***
И они поехали — Ади уже не мог сопротивляться — и, кстати, еле успели. Хотя по дороге Элли сделал всё, чтобы облегчить омеге страдания. Даниэль тоже мчался, сломя голову, объезжал все пробки, нарушал все возможные правила, но он был готов взлететь в воздух, только бы не слышать этих стонов. Но в больнице его ждало потрясение, да ещё какое! — А что, мужа нет? — Врач забеспокоился — в договоре было чётко прописано: «совместные роды», за это была выплачена приличная сумма денег. Нельзя было нарушать правила, к тому же Ади лично требовал это условие. — Вы вроде не муж… — доктор присмотрелся к Элли. — Или… — Нет, — ангел ответил честно (как всегда). — Муж в отъезде. Всё случилось так внезапно… Он, к сожалению, не успеет вернуться. — Понимаю… — врач задумчиво потёр подбородок. — Но мы можем впустить и отца, — он оглядел дьявола. — Вы ведь отец? — Я?.. — Даниэль хотел было воспротивиться, но Ади вцепился в него мёртвой хваткой. — Да! Это мой папа… — ему было уже всё равно, только бы не оставаться одному. — Я хочу, чтоб он был со мной… Доктор сразу обрадовался. — Ну… вот и прекрасно, — он улыбнулся, пожал плечами. — Раз клиент сам того желает, у меня нет возражений, — он пожал Даниэлю руку. — Очень рад. Обратитесь к медбрату, вам выдадут всё необходимое. Будете рядом с сыном. А больше мы никого не вправе пустить… Уж извините, это не от меня зависит… — он вежливо поклонился ангелу и мигом умчался, забрав с собой Ади и всех своих санитаров, а Даниэль так и остался стоять ошарашенным. — Всевышний… У него даже документы не спросили, потому что они с Ади были настолько похожи, что ни у кого и сомнений не возникло, что это отец и сын. А омеге было всё безразлично, он уже начал дуреть от боли, поэтому был согласен на любое условие, только бы скорей началось. Конечно, он предпочёл бы ангела, но его бы не пропустили. Да и дьявола не пустили бы, если б тот не ввёл в заблуждение врачей свой внешностью. — Счастье моё… — Даниэль схватил Элли за рукав. — А может не стоит? Ну что мне там делать? Ты хочешь, чтоб я раньше времени скончался? Я ужасно боюсь, честное слово! — Иди, — Фэнриэль улыбнулся и легонько подтолкнул его в комнату для посетителей. — Переодевайся и вперёд. Не умрёшь. А у меня тут работа. — Что? Какая ещё работа?.. — Не волнуйся, — ангел прислушался к пространству. — Здесь стольким нужна помощь, а я сейчас как раз на связи с Архангелом, так что могу вмешаться. Выправлю несколько судеб, помогу, чем сумею, раз уж Всевышний прислал меня сюда. А ты иди, — он опять улыбнулся. — Иди-иди, папочка… Дьявол схватился за голову. — Боже, ну за что это мне? Почему я?! — но тут к ним подлетел медбрат и потащил Даниэля за собой. — Скорей же, скорей! Он уже там рыдает. Очень нервный пациент, а нервничать ему никак нельзя. Идёмте же… — и дьяволу пришлось подчиниться. Но он стоически вынес всё: и крики, и вид адских мук, дал расцарапать себе руки до крови, и утешал, и поддерживал, в итоге ему первому вложили в руки малыша. И Даниэль растрогался. Он и сам от себя не ожидал, но то ли от напряжения, то ли от трогательности момента, а слёз сдержать не получилось. А Ади, наконец, расслабился и затих. Тогда у дьявола спросили: — Как назовёте ребёнка? Вы можете дать ему имя. Раз альфы-отца нет рядом, но вы же дедушка… — Что? — Даниэль даже вздрогнул. Вот уж кем никогда ещё не приходилось быть. Дьявол всегда уходил с земли, едва начиная стареть, даже если обзаводился потомством (как правило, случайным) — так было во все прошлые воплощения. Но в этот раз он что-то задержался… и в итоге стал дедом. С ума сойти, теперь ему хотелось смеяться. Но пришлось принять эту роль. — Ладно… — он опять взглянул на красное личико малыша. — Как насчёт имени… Флориэль, — дьявол взглянул на Ади. — Ты не против? Но омеги эти вопросы не решали. Имена всегда давали альфы, и даже если омега рожал один — без мужа и без отца, то имя давал альфа-врач — вот такие были правила в этом мире. Но Ади имя понравилось, он кивнул головой, а Даниэль вздохнул, хоть и с некоторым волнением. — Надеюсь, твоему мужу тоже понравится, — сказал он. — Как думаешь, мне не влетит? — Думаю, нет, — омега, наконец, улыбнулся, потом взял дьявола за руку, крепко её пожал — насколько смог. — Спасибо тебе… Спасибо, что был со мной рядом… Один бы я тут с ума сошёл… И… — он потрогал его забинтованные запястья. — Прости, что ранил тебя… я не соображал… — Да ничего, — Даниэль тоже улыбнулся, мягко пожал ручку Ади, чмокнул в лобик малыша, потом наклонился к самом уху омеги. — Ну… теперь-то я, надеюсь, прощён? Я ведь заслужил, тебе не кажется? Ади опять улыбнулся, но пока промолчал, протянув руки. Дьявол отдал ему ребёнка, и омега посмотрел на его лицо. — Какой он чудной. И уже спит… С ним всё будет в порядке? — Конечно, — Даниэль погладил малыша. — Но ты мне не ответил… Ади вздохнул, потом повернулся к дьяволу и вытянул губки. Тот сразу поцеловал его в уста — глубоко и сладко, а как мы уже знаем, по традиции, это означало полное и безоговорочное примирение.***
А вечером примчался Рэй — взъерошенный, счастливый, с огромным букетом цветов. — Вот это да! — он просто сиял от радости. — Да как же это? Ну надо же — я приезжаю, а мне говорят, что я уже отец. Я думал, шутят, а оказалось — нет, — альфа расцеловал омегу в обе щеки, вручил ему букет. — А это правда, что с тобой был Даниэль? — Рэй, похоже, опомниться не мог от такого обилия информации. — О, Господи! Да он просто герой. Я бы точно в обморок грохнулся… Ах! — Рэй подлетел к маленькой кроватке. — Так это и есть мой сынок? Боже, какой он хорошенький… Невероятно! Это мой мальчик… Ади даже растрогался, глядя на него. — Да… — он шмыгнул носом, но постарался не плакать. — Это и есть наш малыш. А ещё тут был Фэнриэль и благословил его. Появился прямо из воздуха, потому что обычным путём его не пускали. Но он всё равно просочился — хоть на мгновение, взял малыша на руки, и тут всё так засветилось… Видел бы ты… — Представляю… — альфа уже не удивлялся подобным вещам, к тому же всё его внимание сейчас было направлено на ребёнка, так что он слушал вполуха. Рэй рассматривал малютку, трогал его, целовал в носик, в лобик. — Какой же милашка… — он взглянул на Ади. — Даже не верится… И как хорошо, что они оба тут были с тобой… Кто ж мог подумать, что всё начнётся так рано? — альфа прижал сына к себе — очень осторожно, но вдруг задумался. — А, кстати, как так вышло, что они тут оказались? Где тебя прихватило? — На кладбище, — Ади состроил смешную гримасу. — Романтичное место, правда? — Небо святое… — альфа взглянул на мужа с мистическим испугом. — А что ты там делал? Омега пожал плечами. — Ездил с Даниэлем по делам… — Что? — Рэй сразу занервничал. — По каким ещё делам? А почему ты мне не сказал? Ади привстал, уселся поудобней, приподнял спинку кровати специальным механизмом. — Вот интересно, кого ты теперь ревнуешь? — спросил он между делом. — Меня или его? Альфа даже рот раскрыл от возмущения. — Это ты язвишь что ли? — и всё равно ему стало неловко — вину свою он знал, хоть и делал вид, будто всё это в прошлом. — Ну, знаешь ли… Конечно, тебя, а зачем мне его ревновать? Он мне не муж… — Но ты считаешь, что я могу тебе с ним изменить, — заключил Ади, продолжая возиться с кроватью. Рэй покраснел и сразу переключился на ребёнка. Конечно, он так не думал, просто его нервировало, что омега обещал сидеть дома весь день, а сам ушёл, да ещё без предупреждения. — Ты просто скажи, что у вас за дела… — сказал он. — И я тогда успокоюсь… — альфа поправил пелёночку, Флори пошевелился, чмокнул губками. Ади заметил это. — Возьми бутылку вон там — в специальном шкафчике, дай ему поесть, а то он расплачется, — Рэй так и сделал: встал, взял бутылочку, сунул соску в рот малыша, тот сразу принялся лопать, так и не открывая глаз. Альфа улыбнулся ему, покачал его на руках. — Какой же он лапочка… — но о просьбе своей не забыл. — Так что у вас за дела с Даниэлем? Ади вздохнул. — А ты не испугаешься? — Пф-ф, — Рэй даже обиделся. — А что там такого? Мистика что ль опять? Я её не боюсь уже… Омега посмеялся, но всё же задумался. А впрочем, почему бы и нет? Кажется, настало время выдать всю историю целиком. — Ты помнишь того призрака, что преследовал тебя в видениях? Ну… который грозился меня убить… Такой… скелет в рваной одежде… Рэй побледнел. — А ты откуда знаешь? — он испуганно уставился на мужа. — Даниэль тебе рассказал? — Нет, — Ади мотнул головой. — Я тоже видел его — своими глазами. — Что? — альфа даже опешил. — Когда это? — Да было дело, — омега немного подумал, но решил пока не выкладывать всех подробностей сразу. — Он явился мне прямо в твоей квартире, пока ты был в заключении. И хорошо, что рядом был ангел, а то я с ума бы сошёл. Зрелище не для слабонервных, скажу я тебе… Рэй содрогнулся. — Это уж точно… — он вспомнил то призрачное создание. Ужас! Альфа-то думал, что это существо — плод его больного воображения, а оно оказалось реальным — таким же, как Фэнриэль, как дьявол в своём адском пространстве, таким же, но только злым. Видимо, в тонком мире черноту души не спрячешь — вот она и вылезает наружу, как есть. Поэтому ангел красивый, Даниэль тоже очень хорош собой, а дух… дух был отвратительным. И Рэй до сих пор удивлялся, как он мог общаться с ним и сохранить здравый рассудок. Выходит, не такой уж он и слабонервный. — Да уж… — альфа опять передёрнулся. — Жуткое было создание, — ребёнок в его руках сразу закряхтел, собрался плакать. — Тщ-щ, тщ-щ… — Рэй опять его покачал и снова обратился к омеге. — А знаешь, мне всегда было его жаль. Он ведь и говорил, как человек. И даже мечтал быть в паре. Представляешь? Как живой был — хоть и злой, но какой-то несчастный… Бедняга, одним словом… — малыш сразу затих, зачмокал спокойнее. Зато Ади выдохнул с раздражением. — Ты, я смотрю, его уже простил? А он ведь чуть в тюрьму тебя не засадил, и меня хотел уничтожить. И ему это почти удалось. И если б не Фэнриэль… — Небо святое… — альфа вновь вспомнил весь тот кошмар. — Я этому ангелу по гроб жизни буду обязан. Даже не знаю, как его благодарить… — Рэй покачал головой. — Но знаешь, — он повернулся к мужу, — а ведь этот призрак пропал. И Даниэль мне сказал, что он больше не появится. Они вроде его нейтрализовали… — Да ну? — тон омеги снова стал язвительным. — А он не сказал тебе, кто это был? Кем было это страшилище, он тебя не просветил? Малыш опять захныкал, выплюнул соску, Рэй сразу поцеловал его, убрал бутылочку, прижался губами к его лобику. — Тихо, маленький, тихо… Так кто это был? — взглянул он на Ади. А тот, сдвинув брови, глядел на ребёнка. — Это был падший ангел. Запутавшийся в перипетиях земного бытия, связавшийся с тёмным злом и осквернивший свою душу. Одним словом, небесный преступник… и ещё — сын Даниэля. Его и Фэнриэля — они его небесные родители… — Правда?.. — Рэй даже ахнул. — Всевышний милосердный… — он сразу расстроился, взглянул на своего сынка, а поскольку тот начал кукситься, альфа с нежностью прижал его к груди. — Не плачь, малыш, не надо. Вот видишь, как бывает?.. Бедный Даниэль… — он погладил сынишку по голове. — Я и не знал. А что стало с этим несчастным? — Он выжил, — правда, по тону Ади чувствовалось, что его это не особо-то радует. — Выжил и даже очистился. Я лично это всё наблюдал. Даниэль с Фэнриэлем затянули меня в тонкий мир — я был там, точно во сне, и такого насмотрелся… Но сын их жив. Он снова стал чистым ангелом, а теперь ещё и воплотился на земле — в тело человека… Рэй вздохнул с облегчением. — Ну слава Небесам… — он так и качал ребёнка, успокаивая его. — Представляю, как родителям было больно… Теперь-то я понимаю, почему они оказались поблизости. Я бы тоже своего сына не бросил… — он улыбнулся малышу. — Хорошо, что всё обошлось… — Угу… — Ади с осуждением покачал головой — бескрайняя доброта мужа никогда не переставала его удивлять. — А тебе не интересно, где он сейчас? И в чьё тело вселился? Рэй повернулся к нему. — А он вселился в чьё-то тело? — похоже, альфа начисто прослушал добрую половину того, что сказал ему Ади. — Ну надо же… Это Даниэль тебе рассказал? — Именно, — омега кивнул. — Поэтому-то я и рыдал так, когда ушёл от него. Помнишь? Альфа сосредоточенно сдвинул брови, выкапывая в памяти нужное событие. — Ах, да… — он вспомнил их с Ади ссору. — А что, это разве не из-за аборта? — Нет, — омега помотал головой. — Просто тогда я не мог рассказать тебе всё — слишком много пришлось бы объяснять, но теперь говорю: я плакал потому, что он сказал мне, в чьё тело вселился их сын, чтобы сойти на землю… — И в чьё же? — Рэй, похоже, совсем не хотел думать. — Да ты держишь его на руках! — выкрикнул Ади в сердцах. — Не понял что ли ещё?! — Что?.. — альфа сразу встрепенулся. — Кого я держу? Нашего мальчика? — он взглянул на ребёнка. — О, Боже… — до него, наконец, дошло. — Так вот оно что… — но вместо неприязни на его лице появилось ещё больше бесконечной любви. — Ах ты мой маленький… Бедняжка… — а малыш будто понимал и, не отрываясь, глядел на отца глубокими, серо-синими глазёнками. — Так вот почему он мне снился… — Рэй взглянул на ребёнка, потом посмотрел на омегу. — Как раз когда ты забеременел, он приходил ко мне… этот ангел… А какой он красивый, Ади! Само совершенство! Ты видел его?.. — Видел, — омега отвернулся — похоже, он не разделял его восторга. Честно, Ади бы предпочёл видеть в сыне самую обычную — человеческую душу, но Рэй, кажется, окончательно влюбился в своего отпрыска. — Ах, ты мой ненаглядный… — он обнял сынка, и тот, казалось, прижался к нему лобиком. — Так ты значит ангел? — альфа поцеловал его, огляделся по сторонам. — А, кстати, его пол определили? Я верю тебе, конечно, но хотелось бы точно узнать… — Гамма, — Ади указал на папку, лежащую на столе, где была записана вся медицинская информация. — Уже подтвердили. По крови… Рэй улыбнулся и ещё завороженней уставился на сына. — Ясно… Так значит, он — истинный ангел? Какая же честь для нас… Ади вздохнул, закатив глаза и покачав головой. — Невероятная… — он посмотрел на мужа. — А тебя не смущает, что то жуткое существо и наш ребёнок — это почти одно и то же? Но альфа ничуть не смутился. — Нет, — он глаз не мог оторвать от ребёнка. — Это же наш мальчик, а что там с ним было — это ведь всё прошло. Ты сам говорил, что нужно смотреть вперёд и не спотыкаться о прошлое. А если он правда запутался и оступился когда-то, то такого больше нельзя допустить. Надо воспитать его правильно — он должен знать, кем является… Ну, во всяком случае, вести себя соответственно… Омега опять шумно выдохнул — уж в ком в ком, а во Флорентине он точно сомневался. И пусть он так до конца и не связывал его образ с собственным сыном — всё это выглядело слишком мистично и нереально, чтобы полностью быть воспринятым, но Ади бесило другое: он злился, что альфа так запросто простил все проделки этому ходячему трупу. Хотя, впрочем, если учесть, что Рэй был сыном чистого ангела, то удивляться тут было нечему. Омега покачал головой. — Ладно, — он решил тоже высказать своё мнение, как родитель. — Но если хочешь знать, я бы не стал говорить ему, кто он. Никогда! Наш ненаглядный ребёнок — та ещё штучка. Этот ангел слишком молод, душа его несовершенна. Не дай Бог, возгордится, и всё! — конец, так что… — А ты откуда знаешь? — Рэй взглянул на мужа. — Знаю, — омега снова поёрзал в кровати, устроившись получше. — Положи его — видишь, он уснул? У тебя просто талант его укачивать. Пусть отдыхает, а ты подай мне кое-что, — Ади показал на кресло, стоящее неподалёку (палата была одиночная и оформлена по высшему классу — забота любимого свёкра). — Видишь пакет? Там — две древние книги. Дай-ка мне их, и садись рядом. Я тебе сейчас всё расскажу, а ты уж сам сделаешь выводы, как лучше воспитывать нашего дорогого сыночка. Я не могу один тащить этот груз мистических тайн. Хочу рассказать тебе обо всех его проделках, в том числе и в прошлых жизнях. Да и вообще, всю историю… Рэй уложил малыша, ещё раз осторожно поцеловал его, прикрыл одеяльцем, потом пошёл, взял тетради и уселся рядом с мужем. Он положил книги ему на колени, прислонился к его плечу, обнял, поцеловал в щёку. — Милый мой, — он погладил его чёрные как смоль волосы. — Ты не устал? — личико омеги было немного осунувшимся, но близость мужа придала ему сил. А ещё избавление от бремени. Наконец-то… Рэй обнял его. — Солнышко моё, — он повернул к себе его голову, коснулся губами его уст. — Спасибо тебе за сына… И поверь, кто бы он ни был и как бы фантастически ни звучало его прошлое, а он всегда останется для меня просто лишь нашим мальчиком… Нет никаких страшных призраков, есть только ты, я и наш сын. Правда? Ади тоже обнял его. — Да, — на самом деле и он так же думал, ну во всяком случае, старался. — Тогда просто послушай историю. Я не хочу, чтоб ты уходил и спать не могу. Ночью насплюсь… — он открыл первую тетрадку. — Вот, посмотри…***
А в отделении тем временем только и разговоров было, какой сегодня случился благословенный день. Трудные роды проходили удачно, малыши, лежавшие при смерти, оклемались, ни одного несчастного случая не произошло, а у тяжёлых больных исчезли все осложнения. Народ пребывал в волнении, говорили: сошла благодать. Такое случалось порой, и люди очень ценили эти моменты. «Это был благостный взор Всевышнего, снизошедший с Небес и принесший нам облегчение», — так все говорили. Поэтому вечером, когда Ади уже крепко спал, Флори сопел с ним рядышком в кроватке да и Рэй тоже уснул прямо в кресле, так и не уйдя домой, все остальные обитатели больницы (кто мог свободно ходить) произносили всеобщую молитву в маленькой часовне при свечах, возблагодаряя Ангелов. Это была традиция, если случалось какое-то чудесное событие: «Один из сынов Создателя был среди нас сегодня, — вещал священник. — Возрадуйтесь! И вознесите благодарность!» И Фэнриэль слышал эти молитвы. Уже будучи в своей обители, он плакал от радости, глядя на это с небес, но не потому, что его восхваляли, а только лишь от того, что исцелённые им люди были счастливы. Ах, больше бы таких вот моментов. Дай волю ангелу, он бы весь мир исцелил, но увы, это было не в его силах. Люди порой сами себя наказывали — оттого и страдали, и Фэнриэль это прекрасно понимал, но всё равно с радостью откликался на каждую возможность помочь и спасти даже самую падшую душу. Он очень надеялся, что и сын его станет таким же. Благословив маленького Флори, Элли защитил его от воздействия зла на очень долгое время, но увы, не навсегда. Неокрепшая душа молодого ангела всё ещё находилась в опасности, и Фэнриэль волновался за сына. Как жаль, что Даниэль должен будет покинуть земной план — это ведь начисто лишит небесных родителей возможности присматривать за отпрыском. Ангел не сможет теперь так запросто сойти с небес, чтоб проявиться на земле, дьявол уже не услышит молитвы сына, ибо будет слишком ослаблен после перехода. Почему так произошло, Фэнриэль не знал. Но он ни в чём не винил любимого мужа — сердцу ведь не прикажешь. Любовь к земному существу сгубила дьявола, растворила его сердце, как кислота, но почему так случилось — это известно только Всевышнему. Создатель лишил небесных родителей их роли в воспитании сына, но, видимо, в этом и была его задумка. Значит Флори должен был лично пройти весь свой путь, сам оправдаться, сам исправить ошибки, и тогда воплощение ему зачтётся. Но он ведь мог и погибнуть, снова попасть в руки зла, но теперь защитить его смогут только земные родители. А в силах ли будут они? Вот это ангела и беспокоило. Поэтому он тоже пошёл и сам встал на колени в небесной часовне, и тоже молил Всевышнего, просил защитить ребёнка, не дать ему оступиться вновь, просил для него наставления. Ибо судьба любимого сына больше не была в его надёжных руках.