Проблемы на голову Юры

Виктор заговорил только тогда, когда за Юрой закрылась дверь. Пересев поближе к девушке, мужчина начал нервно постукивать ложкой о блюдце, пока не убрал из своих рук предмет. Тренер выглядел разъяренным: его брови сильно хмурились, губы были поджаты, а пустые руки скреплены в кулаки. Нервно выдохнув, Никифоров перевёл леденящий взгляд на девушку. Аня была испугана. Она думала, что обычно добрый Витя готов убить её прямо сейчас. Инстинктивно сжавшись, девушка ждала действий Виктора. Где-то на краю сознания всплывало то, что поднять руку на неё мужчина не имеет права, но животный страх пересекал все здравые мысли. — Ты хоть понимаешь, что ты вчера сделала? — зашипев не хуже змеи, возмутился Виктор. Сейчас он находился в опасной близости к Ане. Девушка хотела вскочить и убежать, но на подсознательном уровне понимала, что это только разозлит итак злого человека. Собрав всё своё мужество в кулак, девушка ответила: — А что не так?! — Ты ударила женщину, у которой в конце недели я хотел забрать ребёнка, а твои действия только усложнили задачу. Не говоря уже о том, что ты меня не послушала! Аню накрыл стыд. Последнее о чём думала девушка это благополучие Софии, маленький возмущённый ребёнок в душе хотел ударить женщину, защищая хорошего человека. Она не подумала, что один фингал будет большой проблемой, но по реакции Виктора видно, что проблема не просто большая, а огромная. — Что? Стыдно стало? Такой дерзости даже Юрий себе не позволяет! Ты ведь знаешь, что Алла могла пойти в полицию и снять побои? Что ты могла бы выплатить нехилый штраф? С каждым словом Витя выглядел менее злым, хотя его голос рос вверх. Девушка не любила, когда на неё повышали голос, особенно когда ругали. В уголках глаз стали скапливаться слёзы, в горле вдруг образовался комок. Если Аню убьют, мама даже не будет знать, где именно была её дочь! Аня ведь даже не удосужились ей написать, что она останется у Виктора. Мужчина вышел из-за стола и направился в свою комнату. Он обещал. Но не мог сдержать. Анна давилась слезами, пытаясь загнать их обратно в глаза. Она поплачет дома в подушку, не здесь и не сейчас. Прижимая одну руку к сердцу, а другой яростно вытирая сухие глаза, девушка глубоко дышала и мысленно перечитывала монолог Чацкого. Это помогло. Мысли девушки прояснились, а слёзы отступили. И в эту самую минуту вернулся Виктор. Губы мужчины были плотно сжаты, в под щеками ходили желваки. Но он был спокоен. — Ты не можешь поднять на меня руку, я могу тебя посадить, — Аня удивилась услышав свой хриплый голос, так дерзко звучавший в тишине квартиры. — Я и не собирался, — устало выдохнул Витя, плюхаясь на стул и потирая лицо ладонями. — Я не могу поднять руку на ребёнка, даже на своего. Но насчёт наказания, — при этих словах Никифоров показал зловещую улыбку, заставив Аню содрогнуться, — ты научишь Софию кататься на коньках. И это не обсуждается!

***

— Я не хочу кататься на коньках! Я не умею! И учиться не хочу! Мне это ни к чему! Белокурая девочка, стоявшая посередине катка, верещала почти на ультразвуке, пытаясь донести своё нежелание учиться. К девочке подъехал платиноволосый мужчинам, являвшийся ей отцом, и что-то шепнул на ушко, глаза девочки удивлённо распахнулись, а губы разбежались в понимающую улыбку. Девочка кивнула своему отцу, успокаивая детскую истерику.

***

Анна пыталась объяснить Софии как кататься. Подступалась и с одной стороны и с другой. Пару раз навернувшись, больно ушибя коленки, Аня спасала от всех возможных падений Софочку. Под смех Юрия и хихиканье Виктора Аня приступала к объяснению заново. Только спустя полтора часа девушка смогла научить девочку прокатиться прямо три метра. Обречённо вздыхая каждые пять минут, девушка внутренне материлась. От мучений девушку спас звонок матери, звонок разъяренной матери. Злилась мама или нет, Анна благодарила всех известных богов за то, что её спасли от этого мучения. Смазанно попрощавшись и объяснив, что услучилось, Аня припустила к дому. Попав под домашний арест, девушка плюхнулась на колени перед своей кроватью, проговаривая спасибо. Первое время Аня материлась, мешая мат со словами благодарности, потом начала смеяться, пока не заревела в голос. Заглушая рыдания громкой музыкой, девушка уткнулась в подушку. Постепенно успокаиваясь, Аня взяла в руки карандаш и блокнот, зарисовывая кружочки и линии. Девушка не заметила Плисецкого, постепенно выходящего из-под грифеля карандаша, пока не пририсовала парню тигриные ушки. Отложив карандаш, Аня придалась новой истерике. Юрий смеялся над ней! Мозг Ани не соображал. Возможно в обычной ситуации девушка сама посмеялась бы над собой, но сейчас растроенный подросток искал любой повод пореветь. Постепенно успокаиваясь, Анна начала икать. Думая, что делать дальше, Аня не пришла к лучшему решению, как написать Юрию и Виктору, что ненависть к мужчинам захлёстывает девушку с головой. Может это минутное помутнение, и оно пройдет?.. Но девушка всё равно пишет, а потом откладывает телефон, ставя его на беззвучный. Надо решить, чем себя занять на две недели. Это не было проблемой, потому что гаджеты у Ани не отобрали. Проверив телефон перед сном, девушка обнаружила по двадцать пять звонков от каждого мужчины. Усмехнувшись, Анна погрузилась в царство Морфея.

***

За завтраком мысли были заполнены сожалением. Это беспричинная вспышка ненависти… Это было глупо, но говорить с обоими мужчинами было стыдно. Виктор может быть ещё поймёт, а вот Юра… Юра может разозлиться и вполне обоснованно, а Аня до сих пор не отошла от вчерашней истерики. — Анюта, ты чего застыла, почему ничего не ешь? — спросила Наталья, ласково поглаживая напряженное плечо дочери. Заметно расслабившись и выплыв из своих мыслей, Аня ответила: — Мам, что делать, если ты сказала, что ненавидишь человека, но это не так? — О, — удивлённо сказала мама, но в ту же секунду расплылась в улыбке. — Ты поругалась с мальчиком? Достаточно просто извиниться и объяснить своё поведение. А если он не поймёт? Ты подросток, Аня, который недавно лежал в синяках, твоё психологическое состояние не может быть полностью целым, поэтому просто тут ему этим в лицо. А если и так не поймёт, то уйди от него. Аня сидела чуть ли не с открытым ртом. Если верить словам мамы, то всё очень просто. Может стоит попробовать?.. Да, стоит попробовать! И Анна так и поступит.

***

Собраться с силами получилось только к обеду. Живот нервно скручивало, а руки мелко подрагивали. Начать Аня решила с Виктора. Он взрослее, он поймёт. Набрав его, девушка услышала всего лишь один гудок, будто мужчина ждал её звонка. — Аня? — Д-да… Виктор, я… Я хотела бы извиниться за… — Не стоит, — из трубки послышался поддерживающий гав, мужчина продолжил. — Ты ещё маленькая, не забивай этим голову. Я тоже был в твоём возрасте, и я знаю, как остро ты сейчас ощущаешь все неровности. Видимо, мне не стоило присутствовать на катке вместе с Юрой. Я сам был слишком зол и не думал, что для тебя всё это разом будет слишком сложно. Алло? — А… Д-да, я слушаю… Но всё равно, я сказала, что ненавижу тебя… — И правильно! Я сам себя сейчас ненавижу. Я не держу зла, успокойся. Виктор не мог видеть скованную фигуру Ани, её поджарые губы, влажные глаза, но Виктор будто чувствовал, что творится с девушкой. Аня честно постаралась расслабиться. — Спасибо, огромное. Я спокойна, честно… — Молодец, а теперь позвони Юре, он волнуется. — В-волнуется? Не злится? — Конечно волнуется! Ты думаешь, что он сам ничего не понимает? Он вспыльчив, конечно, но не глуп. Может первые пять минут его корёжила мысль о твоей ненависти, но сейчас, когда он всё обдумал, то пришёл к выводу, что тебя что-то тревожит. Позвони ему, пожалуйста. — Ты говоришь так уверенно… Хорошо, сейчас позвоню. Виктор отключился первый, а Аня ещё несколько секунд слушала гудки. Встряхнув головой, девушка набрала номер Юрия, молясь всем богам, чтобы он не взял… Или чтобы взял… Анна не знала, чего хотела. Но прошло два гудка, и по другую сторону послышался взволнованный голос Юры. — Аня? — спросил Плисецкий и, не дав возможности что-либо вставить, продолжил. — Ты как? Всё хорошо? Что случилось? Это из-за меня? — Ю-Юр… Слишком много вопросов… Я извиниться… хотела бы… да… — Ох, тебе не за что извиняться. Тебя расстроил Виктор, а потом я, да? Это мы должны просить прощения. И если у Виктора было право злиться, а потом насмехаться, то у меня его не было. Я просто... я это я, ну, ты знаешь. На сколько тебе закрыли дома? — На две недели… А… — Давай тогда после твоего ареста встретимся и погуляем? Мне надо будет тебе кое-что сказать. Аня растерялась. Она хотела встретиться очень! Но сможет ли она смотреть ему в глаза? Скорее всего нет, но это будет через две недели! — Конечно! — более оживлённо и радостно воскликнула девушка. По ту сторону послышался добрый смех. — Ладно, тогда сообщу место и время в следующую субботу, — так ласково, не свойственно ласково, сказал Юра. А потом продолжил более твёрдо. — Если что-то случится, то ты знаешь мой номер телефона. Анна закивала, забывая, что Юра её не видит. Попращавшись с парнем, Аня подошла к портрету Достоевского. — Ты конечно не живой, но ты видел, как всё хорошо обернулось? Я так счастлива, что всё хорошо… Осталось дожить до следующей субботы. С этими словами Аня отправилась обедать.