Город, который боялся заката.

Яркий свет слепил глаза, резко пахло спиртом. Эдди ощущал жгучую боль, особенно там где больничная роба соприкасалась со свежими ранами. Он попытался пошевелиться, но ремни, фиксирующие его тело, этого не позволяли. — Они связали тебя, чтобы ты больше не навредил себе. — светловолосая медсестра отложила журнал в сторону, и обеспокоенно глянула на Эдди. — Ты наверное хочешь пить? Я сейчас принесу. — НЕТ! — Тише. Все в порядке. Меня зовут Сьюзен. — девушка выставила перед собой руки в успокаивающем жесте и села обратно на стул. — Я буду здесь пока не придёт твоя мама. Хорошо? — с Эдди разговаривали так словно он был умственно отсталым, или каким-то поехавшим на голову психом. Это раздражало, он ведь совершенно нормальный. Скорее всего Пеннивайз обыграл все так, будто он сам себя искалечил. Главное не начать рассказывать о танцующем клоуне поедающего детей, в психиатрическом отделении это воспримут не должным образом. К большому сожалению мать ждать долго не пришлось. Подобно смерчу она ворвалась в палату, как обычно, обвиняя всех во всем, в том, что не досмотрели, в том, что не позволили забрать сына на лечение домой. Медсестра попыталась успокоить женщину, но та лишь окинула ее презрительным взглядом. — Как ты мог такое сделать? Как ты мог меня так опозорить? Ты хоть подумал о том, что будет со мной. — она кричала на сына не стыдясь даже посторонних. — То есть то, что я чуть не умер тебя вообще не волнует? — женщина резко замолчала, и будь они в палате одни она бы хорошенько врезала ему по лицу. Да, что этот сопляк себе позволяет? Как он смеет говорить так со своей матерью. — Во всем виноваты эти поганые дети. Твои ублюдочные друзья. Это они тебя такому научили? Да? Перечить матери? — в порыве гнева Соня заносит руку вверх для удара, но ее резко перехватывает медсестра и требует, чтобы женщина покинула палату, попутно нажимая тревожную кнопку, и это последнее, что Сьюзен Скотт делает в своей жизни. Толстуха хватает девушку за волосы в попытке выставить нахалку прочь, но та случайно оступается, и ударяется об угол прикроватного столика. Эдди с ужасом наблюдает как красивые блондинистые волосы окрашиваются в красный. Воцаряет гробовое молчание. — Зачем ты это сделал? — Что? — парень непонимающе глянул на мать. Но потом до него дошло. — Ты этого не сделаешь… — У тебя была тяжелая психологическая травма, ты пытался убить себя, и не отдаешь отчет тому, что делаешь. Тебе никто не поверит. — женщина села на край койки и стала поочередно отстегивать ремни связывающее ее сына. — И если тебя положат в психиатрическую больницу, так будет даже лучше. Ты снова будешь моим мальчиком. — Каспбрэк мягко говоря охуевал. Нет, он знал, что у его матери не все в порядке с головушкой, но это уже слишком. — Запереть меня в дурдоме? Серьёзно? — Я твоя мать! И я лучше знаю, что тебе нужно! — о, она подпишет любой документ, любое соглашение лишь бы уберечь своего мальчика, и пускай даже ценой его свободы. Эдди протестующее ухватил мать за запястье и тут-же с ужасом осекся от нее. Ее глаза загорелись янтарем и с обезумевшей, пенящейся улыбкой лицо женщины стало искажаться, и вот, перед ним сидит Патрик, снова... Цокнув зубами существо кинулось на парня, но уже имея горький опыт, Эдди несколько раз ударяет Патрика ногой в лицо и уже намеревается выбежать в коридор, как вдруг его кто-то крепко хватает за ноги. — Тише. Все в порядке. — Сьюзен улыбается кровавой улыбкой. Кровь с головы заливает ей лицо. Лежа на полу Каспбрэк замечает, что-то металлическое лежащее под койкой. Резко подорвавшись он хватает этот предмет и вонзает его прямиком в шею Хокстеттеру, который уже успел открыть свою мерзкую пасть в непозволительной близости от лица парня. Кровавый поток подобно водопаду омывает собой всю палату. В крови было абсолютно все. Одинокие брызги были даже на потолке. Эдди внимательно глянул на крепко зажатый в своей руке предмет. Нож. Парень быстро сообразил кто именно, подкинул его туда. Но зачем? Переведя взгляд на Патрика он видит как его лицо вновь искажается, принимая свой истинный облик. Эдди смотрит на гримасу ужаса… На лице своей матери. Смотрит пока его не оттаскивают вбежавшие в палату санитары. *** День обещал быть интересным. Интересным в плохом смысле. Это Джексон Рид понял по срочному вызову на работу. — Я надеюсь на вопросе дня апокалипсис или какого хуя я приперся сюда в свой выходной, а Кевин? — долговязый помощник шерифа плелся позади, что-то мямля себе под нос. Кевин! — мужчина развернулся лицом к подчинённому. — Что случилось? — Эдди Каспбрэк убил свою мать и дежурную медсестру. И еще на Пустоши нашли два тела. Шериф устало прикрыл глаза «Неужели опять началось?». — И… — И, что еще Кевин? — Это просили передать лично вам. — нервный паренек сует в руку начальнику небольшую коробку и поспешно убегает. Джексон садится за рабочий стол, и осторожно распечатывает посылку. Внутри лежит кольт Питон. Американский револьвер славящийся высокой точностью. Рядом пять патронов, похоже серебряные… Последним, что он замечает это маленькую красноухую черепашку мирно ползающую по дну коробки.