Город, который боялся заката.

«Каждое убийство на подсознательном уровне является самоубийством, а каждое самоубийство, в какой-то степени, — психологическим убийством. Убийца зачастую боится смерти и страшится лишать себя жизни, а потому отнимает её у других» — Вы должны были вернуться в участок еще час назад. — Кевин недовольно гнусавил по рации. — Сейчас мамочка, только возьму показания у мелкого Бауэрса. — Джексон буквально слышал как закипает от недовольства его помощник. — А мне что делать? — Не знаю радио послушай или яйца отрасти. На твое усмотрение. - отключив рацию мужчина захлопнул машину и поплелся к обители Бауэрсов. Да… о своем предшественнике он слышал много чего «хорошего» как и о его сынке. Взобравшись на веранду он несколько раз постучал по входной двери, но не дождавшись ответа решил самостоятельно войти в дом. Внутри было подозрительно тихо, стоял запах чего-то давно гниющего. Что-то подсказывало быть на чеку, наверное мерзкий холодок пронизывающий позвоночник. После смерти отца парень вел себя весьма странно, и отчужденно. — Я опять, что-то натворил? — из гостиной вышел подросток, весь исхудалый, помятый с темными кругами под глазами. — Пока еще неизвестно, сынок. Когда ты в последний раз виделся с друзьями? — С Белчем мы давно разругались, а Вик заходил на прошлой неделе. В чем собственно говоря дело? — На Пустоши нашли труп Хаггинса, и еще одно тело, пока что неизвестного. Тебе придётся проехать со мной до участка. — Рид похлопал парня по плечу, направляя к машине. — Давай. Почти дойдя до выхода Джексон секундно замирает, горло сжимает чувство тревоги. Он успевает вовремя обернуться прежде чем острие кухонного ножа вонзается ему в грудь, выглаженная форма моментально окрашивается кровью. — Ты, что творишь? — Генри ошалело смотрит на Виктора. — Скажем так, мне надоело ждать. — парень вертел в руках нож, с собой он принес запах леса и гниения. Одежда грязная, а кожа и губы имели дохуя странный синий оттенок. — Добей его. — он протягивает Генри нож и выжидающе смотрит. — Ты вообще охуел? Я не собираюсь больше никого убивать. — О Боги… От тебя требуется не так много, просто убивать тех кого я скажу. Или тебе мозгов даже на это не хватает? — Да, что с тобой не так? — А ты подумай Генри! Хорошо подумай! — Виктор смотрел внимательно, словно хотел испепелить, прожигал насквозь своими янтарно-желтыми глазами… «Вик ведет себя странно… Подозрительно… Он не был таким бляденышем… Кровавые пятна не убираются за ночь... На Пустоши нашли два тела...» — Я убил тебя... Еще тогда в лесу… — Ну, наконец-то. — Оно закатило глаза. — Я думал ты более сообразительный. А теперь мне нужна небольшая услуга. Убей его. А затем парочку неудачников. — Это все слишком безумно, тебе не кажется? — парень еще не до конца соображает, что происходит. — Здравомыслие лишь маленькая коробка, безумие же все. Ты у меня в долгу Генри. Ведь ты убил меня. И теперь меня жрут черви. — демонстративно парень выплевывает парочку личинок себе под ноги. Затем его кожа становиться мертвенно белой, подобно мелу, местами тело начинает гнить, и кровоточить, отмершая плоть просто кусками падает на пол, на лице появляются трупные пятна, белок глаз желтеет, а роговицу словно затягивает пеленой. Теперь он выглядит, как и подобает трупу месяц пролежавшему на Пустоши. Бауэрс начинает захлебываться в воспоминаниях. Он вспоминает все. Как придушил Виктора, как притащил его на Пустошь… И это удар ниже пояса. Получается, что человека который все это время спасал от безумия, лучшего друга, единственное близкое существо попросту не существовало, больше того он сам-же его и убил…