Принцесса в башне

Когда ее враг понимает, что самый прочный доспех не спасает от той, что этот доспех создала, уже поздно. Он стоит перед ней — раненный, умирающий, коленопреклоненный, побежденный… и принимающий спокойно свою судьбу. И мнится Шури, что свою судьбу, свою смерть, он готов принять только из ее рук. И она дарит своему врагу ее легкой, бережной, и сладко вытекающей из его жил вместе с кровью — почти безболезненно, почти. — Я скучал, принцесса, — улыбается ее враг, держась за ее локти — когти ее перчаток погружены ему под ребра и сама она склонена к нему. — Рад, что ты вернулась. Ваканда смотрит на них — бескрайним небом, раскинувшимися вдалеке землями, прекрасным городом и людьми, которые остановили свой бой, чтобы смотреть, как уходит их побежденный… Король. И почти впервые Шури может признать это — он был Королем этой страны. И он правил ею. И пусть взял он ее через кровь и смерть, но он был Королем. А она была просто слишком гордой Принцессой, которая не пожелала склониться перед ним, перед своим врагом, что разбил ее мир на осколки, что ненавидел ее, что был готов спасти ее — тогда, в конце, когда осознал, что она безумна и всё больше погружается в свое безумие, он был готов спасти ее, вытащил из башни, тряс, злился, надеялся вновь увидеть ее гордость и ярость. Увидел?.. — Ты будешь скучать по мне, принцесса? — спрашивает ее враг, и на губах его пузырится кровь. Он кашляет, но рук ее не отпускает, вцепляется до боли, до синяков. — Ты будешь скучать по мне? Мертвым не лгут. А он почти мертв. И Шури склоняется к нему и, оставив тепло поцелуя на его лбу, тихо говорит: — Да. И глубже вгоняет когти. У Ваканды не может быть Принцессы и Короля. Не сейчас. Не для них. — Я буду скучать, — говорит Шури. И глаза Короля медленно закрываются. — Я буду ненавидеть тебя, буду желать тебе мучений в посмертии, буду злиться, но буду скучать. Король Ваканды улыбается, уходя. И Шури позволяет ему эту улыбку. Шури позволяет ему быть — и умереть — тем, кем он был. Королем. Ваканде придется пройти долгий путь, убрать вибраниум из этого мира, восстановить хрупкий баланс. И Шури готова к этому. Она справится. Она должна справиться. Она распрямляет спину и поднимает голову под этими бескрайними небесами родной страны. — Всё будет хорошо, — встает за ее правым плечом брат. — Ты справишься. — Справишься, — шепчет из-за левого столь ненавистный, но сейчас необходимый голос. — Как же иначе, а, моя гордая и сильная Принцесса? Как иначе?.. И Шури не спорит со своими безумием.        Финал (почти) альтернативный. Вероятный. Если вы согласны с победой Шури, то не читайте его. — Так она хотела, да? — усмехается Эрик. — Шури, она хотела взять этот трон себе, но… признавала за мной власть? — Да, мой король, — склоняется перед ним проекция принцессы — искусственный интеллект города. Эрик зовет ее «Шури». Хотя почти никогда не звал так принцессу. — Именно о том были ее помыслы. — Вернуть оружие в Ваканду, не позволить миру рухнуть, балансируя на грани своего безумия, править, — задумчиво перечисляет он. — Да, мой король, — шепчет искусственный интеллект, и он поклясться готов, что в голосе слышится сожаление. — У нее бы получилось? — уточняет он, подходя к панорамному окну. — Да, мой король, — в третий раз повторяет Шури, и в голосе ее — скорбь. Эрик кивает, глядя вниз, на свой город, который он — дважды — взял в битве. Он не рухнет. Не упадет. Но… …Принцесса Ваканды — гордая, сильная и не сдавшаяся — спит ныне в склепе, что был построен на месте ее башни. И Эрик видит его, видит, и мысленно дорисовывает очертания башни и окно, в котором можно было бы увидеть единственную обитательницу этой башни… Шрамы на боках болят. И Эрику кажется, что город шатается.