Мы же дома спим по ночам

Резкий глухой удар чем-то мягким по голове вырвал его из сна. Быстро моргая, парень сфокусировал взгляд на подушке, видимо, отскочившей от его макушки и прилетевшей на пол, а слух на звонком и крайне недовольном женском голосе. — … разбрасывать тут свои вещи, на кровати моей спать, что с тобой вообще не так? Очевидно, гневная тирада продолжалась уже какое-то время, так как стадии удивления и страха были уже пройдены. Ну, или способность испытывать эти конкретные эмоции у девушки просто отсутствовала. Парень кряхтя перевёл тело в вертикальное положение и повернулся лицом к хозяйке квартиры. Та расхаживала туда-сюда в дальнем от него конце спальни и бросала на нежеланного гостя яростные взгляды. Скользнув взглядом ниже, рыжий отметил, что поверх цветастой хлопковой пижамы девушка была завёрнута в своё одеяло, а в руке, выглядывающей из под укрытия, крепко сжимала маленькие маникюрные ножницы, направленные точнёхонько в сторону рыжего. — Чёрт, цветы забыл, — прикрыв глаза от вполне ожидаемой головной боли, а также от осознания абсурдности ситуации, тихо прошептал парень. Девушка нахмурилась и наклонила голову вбок, будто пытаясь понять, не послышалось ли ей. Гость же, заметив внимание с её стороны, постарался выпрямиться, неловким движением пригладить взъерошенные волосы и то ли извиняюще, то ли ободряюще улыбнуться, прежде чем протянуть руку девушке и сделать несколько шагов в её сторону. — Ваня, доброе… — Подойдёшь ближе — пальцы отрежу, — девушка предупреждающе вскинула ножницы и ещё сильнее сдвинула брови. Ваня рисковать на трезвую голову не стал, поэтому замер на месте и начал бродить глазами по комнате, стараясь не очень часто останавливать взгляд на воинственной фигуре в одеяле. Комната, как и её обладательница, казались совсем другими в дневном свете, гораздо живее и, на самом деле, даже симпатичнее. Показавшиеся ему ночью и под градусом стерильно белыми стены на свету показывали гораздо больше оттенков, нанесённых в хаотичном порядке, будто кто-то размахивал огромной кистью, оставляя мазки сизых и серых цветов, переливающихся с серебристыми вкраплениями. Что касается девушки, то румянец на лице ничем не выдавал ночную бледность, а блеск в зелёных глазах никак не имел даже намёка на усталость от тревожного сна. Волосы она расплела, и теперь они беспрепятственно спускались ей на плечи, оканчиваясь где-то на уровне ключиц. Из задумчивости парня вывело неожиданное желание чихнуть, тут же, впрочем, исполненное. Девушка, дёрнувшись от неожиданности, размахнулась и бросила в незнакомца единственное оружие, которое имела в руках — всё те же маникюрные ножницы. Те, пару раз перевернувшись в воздухе, вонзились прямо острым концом парню в предплечье руки, которой он прикрыл рот. Будучи в ступоре от умений этой хрупкой с виду девушки и от появившейся пока только отдалённо резкой, а затем ноющей боли в руке, Ваня округлившимися глазами смотрел в такие же испуганные и не менее удивлённые глаза напротив. — Твою ма-ать! — боль проявилась сильнее, как только отступило окаменение, сводящая пальцы пульсация и отвратительное ощущение текущей по руке тёплой жидкости вернули парня в реальность, где из его левой руки торчали маленькие, но ничем не уступающие реальному оружию ножницы. — Ты мне поможешь, может, нет? Ваня не слишком хорошо понимал, что делать в такой ситуации. Хотелось орать, потому что больно, хотелось смеяться, потому что до невозможности глупо. Девушка вылетела из комнаты, сбросив своё одеяло, как только парень упомянул о помощи, до него доносились только глухие удары открывающихся и закрывающихся ящиков и топот босых ног. Она вернулась с упаковкой бинтов, перекисью водорода, тремя или четырьмя пластырями, тюбиком какой-то мази и несколькими ватными дисками. Рыжеволосый с недоверием посмотрел на груду вещей в её руках, а затем на неё саму, но, увидев решительный взгляд, стушевался и сел на указанный ему кивком край кровати. Девушка присела рядом, скинув весь инвентарь на кровать рядом с ним. — Надо вытащить, терпи, — едва произнеся эти слова, девушка выдернула металл из руки парня и тут же надавила чуть выше пореза, подняв на рыжего слегка смущённый взгляд, когда услышала его резкий вдох. — Ваня, значит? — он кивнул, на всякий случай молча, вглядываясь в лицо девушки. — Меня Соней зовут. Вот и приятно познакомиться. Ваня усмехнулся. Не так он себе представлял встречу с потенциальной “той самой”. Соня сосредоточенно обрабатывала руку смоченным в перекиси ватным диском, стараясь обходить сам порез и задевать только его края, что было сложно, учитывая маленький диаметр раны. Она прикусила губу и взяла ладонь пострадавшей руки парня в свои руки. — Ты ведь всем шевелить можешь? — в ответ Ваня подвигал пальцами, а затем сжал их в кулак и поморщился от боли. — Так, хорошо, думаю, ничего важного они не задели. Парень в немом вопросе поднял брови и наклонил голову так, чтобы спуститься ближе к уровню головы девушки и заглянуть ей в глаза. — Ну что? Я не поняла, что произошло, извини, запаниковала и сделала то, что первым пришло в голову, — теперь девушка избегала прямого взгляда и полностью сосредоточилась на перевязывании обработанной мазью и заклеенной двумя пластырями раны. — Соня. От незнакомого звучания собственного имени девушка вздрогнула и всё-таки посмотрела на парня. Перевязку она закончила, но вставать не спешила, просто не представляя, что в такой нелепой ситуации делать дальше. — Ваня? — С меня объяснение, с тебя завтрак. И мы квиты.