Покровитель.

- Я тебя ненавижу! Рихард в ужасе распахивает глаза и делает несколько шагов назад. Он ошарашенно смотрит на разгневанного Пауля и старается не закричать. Что же он наделал… Ландерс дышит слишком часто и глубоко. Лицо его побагровело от злости и нахлынувшего гнева, брови сошлись на переносице, из – за чего на лбу образовалась складка, а губы искривились в презрительном слове. Цвен переводит взгляд ниже, минует вздымающуюся от крика грудь и останавливает взор на пальцах, сжатых в кулаки до побелевших костяшек. В любимых орехово-зеленых глазах разливается жгучая и затягивающая в свои липкие сети ненависть. В груди что-то сдавливает, и Круспе готов поклясться: Начался обратный отсчет. С этой самой секунды, когда были произнесены три самых страшных для Покровителя слова. Создатель увидел их. И он уже не отпустит Хранителя. Он обречен. - Пауль, - скуляще тянет Рихард, жмуря глаза и вцепившись пальцами в смоляные волосы. Он хочет крикнуть этому глупому мальчишке, что он только что обрек своего Покровителя на смерть. Собственными руками отдал его жизнь, подобно проигрышу в карты. Блондин, чей разум застилала обида, не хотел видеть всей глубины проблемы. Не хотел понимать, почему Круспе так смотрит на него, почему дрожит всем телом и сжимает руками рубашку на груди. Он лишь молча разворачивается, берет ключи от машины и выходит за дверь, громко хлопнув ей и оставив Рихарда гореть. В прямом смысле. Мужчина громко всхлипывает. Слезы предательски закапали на холодный пол. Рихард дергается, начинает быстрыми шагами измерять комнату. Когда обреченный вой силится вырваться наружу, брюнет прикусывает костяшку пальца и кричит беззвучно. Он не хотел умирать. Но Бог уже подставил раскаленный клинок к его горлу. *** Ландерс несется по трассе, совершенно не беспокоясь о том, что стрелка на спидометре перевалила за сотню. Он резкими маневрами обгоняет ползущие авто, гонит по встречной и еле уводит машину в сторону прежде, чем громоздкая фура успевает оказаться слишком близко. Деревья мелькают подобно картинкам из какого-то немого кино. Небо хмурится, погода уверенно портится. Кто – то сигналит ему, а кто- то кричит и советует обратиться к врачу. Но Паулю плевать. Он лишь сильнее вдавливает педаль в пол и до скрежета стискивает зубы. - Как же ты заебал со своей заботой. Заебал. Заебал. Заебал! – кричит Хайко, ударяя ладонями по рулю несколько десятков раз. Бензин кончился еще пару часов назад, на улице стремительно темнело, а мимо проезжающие люди не решались остановиться и предложить помощь растрепанному и заплаканному молодому человеку. Парень со всей злости пинает машину по колесам и бамперу, желая выразить всю злость и боль на ни в чем неповинном транспорте. Ему больно. Ему тошно. Пауль выдыхается, проводит пальцами по взмокшим и запылившимся волосам , а потом медленно сползает на землю, закрыв заплаканное лицо руками. И когда все успело так быстро сломаться? Парень качает головой, шмыгает носом и смотрит на последние лучи заходящего солнца, а потом судорожно вдыхает воздух, несущий в себе дорожную пыль и запах краски от свежей разметки. Легкие нехотя принимают подобную консистенцию, но блондин все же закашливается. - Что же мне делать? – шепчет Ландерс, смотря в небесную синеву и ища ответы на свои вопросы. Но Бог по- прежнему молчал. У него были дела поинтереснее. *** Это случилось спустя десять минут, как уехал Хайко. Рихард, ходивший по комнате из угла в угол, вдруг упал. - Нет, нет, пожалуйста, не надо, - зашептал Демон, ощупывая свои замершие ноги, ударяя по ним ладонями и щипая до образования синяков. Это было бесполезно. Каждая попытка подняться заканчивалась падением. Он не чувствовал своих ног. Перевернувшись, Круспе принялся ползти в сторону дивана. Некогда сильные руки, никогда не подводившие его, умеющие вырвать чье-то темное сердце – ослабли. Взяв свои последние силы в кулак, Рихард делает рывок вперед. На дереве остаются следы от его когтей. Он цепляется ими подобно утопающему потому, что знает: Бог не даст ему больше времени. - Пожалуйста, - молитвой срывается с его губ, - Пожалуйста… Сильная боль сковывает его тело, лишая последних сил двигаться. Цвен падает на спину и морщится от нарастающего гула в голове. Его зрение быстро садится, и он не может понять где находится. Шум в голове, смешавшийся со странным шепотом и собственными мыслями полностью дезориентирует его. Глаза застилает белая пелена, слово он был слепым с рождения. - Пауль,- испуганно зовет Покровитель своего подопечного, стараясь прозреть, стараясь увидеть хоть что-то помимо утягивающей пустоты, так сладко манящей в свои стальные объятия. - Ты не справился! Круспе выгибается в спине и кричит от разрывающей боли в голове. - Ты подвел меня! Рихард вопит, умоляет прекратить, но Создатель отказывается слышать его. - Твоя служба на посту Покровителя закончена, Рихард. Мне очень жаль. Ужасающе громкий хруст заставляет Цвена закричать еще громче. Хруст его собственных костей. *** Пауль вздрогнул от того, что кто-то постучал по стеклу. Распахнув глаза и потерев их пальцами, Ландерс увидел виновника нарушения его спокойствия. Кристоф. Осознав, что до него докапываются не бандиты, а всего лишь Дум, Хайко облегченно выдохнул и открыл дверь, впуская в машину свежий воздух. - Я тебе звоню как проклятый уже битый час! Какого хрена ты тут сидишь? Бензин кончился? А если бы я мимо не проезжал? И вообще, что случилось? От огромного количества вопросов вечно эмоционального друга Ландерс снова трясет головой, чтобы собрать все свои мысли в кучу. - Все не так легко как кажется… Я поругался с Рихардом. Шатен неодобрительно покачал патлатой головой и почесал затылок. - Так, пошли в машину. По дороге мне все расскажешь. С твоей ничего не будет. Я позвонил Оливеру, он заберет. *** Боль обжигала. Его тело горело так, словно вместо крови по венам бежала раскалённая лава. Рихард не чувствовал своего тела. Дышать было невыносимо тяжело из-за сломанных ребер. Крошка. Они чудом не прорезали легкие при каждом вдохе. - Пауль, - умоляюще звал Покровитель своего подопечного, лежа посреди комнаты, - Помоги мне.. Пожалуйста… Пауль… На мгновение ему показалось, что его вечно улыбающийся и хохочущий мальчишка вот-вот ворвется в комнату, схватит его за руку и вытащит из проклятого омута боли, но этого не происходило. Бог наказывал его. Ломал его ребра, позвоночник, лопатки. Медленно, желая, чтобы грешный сын прочувствовал всю его мощь. Родной отец никогда бы не стал убивать своего ребенка. Но Бог и не был его отцом. Может поэтому пытки были такими извращенными? Шум в голове. Голоса, кричащие о его испорченности. Тьма в пустынных белых глазах и сломанные кости. Кукловод беспощадно дергал за нити своей нелюбимой потрепанной куклы прежде, чем безжалостно выкинуть ее на свалку. Но Круспе думал не о этом. Пауль. Пауль всегда был в его мыслях. *** - А потом я сказал, что ненавижу его, - горько усмехается Пауль и чудом не ударяется носом об панель, когда Шнайдер бьет по тормозам. - Ты что сделал?! – испуганно кричит Кристоф, - Твою мать! Дум, не теряя ни минуты, срывает машину с места. - Крис? - также испуганно вопрошает Хайко, уставившись испуганным взглядом на друга, - Что происходит?! - А то, что ты – самый настоящий идиот! Ты собственноручно отдал своего Покровителя на растерзание! Неужели ты не учил в школе, что нельзя произносить таких слов! Создатель считает, что Покровитель не справился с работой и записывает его в ранг грешных, неповинующихся! Пауль, он же там умирает! Мир остановился. Кристоф что- то кричал, но Хайко уже ничего не слышал. Он лишь закрыл рот руками и зажмурился, понимая, что именно он сделал. Он убил Рихарда. Он убил своего Покровителя. - Шнайдер, пожалуйста, гони! – вопит блондин, не в силах унять леденящий жилы и кровь ужас, - Мы должны успеть! Я не могу позволить ему умереть, я люблю его! Кристоф смотрит на побледневшего друга, с опухшими от слез глазами и переключает передачу. Он обещает себе, что поможет Паулю спасти Круспе. *** Дышать уже было невыносимо трудно. Кожа приобрела белый оттенок, а на ее поверхности вздулись черные бугристые вены. Они покрывали тело мужчины уродливыми шрамами и подходили прямиком к горлу. Цвен хватал воздух искусанными до крови губами, ощущая как горит внутри. Черная, вязкими нитями она заполнила глотку и окрасила треснувшие губы Рихарда. Она стекала из уголков его губ, обрамляла рубашку и скапливалась на полу. Он умирал. Он умирал, захлебываясь собственной кровью. Он умирал и видел перед собой своего маленького Кнопку, которого качал в младенчестве на руках. Видел повзрослевшего худого мальчишку с растрепанными светлыми волосами. Видел своего Пауля, хохочущего и улыбающегося до проступления ямочек на щеках. - Прощай, Рихард. Сердце Круспе сделало еще несколько ударов и замерло. Оно не выдержало разлуки с сердцем своего подопечного. *** Когда шины взвизгивают от резкой остановки, Пауль вылетает из машины и несется в дом. Он бежит, не обращая внимания на отсутствие воздуха в легких. Сердце бешено стучало в груди, говоря о том, что его половина уже не слышит их единого ритма. В голове пульсировало лишь одно: Не бросай меня. Распахнув дверь, Ландерс кидается вглубь квартиры, не обращая внимания на крики Шнайдера. - Рихард! Тишина. - Рихард! Где ты? Тишина. Хайко вбегает в гостиную и застывает на месте, как вкопанный. - Нет..Нет..Нет.., - срывается криком с его губ. Кристоф не успевает схватить парня и оттащить от мертвого Покровителя. - Рихард, - вопит Пауль, не в силах поверить в происходящее, он водит ладонями по холодному лицу Цвена, - Рихард, умоляю тебя, не бросай меня. Рихард! Открой глаза, взгляни на меня, взгляни на меня! Слезы застилают глаза, а кулаки перестают бить грудь. Хайко захлебывается слезами и утыкается лбом в окровавленное плечо своего Покровителя. Он стискивает рубашку Круспе пальцами и кричит от разрывающей боли. Он убил его. Это он сделал. - Если бы я мог вернуть все назад..Я бы никогда не сказал тебе такого… Рихард, пожалуйста, останься со мной..Я не смогу без тебя…Я же люблю тебя, черт побери! Шнайдер прислоняется спиной к косяку и вытирает слезы с впалых щек. Нужно уходить. Нельзя Паулю тут оставаться. Осторожно взяв дрожащего в истерике Ландерса под локоть, Кристоф крепко обнимает его и лохматит волосы, стараясь успокоить друга. - Я ведь так люблю его, - шепчет Пауль, крепко зажмурив глаза. Дум медленно ведет Хайко к выходу, как вдруг тишину нарушает какой-то хрип, издали напоминающий человеческий голос: - Пауль…