***
Выйдя на крыльцо, он с удовольствием вдохнул морозный воздух, а постояв немного, заметил голубей — тех самых, которых он ещё недавно накормил булкой с изюмом. Только теперь они нашли другой кусок пропитания — в виде хлебной горбушки, но альфа уже не завидовал им. Он лишь улыбнулся, вспомнив свои недавние мучения, но тут же опомнился и скрыл улыбку, потому что из здания вышел один из его коллег, с другого этажа. — Ну что, Рэй? — подошел он к нему и фамильярно обнял за плечи. — Как новый начальничек, а? Огонь? Альфа вывернулся от него. — Отвали. Начальник как начальник. Тебе-то что? — Да ничего… — Альфа вдруг припал губами к самому уху Рэя и тут же ухватил его за задницу. — Нужна будет помощь, — шепнул он, — обращайся… — Да катись ты! — Рэй отшвырнул его. — Придурок… — но наглец ничуть не обиделся, а лишь рассмеялся и, подмигнув взбалмошному коллеге, бегом побежал к своей машине. А Рэй стоял и негодовал от злости. Как же достали эти ненасытные альфы! Вечно они липли к нему. А всё потому, что Рэй пах ванилью — совершенно омежьим запахом, и это была отдельная боль. Как он ни старался заглушить этот постыдный аромат — ничего не выходило. Альфы чувствовали его и приставали. Не все, конечно, но самые охочие до страстей — постоянно. Никак не могли пройти мимо. И самое обидное, что лезли так нагло, будто Рэй — омега. Он даже дрался с ними из-за этого, но это в основном было в юности. Сейчас-то народ вокруг был серьёзный — все солидные, спокойные, но и среди них находились индивидуумы. Вроде этого вот урода, который только что общупал задницу Рэя. Нет, ну он не урод, конечно, напротив, ещё тот красавчик-брутал — многие омеги по нему сохли, но Рэя он ничуть не привлекал, а лишь морально раздражал, особенно своей самоуверенностью. «Ничего, конфетка, когда-нибудь сдашься», — так он любил говорить, и пусть это было в шутку, но всё равно противно. Потому что Рэя никогда не тянуло к альфам, даже к самым красивым. Правда, отец и брат думали иначе. Их очень беспокоило, что Рэй никак не мог найти себе омегу, а если и находил, то быстро с ним расставался. Особенно это удручало отца. Но они с Жаном просто не понимали, что таких омег, которых любил Рэй, в мире практически не существовало. Вот только Люсьен был таким и то не до конца. И может быть он даже стал мужем Рэя в конце концов, но тут вмешалась смерть. А после трагедии альфа год вообще не мог ни с кем общаться — даже не думал об этом. И только позже, на вторую годовщину после смерти возлюбленного, вроде бы начали появляться какие-то связи. Но они прерывались ещё быстрее, чем раньше, и вот тут отец уже серьёзно стал беспокоился, начиная подозревать худшее. Ведь в семье уже был один инцидент: средний брат Рэя — альфа по имени Эмир — жил с альфой, из-за чего семья от него отвернулась, и теперь не хватало, чтоб и младший сын пошёл по этим стопам. И это уже не говоря о наследниках. Ведь отец был не молод и начинал задумываться о внуках. Но от беты потомства не дождаться — Жан вообще был равнодушен к таким вопросам, от среднего сына и подавно — по понятным причинам: Эмир омег на дух не выносил, да и сам-то вёл себя как омега — просто противно, тьфу! В итоге последние надежды отца обратились к младшему сыну. Но тут надо сказать, что и Жан был не против стать дядюшкой — ведь надо же было кому-то передать наследство: фирму и прочую недвижимость. Не седьмой же воде на киселе. А ведь именно так и могло случиться, если ещё и Рэй останется бездетным. Поэтому Жан быстро взял младшего братишку под своё крыло и стал за ним присматривать. И не зря. Альфы так и клеились к нему. По этой же причине были уволены два предыдущих менеджера, которых возил Рэй. Жан четко и внимательно отслеживал малейшие поползновения в сторону своего брата и моментально отделывался от нежелательных претендентов. Рэй этого не знал, хотя и удивлялся, что как только альфа, с которым приходилось работать, начинал его напрягать: касаниями, намёками, прочей подобной ерундой — он тут же исчезал с поля зрения. Рэй вздыхал свободнее, но и не подозревал, что оберегает его родной брат. Ну, а когда на место очередного менеджера попросился омега, да ещё такой красивый и талантливый, Жан его с руками отхватил. Даже зарплату завернул такую, чтоб у конкурентов не было ни единого шанса его переманить. И теперь берёг, как зеницу ока, и, возможно даже, как будущего родственника. Но пока это были только мечты. Вот таким образом всё и началось. Правда, не особо гладко поначалу, но это было не так уж и страшно. В конце концов, время всё уладит. И даже если Ади и Рэй не сойдутся, Жан хотя бы будет уверен, что никто из активных альф не совратит его брата. Во всяком случае, у него на глазах. А Рэй почти всегда был у брата на глазах. И даже дома. Правда, здесь была немного другая ситуация. Дело в том, что после смерти Люсьена Рэй практически стал затворником и никого не впускал к себе в жилище. За редким исключением. Он проводил все выходные и вечера в полном одиночестве — брат это знал точно, потому что за этим присматривал нанятый им детектив. А если любовники и появлялись, то все были сплошь омегами, во всяком случае пока. Но Жана беспокоило другое: эти связи, действительно, быстро рвались, причём со страшными скандалами, поэтому в последние пол-года Рэй уже и попыток-то не предпринимал. А лишь запирался в своей трехкомнатной квартире, в которой они когда-то жили с Люсьеном и которую Рэй так и продолжал снимать даже после его смерти, и практически не выходил из дома. Ну разве что в магазин. А вот это уже было совсем печально. И как Жан ни пытался убедить брата снять другое жилье, которое не будет так тянуть ему душу, а заодно и карман — ведь на эту злосчастную квартиру уходила львиная доля получки Рэя, и именно поэтому он вечно ходил без денег и голодал — но альфа ни в какую не хотел его слушать. Жан даже подумывал, а не обратиться ли вновь к психиатрам. Но с другой стороны, он боялся этого даже больше, чем связи Рэя с альфой. Брат был настолько вспыльчив и неуравновешен в последнее время, что, не приведи небеса, загремел бы еще в психушку навсегда. Ведь он уже трижды там побывал: после инцидента в школе, после смерти папули и после гибели Люсьена. Тогда Рэй вообще балансировал на такой тонкой грани, что только невероятные усилия лучших врачей, нанятых отцом и братом, спасли его от неминуемой дурки. Но тогда это был тяжелейший криз, а сейчас, когда вроде бы всё на первый взгляд было спокойно, обращаться к врачам — означало бы окончательно подписать Рэю душевный приговор. Ведь с таким клеймом шансы создать семью у него вообще будут ничтожны, потому что никакой нормальный омега не станет заводить детей с психически неуравновешенным отцом. Поэтому Жан пока всерьёз не рассматривал эту идею, хотя мысли и лезли, но он их пока отгонял. А сейчас очень надеялся на Ади. Ну, вдруг омеге удастся растопить лед и вывести Рэя из транса? Ведь всё-таки он был не так безнадежен и вполне мог бы выкарабкаться. Жану очень этого хотелось, потому что нервная система брата с каждым днём всё больше оставляла желать лучшего. Вот такая история. Хотя, это была только её часть. Было там и ещё кое-что, чего Жан не знал, а если б узнал, то взглянул бы на всё совсем по-другому. Но Рэй ничего ему не говорил. Он вообще никогда никому ничего не рассказывал. Всегда страдал в одиночку, как отец. Но если у отца были железные нервы, и он быстро расправлялся с душевными неприятностями, когда они возникали, то у Рэя этого преимущества не было. Он был крайне эмоционален, ужасно раним, и его психика легко расшатывалась даже от малейшего стресса. А подавленные чувства и вовсе сводили с ума. Одно утешало — что и на радость он тоже с лёгкостью откликался, и сразу же оживал. Вот как сейчас: через минуту он уже забыл о приставучем альфе и опять с улыбкой вспомнил, как позаботился о нём Ади, накормив такой вкусной едой. Приятно было, конечно, нечего сказать. Но лучше не привыкать. Рэй сразу себя одёрнул и с этими мыслями, тяжело вздохнув, выкинул окурок в урну и пошёл обратно в офис. А там, на чистом столе, его уже ждала до блеска вымытая чашка с ароматным горячим чаем и сахарные печеньки в придачу.6. Сахарные печеньки
21 февраля 2018 г. в 23:21
Рэй едва не проглотил весь обед разом, как был голоден, но вовремя сдержался. По опыту он прекрасно знал, что если после долгой голодухи сразу наесться, то желудок потом скрутит так, что не разогнёшься. Поэтому он заставил себя съесть всё не спеша и тщательно пережевав, а заодно и получил удовольствие, как от продолжительного оргазма. Хм… Рэй усмехнулся этому сравнению, но ведь и правда: от души наевшись, он, действительно, почувствовал себя счастливым, расслабленным и полностью удовлетворённым, и сразу захотелось спать. Чем не кайф?
А омега всё не возвращался. «Что-то он долго? — подумал Рэй. — Неужели чайник и правда был таким грязным? Вот кошмар…» А подождав ещё немного, альфа захотел покурить. Вздохнув и сладко потянувшись, он достал сигарету, уверился, что зажигалка всё ещё лежит в кармане, встал и вышел из-за стола. Правда перед выходом он всё равно состроил недовольное лицо, чтобы не дай бог не выдать своего удовольствия и чтоб омега, если он вдруг встретится на пути, не подумал, будто альфы так легко ведутся на котлеты. Ещё чего! И не важно, что приятное томление в желудке говорило совсем об обратном, главное — не терять лицо. А то возомнит ещё о себе невесть что. С этими мыслями Рэй вышел в холл и быстро сбежал вниз по лестнице — на улицу.