Последствия
Чуя тяжело выдохнул и вновь взглянул на Сэма, молчаливо наблюдавшего за ним все это время. — Ты так и не понял, что я пытаюсь тебе донести, так? Сэм цыкнул. — Я тебе уже сказал, Рыжий, — четкая угроза и неприязнь проскользнули в его тоне, — Тера должна отдыхать. И нет, она не пойдет ни на встречу с вашим боссом, ни в вашу поганую лабораторию. Она достаточно настрадалась. Накахара удержал себя от необдуманных слов и лишь отвел взгляд. Нет, его вновь не поняли, и это неудивительно. Ситуация в пабе «Цербер и Нага», ждавшего утреннего открытия, оставляла желать лучшего. Мори-сан после получения известия о резне поставил Чую перед очевидным фактом: два дня на разъяснение ситуации. За два дня он должен собрать все доказательства, способные очистить его подчиненную от всех обвинений, и спасти ее от участи быть запертой в лабораторном исследовательском центре, где Портовая Мафия при поддержке правительства проводит свои опыты. По словам врачей, ничего криминального, однако Чуя в этом сильно сомневался. Ему нужно найти виновника, того, кто запустил цепочку несчастных событий, подкрепить это вещественными доказательствами и собрать поддержку в лице свидетелей. Только после этого Тера получит шанс на спасение жизни, а пока ей грозит только одно безрадостное, пакостное и темное место. Только при одном упоминании закрытой лаборатории, Чуя вспоминал про Юмено, которого использовала Гильдия во время конфликта с ВДА. Ситуация сильно сказалась на репутации организации, вызвало бурю отрицательных эмоций среди общественности, которое активное призывало правительство урегулировать вопрос с эсперами. Мальчик тогда действовал не по собственной воли, это правда, но он оставался виновным. Без суда и следствия, его, загнанного и одурманенного, отправили в исследовательский комплекс и там и заперли, изолируя от всего мира. Он стал разменной монетой — устранение угрозы в обмен на спокойствие города. От одной мысли, что Тера окажется там же, Чуя внутренне содрогался. Он готов был лезть на стенку, пожертвовать своим драгоценным временем, только бы найти выход из сложившейся ситуации. Он чувствовал ответственность, толику вины перед девушкой, да и просто сам подсознательно желал, чтобы она была в безопасности. Почему? Он часто задавался этим вопросом. Почему, допустим, он не чувствовал аналогичное сострадание по отношению к Юмено? Он наслаждается силой и могуществом, не чувствует ни сострадания, ни жалости. Он заслужил наказания, а Тера — нет. Так или иначе, Мори-сан обещал для Теры суд. Соберутся все члены Исполнительного Комитета, чтобы провести закрытое совещание на тему совершенного преступления, рассмотрят предоставленные улики и проведут голосование. Судьба Теры решится через два дня, и чем больше улик Чуя найдет, тем выше шанс девушки выйти живой из всей ситуации. И сейчас, сидя в баре, выбивая из ее старшего брата позволение пройти и поговорить с жертвой события, он попросту тратил время. И из-за чего? Непонятной обиды и ненависти со стороны Сэма? — Я делаю это, чтобы защитить ее, — процедил Накахара сквозь зубы, прежде чем тяжело выдохнуть. — Она должна знать хоть что-то. — Что?! Ты не слышал, что мы тебе говорили несколько минут назад?! — Сэм угрожающе шагнул вперед, но одернул себя, призывая успокоиться. — Она даже Моргану не узнала, а Гаррета перепутала со мной! Она не понимает ни где находится, ни что вокруг нее вообще происходит. Так что я сильно сомневаюсь, что она тебе что-то скажет. — Она должна знать, — настойчиво повторял Чуя, — либо у тебя есть хоть какая-то информация, способная меня направить в верную сторону? Сэм напрягся и поморщился, но промолчал. Даже если он что-то и знал, то не хотел делиться с Накахарой своими догадками. — Ты не желаешь мне помогать, я правильно понял? — Я желаю для своей сестры всего самого лучшего. И ваша мафия в это понятие не входит! — Он хлопнул рукой по столу и демонстративно отвернулся, намекая о том, что разговор окончен. — Если пришел есть, то можешь обратиться к Рексу у бара, он тебе все состряпает. Чуя скрипнул зубами. Гнев внутри закипал стремительно быстро и готов был обрушиться в любой момент на Хоккайдо, но он удерживал себя. В основном, из уважения к Тере, не более того. Чуя не понимал, как можно так наплевательски относиться к происходящей ситуации, отворачиваться, будто проблемы и вовсе не существует. Возможно, Сэм думал, что сможет спасти сестру от мафии. Возможно, он надеялся сбежать, быстро уйти за эти два дня, пока мафия разбирается с полицией и пытается замять дело. А может тот и вовсе ни на что не надеялся. Чуя не знал, да и не желал понимать, что происходит у того в голове. Он будет действовать так, как считает нужным, даже если придется пройтись по головам. — Хорошо, — тихо бросил Чуя, отходя от стола. Внутри бушевала буря, подталкивающая его к весьма глупым действиям. Он был вспыльчивым, это так, и это всегда играло против него. Но сейчас он ощущал полную уверенность в своих действиях и словах. Тера являлась его подчиненным, никто не мог ему так просто отказать в желании встретиться с ней. Он коротко обернулся, беглым взглядом осмотрел заведение и холодно проговорил. — Я передам боссу привет от тебя. Сэм замер. Напряжение сковало его тело, судя по тому, как медленно тот обернулся. На лице не было ничего, кроме холодной маски отвращения. В глазах читалась ярость. — Ты мне угрожаешь? Мне и моей семье? Чуя поправил шляпу на голове и, придержав ее рукой, кинул взгляд в сторону бара. Рекс, сложив руки на груди, внимательно следил за ситуацией, готовый вмешаться в любой момент. — Ты мешаешь вести расследование Портовой Мафии. Расследование, в котором замешана не просто твоя сестра, — он холодно встретил разъяренный взгляд Сэма, — в нем замешан член нашей семьи. Плюс невинные жертвы, жители города, которых мафия обязана защищать. Они нам платят, и знаешь, — Чуя хмыкнул, — плохо, когда вместо этого мы их убиваем. Портит имидж. А то, что портит имидж, необходимо вычищать. Либо исправлять. Как думаешь, что станет с твоей сестрой, если ты решишься вмешаться в наши дела сейчас? Впервые… спустя сколько лет? Хоккайдо полностью обернулся к нему и медленно двинулся на встречу. Руки его сжались в кулаки, грудь тяжело, но быстро поднималась и опускалась. Он остановился перед Чуей, смотря на него сверху вниз. Угрожающе, яростно, но Накахара ощущал ничего, кроме гнева по отношению к наемнику. — Проваливай, — тихо прошипел Сэм, — из моего паба. И не возвращайся. Чуя не сразу отвернулся. Он держал взгляд Сэма долго, внимательно рассматривая его лицо, наблюдая за тем, как от ярости подрагивают его брови, как постепенно краснеет кожа. Лишь спустя пару долгих секунд, Накахара сделал шаг назад, показывая, что принимает поражение. Он медленно отвернулся, кинул взгляд в сторону Рекса. Одной рукой он опирался о столешницу, другой же он что-то стискивал под баром. Дробовик. Тера говорила, что он их обожает. Чуя спокойно смерил немца взглядом и, усмехнувшись, двинулся на выход. Тера его прибьет потом, он это понимал и принимал, но он не мог не остудить пыл наемников. Они не знали, на чью территорию попали. Кому они хотят объявить войну, им тоже в голову не приходило. Чуя не винил их, о нет. Они ведь просто пытаются защитить члена семьи. Как и он сам. И, раз уж он намерен довести дело до конца, то он пробьется к Тере. Так или иначе.✵❖✵
Ей запрещалось ходить. Моргана сказала ей строго настрого соблюдать постельный режим, читать предоставленную литературу и отдыхать, морально и физически. Но Тера имела на это иное мнение, как и на все прочее. — Семь, восемь, — тихо считала она, медленно приседая. Руки вытянуты, спина — прямая. Она совершала достаточно легкие упражнения, но даже это давалось ей с трудом. — Девять, десять. Небольшая физическая нагрузка отзывалась во всем теле болью. Словно тысяча, миллион игл выткалось в каждую клеточку тела, вознаграждая страданием. Но это ее не смущало, о нет, ведь она что-то чувствует, а значит живет, существует. Дышит. Спорт, да и хоть какая-то деятельность позволяли отвлечься, останавливая от возвращения разума к забвению. Несколько раз, пока Тера читала этот проклятый любовный роман, мозг застывал. Будто бы отключался, переставал думать и возвращал ее в небытие. Тьма, пронзительный холод, звон цепей и голоса. Вспышка, она снова в другом месте, в руинах древнего храма. Вспышка, она идет к Сэму, безумно желая… Нет, она не должна вспоминать. Это была не она. Так говорит Моргана, так уверяют ее и все остальные. Кроме Сэма. Воспоминание о брате заставило ее на мгновение остановиться и перевести дух. Все ее навещали, даже Джокер, который «пропустил все веселье». Все, кроме Сэма. Тера не винила его в трусости, либо слабости, прекрасно понимая, что он испытал. Толком Хоккайдо так и не поняла, что именно с ней произошло. Она помнила удивление в глазах госпожи Мэй, а дальше… Пустота и темнота, дрожащие от звона цепей, от грозных ударов, буквально сотрясающих мир. Вспышки света, заставляющие подсознание изнывать от боли, сравнимой с адовым жаром. Привкус стали на языке, желчи и горечи, призывающие согнуться по полам. Она помнила лица. Размытые. Родные и чужие. Но полной картины событий она не имела. Да и никто ей не мог рассказать, что именно случилось в том злосчастном пабе. Только Чуя мог, и именно поэтому она отчаянно ждала его прибытия. Не дай Бог она натворила чего-то… неразумного. — К Дьяволу все, — шикнула Тера, двинув шеей. Она отбросила все мысли и вновь вернулась к делу. Приседания разогревали ее тело, окоченевшее от неестественного холода, так что она активно занималась, пытаясь вернуть себе былую форму. — Раз, два… Тук-тук. Тера застыла, так и не присев в третий раз и прислушалась к тишине. Она осторожно обернулась, внимательно осматривая крохотную комнату. Взгляд метнулся к двери, но она покачала головой, понимая, что для стука по дереву слишком тихо. Шкаф, в два раза больше нее, никаких подозрительных признаков жизни тоже не подавал, как и тумба у кровати. Она взглянула на окно, закрытое толстыми шторами и неуверенно повела плечом. Хоккайдо мотнула головой, отвернулась, намереваясь вернуться к тренировкам, но нервно дернулась, вновь услышав настойчивый стук. Определив, что он все-таки идет со стороны окна, она двинулась к нему, намереваясь прогнать, как она думала, птицу, решившую нарушить ее покой. Тера отдернула шторы с самым недовольным выражением на лице. — А ну… Слова так и не вылетели из нее, лишь удивленный вздох. Она уставилась перед собой, не веря увиденному. Перед ней, цепляясь за раму окна, удерживая равновесие на отливе, стоял Чуя, собственной персоной. В тот момент, как Тера отдернула шторы, он намеревался в очередной раз постучать в окно. Его рука так и зависла в воздухе, а взгляд устремился точно на удивленное лицо Теры. Взгляд пошел ниже, осматривая ее фигуру. Сперва, она обрадовалась. Ее не смутил тот факт, что он ломился в комнату через окно — простое дело для человека, который умеет обращаться с гравитацией. Такое уже бывало раньше, в пору юношества, когда они только подружились. И то, он вытаскивал ее из секретной клиники мафии из-за долга. Но сейчас, здесь, он смотрелся весьма комично, из-за чего она нервно усмехнулась. И только тогда она вспомнила, что находилась перед ним в одной лишь рубашке, одолженной у Гаррета, еле прикрывавшей ее бедра. Полностью обнаженная, лишь легкая ткань прикрывает ее тело, еле ограждая от холода, которого она не чувствовала после физической нагрузки, и настойчивых посторонних взглядов. В свою защиту, она готова сказать, что категорически не ожидала такого вторжения в ее личное пространство. Тера ощутила, как краска прилила к щекам и ушам, а руки на автомате одернули низ мягкой ткани, намереваясь прикрыть хоть что-то. Накахара тут же поднял взгляд, стараясь смотреть точно ей в глаза. Хоккайдо же постаралась выказать поразительное самообладание. Рукой она потянула ворот рубашки, запахнув раскрытую шею. От взгляда мужчины это тоже не ушло, но он держался, будучи настоящим джентльменом. Пальцем он указал, что нужно поговорить. А для этого, естественно, ему нужно попасть внутрь. — Ой, сейчас… — Тера тут же повернула ручку и потянула окно на себя, впуская в темную комнату не только свежий воздух и свет, но и мафиози. — Быстрее. Только тихо, за мной постоянно кто-то да наблюдает! Чуя тихо опустился на пол и, осмотревшись по сторонам, обернулся к девушке, когда та быстро закрыла окно. Он внимательно осмотрел ее лицо, шею и руки и, удержав себя от дальнейшего разглядывания, тихо выдохнул. — Выглядишь… невредимой. Это радует. — Накахара хотел еще что-то сказать, но передумал, неуверенно отвел взгляд в сторону, цепляясь взглядом за вещи в комнате, коих оказалось прискорбно мало. — Нам надо поговорить, причем очень срочно. — Ответь только на один вопрос, — Тера усмехнулась, указав большим пальцем за спину, — почему через окно? — Твой брат не хотел меня пускать. Мы с ним… немного повздорили. — Чуя закатил глаза. — Не будем сейчас об этом. Лучше сядь. Он указал рукой в сторону кровати и нервно взглянул на дверь. Тера исполнила приказ. Села боком, плотно сомкнула ноги и, от греха подальше, натянула на себя одеяло, плотно укутавшись им. Чуя встал перед ней и, мельком осмотрев, провел рукой по шее. Он молчал несколько секунд, прежде чем тяжело выдохнуть и спросить ровным тоном: — Что ты помнишь? Тера моргнула и неуверенно повела плечом, на секунду отведя взгляд в сторону. — Если честно, то особо ничего. Гаррет и Рекс рассказали мне… краткую версию событий, когда заходили меня проведать. — Она содрогнулась. — Сказали, что я говорила на непонятном языке и чуть не прибила Сэма. И про твое эффектное появление они тоже упомянули. Но сама… Девушка мотнула головой, и темные локоны упали ей на лицо. Она нервно убрала их за уши и взглянула на молчаливого парня. О, она узнавала этот взгляд. Темный и потухший, предвестник плохих новостей. — Расскажи мне правду. Что случилось? Чуя думал несколько секунд. Взгляд его бегал по комнате, пока не вернулся к ней. Он раздумывал, как бы рассказать все мягче, но в итоге плюнул, понимая, что другого выбора нет. — Погибло девять человек в пабе. Жестоко убиты, изрублены до неузнаваемости. На ближайшем складе найдено еще несколько тел. Пока неизвестно, виновна ли ты в этом, но факт такой: через два дня состоится суд, на котором будут присутствовать все члены Исполнительного Комитета. Если тебя признают виновной, то отправят в закрытую лабораторию, как неконтролируемого эспера. Тера застыла. Глаза ее не моргали, грудь не поднималась от нервного дыхания. Она буквально окоченела, превратилась в статую, не имеющую ни чувств, ни эмоций. Мир в одно мгновение превратился в темноту, сознание провалилось, а в груди дрогнуло что-то холодное. Мороз постепенно пожирал ее тело, пока она неосознанно смотрела на Чую. Что больше ее поразило? Зверства, что она совершила в состоянии… аффекта? Дьявол, она даже не понимала толком, что именно с ней случилось! Нет, она предполагала. В голове строились многочисленные теории, ведущие в тупик, потому что у нее из доказательств не было ничего, кроме наркотиков, подсунутых взамен лекарства. Хоккайдо понимала, что рано или поздно вся эта история ей выйдет боком, но она не представляла, что это произойдет вот так! Она верила, нет, молилась на то, что у нее в запасе есть чуточку больше времени. Но реальность полна жестоких разочарований. Теперь все перед ней свалилось, будто карточный домик, тронутый сильным порывом ветра. Закрытая лаборатория. Два слова, пугавшие ее в юношестве сильнее, нежели воспоминания о прошлом. Она не боялась Осаму так сильно, как участь быть отданной на ужасные эксперименты туда. Оттуда никто не возвращался, никогда. Место казалось всем точкой невозврата, порогом между существованием и вечным забвением. Уж лучше умирать снова и снова, чем оказаться закрытой в темной капсуле, напичканной дурманящими лекарствами, смотреть перед собой немигающим взглядом и просто дышать, пока над твоим телом работают ученые в защитных костюмах. Тера ощутила, как рук коснулось нечто теплое. Только тогда она сморгнула слезы, застилавшие ей вид, испуганно уставилась перед собой, смотря точно в голубые глаза Чуи. Тот, мягко стискивая ее ладони, непрерывно рассматривал лицо, настойчивым шепотом призывая ее к реальности. — Тера, слышишь меня? — настойчиво позвал он ее снова. — Этого не случится, понимаешь? Я этого не допущу. Но для это мне нужна твоя помощь. Она ощутила, как по щекам потекли слезы. Ей было страшно, безумно страшно. И этот страх подтолкнул ее вперед, заставив взять себя в руки и делать хоть что-то. Она кивнула, стискивая руки Чуи в ответ. Кожа перчаток тихо скрипнула, а сам парень удивленно посмотрел на нее. — Я не пойду туда, — тихо, чуть ли не рыча просипела Тера, мотая головой из стороны в сторону. Комната странно потемнела. — Ни за что. Уж лучше умереть на месте, но я не… — Я и этого не допущу! — Чуя одернул ее, резко потянув на себя. Он поморщился и тяжело выдохнул, недовольно цыкнув. Девушка покачала головой. Слезы исчезли, оставляя лишь ледяную уверенность в глазах. — Тера, не усложняй и без того неисправимую ситуацию! Мне нужно, чтобы ты все вспомнила, все детали. Необязательно вчерашний день. Мне необходимо знать, заметила ли ты что-то подозрительное в течение последних недель. Может, странные личности, пропажа личных предметов, необдуманные знакомства… Все, что угодно! — Я… Тера вздрогнула, резко обернувшись в сторону двери. За короткое пребывание в комнате, она научилась определять, когда и кто шел по направлению к ней. Осторожные, слегка уловимые шажки принадлежали Моргане; тяжелые, массивные, будто кто-то раскачивается из стороны в сторону — Рексу. Нечто среднее, берущее по одному характеру из каждого шага, принадлежало Гаррету. Именно его шаги она услышала сейчас. Невероятная энергия проснулась внутри Теры, когда она поняла, что дело дрянь. Она подскочила, тут же подхватила удивленного Чую за руку и с силой толкнула в сторону шкафа. Он хотел было возмутиться, но она закрыла его рот ладошкой, злобно зашипев. Парень еще сильнее удивился, но не стал сопротивляться действиям девушки. Упершись спиной в шкаф, наблюдал, как Тера, оставившая на кровати одеяло, полуголая и разгоряченная, открывает дверцу и бесцеремонно запихивает Накахару внутрь. Он ударился затылком о перекладину, повалил несколько пустых вешалок, из-за чего девушка запаниковала еще сильнее. Взмахнула руками в воздухе, состроила злобную мину и сдавленно зашипела, нечленораздельно проклиная парня за неосторожность. Сверкнув глазами, она быстро и тихо закрыла дверцу, кинулась к кровати и, спрятавшись под одеяло, уставилась на дверь. Только тогда боковым зрением Тера заметила шторы. Ей категорически запрещалось вставать, причем ей говорили это абсолютно все, настойчиво и требовательно. Особенно Гаррет, следящий за ней излишне пристально, будто чувствовавший ответственность за все случившееся с ней. Он заметит, что окна раскрыты, возможно, даже заподозрит о вторжении, раз Накахара уже пытался попасть к ней, поэтому… — Твою же мать, — тихо просипела она, рывком подскакивая на кровати. Она кинулась к окну, завернутая в одеяло, оперлась на подоконник и уставилась на улицу, будто высматривала кого-то. Когда снайпер открыл дверь, Тера картинно выдохнула, скрывая под вздохами сбившееся дыхание. Она вздрогнула, обернулась и грустно улыбнулась мужчине. Он нахмурился, хотел уже что-то сказать, но Хоккайдо его опередила: — Он не придет, да? Гаррет застыл, медленно переваривая информацию, либо же делая вид этого. Он постоял с несколько секунд, прежде чем полностью зайти в комнату и закрыть за собой дверь. — Ты про своего рыжего дружка? — с еле скрываемой неприязнью спросил он. — Думаю, не придет. Тера прикусила губу, отворачиваясь к окну. За темными волосами она спрятала разочарование и недовольство. Он ей лгал. Возможно, конечно, он не знал, что Чуя заходил и разговаривал с Сэмом… Нет, он должен был знать, иначе бы зачем ему сюда приходить? — Ясно… — тихо прошептала девушка, прежде чем оттолкнуться от подоконника. Она криво улыбнулась и медленно двинулась к кровати, осторожно перебирая ногами. — Он может прийти позже. Так или иначе, я его подчиненная. В скором времени меня должен вызвать босс для обсуждения прошедшей миссии, а для этого я должна быть готова, так что… — Если это намек на то, что ты хочешь выйти из комнаты… — Господи, даже помечтать не дают! Тера, усаживаясь на край кровати, показательно насупилась, пиля взглядом снайпера. Тот, заметив настроение подруги, лишь поднял руки в примирительном жесте. Он шагнул к ней, потом замер, нервно оглядываясь по сторонам и… принюхиваясь. — Ты куришь? — невзначай поинтересовался Гаррет, взглядом окидывая комнату. Тера нервно сглотнула. Ей категорически нельзя выдавать расположение мафиози, иначе ей грозит очередной скандал, ссора мирового масштаба и обида брата на неописуемо долгий период. Так что она наклонилась вперед, демонстративно понюхала воздух носом, будто полицейский пес, и пожала плечами. — Ты же знаешь, я ненавижу курево… Скорее всего с улицы надуло. — Тера повела плечом. — Я открывала окно, чтобы комнату проветрить. — Тебе же… — Гаррет резко обернулся к ней, чтобы завести очередную песню о важности ее здоровья, но словил ее угрюмый взгляд. — Ладно, не буду второй Морганой. Здесь и впрямь очень душно. — Угу, особенно я это заметила! — фыркнула Тера. — Так зачем пришел? Что-то случилось? — Нет, все нормально, — излишне быстро оправдался он. Хоккайдо заметила, как неуверенно отвел он взгляд, как напряглись его плечи, а брови слегка дрогнули. Да, Гаррет определенно знал. Внизу действительно что-то произошло, либо происходит сейчас. Возможно, Сэм созвал очередное важное собрание немногочисленных наемников, отправив снайпера стоять «на стреме», а то вдруг Тера решит куда-то уйти, либо кто-то другой захочет ворваться в ее комнату. Что же, опасения брата не оказались напрасны. — Просто… хотел с тобой поговорить… — Глаза Гаррета метались по комнате, цепляясь за стены, немногочисленную мебель, темные пятна на потолке. В общем, смотрел на все, но не на девушку. — О том, как мы… расстались в Италии. Тера замерла. Вот чего она не ожидала, так это бесед и разъяснений на тему прошлых отношений. Здесь. Сейчас. В присутствии Чуи! Ладно, Гаррет об этом не знал, лишь старался как-то оправдать свое присутствие здесь. Что за подстава всех подстав? И как стыдно! — Что ж, — Хоккайдо неуверенно поежилась на кровати, посмотрела себе под ноги и мельком взглянула на молчаливый шкаф, — это неожиданно. С чего ты так резко? Я думала мы все разъяснили и разошлись на дружеской ноте. Что-то не так? — Да нет, но да… — Гаррет возвел глаза к небу, мысленно проклиная себя за то, что коснулся данной темы, провел рукой по шее, слегка разминая, и тяжело выдохнул. На щеках выступил легкий румянец. — Я лишь надеюсь, что не оставил у тебя… разочарования. Тера густо покраснела и тут же вскинула руки. Она хотела ими замахать, но вовремя сообразила, что на ней недостает нескольких элементов одежды, поэтому успела подхватить одеяло и прижать его к себе. Гаррет, заметивший нервные трепыхания девушки, хотел было помочь, но вовремя остановился. В общем, в комнате повисло неуютное и долгое молчание. Два человека, красные, словно раки от кипятка, смотрели куда-угодно, но только не на друг друга. А что до третьего человека, прятавшегося в шкафу? О, он тоже чувствовал себя неуютно, возможно более всех остальных. — Ты не оставил у меня разочарования, Гаррет, — тихо просипела Тера, прерывая затянувшуюся тишину. Она понимала: чем раньше она разберется с этим, тем быстрее сможет отпустить Чую по делам, нагрузив его своими опасениями и подозрениями. О, а их имелось в избытке. Когда человек лежит по несколько часов в тишине, мысли подбрасывают ему неприятные воспоминания, заставляют разбирать их по кусочку, анализировать. В общем, заниматься ненужной мозговой деятельностью, чтобы хоть как-то убить время, даже на такую нелепицу. — Это… — Гаррет тяжело выдохнул и, встряхнув волосы, фыркнул, — не совсем то, что я хотел сказать. Прости. Я выражаюсь в последнее время отвратительно. Он поднял взгляд и неуверенно улыбнулся. — Могу присесть? Господь, спаси и сохрани, это надолго! — Да, конечно, — мягко улыбнулась Тера, подвинувшись на край кровати. Снайпер медленно уселся рядом с ней, оставляя достаточно приличное расстояние между ними, наклонился вперед и, сцепив руки в замок, застыл. Хоккайдо мельком осмотрела его, подмечая, как он сконцентрировал взгляд на двери и слегка погрузился в себя. Она понимала, ему необходимо время, чтобы подобрать правильные слова. Он уже ляпнул что-то не подумав, а теперь старался разложить у себя в голове все по нематериальным полочкам. В общем, морально готовился. На этот раз молчание продлилось несколько дольше, чем того желала Тера. — Я поступил отвратительно, — осторожно начал мужчина. — Ты была юна, неопытна… В общем, ничего в этом не понимала. А я… так некрасиво решил этим воспользоваться. — Воспользоваться? — Тера фыркнула. — Ты обольстил меня. Вскружил голову своей непередаваемой харизмой. Чем ты воспользовался, так потрясающими навыками красноречия! Гаррет тяжело выдохнул и почесал кончик носа. — Сэм говорил, чтобы я о таком не думал, но… Это случилось. И продолжалось почти пять лет… А потом я… Ну… — Бросил меня? — поинтересовалась Хоккайдо, слегка наклонив голову. Она еле сдерживала улыбку из уважения к Гаррету. Все походило на странную комедию, или на типичный слезный сериал, в котором любовники никак не могут разобраться в отношениях. А Чуя, сидящий в шкафу, добавляет особую юмористическую нотку в происходящее «на экране». — Как тебе удается настолько легко говорить об этом! — нервно усмехнулся снайпер. — Понимаешь, я мог оставить у тебя какое-то неправильное впечатление. Знаешь, как говорят про некоторых мужчин, будто они пользуются девушкой, выкачивают из нее все соки и бросают на произвол судьбы? Я не хотел, чтобы у тебя остались такие мысли обо мне. Я просто хотел, чтобы… Он застыл, переставая тараторить. Его взгляд метнулся вниз, осматривая ладонь, сжимающую его предплечье. Гаррет с сомнением взглянул на Теру, но увидел лишь теплую улыбку. Глаза ее, темно-красные, согревали и утешали лучше любого вина, как и когда-то опьяняли. — Гаррет, ты меня не использовал. — Она покачала головой и отросшие волосы волнами водопада опали ей на плечи. — И не бросал. Мы с тобой все обговорили тогда и пришли к общему решению, что лучше окончить все сейчас и остаться друзьями. «Чувства мешают работе. Так будет спокойнее». Помнишь? Это твои слова. Она наклонилась к нему ближе. — И не думай, что я получила какое-то неправильное впечатление от… любви. Все было прекрасно, Гаррет. От наших отношений у меня остались лишь приятные воспоминания. Если бы что-то было не так, я бы об этом тебе непременно сказала. Ты же меня знаешь. Мужчина улыбнулся ей, отчего на душе стало сразу же мягко и тепло. Он долго и внимательно осматривал ее лицо, будто хотел уличить во лжи, но находил лишь искренность. Он накрыл хрупкую ладонь своей и мягко сжал, осторожно кивая. — Спасибо. Теперь я смогу спать легче. — Ой, да ладно тебе, — усмехнулась Тера, покачав головой. — Ты всегда хорошо спишь. — Если рядом не храпит Рекс, — он повел плечом, — то да. А так… бр-р. Тера, прикрыв рот ладошкой, рассмеялась. О, да, шеф-повар наемников храпел настолько громко, что люди за несколько комнат от его спальни уснуть не могут. И при этом старый вояка все отрицает! Говорит, мол, «вам все кажется, ничего я не храплю». А на предоставление вещественных доказательств лишь отмахивается, что это постанова. — Тихо! А то Рекс тебя услышит! Еще нотации читать будет. Тера подняла руки и мотнула головой. — Все, молчу! — Она выдохнула. — Ладно, спасибо, что навестил, но… — Понял, самое время ретироваться! — Гаррет, легко поднимаясь с постели, подмигнул ей. — Если что понадобится, всегда можешь позвонить по стационарному телефону на тумбе у кровати. Номер помнишь? — Помню-помню. Я не настолько отшибла себе память! Гаррет кивнул, криво улыбнувшись. Сколько бы раз Тера ни повторяла, что с ее воспоминаниями все прекрасно, каждый норовил ей напомнить, что несколько часов подряд она толком не могла никого узнать. Поначалу, такие заявления пугали, а сейчас просто действовали на нервы. — Все, лежи и отдыхай. Моргана к тебе перед сном зайдет. — Ага, давай. Тера излишне эмоционально помахала рукой, но снайпер лишь усмехнулся. Как только дверь за ним закрылась, она стала отсчитывать шаги. Раз, два, три. Еле уловимо скрепят половицы, слышен легкий ритм. Четыре, пять, шесть. Он спускается по лестнице, достаточно отдаляется от двери, чтобы заметить что-то подозрительное. Хоккайдо резко встала с кровати и тут же пожалела об этом. Ногу, на которую она хотела опереться, она не почувствовала, лишь неприятный холод и тысячу иголок, вонзающихся в ее ступню. Плюнув на это, она резво допрыгала на одной ноге, до заветного шкафа и резко дернула дверцы на себя. — Все, выходи! — прошипела она, прежде чем с удивлением уставиться на парня. — Что с лицом? — Ничего, — недовольно буркнул Чуя, отодвигая от лица несколько вешалок и излишне быстро выходя из укрытия. — Вернемся к цели моего визита. Тера проследила за его взглядом и отметила, как нервно он смотрит в сторону выхода. Нет, ему определенно не понравилась ситуация и беседа, свидетелем которой он стал. Но девушка не стала заострять на этом внимание, лишь бодро попрыгала обратно к кровати. Чуя вновь посмотрел на нее, когда Хоккайдо села, накинула на плечи одеяло и уставилась на него. За несколько секунд из беззаботной девушки, обсуждающей прошлые отношения с бывшим, она превратилась в серьезную женщину, полностью сосредоточенную на деле. — У меня есть несколько зацепок. Нет, не зацепок, — она мотнула головой, — предположений. Перед тем, как с тобой встретиться, мы с Сэмом проводили время в баре, общались и разговаривали на разные темы. На мгновение он меня оставил и… ко мне подошел странный тип. Не знаю, что хотел, но… он назвал себя Льюисом. Прибыл из Англии. Спросил меня, знакомы ли мы. Если коротко, то я его послала. Тера обхватила плечи руками и осторожно растерла их. — «Таблеток» на тот момент оставалось мало. Я не помню точного количества, но… — Когда ты поняла, что это не лекарство? — резко прервал ее Чуя, встав перед ней. Хоккайдо подняла на него взгляд и поморщилась. — Как ты… — Поговорил с Чикао. — А… — Тера опустила голову и отвела взгляд. — Достаточно давно. И нет! — Она резко вскинула голову, не давая ему и слова вставить. — Не надо читать мне мораль. Не надо мне говорить, что надо было сразу сообщить об этом. Ты не знаешь, какого это быть от чего-то зависимым. Знать, что от этих чертовых таблеток буквально зависит твоя жизнь. — Это не оправдывает твоих действий! — отрезал Чуя. — Ты повела себя глупо, решив разобраться в такой проблеме самостоятельно. Никогда, слышишь, никогда с такими веществами разбираться в одиночку нельзя! Они притупляют чувства, заставляют человека думать о том, что он может все! Сумеет справиться со всем, и выйти сухим из воды. А на деле он погружается в эту пучину все больше и больше. — Я знаю, но… — Нет, не знаешь! — Чуя резко наклонился, оказываясь в нескольких сантиметрах от ее лица. Руками он крепко обхватил ее плечи, и сжал, заставляя неотрывно смотреть в его глаза. — Поклянись мне, что больше ты не будешь выкидывать таких фокусов. Что не будешь взваливать все на свои плечи! Тера с шоком уставилась в его глаза, сейчас напоминающие бушующее море. Она замечала, когда ее напарник злился, цвет его глаз менялся, становился темнее. Иногда они серели, вовсе напоминая тучу. Это поражало, заставляло сердце неестественно трепетать. В низу живота расползался сладостный жар, а по спине бегали мурашки, заставляющие ее нервно выпрямиться. — Чуя… — тихо просипела она, но он лишь сощурил взгляд. — Поклянись мне. Тера сглотнула вязкую слюну и неуверенно кивнула. Но этого оказалось недостаточно, Чуя до сих пор ждал от нее двух заветных слов. — Клянусь тебе, — тихо прошептала она, неотрывно смотря на него. — И прости. Больше такого не повторится. Слова подействовали, как по волшебству. Чуя сразу же расслабился, лицо разгладилось, а глаза посветлели. Он перестал стискивать ее плечи и, тихо выдохнув, отстранился от нее, оставляя после себя приятное тепло. — Прости. Я не должен на тебя повышать голос. — Он нервно дернул головой, скрывая непривычную для него эмоцию. Тера хотела зацепиться за нее, всмотреться в его глаза, но мафиози вновь стал серьезным и непроницаемым. — Можешь дать описание того человека? Льюиса? — Нет. Я… я почему-то не запомнила. От него сильно пахло чистящим средством, а глаза… мертвые. Зеленоватые, будто болото. Не слишком много, правда? — Тера прикусила губу. — Но я знаю, кто может тебе с этим помочь. Чуя заинтересованно поднял бровь. — Я слушаю. — Так как Сэм тебя к камерам видеонаблюдения точно не пустит, ты можешь поговорить с тем, кто непосредственно ими управляет. — Тера посильнее укуталась в одеяло и осторожно встала. Парень тут же сделал несколько шагов назад, давая ей пространства. — Я тебе о нем не рассказывала, но он не любит особого внимания к своей персоне. Хоккайдо подошла к прикроватной тумбе и, дернув за ручку ящика, достала карандаш и блокнот. Быстро написав на листке номер, она оторвала его и, прикусив изнутри щеку, неуверенно протянула Чуе. Он подошел, хотел было взять его, но девушка резко отдернула руку. — Поклянись мне, что потом сожжешь, уничтожишь этот листок. И забудешь номер. Накахара нахмурился. — Хорошо, но для чего такая осторожность? — Никто, повторяюсь, никто не должен знать о его существовании. Особенно в Портовой Мафии. Я хочу, чтобы он был в безопасности. Ты понял меня? Парень кивнул, принимая к сведению информацию. Только потом он понял, что девушка ждет от него словесной клятвы. — Клянусь тебе, никто о нем не узнает. — Хорошо. Тера улыбнулась и вновь вытянула руку. Чуя осторожно взял листочек и всмотрелся в слегка кривые цифры. — Его зовут Джокер. Скажи, что я тебе дала этот номер и запрос идет непосредственно от меня. Он может затребовать плату, — она фыркнула, — но сразу же шли его. Он потребует пароль… Тера прочистила горло и медленно проговорила на английском: — «В закрытый рот не залетают мухи». Чуя с сомнением уставился на девушку, на что та насупилась. — Не смотри так на меня! Не я придумывала, это все он! — Она махнула рукой, прежде чем снова сесть на кровать. — В общем, объясни ему всю ситуацию, он поймет. — Хорошо, займусь этим. Есть что-то еще? Взгляд девушки тут же потух. Она, прикусив губу, на мгновение отвела взгляд, переваривая в голове информацию. Предположение. Сомнение и неясность терзали ее, но она не могла умолчать один важный факт, подозрение, не ускользнувшего от нее в тот злосчастный день. — Помнишь ту женщину, с которой мы столкнулись в отеле? — Тера нахмурилась. — Как ее звали?.. — Харуми, — с отвращением выплюнул Чуя. — Да, она. Знаешь, она тогда на меня посмотрела тогда странно, будто узнала… Может, она видела, как я… — Хоккайдо сглотнула, — убила того человека? — Если бы она тебя в действительности тогда видела, то определенно бы указала на тебя. Накахара говорил серьезно, но Тера покачала головой. — В моем присутствии? После того, как я так жестоко разделалась с мужчиной? Серьезно? — Ладно, допустим, это может являться какой-то зацепкой. — Он провел рукой по лицу, массируя его, стараясь стереть следы усталости и бессонной ночи. — Но этого недостаточно. Для твоей защиты и победы в суде… — Но это хоть что-то, правда? — голос Теры дрогнул. Ощутив ком в горле, она мотнула головой и прикрыла на мгновение глаза. Не время для слез и паники, ой не время. — Ты ведь сможешь что-то найти? Чуя посмотрел на нее, не отнимая руки от лица. Брови его дрогнули, а в глазах проскользнуло сомнение, что резало и разбивало сердце Хоккайдо сильнее любого слова. Не сидела бы она, так обязательно упала навзничь, ноги ее в данный момент абсолютно не держали. — Я тебе обещаю, Тера, — тихо произнес он, опуская руку, — ты туда не попадешь. Я докажу твою невиновность. Лжет. Он не был полностью уверен в собственном успехе, но продолжал ее успокаивать, давать видимость защиты. Тера улыбнулась. Это так было на него похоже, как тогда, перед схваткой с Полем Верленом. Время идет, а Чуя не меняется. — Спасибо, — тихо прошептала Хоккайдо, мягко улыбнувшись. — Я этого не забуду. Никогда.✵❖✵
Накахара пробирался через людную улицу, прижимая к уху телефон. Голова, разболевшаяся от бессонной ночи и многочисленных бесед с огромным количеством человек, пыталась уместить в себе несколько важных целей. Первая, и самая главная на данный момент, получить видеоизображение, на котором зафиксирован тот самый Льюис. Имея на руках его внешность, появится возможность через своих людей запустить поиск хоть какой-то информации о его личности, или, хотя бы, подтвердить его факт прибытия из Англии. Однако, задача оказалась тяжелой. — Ты же понимаешь, что ее брат спустит с меня шкуру? — нервно буркнул Джокер. Чуя повел плечом, поудобнее перехватил телефон и тяжело выдохнул. — Какие еще тебе нужны доказательства того, что меня направила Тера? Еще какая-то нелепая пословица? — Она не нелепая, Pendejo! Будешь так отзываться о моей системе безопасности… — Он выдержал трагичную паузу. — Я тебя в черный список добавлю, понял? Чуя закатил глаза. Он мог вытерпеть многих людей, но терпения с каждым часом оставалось все меньше и меньше. Чем ближе подходил час суда, тем более мафиози злился, что сказывалось не только на общении с незнакомыми людьми, но и на его близких. Он до сих пор вспоминал, как повысил на Теру голос и несколько раз ее напугал. Необдуманно и глупо. В первую очередь он должен был показать уверенность, показать, что он полностью контролировать ситуацию. Хотя бы сделать вид этого. Также его терзала зависть. Он стал свидетелем не самого приятного диалога, а сказанное сильно задело его. Тихий смех Теры, теплые слова и искренность, обращенные к другому мужчине, который имел с ней отношения. «Все было прекрасно, Гаррет». Чуя дернул головой. Нет, не время сейчас об этом думать. — Через сколько будут готовы записи, Джокер? — настойчиво повторил Чуя. Он остановился у светофора и всмотрелся в толпу людей на той стороне. Он пытался выловить знакомое лицо — вдруг Харуми попадется на глаза. — А ты непробиваемый, да? — усмехнулся взломщик. — К сегодняшнему вечеру точно будет. Мне надо еще… несколько задач выполнить, после этого займусь твоим запросом. Как я понимаю, это совершенно секретно, да? — Думаю, Тера будет рада, если все это останется между нами. — Я тебя понял. Надеюсь, — он выдохнул, — мне потом шею не свернут. Оставь в сообщениях почту, на которую скинуть файлы. На этом все. Adiós. На ходу Накахара скинул в сообщениях закрытую почту. Дело оказалось не таким уж тяжелым, особенно в сравнении с тем, что ему предстоит в дальнейшем. Выследить эспера, меняющего внешность по собственному желанию, дело тяжелое. Он не мог выяснить ни у хозяина отеля о перемещениях женщины, ни у прохожих — это все не имело особого смысла. Но вот уточнить у человека, имеющего доступ к наблюдению за незарегистрированными одаренными — еще как мог. Чуя набрал по памяти номер и снова приложил телефон к уху. Перейдя на другую улицу, он внимательно осмотрел передний фасад злополучного бара, закрытого на «ремонт», на окна отеля, плотно запертые. Спустя пару долгих гудков, на той стороне все-таки ответили: — Слушаю, Чуя-сама. — Хэнк, можешь сейчас отследить передвижение незарегистрированного эспера Харуми Микото? В прошлом месяце я видел ее у тебя в отчетном списке. — Через пару минут все будет, босс. — Жду. Отправив телефон обратно в карман, Накахара осмотрелся по сторонам. В разгар рабочего дня никому не придет голову заглядывать в неприветливый переулок, неподалеку от наглухо закрытого бара. Свидетелей не будет, так что мафиози, призвав к способностям, легко прыгнул вверх. Одной рукой он ухватился за деревянные потрескавшиеся ставни, другой — прислонился к стеклянной поверхности. Он мог бы разбить окно, ворваться внутрь с шумом, но это привлечет ненужное внимание со стороны работников небольшого отеля. Поэтому Чуя вновь воспользовался управлением гравитацией: сконцентрировавшись на окне, ощутил каждую частичку дерева, стекла, соединил их все вместе и подчинил собственному разуму. Достаточно представить, как он сам открывает это окно изнутри, так произойдет и в действительности. Окно с тихим щелчком отъехало в сторону, пропуская мужчину внутрь. Комната практически не изменилась с его вчерашнего визита. Лишь исчезли инструменты и коробочки с краской, которые одаренная использовала для укрепления силы. Чуя читал о ней, причем много. Харуми могла месяцами, даже годами скрываться под иной личиной благодаря эма, надежно укрытого от посторонних людей. Еще лучше, если носить его непосредственно на себе, но его могли быстро обнаружить, поэтому одаренная догадалась прятать его. К сожалению, в тот раз ей не повезло. Сейчас она решила действовать иначе. Накахара стремительно прошелся по комнате, осматривая каждый уголок, ящик, шкаф. Вещей не наблюдалось, а значит женщина с большей долей вероятности решила уехать. Она может покинуть город либо на машине, либо через портовый вокзал. Изменив личину, конечно же. Либо она вовсе хотела, чтобы мафия так думала. Слишком чисто. В комнате все выглядело буквально идеальным, будто кто-то построил иллюзорную картину пустоты. Чуя остановился в центре комнаты, пристально рассматривая голые стены. Харуми жила здесь долго, да и вещей у нее имелось в достаточном количестве. Налегке уехать она бы точно не смогла. Он дернул головой, когда тишину прорезал гудок телефона. Он поднес трубку к уху, отворачиваясь к окну. — Слушаю. — Мы пробили ее по каналам, Чуя-сама, — быстро начал отчитываться Хэнк, — но никаких следов ее не обнаружили. Ее видели последний раз в отеле, вчера. Его она не покидала. Под другими личинами тоже не показывалась. Она все еще там, только если не научилась становиться невидимой. — Понял. Хорошая работа. Продолжайте поиски других улик по нашему текущему делу. Мне нужно получить все возможное к концу сегодняшнего дня. Перемещение всех людей, отследить, с кем говорила Хоккайдо, список тех, кто имел доступ к ее квартире. Все ясно? — Да, босс, мы работаем над этим. Пока все… туманно. Но мы разберемся. — Искренне на это надеюсь, — прошипел Накахара и отключил телефон. Он тяжело выдохнул, вновь окидывая взглядом комнату. Нет, он оказался прав, ведьма действительно пыталась обвести его и оставить ни с чем. Вот только он еще не понимал, как она это делает. Не мог же он перепутать комнаты? — Черт пойми что, — тихо цыкнул Чуя, отойдя от окна. Он двинулся к одному углу комнаты, прислушался к тишине и двинулся в другую сторону. Взгляд зацепился за массивный шкаф, который ранее был уставлен книгами. Сейчас он казался обветшалым, пустым и кривым. Чуя всмотрелся в пол и замер, замечая мелкие, еле уловимые царапины на полу. Мафиози подошел ближе, присаживаясь на корточки. Да, теперь он видел ясно: шкаф двигали, причем много раз. Отметины, оставленные ножками шкафа, тщательно пытались замазать краской, чтобы те не выделялись на фоне гладкого блестящего пола. Не тратя драгоценного времени, Чуя поднялся, подошел вплотную к шкафу и бесцеремонно оттолкнул рукой в сторону. Конструкция жалобно застонала, ударившись об ближайшую стенку, несколько полок с тихим стуком обвалилось. Но Накахара на это не обратил внимания, лишь с любопытством осмотрел дубовую панель. Секретный ход — такого он точно не ожидал встретить в захудалом отеле. Для Харуми завестись таким было бы вполне удобно, особенно учитывая то, что за ней постоянно следили. Однако появлялся другой вопрос. Как она смогла себе смастерить проход, учитывая, что любые изменения в номерах категорически запрещены? Да и куда ведет этот ход? На нижний уровень, или в соседний номер? Последнее казалось Накахаре логичным, но и первый вариант он отменять не стал. Догадки и многочисленные домыслы не приведут его к ответу, поэтому он решил действовать. Рука потянулась к карману, где лежал телефон.✵❖✵
Харуми всегда мечтала о спокойной жизни. О бытие без печалей, тягостей и прочих забот. Мечтала плыть по тихому течению реки, летать по небу легким перышком, подхваченным теплым ветерком. Хотела, нет, страстно желала быть простой. Обыкновенной. Быть человеком. Многие этого не поймут. Все, кого она встречала на своем нелегком пути, этого не понимали. «У тебя же есть силы, Микото-сама, так почему же ты им не рада?». О, нет, она несчастна, ведь это принесло ей слишком много невзгод и разочарований. «Ты способна менять обличья, Харуми! Ты больше, чем человек. Ты больше, чем бог». Да, матушка, она ведь екай. Поганый демон, питающийся несчастьями, кровью и душами. Даже ее семья, мать, что растила все двадцать лет, боготворила силы Харуми. Какой от них толк, если она не смогла спасти семью от развала? Не смогла помочь матери, когда та умирала от неизлечимой болезни. Она могла лишь лгать другим, надевая все новые маски, меняя эма, уничтожая старые, создавая новые. Микото могла бы построить карьеру. О, да, бесспорно, она могла стать могущественной «ведьмой»! Ее услуги могли стоить настолько дорого, что большую часть жизни женщина могла купаться в шелках, обпиваться саке и наслаждаться бесконечными удовольствиями. Вот только она презирала всех, кто приходил к ней за помощью. Ненавидела лгунов, что пытались обмануть своих товарищей, мерзавцев, что жаждали власти, недоступной им. Они к ней приходили, о да, она их принимала с распростертыми объятиями. Выслушивала их проблему, принимала заказ, чтобы затем обставить все иначе. Подставить их, посрамить, оболгать. Заставить их страдать. Всего к ней пришло семеро. Больше к ней не обращался никто. Харуми получала от этого странное удовольствие. Она не могла этого объяснить, ни тогда, ни сейчас. Но ей нравилась смесь справедливости, мести и ненависти, насыщающие ее раз за разом. После седьмого страдальца и долгого затишья, она стала ощущать какую-то странную ломку. Ей хотелось причинять добро, даже насильственно, если понадобится, так что она решилась на отчаянный шаг. После него она более не могла остановиться. Она сама выбирала жертв, сама оглашала их грех, сама вершила над ними суд. Микото сводила несчастных с ума, наслаждаясь их беспомощностью. И она делала это, год за годом, пока на нее не обратила свой взор Портовая Мафия. А все из-за ее неудачного выбора. Откуда ей было знать, что ублюдок окажется под защитой мафии? Да и еще станет жертвой сумасшедшего ученого?! Она лишь делала свою работу, наслаждалась жизнью, пока все в один миг не рухнуло. Осыпалось, словно листва на болеющем дереве. Упало вниз, как отравленная птица, ранее порхающая высоко в облаках. Харуми мечтала о спокойной жизни. Особенно сейчас, сильнее всего она хотела, чтобы она была бы обыкновенной. Не имела способности, извращающую душу, не искала бы удовольствия в потаенных желаниях других. Не попадала в неприятности, из-за которых ее жизнь и целое существование стояло под вопросом. Она пряталась в шкафу за тонкой бумажной дверцей — это была единственная ее преграда од ужасного темного мира, желавшего поглотить ее целиком и полностью. Обливаясь потом, сотрясаясь всем телом, напуганная Харуми куталась в свитер и смотрела точно перед собой, прислушиваясь к звукам снаружи. Пес мафии находился сейчас в ее комнате. Она искренне надеялась, что он все-таки окажется тупым и невнимательным. Молилась Богу, что он просто развернется и пойдет ее искать в другом месте. Не найдет тайный ход. Не посмотрит в соседнем номере. Не сломает тонкую дверцу шкафа и не вытащит ее на свет божий. Но Микото не знала на тот момент с кем имеет дело. Не знала, что движет поступками этого мужчины. Не понимала, что в первую очередь он делает все для конкретного человека, небезразличного ему. Она не знала, что он борется за жизнь кого-то, кого сильно любил. Хотя он и сам этого еще не понимал.✵❖✵
Дверца жалобно хрустнула, лопнула и осыпалась на запыленный пол, поднимая в воздух накопившуюся грязь. Чуя быстро прошел в проход, взглядом окидывая крохотную комнатку. Да, его догадка оказалась верна, это соседний номер. Прекрасное укромное место, в которое никто не должен заглядывать, подходящее, чтобы спрятаться от надоедливых гостей. Где же ты? Где прячешься? Взгляд прошелся по темным стенам, осмотрел футон у окна, наткнулся на ветхую ширму, на которой потрескалась краска, и замер. Чуя прислушался несколько секунд к тишине, улавливая вкус напряжения, смешанного со страхом и ужасом. Все стало очевидно в один миг. Ширма с треском рухнула на матрас. Щепки от тонкой дверцы неприметного шкафа взлетели в воздух, когда кулак Чуи пробил его насквозь. Старушка жалобно пискнула, пыталась броситься в сторону в жалкой попытке увернуться, но мафиози жестко перехватил ее, со всей силы ударив ее кулаком в живот. В тот момент он не думал о ней как о старушке, безобидной пожилой женщине, неспособной себя защитить. Он видел лишь проблему, причину, из-за которой вчера произошло «несчастье». Опухоль, из которой он собирался выдавить все необходимые ему ответы. А потом изничтожить. Харуми, задыхаясь у его ног, подняла загнанный взгляд. Теперь она была по-настоящему напугана до чертиков. Чуя схватил ее за шиворот вязанного свитера, серого и грязного, и дернул вверх, спиной вбивая в стену. — Двинешься, попробуешь убежать, — тихо прошептал Чуя, всматриваясь в ее широко раскрытые глаза, — я сломаю тебе ноги. Попробуешь солгать мне, вздумаешь купить жизнь обманом — сломаю пальцы, потом выверну суставы, изрублю каждую косточку в твоих поганых руках. Ты поняла меня? Женщина сглотнула. Она не двигалась, не шевелилась, казалось, даже не дышала. — Д-да. Чуя кивнул, принимая такой вариант ответа. — Вчера я пришел к тебе с девушкой. Ты ее встречала раньше? — Да… — просипела Харуми, поморщившись. — Не вживую. На фото. Накахара кивнул и слегка ослабил хватку, давая женщине приказ продолжать. Она не была дурой, так что смиренно подчинилась. — Я повстречалась с мужчиной. Он не назвал ни своего имени, ни фамилии, но он явно нездешний. Не японец. — Она прочистила горло и поморщилась. — Приказал привести вашего человека из мафии в нужное место. Пригласить в бар, что рядом с отелем. Не сделай бы я этого, то умерла бы. По крайней мере, он заставил меня в этом убедиться. Чуя дернул Харуми за шиворот свитера, отчего та зашипела. Терпение его небезгранично, особенно в текущей ситуации, когда каждая секунда имела значение. — Не отходи от темы. Не моя напарница убила подчиненного, так? — Так. Это сделал тот мужчина. И… Микото дернулась, будто от удара. В глазах промелькнул холодный блеск, страх и отвращение, будто она вспомнила нечто такое, что никогда не желала бы увидеть. Пыталась ли так она вызвать у мафиози сострадание? Возможно, но Накахаре в тот момент было плевать на ее страхи, все что его волновало, так это воспоминания, связанные с убийством у бара. — Он убил на моих глазах еще нескольких, — продолжила она, смотря куда-то за спину Чуе. — Растерзал, разрезал по частям, показывал, как развешивает их, словно свиней на мясной фабрике. Он сказал, что все это случится и со мной, если… Она запнулась. Чуя поморщился и тяжело выдохнул. — Дай угадаю. Если ты нам что-то расскажешь про него, да? — Нет, — просипела Харуми, поднимая взгляд. — Если я вам не передам послание от него. Он знал, что вы придете, рано или поздно. Знал, что выйдете на него через меня. Поэтому хотел передать вам кое-что… Она указала взглядом на футон. — Письмо с адресом под подушкой. — Ты действительно думаешь, что я на это куплюсь? — выплюнул Чуя. Он уже хотел еще раз придавить женщину к стене, но та изрядно запаниковала. — Хотите, я его достану! Мне нет смысла бежать, прятаться… — Харуми поморщилась, показывая свою истинную натуру, гадкую и мерзкую. В глазах промелькнуло искреннее презрение. — Так или иначе меня найдете, из-под земли достанете. Одаренная была права, у Портовой Мафии имелись свои рычаги в районе Йокогамы, так что они действительно могли ее достать. Вот только уедет она в другую префектуру, и все, шанс ее схватить за горло и прижать к стенке стремительно снизится к нулю. Власть мафии имеет свои рамки, учитывая влияние других, более сильных группировок. Микото действительно могла бежать этой же ночью. У нее имелся шанс скрыться, пока Чуя разгребал последствия погрома, устроенного Терой. Она могла исчезнуть, скрыться там, где бы ее точно не достали, но она этого не сделала. Из-за тупости, или из-за реального приказа ждать, когда ее найдут? — То есть, тебе все это время диктовали, что делать? — уточнил Накахара, проницательно всматриваясь в глаза старушки, пытаясь зацепиться хоть за какие-то признаки лжи. — Привести убитого к бару? Отправить нас по следу? Ради чего? — Откуда я знаю?! — истерично вскрикнула Харуми. — Он поехавший на всю голову, раз ты этого еще не понял! Я не спрашивала «зачем». Я беспрекословно выполняла приказ, затолкнув свое эго куда подальше. Тебе давать письмо, или как? Чуя выдержал несколько секунд, прежде чем кивнуть и отпустить ее. Микото двинулась медленно, с осторожностью, ожидая, что он нанесет очередной удар, из-за чего у нее подкосятся ноги. Но Накахара не торопился, внимательно наблюдал за ее движениями и медленно следовал за ней. Смотрел, как она отбрасывает подушку в сторону, достает опечатанное письмо. Чуя сразу заметил, что оно отличалось от обычных писем, которые передавал на официальные встречи Мори-сама и другие члены Комитета. — Вот, ваше послание. — Харуми выпрямилась, повернулась к мафиози и протянула ему письмо. Дорогая новая бумага, скрепленная сургучом кроваво-красного цвета. Округлая печать изображала лилию, похожую на безжизненный и мертвый цветок, а не на благородное растение. Руки женщины не дрожали, а в глазах читалась стальная уверенность. Но рисковать в таком деле — себе дороже. — Открой, — коротко приказал Чуя, сложив руки на груди. — Как будет угодно, — ядовито огрызнулась женщина. Ее пальцы легко разломили сургучную печать, поддели толстую бумагу и достали сложенное письмо, написанное от руки. Она повертела его в руках, но не взглянула на текст. — Мне и зачитывать тебе придется? — усмехнулась Харуми, но тут же поджала губы, заметив взгляд Чуи. — Да. Читай. Женщина взглянула на написанное и нервно выдохнула. Прикусила нижнюю губу, загнанно отвела взгляд, нервно чавкнула. Но все-таки прочитала. — Это английский. «Хочу встретиться в портовой части, в секторе пятьдесят восемь «У». Ты знаешь это место. Кое-что необходимо обсудить. Это заинтересует не только тебя, но и твоего босса. Жду в полночь воскресенья. Приходи один». Во рту у Накахары пересохло. О да, он знал это место. В секторе пятьдесят восемь «У» принимали обычно «подарки» от черных хирургов. Их доставляли по секретному каналу, разработанному Огаем Мори еще в пору его молодости, когда он работал главным врачом в мафии. Именно благодаря долгой подготовке и тщательной проработке сети доставки редкого и особо важного товара, он смог завоевать уважение некоторых высокопоставленных лиц, о которых членам мафии лучше в принципе не думать. Но вот, человек, который начал всю эту историю ждет встречи сегодня, через несколько часов. У Накахары имелось время для подготовки, но он знал и понимал, что место встречи выбрано неспроста. Это был намек. «Это заинтересует не только тебя, но и твоего босса». Незнакомец говорил про Огая Мори — это очевидно. Но что конкретно он вкладывал в это послание? Что-то ускользало от Чуи. Отчаянная догадка, мысль, способная объяснить все, но он никак не мог нащупать ее. И это злило, до холодной ярости и злости. — Все, — тихо прошептала Харуми, приковывая к себе внимание. — Я больше ничего не могу тебе сказать. Накахара спокойно выдохнул и поднял на нее холодный взгляд. — Нет, можешь. Микото сдавленно сглотнула и нервно сжала письмо. Потом осознала, что именно она творит, нервно раскрыла руки и пронаблюдала за тем, как с тихим шелестом бумага падает на пол, прямо у ее ног. — Ты его видела. Встречалась с ним лично. Говорила с ним. Чуя шагнул вперед, заставив женщину вскинуть руки. Испуганная и загнанная в угол, она смотрела на него со смесью ужаса и отчаяния. Вся бравада и ядовитая смелость тут же исчезли. — У тебя есть эма, я знаю. Покажи мне, как он выглядел. — Он сделал еще шаг вперед, одарил ее ледяным спокойным взглядом. — Обрети его личину. — Нет… Не заставляй меня… — Она нервно сплела руки и сильно сжала их, выкручивая пальцы. — Он узнает. Ему это не понравится… Он будет в ярости! — Сейчас тебе надо не его бояться, — спокойно изрек Чуя. — Ты ведь это понимаешь, так? Его голос резал лучше любой закаленной стали. Харуми ощутила, как сердце нервно сжалось, дыхание сбилось, а руки и ноги заледенели. Страх обнял ее за плечи, крепко сжал и заставил сделать несколько вещей. Все происходило на неподвластном ей механизме, автоматической работе, которой она никак не могла сопротивляться. Микото потянулась рукой к шее и поддела дощечку, висевшую на тонком шнурке. Другой рукой она достала из кармана сложенный ножик. Накахара напрягся, как только его увидел, но женщина не обратила на это внимание. Перед ее глазами стоял образ мужчины, пугающий и обворожительный одновременно. Она рисовала знак, думая о нем, вспоминая тон его голоса, ощущая страх, сковавший ее сердце, когда он отдал приказ. Рот наполнился кислой слюной, а желудок сжался. Ее тошнило, все содержимое кишечника так и рвалось наружу, но она прикусила кончик языка и заставила себя держаться. Остался лишь один знак, один штрих, после которого начнется превращение. Ножик дрогнул в ее руке, прежде чем рухнуть на пол, к письму. Тело окутало слабым сиянием. Кожа натянулась, кости с мерзким хрустом треснули, заставляя женщину зарычать от боли и сжаться. С каждой секундой она все больше походила на кого-то другого. Выделялись мужские черты, изменялся рост, старческая плоть сменялась на молодую. Не прошло и десяти секунд, как Чуя увидел перед собой мужчину. Крепкого, выше его ростом, лет от тридцати. На лице отчетливо виднелись морщины, синяки под глазами выделялись на бледном, практически молочного цвета, лице. Волосы тщательно зачесаны назад, светлые, практически седые. Колючая щетина, еле заметный шрам на подбородке. Зеленые глаза, безжизненные и пустые. Одежда тоже преобразилась, принимая иллюзорный облик несуществующих вещей. Темно-синяя рубашка с заправленными рукавами, поверх которого надет черный жилет. Носит два пистолета, вложенных в оперативную двухплечевую кобуру. На руках перчатки, причем высокого качества. Чуя знает эту фирму, английскую, выпущенную совсем недавно. Темно-синие штаны и черные блестящие туфли. Все объединялось в одно слово. «Богач». Его цель знала толк в моде, имела приличную сумму денег, тратила ее на покупки для себя. И, что самое интересное, незнакомец был настолько скрытен, что ни в одном из докладов от отряда «Северное море» не числилось прибытие подозрительного бизнесмена. Они могли что-то упустить, конечно, он мог воспользоваться услугами других организаций и прибыть в Йокогаму без лишнего шума. Но шума в самом городе он наделал немало. — Вот. Доволен? — грубо поинтересовался мужчина, смотря в глаза Чуи. В голосе читалась холодная сталь, хладнокровная уверенность. Вот только глаза оставались мертвыми. — Да, вполне. Одаренная не успела дернуться. Она даже не успела вскрикнуть, не успела осознать, что произошло. Удивленный вскрик, прежде чем голова с оглушающим хлопком лопнула. Кровь брызнула на пол, темные стены, матрас. Тело дернулось несколько раз, прежде чем замереть. Чуя медленно поднес руку к карману и выудил телефон. Тихо выдохнул и заговорил. — Что мне делать дальше, Мори-сан? На той стороне повисло молчание. Послышался тихий стук, будто кто-то поставил бокал на стеклянную поверхность. — Готовься к встрече. Все зависит от нее. Труп Харуми заберут через несколько часов, группа уже едет, — спокойно произнес босс. — И не торопись. Тот, кто тебя ожидает, подготовил нечто интересное. Изучи его, узнай все про него. Напряги своих агентов, найди все, что только можешь. Но не убивай его, Чуя-сама. Он нам нужен живым. Ты это понимаешь? Что Накахара понимал, так это то, что ублюдок навредил его подчиненному. Это он еще опустил тот факт, что мерзавец устроил бойню, подготовил ловушку, так еще и ввел Теру в состояние психоза. Он заслужил по крайней мере смерти. Однако Чуя подчинялся приказам главы мафии. Он не мог сопротивляться, не мог противостоять уставу и правилам. Поэтому ему оставалось одно. — Да, босс. — Отлично. Жду результатов к завтрашнему утру. Заседание Совета и прения начнутся во вторник в полдень. Подготовь Теру и доказательства по делу. — Хорошо, все сделаю. — И Чуя… Он замер, дожидаясь слов босса. Он слышал, как тот делает долгий глоток какого-то напитка. Явно нечто изысканное, так как Мори на мелочи не тратит ни средств, ни своего времени. — Ты тратишь на девушку слишком много сил. Я рад видеть такое рвение, но помни — она все еще числится в списке неконтролируемых эсперов. Она в любую секунду может отправиться в лабораторию. Думаю, — он холодно усмехнулся, — это произойдет достаточно скоро, учитывая бесконтрольные психозы. Ты понимаешь, к чему я клоню? Внутри Накахары все похолодело. «Не привязывайся» — это первое правило, которое ему пыталась вбить в голову Озаки-сама. К сожалению для всех, этот пункт никогда в нем достаточно хорошо не закреплялся. — Да, босс. — Чудесно. Конец связи. Чуя отключил звонок и медленно выдохнул. Он проверил запись телефонного звонка, чтобы убедиться в сохранении информации и удовлетворенно кивнул, обнаружив нужный файл. После чего перешел в почту, изучая материалы, отправленные Джокером. Найти виновного. Обнаружить доказательства. Очистить имя Теры. Голова ужасно болела, а руки тряслись. Он не мог думать ни о чем другом. Он вернулся в комнату Харуми и стремительно покинул ее. Спрыгнул вниз, в неприметный переулок и замер, всматриваясь в экран мобильника. Рядом с Терой в баре стоял тот, кого он видел несколько секунд назад. Его цель. — Попался, гад, — довольно прошептал мафиози, двинувшись в сторону открытой дороги. Чуя шел все быстрее и быстрее, анализируя присланный материал. Он не обратил внимания на дождь, падающий на экран, не заметил, как вокруг стемнело. Накахара все шел и шел, всматриваясь в то, что он видел. В голове горело лишь одно желание. Найти ублюдка, стоявшего за всем. Найти и принести его голову на серебряном блюде.