Неправильный альфа. I. Проклятье куртизана

      Ади напряженно молчал. Он и не знал, что ответить — слова напрочь застряли в горле после всего услышанного. Сразу захотелось уйти — это была первая дурацкая реакция. Глупей и придумать нельзя, тем более омега сам напросился — нечего было расспрашивать Рэя о прошлом, и тогда бы он не познал сейчас всю свою ничтожность перед этим богом любви по имени Люсьен. Ужас, как захотелось разреветься. К счастью, в этот момент в боковую стойку арки, где Рэй и Ади сидели за занавеской, легонько поскрёбся мсье Поль.       — Кушать подано, — радостно произнес он. — Подарок от ресторана. Лучшие блюда для наших дорогих гостей. Мы рискнули выбрать сами.       Рэй тут же опомнился, подскочил и открыл шторы. Мсье Поль стоял с двумя подносами в руках, один из которых точно побывал у него на голове ещё пару секунд назад, когда он стучался в арку — но теперь официант снова взял его в руку. Этот фокус он проделывал не раз и всегда безошибочно, а ещё — на глазах у клиента, чтобы как следует его удивить. Но заметив первоначальное расстройство Рэя, когда тот только вошёл в ресторан, мудрый мсье Поль посчитал этот трюк неуместным в данный момент и не стал красоваться. Но всё равно стоял с неизменной, добрейшей улыбкой на лице, устоять против которой мог разве что самый чёрный пессимист. Но, к счастью, Рэй таким не являлся, поэтому он тоже улыбнулся в ответ.       Альфа отошёл в сторону, и официант впорхнул в закуток, артистично поставив подносы на столик: «Для прекрасного зеленоглазого спутника, — прокомментировал он, установив кушанья перед Ади. — Для моего красивого господина», — этот поднос предназначался альфе. Быстро развернув салфетки и уложив приборы, мсье Поль ещё раз учтиво поклонился гостям, пожелал им приятного аппетита и удалился с такой же доброжелательной и счастливой улыбкой, с какой и вошёл. И она ничуть не была наигранной, потому что он и в самом деле был счастлив видеть Рэя, да ещё и в компании с таким великолепным омегой.       Конечно, в ресторане все знали о трагической судьбе несчастного Люсьена, скорбели по нему — причем скорбели искренне, и директор частенько позванивал отцу Рэя и спрашивал, как поживает сын, исцелился ли он от горя. И каждый раз, когда он слышал, что у Рэя появился новый омега, то всегда надеялся и ждал, что альфа вновь появится в ресторане, но увы, этого не происходило. Ровно до тех пор, пока директор лично не увидел автомобиль Рэя в окне и мигом не отправил туда мсье Поля. Благо, ещё не перекинул через подоконник, только бы тот побыстрее добрался. И мсье Поль успел, и теперь они всем рабочим составом, можно сказать, не дышали и наблюдали за парочкой (тайно, конечно), стараясь не потревожить и не спугнуть их. Но всем очень хотелось, чтобы это внезапное посещение после такого долгого перерыва не оказалось последним. И не потому, что Рэй был тут когда-то завсегдатаем и сорил деньгами — нет. А только лишь потому, что здесь его искренне любили. И, кстати, Ади тоже всем понравился — во всяком случае, на первый взгляд, хотя по лицам официантов их мысли в жизни было не определить — все они лишь сосредоточенно перемещались по залу, изображали учтиво-профессиональное безразличие, хотя в душе искренне надеялись, что старые, добрые времена всё-таки вернутся.       И они ведь вернулись. Не сразу, конечно, а чуточку позже, но началось всё именно с того момента, когда Ади — несчастный и разбитый, сидел над своей тарелкой и расстроенно ковырялся вилкой в чудесных жареных ракушках в кляре, которые ему принесли. Есть сразу перехотелось — рассказ о том, какой шикарной личностью был Люсьен, сразил омегу наповал. Он еле слезы сдерживал, и даже божественный аромат вкуснейшего угощения никак не мог исправить этого печального настроя. Ади очень страдал в душе.       — Я тоже умею танцевать… — выдал он вдруг, но тут же спохватился, перепугавшись, потому что слова вырвались случайно. Тогда он раздражённо откинул прибор и совсем расстроился. Зато Рэй встрепенулся.       — Правда? — до этого он тоже без аппетита рассматривал симпатичные мясные бисквиты с грибами, обжаренные и поданные в пряном ореховом соусе — его самое любимое блюдо. Но услышав слова Ади, опомнился. — А что ты танцуешь?       Омега покраснел — ему стало стыдно за своё поведение.       — Ничего… — он отвернулся. — Я просто так сказал. Не обращай внимания.       — Нет, подожди, — Рэй положил щипчики, которым нужно было есть бисквиты, и пересел к нему на диванчик. — Ты о каких танцах говоришь?..       — Всего лишь о бальных, — омега нервно полез в сумочку за салфеткой, потому что на глаза навернулись слезы. — Ничего особенного. Восточные мне не по силам — я не умею так изящно трясти бедрами, как это делают всякие там чудо-соблазнители… — последние слова, конечно, были произнесены с ревнивым сарказмом. — Но зато я изучил кизомбу*…       — Что?! — альфа быстро повернул его лицом к себе. — Ты серьезно? Ну надо же… А ты знаешь, что я тоже её танцую? И, между прочим, веду на «ура». Я тоже занимался танцами, — он радостно улыбнулся и поглядел на Ади, хотя тот всё ещё дулся и даже в глаза смотреть не хотел. Тогда Рэй покрепче его обнял и мягко придержал за подбородок, чтоб Ади не отворачивался.       — Люсьен всего этого не любил, — продолжил он. — А здесь ведь тоже бывали бальные вечера, но он специально их пропускал. Потому что терпеть не мог быть НЕ в центре внимания. Но если в пении или в игре на скрипке равных ему не было, то в парных танцах — увы… А он всегда хотел быть на высоте. Поэтому мне так и не довелось себя проявить, во всяком случае в паре с ним. А вот с тобой… — Рэй придвинулся к Ади поближе, да так тесно, что их губы случайно соприкоснулись. — Если мы с тобой немного потренируемся, мы сможем устроить здесь настоящий фурор…       И омега не смог удержаться от улыбки — пусть пока и сквозь слезы, но на сердце стало легче. Уж где-где, а в танцах-то он кого угодно мог за пояс заткнуть — об этом говорило множество грамот и призов за первые места, которые до сих пор хранились на полочке в назидание младшим братишкам. Но больше всего его порадовало даже не это, а состояние альфы. Это же надо было так преобразиться! Глаза у Рэя так и блестели, он как будто ожил. Омега прям боялся спугнуть эту радость.       — Ладно, давай попробуем, — сказал он, тут же выкинув из головы все ненужные мысли. — Я буду только рад…       — Ну, вот и прекрасно… — альфа обнял его и поцеловал. — А ещё… — тут он немного смутился. — Ты прости меня, ладно? Давай больше не будем говорить о Люсьене… По-моему, эти разговоры портят настроение и мне, и тебе. Зачем? Тут уже ничего не исправить. Но мы можем хотя бы не так часто вспоминать обо всём, и тогда, возможно — рана быстрее затянется…       — Да… — Ади согласился. — Пожалуй… — а потом, немного подумав, ухватил с тарелки одну из жареных ракушек — самую симпатичную, и поднес её к губам альфы. — Ну-ка, попробуй…       Рэй поймал ртом хрустящий кусочек и с удовольствием его съел. Омега сразу повеселел.       — А тебе что принесли? — он с любопытством заглянул ему в тарелки. — Что-то очень вкусное, да?       — О, я тебе сейчас расскажу, — Рэй мигом увлекся и пересел на своё место. — Тут очень много изобретений моего брата Эмира — он тоже повар. В голубом ресторане…       — В голубом ресторане?.. — удивился омега.       — Да, — Рэй улыбнулся и смущённо покачал головой. — К сожалению, природа наградила его ещё более утончённой внешностью, чем меня, вот он и… пошёл не по тому пути.       — То есть, он альфа? — вскинул брови Ади.       — Да, — Рэй подцепил щипчиками один из мясных бисквитов. — Хотя от альфы в нём уже мало что осталось — он вылитый омега… Вот, попробуй. Это его коронное блюдо. Тут много чего готовят по его рецептам…       Ади открыл рот, и ему вложили туда маленький, нежный кусочек такой умопомрачительной вкусноты, что он, прожевав его, сразу потянулся за добавкой.       — Ух ты! Вот это да!       И, конечно, Рэй всё ему отдал. А потом с любовью наблюдал, как он уплетает. В итоге омега съел у него всё, а Рэй слопал его угощение — так они и обменялись едой, причём каждый остался доволен.       Настроение сразу улучшилось, оба заулыбались, начали хихикать, а тут им как раз принесли сладкое. Ади попробовал пудинг, от вкусноты и нежности которого голова закружилась. Потом наелся мороженого — шоколадного и фисташкового, ну а поскольку для авокадо места в желудке уже не осталось, то ему подарили целую корзину этих свежайших, сочных фруктов.       Через час Рэй и Ади вышли из ресторана, позабыв обо всех своих бедах — счастливые и румяные, довольные и радостные. Попрощавшись с хозяином и мсье Полем, они пообещали им, что впредь будут приходить обедать и ужинать только сюда и никуда больше, чем привели их в полнейший восторг. А потом оба отправились на работу.

***

      А там так и продолжалось веселье. Деловое настроение сегодня явно не желало переступать порог фирмы, поэтому чаепитие плавно перешло в весёлое празднество, и когда омега с альфой вошли в офис, их сразу встретил забавно пьяненький Жан.       — Ах, вы мои ванильки… — умильно промурлыкал он, сложив руки на груди. — Как раз вовремя…       Он всегда был смешным, когда выпьет, и становился ещё добрее, чем обычно. А частенько даже начинал петь, но поскольку слуха у него не было вовсе, то такие выступления быстро заканчивались весёлым смехом, а потом включалась музыка, и начинались танцы. Тогда директор устраивался поудобнее на каком-нибудь мягком стульчике, прислонившись к стене, и с удовольствием наблюдал за буйством молодости. Хотя не намного-то он был и старше своих подчинённых, но беты всегда выглядели более степенными и солидными, чем альфы.       А уж те резвились вовсю, и никого не смущало, что в офисе не было омег, а может даже и лучше, что их не было, потому что забавы тут были довольно своеобразные: например, кто ловчее пройдет под планкой, опущенной к полу, отклонившись назад, и не свалится при этом, кто больше выпьет из бутылки с завязанными за спиной руками, мерились силами в армрестлинге, выясняли, кто кого перепьёт ну и, конечно, ещё кое-чем мерились, но это уже когда вечеринка совсем уходила в ночь. Жан к тому времени уже крепко спал на своем наблюдательном пункте, как добрая нянюшка, и наслаждался общим весёлым шумом во сне. Бывало, что он и ночевал в офисе, когда все расходились, а утром не гнушался немного прибраться, хотя подчиненные, какие бы пьяные они ни были, порядок всё-таки соблюдали и не оставляли за собой бардак. Но по мелочи бывало, и тогда Жан, ликвидировав последние остатки ночного «бедствия», варил себе крепкий кофе, садился за стол и непременно обзванивал всех своих служащих, чтобы убедиться, всё ли с ними в порядке. Но это, опять же, только в тех случаях, когда веселье слишком уж далеко заходило (например, в связи с новогодним праздником). Но сейчас в офисе пока всё было в меру — в рамках приличия, можно сказать.       Хотя появление Ади вызвало заметное оживление. Глаза у подвыпивших альф сразу заблестели, шутки стали громче, смех — задиристей, и Рэй тут же напрягся, потому что был ревнив не меньше, чем его омега. Брат это сразу заметил и тогда во избежание проблем он, недолго думая, позвонил в цивильный дом Увеселения и вызвал оттуда нескольких приличных омежек — чисто для вечеринки. Такая услуга тоже существовала и, кстати, стоила дороже, чем обычный секс, ибо эти омеги были чисты и целомудренны, да ещё и воспитаны на нужный лад. Конечно, спаривания с ними тоже были допустимы, но строго по согласию или обстоятельствам. И не дай бог, если совершалось насилие — альфа тут же попадал под суд. Так что всё было строго, ибо это были не проститутки, а обычные, хоть и специально обученные, омеги, зарабатывающие себе на жизнь вполне приличным способом. Который, кстати, поощрялся их родителями, потому что сыновья таким образом частенько находили себе в обществе хороших мужей. Вот и сейчас, спустя около получаса, развлечение прибыло в штат, и это был настоящий сюрприз от шефа, который все оценили по достоинству. Напряжение сразу спало, Ади вздохнул свободнее, да и Рэй тоже. В итоге праздничная атмосфера восстановилась, и все расслабились.

***

      Прибывшие омеги оказались вполне приятными, и Ади, при всей своей неприязни к собственному полу, даже нашёл с ними общий язык. Он угостил их авокадо, которые ему вручили в ресторанчике, потом они вместе выпили, поболтали, и омега в итоге стал таким расслабленным и соблазнительным, что Рэй начал томиться и уже ни на минуту не выпускал его из объятий. И надо же было такому случиться, что в офисе в этот момент заиграла кизомба. Та самая, о которой они с Ади говорили в ресторане. Музыка моментально захватила комнату в плен своего непреодолимого, ритмичного эротизма, и Ади, совсем расслабившись от выпитого вина, потащил Рэя танцевать.       Почти с первых же па у них всё так заладилось, будто они были созданы для этого танца. Народ даже замер, и все с неподдельным восторгом уставились на это чудо-зрелище, а это, действительно, было зрелище! Слаженные движения пары завораживали, нежное взаимодействие партнёров гипнотизировало, и сразу чувствовалось, какие близкие и тёплые отношения были между ними. Это особенно украшало действие. Но Рэй и правда был чудо как хорош в танце — Ади в жизни ещё не встречал такого чуткого и заботливого партнера, к тому же настолько опытного. Альфа не просто танцевал — он ласкал в движениях, и не только мягкими касаниями рук и объятьями, а ещё взглядом и сердцем, и обхаживал своего омегу, как настоящую драгоценность.       Ади даже начал заводиться, потому что танец стал похож на любовную прелюдию (хоть и умело завуалированную), а земляничный аромат его плоти заметно усилился. К счастью, поначалу он смешался с такими же нежными благоуханиями других омег, но Рэй-то всё прекрасно прочувствовал и начал дразниться — теперь его ваниль стала напориста, приятно защекотала разум и проникала уже в самую душу партнёра. Ади едва сдерживался, чтоб не впиться ему в губы — тогда альфа добавил страсти и довел его почти до экстаза. И только железная выдержка омеги не позволила ему потерять лицо. Но когда танец закончился, и танцоры раскланялись под бурные аплодисменты зрителей, Ади быстро вывел альфу в коридор и хотел ему всыпать за то, что тот так его измучил. Но вместо этого жадно вцепился в любимого и ушёл в такой глубокий поцелуй, что едва не кончил. Омеге всё трудней было сдерживать себя — он практически потёк, и сразу запросился домой. Тогда Рэй зажал его и затискал, а потом отпустил и сказал, что они ещё тут побудут, за что сразу получил по уху и весело рассмеялся.       Альфа был счастлив. Он обожал, когда омега ярился, и специально его злил, чтоб тот выпускал когти и шипел — ведь при этом он становился таким до невозможности милым. И Рэя не смущали ни царапины, ни укусы, ни довольно болезненные шлепки куда попало — он просто наслаждался процессом, а в порыве яростной борьбы ещё и завалил омегу на диван и опять запытал его ласками. В итоге Ади так возбудился, что начал плакать и наконец обиделся, а это означало, что пора было заслуживать прощение. Они тут же исчезли с вечеринки, а очнулись у Рэя в машине — на заднем сидении, и там Ади уже получил свою долгожданную разрядку, хоть альфа и не сливался с ним, а всего лишь зацеловал его и снова затискал, опять доведя до яростных криков. Но омега всё-таки кончил, а поскольку достигнуто это было адскими муками, то он прокусил Рэю плечо, расцарапал ему бока — а получив такие сладостные повреждения, альфа уже сам слетел с катушек.       — Всё, поехали домой… — он начал быстро перебираться за руль. — Не могу больше. Я сейчас рехнусь…       Но омега, уже получивший своё удовлетворение, хитро прищурился.       — А может пойдем ещё потанцуем? У тебя это очень хорошо получается. К тому же, хочется выпить. Я, пожалуй, пойду повеселюсь…       Он хотел уже выйти, но альфа накинулся на него, как голодный волк.       — А ну стой! — он завалил его на заднее сиденье, уселся сверху и скрутил. — Я тебе уйду… — и его же шарфом связал Ади руки за спиной, пояском из его брюк скрутил ноги, а вытащив из джинсов свой ремень, как следует перетянул его ещё и вокруг талии — для надежности. И Ади хохотал от всего этого: ой, ну надо же! Рэй так взбудоражился, что решил его похитить. Это было настолько умилительно, что омега смеялся до слёз. Он так и остался лежать на заднем сиденье, как украденный жених — скованный и беспомощный, а по дороге домой хихикал и баловался, изображая страх, а то и начинал слёзно умолять «похитителя» о пощаде, извиваясь при этом так соблазнительно, что альфа едва не терял контроль, особенно от запаха земляники, проникшего уже и в мозг, и в плоть, и куда только было возможно.       — Ади, ну хватит!.. — умолял он, вцепившись в руль. — Ну хватит уже!.. — а на светофорах злился и возбужденно рычал, тогда омега начинал постанывать, дополнительно снося ему крышу, и Рэй так бесился, что казалось, сейчас вырвет руль с корнем. В итоге, приехав домой, он так нервно припарковался, что едва не задел соседский автомобиль.       — Придушу тебя… — задыхался альфа от страсти, глядя в заднее стекло и нетерпеливо выравнивая машину. — Свел меня с ума, маленький кот… Ну я тебе сейчас отомщу… Вот только доберёмся до дома…       Но они не добрались, потому что Рэй не выдержал и взял омегу прямо на заднем сидении — терпеть больше не было никаких сил. К счастью, этого никто не увидел. Ну разве что услышал, но это уже были мелочи. В любом случае, альфу было не остановить.       А Ади расплакался в процессе, но не от боли — нет. Сначала от наслаждения, потому что Рэй даже насиловал так, что можно было умереть от удовольствия. Но разрыдался от страха, ибо испугался за своё счастье. И пока альфа, возбужденно дыша, с самозабвенными ахами вталкивал его в спинку сиденья, Ади думал только об одном: как бы сделать так, чтобы это блаженство никогда-никогда не заканчивалось.