Затянувшийся сон
Чуя не знал, что делать. В голове роились тысячи мыслей, постоянно появлялись и ускользали. В основном это были страхи и домыслы. Куда направилась Тера? Что сделает дальше, кого убьет? Сколько еще успеет натворить, пока не свалится навзничь от истощения? «Ты не понимаешь. Я пыталась помочь! Пыталась!». Она кричала практически истерично, с толикой мольбы и страха. Оглядывалась по сторонам, улавливая нечто невидимое и далекое. Завывала от ужаса, царапая собственную кожу. Рыдала, вспоминая нечто несуществующее. Становилась холодной и отстраненной, когда приходило смирение. «Убью тебя, и этот виток цикла не закончится. Никогда». Непонятные слова вспыхивали в воспоминаниях, смешиваясь с безумным и напуганным взглядом Хоккайдо. Кровь ее и чужая, черная корка и фиолетовое сияние темных вен, пронизывающих ее белоснежную кожу. Он оставил ее буквально на несколько минут. Что могло произойти за это время? Или, возможно, это все происходило долго и медленно, день за днем, час за часом на его глазах. — Таблетки, — тихо выплюнул Накахара, заходя в залитый кровью бар. — Конечно же, во всем виноваты эти чертовы таблетки. Он мрачно осмотрел деяние своей подчиненной, в голове прикидывая, сколько денег и времени придется потратить Портовой Мафии, чтобы замять это дело. Ладно, одно убийство, но целую бойню в центре города легко скрыть не получится. Он это прекрасно понимал, осматривая кровь на стенах, разодранные тела, куски плоти, блестящие в свете ламп. И все под противно завывающую песню, зависшую на одном припеве:♪…Can the circle be unbroken
By and by, lord, by and by
There’s a better home awaiting
In the sky, lord, in the sky…♪
«Круг». «Цикл». Чуя поморщился, услышав слово, режущее слух. Это не могло быть простым совпадением, как и послание, оставленное на заброшенном заводе. И сообщение, отправленное с номера прошлой жертвы. Кто-то игрался с ним. Водил за нос, пытаясь вывалить всю вину на Теру. Он предполагал и пытался верить, что первое убийство, запустившее цепочку отвратных событий — не ее рук дело. Тогда появлялся другой вопрос. Кто за эти стоит? И кто выписал девушке таблетки? Двинувшись в сторону подвала, Накахара вспоминал. После нападения агентов Гильдии на девушку, той прописали увеличенную дозу препарата, необходимую для блокировки способности и «восстановления» ментальных функций. Все было коротко расписано в отчете, не давая полного разъяснения, будто всех поставили перед простым фактом. Еще он помнил, как это не понравилось Моргане, близкой подруге Хоккайдо, что наблюдала за ее здоровьем в Италии. Но отказаться никто не мог, в первую очередь сама Тера, так как документ был подписан советом врачей, подчиняющихся лично Мори. И среди них как раз числился Чикао. Накахара искренне надеялся, что тот жив. От трупа ты ответов не дождешься, но парень прекрасно понимал: в такой ситуации мог выжить лишь очень хитрый и везучий. Относился ли худощавый и несколько странный врач Портовой Мафии к данному типу людей? К неожиданности мафиози, да. Подвал казался еще более холодным и мерзким, чем при первом посещении. В воздухе к амбре разлагающегося трупа прибавился запах стали, крови. Здесь ее оказалось меньше пролито, нежели наверху. Неудивительно, ведь все вытекло из одного изрубленного трупа, трудно узнаваемого в мигающем свете. Но Чуя сразу узнал даму по скромному наряду и распущенным волосам, растрепанным и окровавленным. Ни лица, ни посмертной маски ужаса, лишь блестящее мясо и осколки бело-желтых костей, увенчивающих мягкую плоть, будто корона. И это совершила его напарница. Если не говорить о тяжелом ударе по репутации его отдела, да и всей мафии в целом, то это была и его личная ошибка. Он надеялся, что никаких проблем не будет. Неудача обойдет девушку стороной, а все психозы и гора трупов, следовавших за ней по пятам, останутся в прошлом, в грязном, отвратительном и темном. Но Чуя ошибся. Снова. И на этот раз за это он заплатил жизнями невинных людей. Разорванная плоть и сияние крови на грязной одежде. Изуродованное женское тело, от которого осталось лишь некое подобие человека. — Дьявол, — тихо выругался он, поднимая взгляд к каталке, на которой лежал труп. Он замер, присматриваясь к явным изменениям. Тело лежало… неестественно странно. — Какого?.. Не успел Накахара сделать и шага, как мертвец затрясся и грохнулся на пол с мерзким хлопком. Вместе с этим на пол свалился и… Чикао. Живой, слегка потрепанный и взбудораженный, но живой. — О, Накахара-сама, как я рад вас видеть! — Он выпрямился, тут же оттряхнул сероватый халат, недовольно взглянул на коричнево-желтые пятна и подтеки, оставшиеся от отвратительных объятий. — Вы просто не представляете, что здесь произошло… Невероятный прогресс! Мори-сама должен увидеть это все собственными глазами! Чуя внутренне содрогнулся при упоминании босса, ощущая стремительное нарастание возмущения и гнева. Удерживая себя от резких действий, он двинулся прямо к Чикао, схватил того за шиворот халата и дернул на себя. Ткань жалобно лопнула, вторя удивленному возгласу подпольного врача. — «Невероятный прогресс»? Ты издеваешься надо мной?! — Он вновь тряхнул парня, сдерживаясь от нецензурных высказываний. — Трупы гражданских в центре города и безумный эспер, гуляющий на свободе — это прогресс?! — О, в-вы просто не знаете! Не понимаете. — Чикао мягко перехватил руку Накахары и сдавленно улыбнулся. — В сравнении с прошлыми результатами, Хоккайдо-сан показала невероятный круговорот всевозможных видов жестокости! Именно такой жажды крови мы и ждали от нее с дня ее вступления в Портовую Мафию! — Его взгляд потух, а губы нервно дернулись. — Жаль, что данная реакция получена кем-то другим. — Хочешь сказать, что это не из-за прописанного вами лекарства? — Чуя цыкнул, отпуская врача. Тот покачнулся, но сумел удержать равновесие, схватившись за ширму. — Увы! Оно не должно вызывать столь бурной реакции. — Чикао фыркнул, провел рукой по шее и удивленно моргнул, отмечая подозрительного рода слизь. Смахнул ее и, криво улыбнувшись, заглянул точно в глаза мафиози. — На последнем заседании мы только минуту обсуждали ситуацию Хоккайдо-сан. Сошлись на предположении повышении дозировки блокатора. И нет, он не мог вызвать такого эффекта. Ни за что Он нервно повел рукой, когда взгляд упал на труп женщины. Лицо его побледнело, а брови сошлись на переносице в сомнении. Врач взглянул на Накахару и криво улыбнулся. — С уверенностью могу сказать только одно: проявление психоза во всей красе. Среди нашего… рабочего коллектива мы прозвали данное состояние эсперопсихозом — психоз, обусловленный влиянием эсперских сил на организм, гормональную систему. Также влияет и изменение человеческого сознания из-за ощущения некой божественности… Эсперы ведь могут совершать то, чему другие люди неподвластны. Плюс, у Хоккайдо-сама еще несколько лет назад на лицо имелись признаки ПТСР, биполярного аффективного расстройства… Думаю, могу не продолжать? — Он нервно усмехнулся, заметив холодный блеск глаз Чуи. — Да, возможно, девушка приняла нечто, срывающее крышу в буквальном смысле. Полное отсутствие контроля действий, желание убивать, вызванное практически животным инстинктом… Наркотическое средство, скорее всего. Еще… Он поморщился. — Влияние «рычага». Нечто травматическое, отсылающее к прошлому, могло запустить цепочку ярости. Учитывая темное прошлое объе… кхм, Хоккайдо-сан, данный вариант тоже отбрасывать нельзя. — Мне необходимо ее найти и обезвредить, — коротко прошипел Чуя, отворачиваясь от врача. Сейчас его не интересовали подробности закулисных операций, которые совершали подпольные доктора мафии под руководством Мори-сама. Невежество — блаженство. — Вызови отряд «Очищение» и займитесь подчисткой. Сообщи боссу о… — на мгновение он запнулся, но все-таки выдавил из себя слово, — происшествии. И передай, что я уже разбираюсь. Не дожидаясь ответа от Чикао, мафиози двинулся к лестнице, лихорадочно пытаясь сообразить куда могла двинуться Тера. «Мне нужно больше». Больше чего? Жестокости, крови? Дозы? Очевидно, то, что приносило ей странное чувство свободы и эйфории, подталкивая совершать все новые и новые зверства, необходимо ей и сейчас. Особенно, если действие наркотика сходило на нет. Дозу она могла найти в двух местах: в засекреченной подпольной лаборатории Портовой Мафии, к которой у Хоккайдо просто не было доступа, и… Осознание холодной волной ужаса накрыло мафиози с ног до головы, заставляя ускорить шаг. — Черт, только не это! — Поднявшись наверх, Чуя тут же достает из кармана телефон и, найдя в контактах «Сэм Хоккайдо», тут же звонит. Он должен хотя бы предупредить наемников о бомбе замедленного действия, движущейся к ним. Даже если его догадка окажется ложной… они будут предупреждены. Когда он выбежал на улицу, из трубки все также доносились протяжные гудки. Когда он кинулся к парковке у парка, результат оставался тем же. Лишь протяжная тишина, заставляющая сердце биться быстрее.✵❖✵
Тем временем закрытая вечеринка в пабе «Цербер и Нага», устроенная в честь удачного завершения «Дня Италии», была в самом разгаре. Музыка, вопящая из колонок, заглушала все ненужные звуки, в том числе тихо вибрирующий телефон, оставленный у бара. Его обладатель в данный момент времени опрокидывал очередную стопку алкоголя, чувствуя, как жидкость приятно обжигает глотку. — Ух, что за огненная детка… — сдавленно пропыхтел он, поднимая взгляд на Рекса. Тот, довольный реакцией, заново наполнял опустевшие рюмки. — А ты говорил, что не пробьет! Пробьет, еще как, Depp! Сэм искренне намеревался отпарировать заявление немца, но его повело в сторону. Он схватился за стол, удручающе застонал и поднял голову, стараясь сконцентрировать внимание на одном отдаленном объекте. Взгляд переходил с блистающих диодов на клубный шар, шел дальше, на огненную макушку Морганы, беседовавшей с Гарретом, чтобы в результате сконцентрироваться на табличке, светящейся в темноте. «Выход», «Экзит» и непереводимая игра символов на японском. — Teufel, ты сегодня перебрал. Перебрал — еще мягко сказано. Пьянел Сэм стремительно, но всегда знал себе меру, вовремя останавливался и шел отлеживаться, старательно отпиваясь водой. Но сейчас… ему просто этого не хотелось. В голову лезли ненужные воспоминания о сестре, променявший Моргану и брата на мафиозные разборки. Снова! Может, это и звучало по-детски, но Хоккайдо старший просто не мог контролировать ни себя, ни свои чувства. Он понимал, что это будет происходить. Понимал в Италии, когда Тера получила приказ о возвращении в Йокогаму, понимал и теперь, когда не видел младшенькую слишком долго. Он скучал по ней, буквально изнывал без ее присутствия под боком! А еще он ревновал. Жутко и сильно. Эти чувства были ему чужды. Ранее он всегда получал все, что хотел. Если не получал, то добивался своими силами. В бой шла неповторимая харизма, блистательный ум и чертова удача. Так он заворожил Моргану, завоевал доверие соратников и открыл дорогу в светлое будущее для себя. Вот только места для сестры там не было. Он вновь и вновь погружался в раздумья, строил планы по спасению Теры из цепких лап мафиозных псов, фантазировал, как они счастливо все вместе улетают в закат, будто они находились в приключенческом боевике, в котором все всегда заканчивается хорошо. Правда была в том, что они не в фильме, а в жестокой реальности, а она полна разочарований. Осознание собственной беспомощности и бесполезности резало Сэма лучше любого ножа. Он не мог признаться в своих подавленных чувствах никому, ни друзьям, ни Моргане. Как это будет выглядеть? Вечно неунывающий Сэм, их веселый лидер, способный найти выход даже из самой безвыходной ситуации, вдруг опускает руки из-за сестры. Он, их гений, не знает, что делать, как помочь ей найти путь «домой». Их герой, их могучий Цербер — слаб. Кто готов признаться в собственной слабости? Никто. Это глупо, низко. Даже сама мысль о признании Сэму отвратительна. Поэтому он возвращается к манящей бутылке бурбона, опрокидывает в себя очередную рюмку и чувствует, как на него накатывает удовольствие и желанное небытие. — Так, я думаю, нашему герою достаточно на сегодня. Сэм удивленно ойкает, когда рюмку перехватывает женская рука. Он рассеянно смотрит на Моргану, укоризненно смотрящую точно в его глаза. Даже сейчас, встревоженная и недовольная, она казалась ему совершенной. Сколько он слышал от остальных людей, что нос у нее неправильный, уши слишком большие, а улыбка у нее несколько холодная. Все выдумки и сплошные враки. Клевета завистниц, обида мужчин, которых она отвергла. Сэм мог любоваться ею всегда, в любой день, в любой час. Ее глаза темные, как шоколад, как кофе, сияют на бледном лице. Волосы яркие, непослушные, словно огонь, танцующий на углях. Мягкие, с терпким аромат груш и сладких яблок. Одной улыбкой она могла пленить сотню мужчин в комнате, заставить всех женщин мира ненавидеть ее и презирать. Целиком и полностью, Моргана не походила ни на одну итальянку. Эта уникальность и неповторимость завлекали куда сильнее прописных стандартов красоты. В свою очередь, это вызывало ненависть, зависть, влюбленность и животное желание со стороны обычных людей. Со стороны Сэма… Что же, он не мог описать ни своих чувств, ни по-настоящему передать то, насколько прекрасна была Моргана. Чтобы понять ее надо увидеть вживую, изучить, как эмоции меняют ее лицо, услышать, как мелодичен и прекрасен ее голос. Когда она приказывала, он подчинялся. Даже если она делала это одними лишь глазами. — Да, думаю, ты права… — глухо отозвался Сэм, проведя рукой по лицу. Черт, как же ему жарко, неприятно и липко. К горлу подкатил тошнотворный комок, отчего он пошатнулся и плюхнулся на ближайший стул. Он ощутил, как пространство стремительно ускользает от него, будто его тело, да и вся душа вот-вот канут в небытие. Но этого не произошло. Мягкое прикосновение к волосам, осторожное и успокаивающее. Это стало его спасательным кругом, помогло зацепиться за реальность и держаться изо всех сил. Хоккайдо ощутил, как ему в руку всучили нечто прохладное. Стакан воды. — Спасибо, — тихо буркнул он, тут же прилипая к освежающему напитку. Он поднял виноватый взгляд на Моргану, но в ответ получил теплую улыбку. Она продолжала мягко перебирать его волосы, принося неописуемые счастье и покой, несравнимые с другими радостями целого мира. Сэм держался за это чувство, медленно приходя в себя. Если он и напивался быстро, то и отходил с аналогичной скоростью. Последствия, естественно, были в лице головокружения, страшной жажды и голода, мешающим соображать, а это часто играло против него. Нет, не часто. Всегда. Хоккайдо старший услышал, как тихо застонала дверь, ударившаяся о стенку. Все, кто находился в главном зале, удивленно взглянули в сторону входа. Заведение уже не работало, главная дверь была надежно заперта, так что они не ждали, что кто-либо к ним сегодня присоединится. В особенности, они не ждали Теру. — Тера? — удивленно воскликнула Моргана, отпуская Сэма, из-за чего тот недовольно выдохнул. Орущая музыка резко оборвалась. — Как ты… Il corpo di Cristo, что случилось?! Сэм постарался сконцентрироваться на размытой фигуре сестры. Плащ целый буквально пару часов назад изрезан и покрыт темными пятнами крови, грязью и влагой дождя. Темные волосы свалялись в сальный колтун. Красные глаза странно блестели на бледном лице, изуродованном черной коркой. Она пошатывалась из стороны в сторону и с недоверием осматривалась по сторонам, будто выискивала кого-то. Губы, разбитые в нескольких местах, бесшумно открывались и закрывались. — Sonnenschein? — тихо позвал Рекс Теру, на что та медленно повернулась в его сторону. — Да на тебе живого места нет! Ну-ка, — он похлопал рукой по ближайшему стулу, приглашая сесть, — иди сюда. Гаррет, тащи воды! Надо ее привести в себя. — Я за аптечкой! — быстро бросила Моргана, быстрым шагом направившись в сторону двери, ведущей на кухню. Как только ее спина исчезла за дверью, Сэм вновь посмотрел на сестру, пытаясь сконцентрироваться. Когда она сделала первый шаг, он сразу понял, что что-то было не так. И нет, его не смутил общий побитый вид Теры, не смутили ни шрамы, ни корка, медленно пожирающее все тело. Его смутило то, что пряталось глубоко внутри нее, в глазах, загнано смотрящих на работников паба. В них не было эмоций, лишь бесстрастная пустота, несвойственная для глаз его сестры, ярких, смеющихся и живых. В них же сейчас он видел лишь смерть. То, что скрывалось под личиной Теры, двинулось вперед, принимая приглашение Рекса. Женщина неуверенно уселась на стул, медленно положила руки перед собой на стол и стала с интересом их рассматривать. Гаррет тут же подлетел с еще одним стаканом воды, поставил прямо перед ее лицом и, сложив руки на груди, замер за ее спиной, ожидая хоть что-то. Но она, продолжая изучать поломанные черные ногти, блестящую черную корку, молчала. — Ты хоть голос подай, — тихо заметил Рекс, наклоняясь к девушке, всматриваясь в ее лицо. — Скажу сразу, выглядишь ты… ужасно. Что-то случилось на миссии с тем рыжим? — Конечно, случилось. Ты только глянь на нее! — Гаррет махнул в ее сторону рукой. — По-моему, тут сразу понятно, что что-то случилось. — А ты не передразнивай меня! Тоже мне, психолог нашелся. — Что-то не так, — тихо просипел Сэм и попытался встать, но его повело в сторону, из-за чего тело с грохотом вернулось на стул. — Ты тоже сиди! Нам одной побитой достаточно, — заметил снайпер, на секунду переведя внимание на Сэма. Тера что-то тихо пробурчала, отчего все присутствующие удивленно уставились на нее. Девушка подала голос, что порадовало двух вояк. А Сэм… он все еще старался прийти в себя и встать, сражаясь со страшной усталостью и чужеродным холодом, медленно разрастающимся у него в груди. — Что-что? — спросил Рекс, наклоняясь вперед. Девушка подняла взгляд, встретилась с глазами Рекса, медленно осмотрела стол и стакан с водой. Ее глаза двигались чудовищно медленно, будто кто-то оглушил ее ударом по голове. — Аххазу са а-на бу-ул-ли-им-ил-ли-ку балату. Са урсу ануннаку. Рекс удивленно моргнул, наклонился к ней еще ближе. — Чего?! Это какой язык вообще? — Так как Тера ничего не ответила, он поднял взгляд на Гаррета. — Ты что-то разобрал? — «Бу-бу, на-на, ану-на», — он пожал плечами. — Без малейшего понятия. Впервые слышу, чтобы она так говорила. Могу сказать, что это точно не японский. — Да ладно! А я б не догадался! — Рекс махнул на него рукой и вновь вернулся к Тере, продолжавшей его внимательно осматривать. — Хотя бы воды выпей, может полегче станет. Он пододвинул к ней стакан с водой, но она не шевельнулась. Лишь вновь посмотрела на собственные пальцы, находя в них нечто интересное. — Парни, это… — тихо просипел Сэм. Опершись о стол, он тяжело поднялся. Взгляд сфокусировался на скрюченной спине девушки. На плаще красочно вырисовывался кровавый отпечаток чьей-то руки. — Не она… — В смысле? — Рекс с сомнением посмотрел на Сэма. — Ты вообще не соображаешь. Лучше сиди. — Умману ебэру атму са мэсари, — тихо прошипела Тера, поднимая голову. Она холодно улыбнулась и кивнула. — Атму са мэсари. Рекс хотел что-то сказать, но нервно дернулся, когда Сэм схватил стакан с водой. Он раздумывал несколько секунд, разглядывая сестру, прислушиваясь к собственным ощущениям. Он наклонился к ней, ощущая, как холод внутри все сильнее пожирает его сердце, заставляя тяжело и шумно дышать. Странное чувство усилилось, когда Тера взглянула на него остекленевшими глазами. Сэм забыл, что хотел сделать, лишь испуганно смотрел на то, что было его сестрой. Мертвое, холодное, безжизненное. Смотрел на то, что она ему показала. Видение продлилось лишь секунду, но явило ему то, что выбило из него весь дух, прогнало всю уверенность. Он сделал шаг назад, роняя стакан на пол. Звук бьющегося стекла застал всех врасплох. Всех, кроме Теры, неотрывно наблюдавшей за братом. Улыбка на ее мертвецки-бледном лице стала шире. — Анну, — тихо прошептала она, заставив Сэма дернутся в непонятном страхе. Спиной он уперся в барную стойку, неотрывно наблюдая за тем, как сестра поднимается с места. Рекс и Гаррет в непонимании переглянулись и оба вскочили, намереваясь остановить девушку. Заметив это, Тера замерла. Она перевела взгляд на снайпера, затем на немца, чтобы вновь вернуться к Сэму. Внезапное понимание разлилось по ее лицу, а улыбка стала неестественно широкой. Она оскалилась, показывая окровавленные зубы, откинула голову назад и расхохоталась. Это был не человеческий звук — дикий, торжествующий, словно пронзительный крик птицы. Тера сделала шаг вперед. Нет, не шаг, рывок — легкий и неуловимый, словно движение призрака. В мгновение ока она оказалась прямо перед Сэмом, медленно положила руку ему на плечо и сжала. Он ошарашенно вскрикнул, с ужасом пытаясь оторвать от себя ее руку. Ладонь медленно сжималась на его плече, проминая кожу, мышцы, вот-вот грозясь сломать кости. Подчиняясь инстинкту, Сэм схватил ближайшую бутылку и со всей силы ударил ее в висок. Голова мотнулась в сторону, тело дернулось, и рука безвольно упала. По волосам побежали струйки алкоголя, смешиваясь с грязью и спекшейся кровью. Лицо Теры не выказало ни боли, ни страха, ни отвращения, лишь застывшая маска ненормального удовольствия и понимания. Сэм загнанно отшатнулся, переваливаясь через барную стойку и с грохотом падая на пол. Ему хватило секунды, чтобы вскочить на ноги и с ужасом уставиться на сестру, медленно двигающуюся к нему. Она не торопилась, с наслаждением растягивая удовольствие от льющегося из него страха и паники. Его взгляд метнулся к Рексу и Гаррету, застывших на своих местах. Они не двигались, лишь безропотно смотрели точно туда, где несколько секунд назад стояла Тера. — Митуту эдэну сусу, — громко воскликнула она, приковывая к себе внимание брата. Она указала на него пальцем, оскалившись. — Абтати. Сэм не шевелился. Страх сковал его тело, душу и ум, заставив смотреть точно перед собой на надвигавшуюся на него смерть. Он сглотнул вязкую слюну, чувствуя, как холод изнутри пробрался дальше, покрыл его практически с ног до головы. Он приготовился к самому худшему — к боли, когда Тера вновь шагнула к нему, забираясь на стойку. Он уловил отблеск. Красноватый свет, покрывший тело девушки с ног до головы. Еле уловимое движение, за которым последовал невероятный грохот. Сэм удивленно моргнул, понимая, что перед ним никого нет. В одну секунду все вокруг ожили. — Какого?! — Рекс упал на пол, прикрывая лицо рукой. Гаррет успел схватиться за стул, прежде чем последовать за товарищем и ошарашенно взглянул на побледневшего Сэма, цепляющегося за стойку с бутылками. На осознание происходящего потребовалось некоторое время. Сэм заметил присутствие постороннего человека в пабе и тут же сдавленно охнул, узнав в нем Накахару. Тот жестко прижал Теру к полу, заломил ее руки и со всей силы впечатал в пыльные половицы один раз, второй, пытаясь выбить из нее дух. И все это происходило под звуки довольного каркающего смеха. — Я за Морганой, — тихо бросил Гаррет, тут же метнувшись в сторону кухни. Рекс решительно поднялся, выплевывая из себя фантастический набор немецкого мата, и тут же кинулся помогать Чуе, перехватывая тонкие ноги Теры. Они пытались скрутить безумную, но, судя по всему, ее это только веселило. — Нам нужно усыпляющее! Сейчас же! — рявкнул Накахара, возвращая Сэма к реальности. Он кивнул скорее себе, чем ему, и двинулся к заветной двери. Воздух содрогнулся. Старший Хоккайдо вовремя пригнулся, с удивлением замечая, что перед ним каким-то образом оказался рычащий Рекс. Он оглянулся, с ужасом понимая, что Тера вновь свободна. Она оттолкнула Чую, будто тот был ничем, лишь никчемной пылинкой, попавшей ей в глаз. Он успел затормозить, призывая к своей способности, попытался сковать девушку силой гравитации, но та оскалилась, окружила себя темной пеленой и легко ушла в сторону, плавно, без лишней спешки. Черная корка стремительно двинулась по ее коже, покрывая практически целиком. — Нет, не в этот раз, — прошипел Чуя, стремительно прыгнувший к ней. Рука целилась в лицо, но в последнюю секунду изменила траекторию, угодив в живот. Это сложило Теру пополам, на что та довольно рассмеялась. Сэм удивленно ойкнул, когда Рекс подхватил его под руку и с силой поднял в воздух. Он оттолкнул его, освобождая проход как раз в ту секунду, когда из кухни вылетел Гаррет, вооруженный пистолетом. — В сторону! Одного приказа оказалось достаточно. Накахара прикрылся Терой, словно щитом, подставляя незащищенную спину для хорошего обстрела. Сэм не помнил, сколько раз снайпер совершил выстрелов, но спина сестры была усеяна дротиками, снабженными заветным снотворным. Доза, способная не свалить, а буквально убить кита. В тот момент всем показалось, что этого окажется мало, но, к счастью, нет. Девушка с несколько секунд хохотала, цепляясь окровавленными руками за плечи Чуи, бормотала невнятные слова, прежде чем безвольно осунуться и замереть, погружаясь в сон.✵❖✵
Руки Теры сосредоточенно двигались над цветочным венком. Она вплетала стебель за стеблем, внимательно следя за тем, чтобы бутоны аккуратно располагались на внешней части головного убора. Она аккуратно расправляла листья, водила пальцем по белоснежным лепесткам, отмечая сладковато-горький аромат. Несколько раз Тера отстранялась, отмечая проделанную работу, кивала сама себе и продолжала, изредка отвлекаясь на мир вокруг. Все казалось… мягким, странным и осторожным, будто кто-то опустил ее в объятия облаков и бережно удерживал от падения. Теплое солнце согревало оголенные плечи, кожу рук и ноги, прикрытые тонкой тканью белоснежного платья. — Мирт? Интересный выбор… Услышав знакомый голос, Тера замерла на секунду. Она не ожидала встретить его здесь и сейчас. Время еще не пришло. Что поделать, он всегда отличался некоторой нетерпимостью. Возможно, именно из-за этого она его и полюбила. — Подходящий для предстоящих событий, тебе так не кажется? — тихо промурлыкала девушка, улыбаясь собственным словам. — Ты знаешь, как я к этому отношусь. Тера вздохнула, чувствуя неприятный укол разочарования. Снова. — Мы ведь это уже обсуждали… Поверь, так будет лучше. Для всех людей, — она провела пальцем по гладкому листу цветка, — для друзей, — она вплела последний стебель и поморщилась, чувствуя, как нервно дрожат руки, — для нас. Мне нужно лишь закончить начатое. Осталось немного. Он положил руку ей на плечо и мягко сжал. Это заставило ее остановиться буквально на мгновение — венок все еще не был окончен. Он притянул ее к себе, прижал к груди и мягко прошептал на ухо: — Ты должна отпустить… Так будет лучше всего, поверь мне. Тера грустно улыбнулась. Даже сейчас он ее отговаривал, пытался образумить и привести к правильному пути. Но что из этого вышло? Разочарование. Обман. Сокрушительное поражение. Горькая смерть. — Уже поздно останавливаться. Поздно возвращать все назад. Поздно… Она вздрогнула, ощутив головокружение. Она поморщилась, подняла два пальца к носу и смазала кровь. Пара капель успела упасть на платье, окропить миртовый венок, окрасив все в горько-сладостный цвет. — Поздно для меня… — в тишине прошептала Тера, ощущая холодную пустоту. Она не обернулась, прекрасно понимая, что снова осталась одна.✵❖✵
— Так нельзя! Тера дернулась в постели, подскочила, тут же жалея о своем действии. Рука дернулась вверх, прижимаясь к правой части лица, где ощущалась болезненная пульсация. Комната поплыла перед глазами так, что она закрыла их, стараясь концентрироваться на собственном громком дыхании. Это оказалось тяжелой задачей, так как к горлу подошел тошнотворный комок и отчаянно рвался наружу. — Аргх… — бесшумно прохрипела Хоккайдо, тут же скрючиваясь вдвое. Она наклонилась к краю кровати и, поймав взглядом размытый тазик, открыла рот. Тера не знала, что ее поразило больше: качество того, что из нее вышло, или количество. Ее рвало, разрывало изнутри. Она буквально сгорала, будто ведьма на костре, наказываемая за горькие и тяжкие грехи. А их имелось предостаточно. С каждым новым вздохом, толчком она вспоминала кровь. Запах железа, крики людей, искаженные лица. Она помнила пепел, гарь и чей-то плачь. Все, что раньше казалось цельным и понятным, теперь смешалось в сплошную какофонию темных знаков и забытых звуков. Когда она выплюнула, казалось бы, последнее содержимое желудка, она поняла, что ничего не помнила. Тера застонала и безвольно откинулась назад на мягкий матрац, чувствуя, как ее трясет. Ее взгляд прошелся по стенам, по незнакомым картинам и мебели. Она не была здесь никогда, так где… Дверь в комнату резко раскрылась, и к кровати кто-то подбежал. Тера взглянула и вздрогнула, осознавая, что не может разглядеть лица человека. — Тера? — тихий шепот заставил ее внутренне содрогнуться. — Ты слышишь меня? Понимаешь, что происходит? Она открыла рот и тут же закрыла его, осознавая, что ничего не может сказать. Все слова вылетели у нее из головы, все знание языков смешалось в какую-то непонятную тарабарщину. Она… она даже не могла нормально думать. Говорящий, судя по всему, заметил страх, промелькнувший в ее глазах, и поспешил ее успокоить: — Ты должна отдыхать и спать. Набираться сил. Ты… все будет хорошо, обещаю тебе. Тера повела рукой по простыням, стараясь нащупать что-то, найти. В воспоминаниях возникали странно знакомые черты. Она помнила свежесть ветра, теплое прикосновение лучей солнца, ощущала чье-то дыхание за спиной. Лепестки мирта, их сладко-горький аромат. Где же венок, который она так тщательно плела? Рука двинулась вверх, к носу. На пальцах блестели красные пятна крови. Она взглянула на фигуру незнакомца. — Кто ты? — тихо выдавила она. Фигура дрогнула, будто ее ударили по лицу. Она попятилась, с ужасом осознавая происходящее, неуловимое для понимания Теры. — Сэм! — В дрожащем голосе отчетливо слышались паника и страх. — Мне нужна твоя помощь! Фигура метнулась в сторону, исчезая с периферии зрения Теры. Она тяжело поморщилась, силясь вспомнить… Кто такой Сэм?✵❖✵
Тера перебирала таблички, шипя и ругаясь себе под нос. Темные, покрытые сажей, искаженные и побитые. Она с яростью отбрасывала их в сторону, чувствуя, как гнев и ужас бурей растут в ее груди, там, где должно быть сердце. — Ты сказал, что оно здесь! Так где оно, Тьма тебя дери! — злобно выплюнула она, отбрасывая одну из испорченных табличек в сторону. Та разлетелась вдребезги у ног Безликого. Тот скучающе подтолкнул пару табличек носком ботинка и удручающе выдохнул. — Твои вздохи мне не помогут! — Как и твои яростные крики, Тера, — тихо заметил он своим тихим мелодичным голосом. Она с яростью взглянула в его черные глаза и мотнула головой. — Что? Я предупреждал, что жрица могла все уничтожить. — Невозможно все уничтожить. Хоть что-то да должно было остаться. Тера поднялась и двинулась через темноту каменного зала к дальней стене, где в стенах вырисовывались фрески. Безликий внимательно наблюдал за плавными движениями девушки, отмечая, как тени содрогаются от одного ее приближения. — Мы должны найти ее до прибытия Думата. Так что будь так добр, — она кинула гневный взгляд через плечо, из-за чего внутри мужчины все похолодело и содрогнулось, — ищи. Безликий недовольно скривился, но приказу подчинился. Он знал, что с каждым циклом характер Теры становился все сквернее, душа все больше погружалась в неописуемую темноту. Кто знает, на что она решится в следующую секунду ради исполнения плана. — Напомни, госпожа Тьма, как она выглядит? — Не издевайся надо мной, ты и так все прекрасно знаешь, — тихо бросила в пустоту Тера, легко поднимая одной рукой обрушенную колонну. Она отбросила ее в сторону, будто та ничего не весила, и склонилась над покореженными полками. — Табличка-руна, открывающая гробницу. Ничего сложного, правда? — Я искренне надеюсь, что Нергал заранее защитил ее магией! — усмехнулся Безликий, пиная одну из сгоревших рукописей. — Мы же не хотим потом склеивать осколки клеем… Ах да, точно, они же его еще не придумали! Тера сделала вид, что не услышала колкого замечания друга, отбрасывая потемневшие черепки от разбитой глиняной вазы прочь. Она перебирала каждую находку внимательно и осторожно, надеясь на удачу. В прошлом они всегда находили ее здесь, спрятанную в крепко запечатанном зале за секретной стеной. Но теперь… закон вероятности сыграл против них. Секунды шли, сменялись на минуты, но заветной руны не находилась. Тера продолжала перебирать осколки, безумно шепча под нос: — Я найду, должна найти. Спасу тебя. Обязательно спасу. Только найду ее…✵❖✵
— Должна найти… — тихо прошипела Тера, открывая глаза. Незнакомая комната. Странный аромат, привкус горечи во рту. Она схватилась за голову, чувствуя, как пространство вокруг качается из стороны в сторону, грозясь в один миг рухнуть в пустоту, неизвестность. — Он скоро придет… Я должна найти ее… Тера потянулась вперед и тихо охнула. Мир крутанулся, когда она с грохотом рухнула на пол. Что-то оглушительно зазвенело рядом с ней, будто некто ударил в гонг. Взглядом она обнаружила таз, почерневший от слизи. Отпихнув его от себя, Тера стала ползти вперед, нащупывая в кромешной темноте странные вещи, ненужные ей. Тело ее дрожало от холода, а ноги сводило судорогой. Она… не могла даже нормально двигать конечностями, что уж говорить о том, чтобы встать! Как она умудрилась довести себя до такого состояния? Она, нахмурившись, нервно дернув головой, замерла. Что было до? Она же была в храме Эрешкигаль, а не… в подозрительно знакомой комнате. — Что… Где я? Голова кипела от воспоминаний, сплетенных в непонятную бессмыслицу. Отзвуки прошлого, вспышки будущего — все смешалось в одну грязную и липкую жижу, оплетавшую ее мозг. Она искала некую руну, но ради чего? Открыть гробницу? Но чью? — Думат… — тихо прошептала она вслух, отчего все ее естество странно содрогнулась. Она прислушалась к себе, с удивлением отмечая, что внутри бьется сердце. — Но… откуда? Дрожащей рукой она прикоснулась к груди, отмечая достаточно быстрый ритм, разгоняющий кровь по венам. Чувства, отзвуки жизни и позабытой радости вновь наполняли ее тело. Вот только как? — Думат… — вновь повторила она, пробуя на вкус его имя. Сердце ответило ей еще более учащенным ритмом. — Думат… Тера вздрогнула, когда дверь в комнату открылась. Она подняла голову, силясь рассмотреть размытую фигуру мужчины. Кто это? Неужели тот самый Сэм, о котором говорил… тот, кто пришел до? — Черт, ну ты совсем разбушевалась сегодня, да? — тихо прошептал мужской голос. Он подошел, подхватил ее под руки и осторожно потащил в сторону кровати. На удивление тело осталось глухо и не ответило ни болью, ни женским вожделением. — Сэм… — тихим шепотом поинтересовалась Тера, стараясь рассмотреть лицо. К собственной печали она видела лишь размытую белую маску. Мужчина аккуратно положил ее на постель, накрыл одеялом и успокаивающе провел по плечу. На удивление, рука казалась ей тяжелой. Неужели она настолько ослабла? — Нет, я… — он сдавленно выдохнул, — Гаррет. Ты помнишь меня? Это имя вызвало у Теры ничего, кроме кромешной пустоты и непонимания. Где она? — Спи. Тебе нельзя напрягаться. Сейчас я тебе кое-что дам… сразу станет легче. Тера попыталась ответить ему, но не смогла. Она дернулась, ощутив прикосновение чего-то острого к руке. Попыталась отмахнуться, но мужчина, назвавший себя Гарретом, крепко держал ее. Она попыталась толкнуть его, отпихнуть, но вместо этого увидела, как рука безвольно поникла. Как в следующее мгновение и она.✵❖✵
В подземной лаборатории царила тьма. И это не была привычная тьма, о нет, она состояла из нескольких частей. Первая, тьма человеческая. В ней заключены самые страшные и темные мысли людей, готовых на все, только бы достичь заветной цели, желанного результата. Она сидит в каждом живом существе, подкармливается страхами и грехами. Лабораторию, о которой забыл сам Бог, она пронизывала насквозь. Вторая тьма ютилась в сердцах запуганных детей, ожидающих часа смерти. Запертые в одиночных камерах, они закрывали глаза, чтобы не видеть отвратительных монстров, закрывали уши, дабы не услышать их гортанного рычания, держали рот на замке, боясь, что их дыхание могут услышать. Подбираясь к центру всего зла, их становилось все больше и больше, как и монстров, движущихся за ними по пятам. В операционной комнате, запрятанной глубже всех прочих помещений, царила третья тьма. Глубокая, вязкая, наполненная немым шоком. Свет моргнул несколько раз, озаряя пространство болезненно ослепительным светом. Труп девочки неподвижно лежал на столе. Белесые глаза смотрят в потолок. Волосы, завязанные в хвост, черным ручьем спускаются по оголенным плечам. На белой мраморной коже блестели свежие капли крови, попавшие на неприкрытую кожу из ужасающей раны. Ученые, застывшие в ненормальном ступоре, уставились друг на друга, так и замерев с хирургическими инструментами в руках. Тот, кто называл себя Робертом, дернулся вперед, переходя на крик: — Какого черта вы творите?! Это не приемлемо! Он кинулся к детищу всей его жизни, прикоснулся к хладному телу и попытался сделать хоть что-то. Его охватила паника, поглощавшая его сильнее прочих эмоций. В голове тут же возникали страшные мысли. «Что его ждет после неудачи? Как он заплатит? Что у него заберут на этот раз?». — Он здесь… — тихо пробормотала сестра, пятясь от девочки. — Мы умрем… Он пришел за нами… — Как это понимать?! — рявкнул Роберт и поднял голову. Его лицо, искаженное от ярости и гнева, на мгновение прояснилось. Он не сразу понял, о чем говорили его коллеги. Но теперь, взглянув на экран, за которым ранее стояли лаборанты, он все осознал. Вместо живых людей там находилась четвертая тьма, последняя и первоначальная. Она клубилась, припадала к стеклу, будто пыталась проникнуть в операционную. Разъяренный шепот доносился через стены, просачивался через незримые щели. Роберт готов был поклясться — из кромешной тьмы за ним кто-то наблюдал. — Нет… — испуганно прошептал он. — Нет-нет! Он кинулся к запертой двери. Пришлось оттолкнуть с дороги нескольких коллег, неотрывно смотрящих на тьму, но профессора это не смутило. Ни укола совести, ни жалости он не испытал. Он схватился за ручку, когда услышал за спиной чавкающий звук. Замер, ощутив пронзительный холод в груди, и обернулся, прикусывая кончик языка. Труп девочки дернулся. — Проснись… — сладко шептала тьма, сотрясающая стены лаборатории. Профессор истерично дернул ручку, запоздало понимая, что ту заклинило. Он навалился на дверь, стал бездумно бить по ней, надеясь на скудную удачу. — Проснись… Проснись… Он испуганно взвизгнул, когда девочка выгнулась и резко дернулась вперед. Она грохнулась на пол и снова зашлась в ужасной дрожи. — Проснись… Проснись… Проснись… Тьма напевала приказ, будто всесильную мантру, поглощая все пространство целиком. Роберт лишь успел закрыть лицо рукой, когда его толкнуло назад.Проснись…
✵❖✵
Тера дернулась вперед, испуганно раскрывая глаза. Руки безвольно вскинулись, потянулись к горлу и к груди. Она попыталась открыть рот, сделать желанный вздох, но что-то мешало ей, будто она находилась под водой. Ее взгляд испуганно метался по комнате. Деревянные стены, винтажные картины, сладковатый аромат яблок. Я у Морганы. Она попробовала перевернуться, но сдавленно взвизгнула, ощутив острую боль в боку. Рука запуталась в непонятной трубке, когда Тера со всей силы грохнулась на пол. Внутри нечто лопнуло. Мафиози бесшумно открыла рот и закрыла, будто рыба, жестоко выброшенная на берег. Она поползла вперед, цепляясь окровавленной рукой за темные половицы. Пальцы скользили, не находя никакой опоры. Тера ощутила, как по лицу потекли слезы, отчего она запаниковала еще больше. Именно сейчас она не на шутку испугалась за свою жизнь. Страх. Он сковал ее легкие, заставил сердце загнанной птицей биться о ребра. К горлу подкатила горечь, а желудок свернулся узлом. В голове горела ярким факелом лишь одна мысль. Я не хочу умирать. Тера постаралась вновь вздохнуть. Раскрыла рот и захрипела, ощутив, как легкие отяжелели. Будто прилипли к ребрам, заполнились свинцом, стали ощутимо неподъемными. Она постаралась вспомнить как дышать. Наполнить легкие кислородом одним глубоким вздохом, но для этого необходимо заставить грудь подняться. Мафиози перевернулась на спину и постаралась сконцентрироваться на движении. Она пыталась впервые за всю жизнь ощутить мышцы, подчинить диафрагму и заставить их работать по ее желанию. Надо лишь сделать вздох — ранее элементарное действие казалось ей сейчас невозможным. Но она попыталась совершить его, снова и снова пока не добилась успеха. Сладостный кислород наполнил ее легкие, вызвал оглушительный прилив боли по всему телу. Она дернулась, замечая, что кровь течет из свежей раны в боку. Еще больший страх настиг ее, когда она не заметила признаков регенерации. Дышать она могла, вот только кровь остановить не в состоянии. Со стоном Тера перевернулась, потянувшись ослабевающей рукой к тазу. Он источал отвратительную смесь ароматов, о природе которых девушка не хотела задумываться. Она перехватила его и ударила об пол. Один раз, второй, третий. Хоккайдо била медным тазом изо всех сил, молясь на то, что к ней придут. Она не могла ни позаботиться о себе, ни спастись от кровопотери — настолько была слабой и бесполезной в данный момент. Но это ее не огорчало, наоборот, заставляло лупить по полу проклятым тазом все сильнее, пока дверь в ее комнату не распахнулась.