кажется, что на самом деле всем известны его грязные секреты. Он не спит ночами из-за кошмаров, и постепенно превращается в параноика, шугаясь каждого шороха.