Решение совета
Время для Теры шло мучительно долго и медленно. Такова уж доля людей, запертых в четырех стенах и предоставленных собственным мыслям и переживаниям. За два дня, проведенных в угрюмом одиночестве, девушка поразмыслила, казалось бы, обо всем на свете. Дело уже весело ушло к размышлениям о природе эсперских способностей и погружения в генетическое начало, когда в ее комнату постучалась Моргана. Красивая, элегантная, как всегда, но несколько уставшая. Кудрявые волосы были собраны в пучок, но несколько прядей выбились и волнами падали на шею и лицо. Хоккайдо нервно подскочила на кровати и оживленно обернулась к подруге, когда та внесла в комнату поздний ужин. Скудный, как заметила девушка. Паста, созданная заботливыми руками итальянки, горячий чай и гренки с чесночным соусом. И все в маленьких порциях, а не как обычно — в литровых мисках и чашках. Моргана легко закрыла дверь ногой и, удерживая еду на подносе, легко прошла к кровати. — Так, сегодня мы решили устроить небольшую прогулку. Всей компанией, — довольно улыбнулась девушка, поставив еду на тумбу. — Так что перекуси и одевайся. Твоя одежда тщательно выстирана и весит в шкафу, коли ты не помнишь. — Гулять? Сейчас? — удивленно спросила Тера, взглядом указав на окно. — Так поздно уже, а вы решили куда-то пройтись? Моргана нервно убрала выбившуюся прядь за ухо и улыбнулась. — Мы за время, проведенное здесь, толком и не гуляли по городу. Все вместе… Пока есть возможность, хотелось бы наверстать упущенное. — А что, мне уже разрешается ходить? — насмешливо поинтересовалась девушка, внимательно осматривая тарелки с едой. — Так! — Итальянка легко шлепнула ее по плечу и угрожающе подняла палец в воздух. — Не дразнись мне тут. Ситуация с твоим здоровьем требует всевозможных мер безопасности. Мы обсудили с Сэмом и решили, что прогулка сейчас тебе может пойти на пользу. При упоминании брата, улыбка Теры погасла. Она серьезно взглянула на подругу, присматриваясь к ее напряженному лицу, мельком подмечая складки на одежде, тяжелое дыхание. Человек, который часто наблюдает за поведением людей, изучает его и запоминает, часто подмечает особые изменения. Когда человеку неприятно, его губы кривятся, а глаза щурятся. Если же он пытается скрыть недовольство, то это заметно по взгляду и напряжению мышц лица. Аналогичные наблюдения можно провести и по анализу других эмоций: счастья, искреннего восхищения, зависти, злорадства, сожаления, ужаса, стыда. Но одну только ложь Тера научилась выделять, анализируя полностью поведение человека. Лицо, тело, неосознанные и контролируемые движения. Общий вид человека, который пытается нечто скрыть. Она уже видела, как Моргана лгала. Плечи слегка напряжены, а взгляд пристально прикован к глазам. На вздохе она смотрит в сторону, но потом заставляет себя вернуть взгляд обратно, будто напоминая себе, что так ее могут поймать на лжи. Прибавить ко всему прочему мятую одежду, что для итальянки считалось обычно нонсенсом, и собранные наспех волосы. Получается прекрасная картина, нарисованная подозрительно вонючими красками. Теру водили за нос, причем это была, судя по всему, идея Сэма. Он все это время не приходил к ней не из-за стыда. Он просто готовился к плану… К какому? — Как он? — невзначай поинтересовалась Тера, опуская взгляд на собственные пальцы рук, сплетенные в замок. Внутри нее бушевали совершенно разные эмоции, которые она далеко не сразу могла понять и осознать. Ее семья, те, кого она любила больше всего на свете, кому доверяла, лгали ей. Это обожгло ее сердце. Неописуемо сильно. Моргана заметила испорченное настроение подруги и тут же постаралась как-то исправить ситуацию. — Нормально себя чувствует. Шутит, дурака валяет и все такое! — Она улыбнулась и махнула рукой. — Это же Сэм! Нашему бравому вояке все нипочем, помнишь? Тера покачала головой, чувствуя во рту горький привкус. Она заставила себя проглотить вязкую слюну, подняла взгляд и вымученно улыбнулась. Что подумала в тот момент Моргана? Она не знала, да и не имело это особого значения. Итальянка поджала губы и отвела взгляд. — Ладно, у тебя есть минут тридцать. Оденься сначала, потом поешь и жди меня. Я пока с мальчишками обсужу наш маршрут, хорошо? — Да, хорошо! — Хоккайдо улыбнулась, удерживая желание открыто поймать подругу на вранье. Если она хотела действительно посмотреть город, то почему не поинтересовалась у Теры о самых красивых местах? Почему решила оставить выбор «мальчишкам», которые толком и город не знали? Все больше и больше попадалось неувязок и глупых ошибок. — Я позвоню по стационарному телефону, когда буду готова. — Договорились! — Моргана улыбнулась своей самой обезоруживающей улыбкой и двинулась к двери. Напоследок она махнула Хоккайдо рукой и тихо вышла, закрывая за собой дверь на замок. В ту же секунду улыбка Теры растаяла. Она откинула одеяло, поспешно встала и начала собираться, предаваясь самым темным размышлениям. За вечер случилось несколько странных вещей. Во-первых, неаккуратность Морганы и ее ложь по поводу происходящего. Во-вторых, малые порции еды и чая, сильно отличающиеся от прошлых. В-третьих, таинственная прогулка с семьей, да и не пешком, а на машине. Логическая цепочка сама по себе выстраивалась, давая прямой ответ на вопрос. Ее хотели вывезти из города. Но они должны понимать, что Тера на такое не согласится и будет сопротивляться. Отключить ударом по голове — эффективно, но не безопасно для ее здоровья. Чтобы сделала она? Усыпила. Как-то незаметно, чтобы не появилось никаких подозрений. Хоккайдо застегнула пуговицы на изношенной рубашке и замерла, уставившись на стену перед собой. Липкое осознание расползлось по ее разуму, когда она медленно повернулась к подносу с едой. Усыпить. Так, чтобы жертва ничего не заподозрила. — Нет… Ты не могла… — прошептала Тера, ощущая, как что-то внутри нее падает вниз. Она подошла к ужину и осторожно наклонилась к нему. Понюхала воздух вокруг, отмечая сладко-горький аромат трав. Нестандартное сочетание с пастой. А что же еще может быть намешано в чае? — Оказывается могла… — холодно изрекла Тера, отворачиваясь от тумбы. Возможно, они пытались ее защитить. Возможно, стремились укрыть от страшного надзора Портовой Мафии и освободить от стискивающих ее пут. Возможно, наемники действительно стремились к благому делу, но они не понимали, какой за этим последует ответ. Последствия, неописуемо катастрофические, накроют их холодной волной и превратят в ничто. Мафия никогда просто так не отпускает своих людей. Особенно эсперов, совершивших ряд преступлений. Их можно использовать в будущем, дабы повредить имидж организации, а такого никак допустить нельзя. Тере надо уходить. Она это поняла, когда накидывала на себя потрепанный плащ, проверяя вещи, имеющиеся у нее в наличии. Сейчас она чувствовала себя нищей, как несколько лет назад. Одна рубашка, одни штаны, потрепанные ботинки, державшиеся на добром слове, плащ, подшитый заботливыми руками. И все. Ни денег, ни телефона. Обременяющая легкость, дающая понять, что действовать придется своим умом и руками. Хоккайдо окинула взглядом комнату и подошла к окну. Ее «апартаменты» находились на втором этаже, так что спуститься можно было. Спрыгнуть — быстро, но шумно и травмоопасно. Если она себе сейчас что-то свернет, организм покажет ей фигу и не восстановит поврежденный участок за считанные секунды. Тем более, ее могли услышать, чего сейчас нельзя категорически допускать. На счастье, в комнате имелась крепкая батарея. Тера сдернула пододеяльник, простыни и стала активно вить себе канат, по которому можно было бы быстро спуститься. В голове она отсчитывала время, боясь, что в ее комнату могут нагрянуть раньше положенного. Пять минут ушло на то, чтобы собрать вещи, десять — открыть путь к побегу. Через пятнадцать минут она уже быстро шла прочь от паба, опасливо озираясь по сторонам. Она могла пойти куда угодно, но в голове горела лишь одна мысль. Завтра состоится суд. Ей необходимо дойти до мегабашни и переждать эту ночь у Чуи. Другого пути нет.✵❖✵
Чуя тяжело выдохнул, смотря на две упаковки перед собой. Круглосуточный магазин мог подарить непередаваемо огромный выбор, но мафиози не мог решить даже в одном опросе. Взять лапшу быстрого приготовления с креветками или с карри? Он стоял уже несколько минут, выбирая между двумя пластмассовыми мисками. Ситуацию осложняли треклятые мысли, недосып и предстоящий завтрашний суд, к которому он был готов на девяносто процентов. Печально, что не на все сто. Из головы не выходила встреча с Льюисом. Холодным, высокомерным и, к сожалению, неприкосновенным. У Чуи имелись огромные планы на него, но все развалилось на миллиард осколков из-за приказа Мори-сана. Не убить. Выслушать и доставить посылку. Это наводило на вопросы. Причем неприятные, гадкие и мерзкие. Как давно босс знаком с этим ученым? Как часто принимал от него «приятные» посылки? На кой черт ему вообще такой подозрительный союз? Накахара держал язык за зубами, как и свои вопросы, понимая, что Тере рассказывать в принципе о встрече нельзя. Категорически. Хотя он сам знал и понимал, что скрывать от подчиненной информацию о ее кровном враге (а его никак иначе назвать и нельзя), глупо, неблагодарно и низко. Но ему приходилось, из-за треклятой верности и неведения. Он слишком мало знает про Льюиса, не понимая всей сути происходящего. Но это не отменяло того факта, что сам мафиози испытывал дискомфорт от знания того, что он будет лгать ей, скрывая важную информацию. Мори-сан знаком с Робертом Льюисом. Это стало ясно по нескольким признакам. Ученый вел себя высокомерно и спокойно, будто знал, что никакого вреда ему не причинят. «Твой поводок держит мой очень близкий знакомый и друг. Можешь гавкать сколько угодно, вот только укусить ты меня не посмеешь». Холодная улыбка, властный взгляд. Льюис оказался прав, Чуя мог лишь слушать его, принимая всю информацию, будучи личным посыльным Огая Мори. Логичный ответ сидел в голове у мафиози, но он не мог его принять, не мог его вынести. Потому что это будет означать предательство босса. С другой стороны, он предаст ее. И, что самое страшное, данная мысль терзала его сильнее прочих. — К черту, — тихо выдохнул Накахара, отправляя два вида лапши в корзину. Он смерил недовольным взглядом покупки, состоящие в основном из закусок, а не полноценной еды, плюнул на это и двинулся к кассе. Он слишком устал для всяких выборов. Расплатившись с хозяином магазина, Чуя быстро вышел на улицу и, закинув пакет за плечо, пошел в сторону башни, думая только об двух вещах: еда и сон. Он решил полностью закрыть разум от предстоящих заседаний, работ с бумагами, освидетельствований и прочих бесчисленных совещаний. Накахара также постарался забыть о Хоккайдо, но это вышло несколько хуже. Мысли постоянно возвращались к ней. Нельзя сказать, что это нечто странное, вот так думать о ней. Он думал о всех своих подчиненных, подмечая каждую важную деталь. Хэнк, к примеру, в последнее время часто стал опаздывать на встречи и ввязываться в неразумные драки, из-за чего Чуе пришлось обсудить с ним ряд вопросов. Шого, отвечающий за взлом и компьютерную безопасность, пристрастился к алкоголю. У Хидеки мать попала в больницу, из-за чего Накахара отправил его на несколько недель в отпуск и принял часть работы, связанной с сортировкой документов по последним миссиям, чтобы потом их передать другим аналитикам, а после Чиеко в архив. Но никто из его подчиненных не вызывал столько переживаний. А вот Хоккайдо — бесспорно. Надо было заглянуть к Тере сегодня днем. Нужно было зайти и проверить, как она себя чувствует и готова ли к завтрашнему суду. Но Чуя этого не сделал, боясь отвлечься от подготовки доказательств ее невиновности, либо же просто из-за собственных надуманных переживаний. Он видел ее такой слабой, простой, необыкновенно обычной. Он видел вчера ее женственной. Не эспер, способный за несколько секунд вырубить дюжину врагов, о нет. Чуя взглянул на нее вчера под другим углом, вновь напоминая, что рядом с ним девушка, причем довольно-таки красивая. Ему нравилось иногда наблюдать за Терой, когда она того не замечала. Нервно зачесывает волосы назад, фыркая на локоны, падающие на лицо. Хитро улыбается, придумав очередную глупую затею. Тихо смеется, не сдерживая смех от абсурдности происходящего. С интересом и почтением смотрит на него, ожидая совета. Он ловил ее взгляд, всматриваясь в карминовые глаза. Чуя заметил, когда Хоккайдо радуется, цвет становится теплым, насыщенным красным, отдаленно напоминающим цвет вина, а когда злится — отчетливо прослеживается холодный оттенок, отдающий фиолетовым блеском. Он смотрел иногда на ее губы, отмечая их насыщенный красный цвет. Иногда ему хотелось узнать, природный ли оттенок губ, или же слой помады. Чуя шлепнул себя по лицу и страдальчески застонал. Сколько бы он ни старался перестать думать о ней, в сонном состоянии он контролировал свои мысли чертовски плохо. Ему необходимо как можно быстрее попасть домой, поесть и рухнуть в горизонтальное положение. Даже мысли о Тере не остановят его от исключительно важного отдыха. Так он на это рассчитывал, пока не заметил движение на главной улице. Если бы он не поднял взгляда в тот момент, кто знает, как повернулась бы дальнейшая судьба? Скольким пришлось бы умереть, думая, что их выбор единственный важный, по-настоящему правильный. Он иногда задумывался об этом, переваривая тот момент. Если бы он не проследил за подозрительным джипом, как бы все сложилось тогда? Но он увидел. Подозрительно знакомую марку, будто он где-то уже встречался с ней. Машина резко развернулась, до оглушающе мерзкого воя шин, и переехала на другую улицу, ближе к темным закоулкам у одной из мегабашен. Он долго смотрел в ту сторону. В нем боролись лень с любопытством. Он не хотел тратить драгоценное время на ночные уличные разборки, но и понимал, что давно не выпускал пар. Ему хотелось, причем очень сильно, высвободить накопившуюся злость и усталость, вложить в один мощный удар. Кто знает, если это уличные бандиты, то он неплохо отдохнет, в каком-то роде. Чуя тяжело выдохнул: — Ладно, сделаем небольшой крюк.✵❖✵
— Твою мать, — прорычала Тера, переваливаясь через забор. Она с тихим вскриком рухнула на влажный асфальт и застонала, ощутив пульсирующую боль в ноге. Она разваливалась по частям. Возможно, Моргана говорила правду о неустойчивости организма к различного рода нагрузкам. От постоянного бега легкие горели огнем, голова шла кругом, как и мысли, а колени нещадно подкашивались. Привалившись к стене, Тера прислушалась к шуму улицы, попутно разглядывая небоскребы. Она практически добралась до заветной башни, оставалось буквально пару поворотов до входа, но машина на хвосте похерила все ее планы в одно мгновение. Сэм преследовал ее и, надо отдать ему должное, неплохо справлялся. Секунду назад он практически настиг ее в переулке, но у Хоккайдо получилось перелезть через забор, отделяющий две зоны с уличными автоматами. Но недолго ей оставалось радоваться. Она понимала, что силы ее на исходе. Иногда ничего не остается, как кинуться прямо к своей цели, даже если на это потребуется мизерный остаток ее сил. Один рывок до главной улицы, поворот и еще один поворот, а потом добежать до заветной лестницы. Проще не придумаешь. Тера оттолкнулась от стены и постаралась сделать шаг. — Аргх! Черт! С тихим вскриком она рухнула на асфальт и зашипела, осматривая подрагивающую ногу. Она не знала, что с ней происходило, и это пугало ее сильнее всего. Судорога сковала мышцы, пробирала до костей, отдавалась в спине и в голове. Из носа потекло что-то влажное, но Тера не обратила на это внимание. Лишь схватилась за ногу и сжала ее крепко, будто бы это могло бы ее успокоить. Она лежала так с минуту — это оказалось достаточным для того, чтобы джип с тихим визгом остановился в начале переулка. Хоккайдо подняла взгляд и застонала, понимая, что погоня ее обернулась провалом. Хлопок двери. Сэм выпрыгнул из машины и стремительно кинулся в ее сторону. Учитывая его походку, он был не просто зол. О, нет, его так и распирало от ярости. — Ты совсем головой тронулась?! — рявкнул он на родном языке, оказавшись практически перед ней вплотную. Жестко схватил за предплечье и дернул вверх, вызвав очередной вскрик боли. — Пусти… меня! Тера постаралась его оттолкнуть, но рука лишь жалобно повисла вдоль ее тела. Она попыталась двинуть ногой по его коленке, но снова получила вялую дрожь и боль. Что со мной? Почему я не могу пошевелиться? — Ты ведешь себя, словно маленький ребенок! — Сэм перехватил ее за талию и закинул себе на плечо, наплевав на ее мычание и вялые сопротивления. Он безусловно знал, что с ней происходило, вот только не спешил делиться с ней информацией. — Бросаешься в пекло, губишь свою жизнь. Мы лишь пытаемся тебе помочь! — Не мы, а ты! — рявкнула Тера и резко дернулась. Сэм поудобнее ее перехватил и быстро двинулся к машине. — Пусти меня! Ты не знаешь, против кого идешь! Босс не отпустит меня, как и вас. — Это мы еще поглядим, — тихо рыкнул он, прежде чем резко затормозить. Тера постаралась воспользоваться секундной заминкой брата. Собрала все силы и резко мотнулась в сторону. Сэм не успел среагировать, но он пытался, даже успел ухватить ее за ворот плаща. Но Тера дернулась снова, и еще раз, выворачивая ее руку. Ноги задрожали, когда она спиной врезалась в стену. На языке отчетливо ощущался привкус горечи. Ее вело из стороны в сторону, будто от алкоголя, а содержимое желудка просто мечтало вырваться наружу. Она смотрела на него, тяжело дыша, еле сдерживая просящийся наружу стон боли. О, Хоккайдо буквально горела, словно давно страдала от лихорадки, ее раздирало на кусочки, но это не мешало ей стоять и думать. Почему Сэм смотрит в другую сторону? Тера проследила за его взглядом, всматриваясь в начало переулка. Рядом с джипом, стоя на свету, Накахара Чуя внимательно следил за происходящим. Кто-то пытался вылезти из машины, отчаянно желая помочь, но не смог, так как мафиози с помощью способности просто не давал дверям открыться. Одну руку он засунул в карман штанов, в другой держал пакет из продуктового магазина. Тера нахмурилась и мотнула головой. Чуя? Это и вправду он? Она присмотрелась еще раз и тихо выдохнула, понимая, что спасена. Потом напряглась, замечая, что у ее напарника настроение отвратительное. Нет, ужасающе плохое. — Ты в порядке? — поинтересовался Чуя, продолжая пилить взглядом Сэма. Тера молча стояла, пока не поняла, что вопрос адресован непосредственно ей. — В физическом плане? Нет? В психологическом? — Она фыркнула. — Паршиво. Особенно от осознания того, что брат за моей спиной творит дурацкие махинации. — Ничего подобного! — рявкнул Сэм на русском. Он взглянул на нее и поморщился. — Ты не отвечаешь за свои действия! — Я не отвечаю?! — От возмущения Тера подавилась воздухом. — Я не подсовывала тебе еду со снотворным! Я не обманывала тебя мнимой прогулкой по городу, желая увезти хрен пойми куда! Глаза Сэма вспыхнули праведным огнем. Он резко развернулся к ней, не обращая внимания на присутствие Чуи. — О, да, так ты сделала кое-что получше! Набросилась на меня, обдолбанная таблетками, собиралась убить! — выплюнул он. — А потом что стала делать? Играть в амнезию, показывать свою немощность, чтобы все ползали вокруг тебя, да?! Ты совершенно не умеешь себя контролировать. Да и ведешь себя как самая настоящая дура! Тера застыла, не веря собственным ушам. Внутри за одну секунду все покрылось ледяной яростью, заставившей ее выпрямиться. — Ах, так вот как ты это видел! — с наигранным восторгом произнесла она, чувствуя, как ее слова порастают льдистой коркой. — «Обдолбанная», да? «Играть в амнезию»? Немощная… Тера вдруг расхохоталась. Резкий, насмешливый хохот, разрезал тишину. Глаза ее сделались безумными. — А что, у тебя вдруг взыграла ответственность?! Почувствовал себя главным?! Решил, что можешь решать за меня?! Знаешь, что для меня будет лучше?! — Да! — рявкнул Сэм. — Потому что ты творишь фигню, не отдавая никакого отчета своим действиям. А что, может думаешь, что мафия все за тобой подчистит?! Вытащит тебя из воды полностью сухой?! Закопает все трупы, которые ты оставляешь на своем пути? — Ах, теперь еще и мафия виновата, как я этого не заметила! Вот мы и пришли к сути проблемы! — Тера всплеснула руками и сделала шаг вперед. На удивление, вся боль в один миг исчезла. Разум очистился от сладкого тумана, оставляя одну только ярость. — Какая же Тера глупая, что работает на влиятельных людей! Какая же она дура, что не может так вот просто взять и сбежать! Это же так легко, по мнению самого умного человека на планете Земля! Почему же его никто не слушает? Удивительно! Сэм шагнул вперед, жестко перехватил ее руку и дернул к себе. Тера ощутила вспышку боли в запястье, но не обратила внимания. Ведомая лишь ослепляющими эмоциями, она неотрывно смотрела в глаза брата. — Можешь оправдывать себя сколько угодно. Но это не изменяет одного факта: ты — слаба и не в состоянии себя защитить от мафии, от ее врагов. Ты даже от собственной силы себя защитить не можешь! Так что да, чтобы спасти тебя, я тебя усыплю, ударю по голове, да сделаю все, чтобы только ты перестала творить ересь! — Спасти?! — Тера рассмеялась ему в лицо. — Надо было спасать, когда ты сбежал, поджав хвост, от Профессора! Надо было играть в чертового героя, когда меня резали на операционном столе двенадцать лет назад! Но нет! Ты сбежал! Оставил меня и Велта умирать в чертовой лаборатории! Это тоже «спасение»? Сэм побледнел, рука его ослабла. Но Тера продолжала. В голове всплывали куски воспоминаний, похороненные глубоко на дне разума. Сейчас они выходили на свет, подталкивали ее все говорить и говорить. — Ты сбежал от нас, оставляя на погибель. Ты, тот кто говорил, что любит меня больше всего на свете! Что всегда будешь рядом! Будешь защищать от всех опасностей на всем белом свете! Сбежал! Бросив нас один на один с обезумевшим отцом! — Не смей, — тихо зашипел он, до хруста стискивая ее запястье. — Не смей перевешивать всю ответственность на меня! Я был ребенком, точно таким же, как все. — Ты лишь оправдываешься, — выплюнула Тера. Она выдернула руку легко, будто ее и вовсе никто не держал. — Ты даже не можешь принять тот факт, что ты бросил меня один раз! И что, теперь ты хочешь исправить это?! Сделать все лучше? Идеально?! Подавись со своими желаниями! Они мне не сдались! Нисколько. Хоккайдо заметила движение. Она успела резко дернуться в сторону, когда кулак Сэма просвистел мимо нее. Кулак. Она с ужасом уставилась перед собой, чувствуя новую эмоцию, перекрывшую все. Страх. Неверие. Ужас. Они волнами накатывали на ее разум, возвращая в реальность. Сэм только что попытался ее ударить. Он, ее брат, чуть ли не ударил ее. Тера еле стояла на дрожащих ногах, смотря на застывшего мужчину. Он не мог ни шевельнуться, ни посмотреть на нее. Гравитационная сила сдерживала его крепко, давая насладиться кратким эпизодом, разбивающим ее сердце сильнее всего. — Как ты смеешь, — тихо прорычал Чуя, медленно двигаясь к Сэму, — поднимать на нее руку. Тера вышла перед ним и преградила дорогу, поднимая руки в воздух. — Не надо. Только не сейчас, — тихо проговорила она. Чуя взглянул на нее и остановился. Он увидел в ее глазах нечто такое, что заставило его остановиться. — Достаточно на сегодня ссор. Не усугубляй. Пожалуйста. Девушка заметила, как из машины позади кто-то вышел. Судя по всему, все внимание и все силы способности ушли на сдерживание Сэма, хотя ранее Накахара мог концентрироваться на нескольких вещах одновременно. В переулок вышла Моргана и, быстро огибая мафиози, кинулась к застывшему Сэму. Она осмотрела красное сияние вокруг него, нервно дернулась и посмотрела на Теру, перепуганная и растерянная. — Мы уйдем, — тихо прошептала она, еле скрывая нотки паники в голосе. — Больше не будем совать нос в твои дела. Прошу, просто останови его. Кого они в ней тогда видели? Злодея? Монстра? Будто она сама радовалась развитию всей ситуации! Тера поймала взгляд Чуи и одним лишь взглядом попросила прекратить. Он подчинился, отпустил Сэма. Тот с шумом рухнул на асфальт, закашлялся и затрясся всем телом. Рука его потянулась к собственной шее, будто кто-то несколько секунд назад стискивал его с неописуемой яростью. Их взгляды встретились. Тера смотрела на него со смесью страха и сожаления, а Сэм… Впервые она не могла понять, что он думал. Да и не хотела. Единственное, что ей сейчас казалось правильным, так это уйти как можно дальше от него, спрятаться, только бы не видеть и не слышать о нем некоторое время. Она хотела сбежать. — Пойдем отсюда, — тихо сказала Тера, оборачиваясь к Чуе. — Пожалуйста. Он ничего не ответил. Лишь кивнул и, взяв под руку, аккуратно повел прочь из злосчастного переулка, под взглядами Сэма, Морганы и тех, кто сидел в джипе.✵❖✵
— Паршиво выглядишь. Чуя поднял взгляд от лапши и пристально взглянул на Теру. Она методично мешала палочками содержимое своей миски, упорно смотря на нее, словно от взгляда еда может быстро остыть. Он тяжело выдохнул и махнул рукой. — Ты выглядишь точно также. Не такой я тебя оставлял вчера. Тера повела плечом. — А какой оставлял? Накахара пробежался по ней беглым взглядом. Уж точно не такой подавленной и расстроенной. Глаза, что недавно так и светились от одной лишь улыбки, померкли. В районе часа он не мог из нее вытащить ни слова. Она отвечала лишь киванием головы и коротки ответами. «Да», «нет», «не знаю». Хотя бы спасла его от выбора лапши, сразу взяв с креветками. — Счастливой. Улыбчивой. Тера хмыкнула. Губы ее изогнулись в мягкой улыбке. — Такого же про тебя я сказать не могу. К сожалению. — Она поерзала на стуле. — Когда ты в последний раз спал? Настала очередь Чуи хмыкать. — Три дня назад? Четыре? Достаточно давно. — А, — протянула она, продолжая мешать лапшу. Потом застыла. Подняла на него взгляд, недовольно нахмурилась. — Ты дурак? — с укором спросила Тера, отодвигаясь от еды. Ножки стула тихо скрипнули, из-за чего Чуя поморщился. — О, да. Тот самый дурак, что героически сражается за твою судьбу. Можешь не благодарить. — Он отправил в рот порцию лапши, медленно пережевал и хмыкнул. — На голодный желудок и это жалкое подобие еды покажется божественной. — Так ты еще и не ел? Тогда точно дурак. Накахара знал этот тон. Наигранная серьезность. Тера при этом вытягивала губы трубочкой и качала головой, словно какая-то недовольная мать. — На твоем месте, я бы уже раз пятнадцать в обморок грохнулась. — Завидуешь моей устойчивости? Я запомню. — Скорее выносливости, — буркнула Тера. Она вновь замерла, нервно сглотнула и провела рукой по лицу, стараясь скрыть выступивший румянец. Чуя с сомнением взглянул на нее и заинтересованно склонил голову. — Все нормально? — Да-да! — Девушка тут же отмахнулась. — Просто пытаюсь переварить… сегодняшнее происшествие. — Если ты хочешь переварить это в одиночестве… — тихо начал Чуя, активно поедая ужин. Он причмокнул, оценивая легкую остроту, и постарался быстро осушить миску до дна. — То я бы пошла и заперлась в туалете! — Тера закатила глаза. — Ешь спокойно. Мне куда комфортнее сидеть рядом с тобой, чем… в одиночестве. Неплохо было бы сменить настроение дня, а то сплошное уныние и отчаяние. Накахара взглянул на нее, из-под поднятой миски, и кивнул, словно подтверждая ее слова. Он очень хотел спать, но и оставлять подругу один на один с проблемами не желал. Ему хотелось ее подбодрить, хотя он знал, что слова здесь не сработают. К каждой женщине необходим свой особый подход. Это Чуя осознал еще во время обучения у Озаки-сама. Она говорила, что «во всем мире не найдется двух одинаковых девушек». К каждой нужен свой, особый подход. Кто-то любит, когда его поддерживают словами, другой — действиями. Проблему одной ты должен решать поддержкой, а другой — немедленными действиями и, желательно, молча. Хоккайдо являлась чем-то средним. Нельзя говорить о проблеме прямо. Вопрос «как ты?» сразу приведет тебя лишь к испорченному настроению и желанию девушки спрятаться. Первое действие — долгое и покорное молчание. Тера самостоятельно переваривает произошедшее и расставляет внутри все по своим местам. Далее она сама начинает разговор: что-то спрашивает, либо констатирует очевидный факт. К примеру, погода на улице отвратительная. Еда невкусная. Тарелки слишком грязные. Дазай Осаму козел. Далее она постепенно раскрывалась, позволяя подойти ближе, еще немного. На этом этапе можно предложить ей чем-то заняться, она с радостью согласиться. У нее появляется возможность отдохнуть и забыть на некоторое время о происходящем. Только спустя несколько часов она сама подойдет к нему и заговорит на тему произошедшей ссоры. Раскроет свои чувства, назовет несколько раз брата дурным словом, попросит совета. А потом поблагодарит, будто он сделал для нее нечто очень важное. — Может фильм посмотрим? — невзначай предложил Чуя, поднимаясь из-за стола. Он молча поставил посуду в раковину, лениво повел плечом и отвернулся. — Только предупреждаю, что могу заснуть в любой момент. — Тогда иди спи, — буркнула Тера. — Ты не обязан сидеть рядом со мной, правда. Накахара долго смотрел на то, как она ковыряется в еде. Нервно елозит на стуле, качает головой из стороны в сторону, словно старается найти нечто подозрительное в лапше. Через несколько секунд, она тяжело выдохнула, мельком взглянула на него. И сказала невнятным шепотом: — Но это было бы очень мило с твоей стороны… Чуя мягко улыбнулся и тихо хмыкнул, мысленно поздравляя себя с маленькой победой. Удивительно, как хорошо он знал свою напарницу, несмотря на достаточно короткие встречи и миги общения о чем-то отдаленном. Чуя оттолкнулся от буфетной тумбы и медленно двинулся через кухню к гостиной. — Что мы планировали посмотреть в прошлый раз? Убить Билла? Глаза Теры радостно заблестели. — Ты запомнил! — довольно отметила она, расплывшись в счастливой улыбке. — Да, давай его. — Тогда доедай, а я пока займусь оборудованием. Честно сказать, Чуя думал об одном в тот момент. Он абсолютно не желал возиться с телевизором, подключать ноутбук и настраивать воспроизведение фильма, но он сделал это. Некоторое время он впадал в прострацию, буквально засыпал на ходу, но тут же возвращался к делу, напоминая себе о Тере. Он не мог ей никак помочь, не мог рассказать ей о той информации, что нарыл на Льюиса, не мог помочь ей разобраться в прошлом. Накахара не мог ей ничего предложить сейчас, кроме вида мнимого спокойствия и обыкновения. Потом они в действительности посмотрели фильм. Лежа на разложенном диване, плечом к плечу, с интересом наблюдали за происходящим на экране. Ладно, Чуя героически продержался минут десять, прежде чем задремать и уснуть. Под звуки фильма он заснул глубоко, чем и воспользовалась Тера. Она опустила голову на его плечо и аккуратно приобняла за руку. Она слушала, как тихо и глубоко дышал мафиози, чувствовала, как грудь медленно поднимается и опускается. Это казалось ей чем-то необыкновенным, очень интимным и драгоценным, словно на краткий миг она оказалась в совершенно другом месте. В мире, где не было ни эсперов, ни преступности, ни страданий. Ей на мгновение показалось, что она оказалась в самом желанном сне.✵❖✵
Тик-так, тик-так. Тера нервно повела плечом и вздрогнула, ощутив боль. Не колючую, не пульсирующую, а… холодную и мерзкую, гниющую. Она скользила по ее костям, проникала в мышцы, просачивалась в затуманенный разум. Пальцы руки медленно шевелились. Они казались большими и неловкими, будто культяпки, опухшие и несуразные, хотя это все еще были ее пальцы, тонкие и красивые. По крайней мере, таковыми они когда-то являлись. Эспер всегда платит за использование силы. Не обязательно сразу, но расплата приходит, через минуты, часы, дни, месяцы или годы. И, обычно, это происходит неожиданно, когда ты меньше всего к этому готов. Теперь и Тера испытала это на собственной шкуре, в несколько тысяч раз ярче, чем раньше. Тера лгала им всем. Она делала это осознанно, стараясь тем самым защитить себя, оградить близких людей от ее проблем. На очередной вопрос о здоровье, девушка всегда отвечала с теплой улыбкой, что все прекрасно. Хотя это была сладкая ложь. С каждой смертью нечто менялось в ней. С каждой трансформацией, с каждой раной и с каждой потерей капли крови. Из Теры нечто медленно и постепенно утекало. Нематериальное, неосязаемое и легкое. Нечто невозвратимое. Взамен этого стала приходить боль. В детстве Хоккайдо жила ею, поэтому не замечала ее. Но теперь, узнав прелести спокойной жизни вдали от лабораторий, будучи в Италии, она стала замечать это. Привкус стали на языке. Холод, распространяющийся по ноге. Дрожь руки, когда она держит кружку. Потемнение в глазах и резкая усталость. Приступ кашля. Боль в желудке и неостановимый приступ рвоты. Это всегда приходило быстро и незаметно, прежде чем бесследно исчезнуть. Никаких подозрительных показателей в анализах, никаких страшных заключений от врачей. Все было нормально. Вот только Тера чувствовала проблему и знала о ней. И нет, речь не о том, что в подсознании с ней живет кто-то другой. Нет, речь не о Тени, желающего вырваться на свободу. С ней происходило нечто, сравнимое с гниением заживо. Тера понимала, что у всех есть свои пределы. Да, она бессмертна за счет своей силы, но каждый раз ей приходится платить. Яростью, высвобождающей накопившуюся злобу наружу. Или болью, делающей из нее тряпичную безвольную куклу. И вот теперь, пока она смотрела на собственную дрожащую руку, Тера осознала собственную слабость. От силы ли собственной, или же из-за медленно угасающего тела, неспособного выдержать постоянную регенерацию? Она не знала. Кем она была? Чем являлась на самом деле? С какой целью была создана в этом безумном и бесчеловечном мире? Вопросы роем жужжали у нее в голове, пока она не осознала еще одну вещь. Одиночество. Не считая Чуи, что выступает в ее защиту, Тера оказалась одна. Мафия сейчас не рассматривает ее в качестве члена семьи, скорее представляет угрозой и неуравновешенной опасностью. Единственные люди, что могли ей по-настоящему помочь и защитить, были отвергнуты ею же. И того она имеет лишь себя и Тень, что до сих пор пребывает в глубоком сне и не спешит возвращаться в мир человеческий. Но так ли плохо ее положение? В последнее время Тера и делала только то, что плыла по течению. Выполняла простые поручения, не задавая ненужных вопросов, делала все, что ей скажут другие. Вот только что из этого вышло? Что она получила в итоге? Разруху и возможность вылететь из организации, что защищала ее много лет. К этому она должна была стремиться? Нет, абсурд. Тогда оставался один вопрос. Готова ли я ухватиться за последнюю удачу? Готова ли я стать кем-то большим? Тера взглянула на массивные двери, за котором проходила встреча совета. Они обсуждали будущее, прошлое и настоящее, взвешивали души людей, оценивая их в денежном соотношении, сравнивали результаты после прошлых встреч. В общем, занимались организаторскими делами, до которых Тере было далеко. Ее не учили этому, она не изучала тактические ходы на политическом рынке, не вникала в замысловатые денежные схемы. Она ничего не знала о бюрократии. Она даже не понимала смысла заполнения отчетов по миссиям! Ладно, понимала. Для последующего анализа вышестоящими лицами и исправления качества выполнения операций в будущем. Как это называл Чуя? Управление рисками? Всю жизнь Тера являлась шестеркой. Она подчинялась, ни разу не задумываясь о месте повыше. Она не цеплялась за предложения и оставалась в низах. Но так ли это долго может продолжаться? Готова ли я сделать шаг вперед и постараться сделать нечто новое? Для начала ей надо пережить суд, а для этого надо подготовиться. По крайней мере показать, что она абсолютно спокойна. Что она верит в собственную невиновность. Верит в то, что Чуя сможет ее оправдать. А если нет? Если все обернутся против нее? Тера может попробовать бежать, но куда? Выпрыгнуть из окна вниз? Прорваться через элитную эсперскую стражу Мори-сана? Воззвать к темной силе внутри и постараться с боем пробраться до первого этажа? Весь совет состоит из эсперов. На всем этаже находятся исключительно превосходные одаренные, элита, обученная для убийств. Огай собственноручно отбирал каждого в свой отряд «защиты», и пока никто из них его не подвел. Каков шанс, что Тера успеет сделать хоть что-то? Нулевой. Ее взгляд прошелся по молчаливым охранникам, стоявшим у дверей в зал совета и у выхода. Одетые во все черное, абсолютно молчаливые и неподвижные. Глаза их скрывали очки, но Тера чувствовала их пристальные взгляды. Они неотрывно следили за ней, прекрасно зная о том, что она устроила несколько дней назад. Была б их воля, они б привели ее в цепях, закованную и обездвиженную, одурманенную усыпляющими средствами. Что же, Чуя позаботился и о том, чтобы этого не произошло. Тера, стоя у окна, заметила движение. Она подняла голову и увидела, как один из охранников направляется к ней. Он мельком осмотрел ее, не выражая никаких эмоций, и кивнул в сторону главных дверей. — Совет ждет, — произнес он бесстрастным голосом. Тера ощутила, как внутри все дрогнуло. Коротко кивнув, она выдохнула и двинулась точно за охранником. Хоккайдо бывала в этом зале лишь один раз, перед миссией в казино Сьерра-Мадре. Он казался ей тогда слишком большим и темным, а стол, находившийся в центре, и вовсе казался странно неуместным в пустом помещении. Теперь же прибавилось еще два чувства. Ощущение неминуемости и страха. Босс Портовой Мафии и члены Исполнительного Комитета сидели за столом. Мори-сан — во главе. Справа от него Кое и Чуя, а слева — Эйс и… Кобо Абэ. Тера постаралась сохранить ледяное спокойствие и невозмутимость, хотя внутри они кричала и страдальчески подвывала. Кого она не ожидала увидеть в лице участника совета, так его! Мысленно Хоккайдо вопрошала, какого черта этот хитрый лис, улыбающийся ей самой медовой улыбкой, является частью совета? Он не член Исполнительного Комитета, он лишь подчиненный Эйса. Так почему? Да потому что мир так и спешит подсунуть ей неприятные сюрпризы. Охранник остановился у самого стола и, почтительно поклонившись, отошел в сторону, пропуская Теру вперед. Она повторила за ним, поклонилась, и, дождавшись, когда Мори-сан кивнет, гордо выпрямилась. Боковым зрением она заметила, как сопровождающий ее эспер отошел ей за спину, готовый в любой момент применить силу. О побеге можно и забыть. Все началось с нудного представления всех членов совета и объяснения течения суда. Представление стороны обвинения, в лице которой сегодня выступал Кобо, так как один из убитых, какая неожиданность, оказался в его подчинении. Со стороны защиты выступал Чуя, рационально спокойный и невозмутимый. После озвучивания всех тонкостей, Мори-сан перешел к одной из самых важных частей суда. — Абэ-сама, — тихо обратился к мужчине босс, — прошу, объявите совету, в чем обвиняется подсудимая. — С удовольствием, Мори-сан! — Абэ поднялся и, проведя рукой по столу, взглянул на Теру. — Тера Хоккайдо, находящаяся в подчинении члена Исполнительного Комитета, Накахары Чуи, обвиняется в убийстве пяти мирных жителей Йокогамы, одного члена Портовой Мафии и девяти человек в пабе «Три четверки». Все убийства были совершены с особой жестокостью, выставлены на показ, что могло серьезно повлиять на имидж нашей организации. К счастью, наши люди смогли подчистить улики, заплатить некоторым людям и предотвратить внимание общественности к данным событиям. Его глаза хищно сверкнули, прежде чем он продолжил. — Учитывая законы Японии в деле одаренных, наказание очевидно. Мори Огай кивнул, разрешая Абэ сесть, и взглянул на Кое. — Озаки-сама, каково наказание за убийство гражданских и члена Портовой Мафии? — У участника организации изымается сумма в размере жизни убитого. За одного гражданского — тридцать миллионов йен. За члена Портовой Мафии — шестьдесят миллионов йен. В зависимости от тяжести преступления, либо понижение ранга, либо полное исключение из семьи. Учитывая данную ситуацию, — Кое взглянула на Теру и сдержанно кивнула, — исключение. И дальнейшее перенаправление в лабораторию по договоренности с правительством. Тера сглотнула, мысленно представляя, как все деньги, накопленные за долгое время работы на мафию, стремительно исчезают. После сегодняшнего дня на счету у нее останется ровным счетом ничего. Если ее обвинят виновной, конечно. — Благодарю, — Мори кивнул ей и взглянул на Эйса. — Счет Хоккайдо заблокирован? — Да, — коротко бросил мафиози, не отрывая взгляда от бумаг. — Все средства уже переведены пострадавшим семьям, так что этот вопрос уже можно закрыть. А, да? То есть я уже беднее всех членов мафии?! Блестяще! Тера прикусила кончик языка, заставляя себя оставаться невозмутимой и холодной. В голове стали вновь всплывать воспоминания о первых днях жизни в мафии и то, как она носила одну рубашку несколько месяцев до получения первой вразумительной зарплаты. Человек, который когда-то был нищ и вонюч, никогда не захочет вновь ощутить этот вкус бедноты. Тера тоже не хотела, но увы, за все когда-то надо платить. — Чуя-сама, — босс медленно взглянул на него, — ваше слово по поводу совершенных преступлений вашим подчиненным. — Учитывая предоставленную информацию по делу Хоккайдо, предлагаю смягчение наказания. Обвиняемая действовала не по собственной воле, сознание было задурманено препаратами, подложенными посторонним человеком. — Накахара повел плечом. — Другие детали дела были обсуждены десять минут назад, как и доказательства причастности Микото Харуми. Тера заметно напряглась. Она надеялась услышать на суде больше деталей, связанных с Льюисом, о котором рассказала Чуе, и подробности разговора с Микото. Но нет, эту часть обходили стороной. При Хоккайдо не планировали афишировать все результаты расследования, словно утаивали от нее важную информацию. Только какую? — Принято. — Мори-сан взглянул на Теру и мягко улыбнулся. Глаза его ничего не выражали, кроме спокойствия. — Исключение и отправка в лабораторию правительства. Кто за? Чуя и Озаки не шевельнулись. Эйс, не отрывая взгляд от бумаг, поднял руку. Следом за ним и Абэ, продолжавший улыбаться Тере самой сладкой из возможных улыбок. Двое против двоих. Сердце Теры рухнуло, когда она увидела, как медленно поднялась рука Огая. Три руки за то, чтобы отправить ее туда, откуда нет выхода. Три руки против нее. — Исключение и отправка в лабораторию, — вновь повторил Мори, словно пробуя на вкус наказание. Тера тупо смотрела на него немигающим взглядом, чувствуя, как комната постепенно темнеет. Исключение. Лаборатория. К горлу подкатил тошнотворный комок желчи. Рука, безвольно висящая вдоль тела, предательски зашлась в тряске, выдавая ее страх. Боль внезапно вспыхнула внутри груди сдавила легкие, словно она снова погружалась в темный кошмар. Будто она тонула, опускаясь на черное дно. — Учитывая предоставленные доказательства Чуей-сама, я предлагаю следующее решение, — ритуально произнес босс. — Для исключения внимания со стороны встревоженного правительства, обвиняемая может быть переведена в другую страну, как и семь лет назад. По официальному заявлению, для проведения миссии, конечно же, и очищения имени перед законом. Тера тупо моргнула, не понимая слов. — Кто за отмену предыдущего наказания и выбор нового решения? — тихо поинтересовался Мори. Кое незамедлительно подняла руку. Чуя, видимо сам не ожидавший подобного, поднял руку с запозданием. Эйс, недовольно фыркнув, не проголосовал. Абэ, с интересом взглянув на своего главу, пожал плечами и… поднял руку. Огай, удовлетворенно кивнув, поднял руку. — С завтрашнего дня член Портовой Мафии, Тера Хоккайдо, будет переведена в другую страну. С вами свяжутся завтра и объяснят все дальнейшие действия. — Босс мафии легко поднялся из-за стола. — Собрание распущено, все свободны. Тера не помнила ни то, как ее вывели из зала совета, ни то, как оказалась на улице, сидя на ближайшей скамейке. Осознание того, что наказание, маячившее перед ней красным флагом, исчезло, так и не приходило. Перед глазами была лишь пустота.✵❖✵
— Ага, не знал он! — Тера показательно громко рассмеялась и тут же мрачно уставилась на Чую. — Как о таком можно не знать?! Она бросила на стол бежевую папку с одной из операций «Северного Моря» и, показательно громко пододвинув стул, фыркнула. Чуя, осушивший вторую кружку кофе за вечер, поднял на нее взгляд и повторил уже в который раз: — Для меня это тоже было сюрпризом. — Ох, кто бы знал, что Мори-сан является любителем таких, — Тера повела рукой в воздухе, — сюрпризов! — Надо отдать тебе должное, ты не грохнулась в обморок в зале совета, — хмыкнул Чуя, поднимая взгляд. — Ты сделала это на улице. — О, спасибо, что напомнил! Тера уткнулась взглядом в папку и быстро пролистала несколько отчетных листов, выискивая нужные Чуе. Они сидели уже несколько часов у него дома и просто общались. В благодарность за буквальное спасение собственной жизни, она настойчиво вызвалась помочь ему с несколькими долгами по отчетам, которые Чиеко-сама требует вторую неделю. Мафиози очень долго ломался, будто не хотел обременять девушку, но потом согласился. — Тебе нужно было пятьдесят седьмое и тридцать третье? — спросила Хоккайдо, вытаскивая несколько листов. — Да, давай сюда. — Чуя принял бумаги и, соединив скрепкой, поместил в папку и закрыл ее, закрепив обычной веревкой. — Этим разве не должны заниматься люди Хэнка? — поинтересовалась Тера, сложив руки на столе, пристально наблюдая за выверенными движениями парня. Тот открыл новую папку, прочитал заметку на желтой бумажке и устало выдохнул. — Хидеки отвечает обычно за документы, но у него мать сейчас в больнице, — Чуя откинулся на спинку кресла и потянулся, — так что я дал ему отпуск на пару недель. Хоккайдо кивнула и опустила взгляд. Ее всегда удивляло то, как Накахара относился к подчиненным. Иногда казалось, что он помнит абсолютно каждого человека по именам, знает их недостатки и преимущества, сильные и слабые стороны. Это поражало и восхищало. Знание того, что твой глава проникается тобой и знает абсолютно все… успокаивало. — Дело четыреста сорок пятое, отчеты два и тридцать восемь, — вымученно потребовал Чуя. — После этого мы сделаем небольшой перерыв, а то у меня скоро все числа перед глазами смешаются. — Ты же хотел закончить все как можно быстрее! — заметила Тера, вставая из-за стола. Она легкой походкой двинулась к тумбе, на которой были разложены по группам папки с отчетами. Хоккайдо нашла нужную и, аккуратно выудив, развернулась к Чуе. Она заметила, как он наблюдает за ней из-под опущенных ресниц. Внимательный взгляд, словно он ловил каждое ее движение, еле уловимое дыхание, взгляд. Не совсем пристальное наблюдение, скорее заботливое. — Как рука? — невзначай поинтересовался Накахара, оправдывая внимание со своей стороны. Тера подняла руку и мельком осмотрела ее. — Нормально, — соврала она, — уже не болит. — Точно? — Чуя нахмурился. — На суде я заметил… — Все хорошо! — резко отмахнулась Тера, поморщившись. — На совете Мори-сама постарался довести меня чуть ли не до сердечного приступа! Сейчас мне уже намного лучше. Заметив сомнение в глаза парня, она ему улыбнулась. — Не переживай. Все хорошо, правда. Насколько красноречива ни была бы Хоккайдо, Чуя ей тогда не поверил. Он сдержанно поднялся с места и двинулся к ней. Молча взял из ее рук папку, кинул в сторону стола (даже не уронил). Осмотрел ее с головы до пят, взял за руку и резко сжал. Тера так и подскочила на месте, вскрикнув от неожиданности. — Офигел?! — рявкнула она, отшатываясь от него. Чуя смерил ее скептическим взглядом. — Ага, не болит. Так и поверил. — Нет, если сжимать, то, конечно, она будет болеть! — заметила девушка, нервно потирая саднящее запястье. — Я лишь слегка надавил! — отпарировал Чуя. Он снова осмотрел ее фигуру и потянулся к ней рукой. Тера тут же среагировала и отшатнулась от него на несколько метров. — Тера… — Не надо мне тут! Я сказала, что все хорошо! Не надо меня тыкать, будто лягушку прутиком! — Если ты так чувствительная к буквально простым прикосновениям… — начал Накахара, но потом осекся. Он провел рукой по лицу, сдавленно выдохнул и вновь взглянул на девушку, уже более спокойно. — Тебя отправят черт пойми куда, без поддержки, без денег, без средств связи. Без всего! Как ты там будешь выживать и приспосабливаться? Как ты там будешь справляться со всем, если организм до сих пор не пришел в себя. Что уж говорить о способности? Хоккайдо сглотнула, мысленно признавая правоту Чуи. Она даже ничего не могла противопоставить его словам. Сейчас она слабее ребенка, чувствительнее цветка. В любую секунду ее тело может сковать ужасающей болью и непрекращающейся дрожью. Это станет фатальным и губительным, но что она еще могла сказать? — Ты прав, — тихо произнесла она, криво улыбнулась и покачала головой. — А что мне еще остается? Не могу же я пойти против решения босса. — Не можешь, — подтвердил Чуя. — Но… Он резко замолчал. Через секунду его лицо озарилось хитрой улыбкой, а глаза сверкнули. — Помнишь, я обещал тебе тренировку, а? — Что… — Тера нахмурилась. — Да ты просто не хочешь дальше бумажки перебирать! — Я хочу слегка отдохнуть, — с усмешкой сказал Чуя, поведя плечом. — Мы сидим уже за столом несколько часов. Пришло время небольшой разминки. — Ты так говоришь только из-за кофе! — Тера предприняла очередную попытку сопротивления, но эта вышла уж слишком слабой. — Часик небольшого спарринга. — Он сделал шаг вперед. — Обещаю, что буду предельно деликатен, учитывая твое состояние. — Так спарринг или тренировка? Определись уже! — Тера отступила на шаг. — Значит, ты согласна? Тера хотела что-то сказать, но Чуя неожиданно быстро оказался перед ней, загоняя в безвылазную ловушку. Он аккуратно подхватил ее под руку, вызвав волну мурашек по всему женскому телу, и развернул, подталкивая в сторону гостиной. — Я покажу тебе пару полезных приемов, — сказал он, стоя за спиной, двигаясь вместе с ней вперед. — Ты мне даже выбора толком не оставишь, да? — фыркнула Тера. Надо сказать, она не была так уж и против небольшой тренировки с Накахарой. Это стало бы для нее полезным опытом, приятным времяпрепровождением и… нечто интимным. Лишь мысль о том, как он может положить ее на лопатки одним движением руки приносила нервный трепет, а не страх боли. Это ведь определенно ненормально? А, к черту! Она все равно завтра уезжает, так почему бы и не воспользоваться таким желанным шансом? Стать с ним чуточку ближе, даже таким образом. Чуя раздвинул с центра гостиной всю мебель, организуя подходящее свободное пространство для тренировки. Тера нервно осмотрела многострадальную рубашку на себе и выдохнула, мысленно надеясь, что та после боя не порвется. Парень, тем временем, стянул с себя жилет, отбросил его на отодвинутый диван. Перчатки, при этом, он не снял. — Готова? — коротко поинтересовался он, мельком оглядываясь на девушку. Тера дернула плечом и хмуро кивнула. — Допустим, да. — Хорошо. — Он довольно улыбнулся, стал показательно разминать суставы рук, плеч. — Так, начнем с простого. Напади на меня. Хоккайдо хмыкнула. — Ты серьезно? — Абсолютно. Давай, покажи мне, как ты нападаешь на противника. Просьба была достаточно смехотворной, так как девушка старалась избегать столкновений лицом к лицу. Она всегда старалась заходить к противникам со спины и оглушать их, а иногда и вовсе проходить мимо, тихо и незаметно. Сэм обучал ее бою в рукопашную, но это был сумбурный бандитский стиль, без грамма тактики и элегантности. Просто череда бездумных ударов, которыми Тера пользовалась в крайнем случае. Она попробовала его атаковать. Двинулась на него, обходя со стороны. Сперва целилась в нос, но потом резко изменила траекторию, желая ударить под челюсть. Ключевое слово, желая. За одну секунду мир крутанулся, а сама девушка оказалась на полу. Не было ни боли, ни ощущения скованности, лишь шок и непонимание. Она ничего не заметила, лишь легкий свист воздуха и вот, она лежит, а Чуя с довольной улыбкой нависает над ней, аккуратно стискивая предплечье. — Ч-что? — Тера удивленно моргнула. — Как? — Ты двигаешься очень медленно, это раз, — замечает Чуя. Дыхание его спокойное и ровное. — Во-вторых, по твоим глазам видно, куда ты собираешься ударить. В-третьих, стойка твоя кошмарная. Никуда не годится. — Да ладно! — с сарказмом протянула девушка. — А то я не заметила! — Не ерничай. Накахара потянул ее на себя, поднимая с пола, и слегка поддержал под талию, помогая сохранить равновесие. В следующую секунду он тут же убрал руку и сделал шаг назад, оставляя после себя лишь тепло от прикосновения. — Я могу научить тебя этому приему, но сначала надо поработать с основами. Ноги в неподходящем положении, из-за этого тебя легко можно вывести из равновесия. Руки слишком высоко держишь, оставляешь некоторые участки тела открытыми. Все тело скованно от напряжения, что не дает тебе маневренности и скорости. Говоря об этом, Чуя медленно обходил ее по кругу, внимательно осматривая. Он коснулся указательным пальцем ее спины и слегка надавил, заставляя выпрямиться. Ногой слегка подвинул ее ступню, показывая то, как она действительно легко может упасть. — Стиль у тебя отвратительный, но это поправимо, — изрек он, оказываясь перед ней вплотную. Чуя мягко взял ее за запястья рук и поднял перед собой. Легонько тряхнул, призывая собрать их в кулаки. — Видишь, как ты держишь их? — Он слегка опустил одну руку, а другую приподнял. — Расслабь пальцы, не стискивай руки так сильно. Смысла в этом нет. Тера впитывала каждое его слово, вслушиваясь в его методичный голос. Непривычный трепет вскоре сменился полной заинтересованностью и вовлеченностью. Она выполняла каждый его совет, наблюдала за ним и повторяла точь-в-точь. Накахара показал ей несколько стоек, подходящих для разных ситуаций и позиций, показал скоростные удары, нацеленные в определенные места. Научил использовать вес противника против него самого, показывая шаг за шагом то, что сделал с ней при ее попытке атаки. Он был галантен. Он держал ее аккуратно, не наносил никакого вреда. Учил ее так, как никто не мог. Дазай в сравнении с ним казался пустым местом, а Сэм — обычным любителем. Прошло уже точно больше часа, но они продолжали заниматься, наплевав на время и другие обязанности. Тера просила Чую показать ей что-то еще, и он давал ей это. Просила указать на ошибки, он тут же показывал, направляя в нужную сторону. День назад они просто наслаждались компанией друг друга, лежали рядом, словно весь мир для них ничего не значил. Сегодня же они окунулись в нечто новое, сокровенное для них обоих, давая им то, чего они заслужили.