Ненормальная любовь

Она не помнит, как они оказались в больнице. Помнит взрыв, помнит мужской крик, просьбы не отключаться, помнит руки в крови и громкую сигнализацию скорой помощи. Сейчас только осматривает окровавленные ладони и кольцо, едко усмехаясь на последнюю вещь. Маршалл замечает лишь то, что сидит в чистом коридоре. Больница смахивает на преисподнюю, в которой каждая минута у двери в реанимацию кажется долгим часом. Невидящим взглядом провожает ещё нескольких врачей в двери. Врачей, которые борются за жизнь Клауса. — Он же выживет, Хейли? Энсел мельтешит у двери, его потрепанный вид и трясущиеся руки говорят о крайней степени нервозности. Всегда такой спокойный, он рявкает на нескольких охранников, которые их просят пройти в зал ожидания. Хейли не церемонится, когда мужчина берет одного из сотрудников за грудки, всовывает пару стодолларовых купюр и просит их уйти. — Приберегите силы для дальнейшего, Энсел. Тащит за локоть и практически силой усаживает мужчину на рядом стоящий стул. Его начинает трясти, руки нечем занять, а глаза обеспокоено бегают по девичьему лицу. — Ты не ответила на вопрос, Хейли.       Руки трясутся, голос дрожит, и она впервые чувствует себя на сто процентов уверенной. — Да. Он обязан.       Хейли не плачет, даже когда мужчина, годящейся ей в отцы, рыдает ей в плечо. Нет, она не плачет, только когда летит обеспокоенная Эстер по коридору, девушка впечатывает её в стену, осуждая, унижая и клятвенно заверяя разрушить всю её жизнь, если в этом взрыве хоть немного виновна Эстер. — Девчонка, помни с кем ты говоришь!       Даже в таком положении, женщина не боится. Хейли отходит на несколько шагов назад, понимая, что здесь не место и не время обсуждать разногласия. Анна Маршалл — менять фамилию мужа было слишком муторно — прилетает к дочери на подмогу с тем же невыносимо заботливом тоном, готовая разорвать за своего ребенка любого. — Она прекрасно знает, как общаться с такими как ты.       Хейли садиться обратно, даже не уделяя матери должных объятий и лживых заверений о том, что она не пострадала. Энсел усталым взглядом проводит по Хейли и Анне и лишь тяжелым кивком головы указывает Эстер на место у противоположной стороны коридора. — Хейли, мистер… Энсел если что-то понадобится, то позвоните мне. У меня есть связи с врачами в Германии, есть лучшие врачи в штате. Только скажите.       Хейли молча кивает, сжимая руку мужчины в своей и натянуто улыбается матери. — Энсел, если ты доверишь нашего сына на растерзания Маршалом, то я точно не буду сидеть молча!       Начинается новая перепалка, перед которой Анна не может устоять. — Моя семья по крайней мере не убивает младенцев.        Из реанимации вывозят стол с окровавленными приборами, а за чуть приоткрытыми на секунду дверями слышен звук аппаратов. Значит Клаус всё ещё жив. Маршалл незаметно хватает окровавленный скальпель, поднося холодное оружие то к горлу собственной матери, то перемещая нож на мать Клауса, заставляя их обеих напрячься и подойти к друг другу ближе. — Мне насрать кто убил вашего первенца Эстер, и кто задушил твоего младенца мама. Потому что это было блядь давно, а ваша ебаная война до сих пор не может прекратиться. Вы не понимаете, что таким образом вы теряете своих близких дальше. Вы, Эстер. — Хейли указывает ножом на её горло. — Там лежит ваш сын и борется за жизнь, а вы вместо молитвы устраиваете новую потасовку. А ты мама. — Анна замечает этот дикий страх и ярость в глазах дочери. Такие знакомые чувства были и в ней самой. — Там могла быть и я. И вместо меня вас бы сейчас разнимал Клаус. Подумай о моей смерти в следующей раз, когда решишь вспомнить старые обиды.       Очередь мужчины вмешиваться. Он аккуратно забирает скальпель у Хейли, сажая ту обратно на стул. Женщины переглядываются, но тут же презрительно отводят взгляды. Их семьи принесли им столько боли и разрушенных жизней, что одна минута разговора не сможет утихомирить конфликт, которому не одно десятилетие.       Из реанимации выходит мужчина, он похож на хирурга. Снимает с себя маску и выкидывает в сторону окровавленные перчатки. Все при виде него встают. — Мужчина очень нестабилен и слаб. Я не верю, что он доживет до утра. Он получил ранения в область груди, обширное кровоизлияние, обнаружен перелом в пояснично-крестцовом отделе… — Он медлит. Хейли смотрела фильмы про врачей. Дальше будет самое страшное. — Мы не знаем наверняка, но возможно у него разрыв крестцовых сегментов или поясничного отдела. Если это так, он может навсегда остаться инвалидом…       Эстер резко выдыхает, отворачиваясь от доктора. Анна ловит её руку и молча сажает на стул. Энсел слишком раздавлен первой новостью, чтобы услышать вторую. Хейли подходит к врачу в плотную. Ей не нравится этот доктор со своим пессимизмом. — Но он будет жив. — У него слишком сложное состояние… Я всё что мог сделал, мы погрузили его в кому для выравнивания мозговой активности, но… Если он сможет выйти из комы, ему не понравится такая жизнь. — Нет, вы не поняли. Это был не вопрос. Он будет жить. — Анна замечает грозные ноты бывшего мужа в голосе дочери. — И мы будем решать проблемы по мере их поступления. И не если, а /когда/ он выйдет из комы. И он выживет и проживет не только до этого утра, но и до всех следующих.       Мужчина чуть нагибается вперед, а после стороной обходит Хейли, быстрым шагом покидая коридор. Ей нужно вывести всех из пред траурного состояния. Смерти не будет. Не его. Не сегодня. — Энсел, Анна, Эстер… Найдите и вытащите из-под земли того, кто совершил это нападение. Найдите и приведите, и убейте. Не жалейте, даже если это член семьи. Даже если это мой отец, мама.       Анна коротко усмехается. Она вспомнила откуда ей знаком этот взгляд. Она сама говорила подобные фразы мужу, когда нашла своего сына, омертвлённого в колыбельке. Кивает своей дочери, горделиво улыбаясь. Её малютка уже совсем выросла. — Я не уверена, что это было покушение на Клауса, но я пришлю двух личных охранников, чтобы они дежурили и были с тобой. — Эстер недовольно фыркает. Она тоже вскоре вышла из некого транса. — Миссис Майклсон, вы тоже отправьте нескольких самых верных ребят для охраны сына, чтобы у нас не была недомолвок. Вы же Энсел, подкупите персонал. Лечащего врача, нескольких медсестёр, но знайте всех в лицо. И больше никого не подпускайте к сыну.       Подходит к дочери, садится около той на колени, согревая её руки в своих и пачкаясь в крови. — Ты же, моя милая дочь, будь сильной. Я знаю, ты от своего не оступишься, в этом ты похожа на меня. Как я понимаю, ты останешься здесь, рядом со своим женихом. — Положительно кивает. — Охрана привезет тебе еды и сменные вещи. Завтра я позвоню твоему отцу и расскажу обо всём. Уверен, он будет рад знать, что ты выжила. — Встаёт с колен, уже цокает своими каблуками по кафелю, но останавливается, добавляя чуть тише. — Как можно быстрее купи самую огромную книгу и начни читать вслух жениху. Я смогла вытащить твоего отца с того света только так.       Эстер через какое-то время тоже уезжает под уговоры Хейли. Она оставила номер телефона и попросила звонить при любом изменении его состояния. Хейли выдыхает на уход двух женщин, но замечает состояние отца Клауса и уже понимает, что разговор с ним будет самым сложным, потому что он после слов врача о возможной смерти сына, ушёл в себя. Девушка его тормошит, он смотрит в невидимую даль, теперь Хейли подключает голос. — Я хочу с ним попрощаться. Где его тело?       Хейли обдает кипятком от этих слов. В ней будто бы просыпается вулкан гнева. Звонкая пощечина раздается эхом по коридору. Женская пощечина, которая приводит мужчину в относительную норму. Хейли поднимает его за лацканы костюма, заставляя смотреть в свои глаза. — Он. Не. Мертв. Ваш сын не умер. Клаус жив! — Тычит пальцем в грудь. — Мне насрать что сказал этот врач, потому что Клаус борец и он выкарабкается из самой преисподней. И он будет нескончаемо рад видеть рядом своего живого отца. Так что подкупите большую часть персонала и пару врачей и поезжайте в отель, примите душ и приезжайте завтра. Полным сил для морального сражения. — Ты справишься здесь Хейли? — Должна.       Должна. Должна глубоко вздохнуть и увидеть мертвенно-бледного Клауса на носилках и то, как его наконец-то перевозят в палату. Должна сдержать слезы внутри себя, найти силы отойти от жениха и пройтись по улице. Продавцы в книжном магазине страшатся и избегают, предпочитает не замечать окровавленные ладони покупательницы и молча продают три первые книжки о Гарри Поттере.       Хейли помнит разговоры о том, что он не читал Роулинг, но ему безумно нравятся все фильмы по мальчику, который выжил. Поэтично… Теперь это будет Клаус. Парень, который выжил… Девушка заходит в помещение, когда Клауса подсоединяют к приборам заботливая и милая медсестра. Бросает пакет книг рядом с креслом в углу помещения, от чего работник подпрыгивает на месте от страха. — Прошу прощения, я не хотела вас напугать. — Вы кто? Вам сюда нельзя.       Хейли коротко усмехается, подходит к медсестре ближе. На её бейджике написано имя. Что же, Энсел вряд ли сейчас займется подкупом персонала в таком состоянии. — Джейси. Я бы хотела договориться с тобой о том, чтобы лишь только ты приходила к моему жениху. — Протягивает несколько стодолларовых купюр. — И найди какую-нибудь милую сменщицу, и приведи её ко мне. — Ему вряд ли что-то может угрожать. Точно не в таком состоянии.       Хейли коротко смеётся. О, девчушка просто незнакома с тем миром, который знают они. — Считай я слишком ревнива. — Протягивает ещё пару купюр. — Сменщицу буду ждать завтра. И никого. Больше никого не подпускайте к этой палате. — Хорошо.       Женщина уходит, а вот Хейли остается. Она садится в кресло и позволяет себе наконец-то расплакаться. Разрыдаться, кровавыми рукавами растирая соленую воду по щекам, задыхаться в собственной беспомощности и ненавидеть весь мир и их чертовы фамилии… Через некоторое время успокаивается, открывая первую из серии книг. Но её чтению вслух мешает тихий стук в дверь, а после в помещение заходит мужчина в белом халате. Он передает несколько пакетов с одеждой и едой, а также произносит пожелания о скорейшем выздоровлении. Она мотает головой невпопад, отшвыривает пакеты к книгам, просит уйти и падает в кресло без сил.       Закрывает глаза все ещё окровавленными руками. Она даже не представляет что будет завтра.