Новый виток нерушимого цикла
Тера тихо выдохнула, осторожно следуя по пятам за Накахарой, по пути допивая остатки кофе. Дело он обрисовал вкратце: помимо имеющейся информации о жестоком убийстве человека, состоявшего на службе у мафии, стало известно, что подобное зверство на территории Йокогамы — не первое. В основном жертвами были бродяги, нищие и люди, сидящие на игле в подпольных заведениях. Целью убийцы стали не самые светлые представители общества, имеющие пороки и нелицеприятную славу «ничтожества». Полиция отчасти участвовала в расследовании, но на территорию Портовой Мафии не заходила, помня об условных договоренностях. Бедолагу, избитого до неузнаваемости, нашли в одном из закоулков бара, имеющего темную репутацию. Проституция, продажа наркотиков, торговля «темным» товаром и прочее по списку — цветущий рассадник преступности, на который, естественно, закрывали глаза правоохранительные органы. Личину заведение имело приветливую; неоновые вывески так и кричали о скидках и прочих душевных радостях, вот только уже у дверей Тера ощутила неприятный запах мочи, курева и блевотины. — В подвальном помещении нас ждет один из врачей мафии с трупом, — коротко бросил Чуя, останавливаясь у входа. Он недовольно осмотрел место, подмечая нищету хозяина, и поморщился. — Зрелище не из лицеприятных, так что подготовься. Мне не хочется еще и тебя откачивать от морального шока, усекла? — С этим проблем не будет, — уверенно ответила Тера, припоминая всех мертвецов, которой ей посчастливилось повстречать за последние дни. Она уже должна привыкнуть к данной стороне тяжелой профессии, а не постоянно хвататься за скрутившийся живот с мыслями «о, Боже». — Что мне делать в основном? Молчать и слушать? — И смотреть. Я могу что-то упустить, потому что последние дни… сама знаешь, были выматывающими. — Накахара выпрямился, размял спину и, поправив шляпу, кивнул. — Готова? Тогда пошли. Отправив пустой стаканчик в мусорку, Тера зашла следом за Чуей, тут же недовольно фыркая от духоты и приторно сладкого запаха, витающего в воздухе. Изнутри бар оказался на вид тесным и непривлекательным от слова совсем. Длинные столы вдоль стен оказались забиты посетителями, явно повидавшими эту жизнь и вертевшими ее на одном месте. У бара на стульях сидела шумная компания, явно подвыпившая, и о чем-то оживленно дискуссировала. Бармен активно подливал напитки посетителям в стаканы и тут же принимал с них плату, с сомнением осматривая и оценивая ситуацию. Как только в помещение зашли новые лица, мужчина кинул на них недовольный взгляд, но тут же просветлел, узнавая в Накахаре мафиози. Он кивнул, выражая почтение, и рукой указал на дверь в дальнем конце зала, имеющую табличку «Для персонала». Проходя мимо завсегдатаев, Тера ощутила на себе липкие и неприятные взгляды, скорее заинтересованные, нежели похотливые. Таких людей, как они с Накахарой видеть здесь всякому в новинку. Уж слишком хорошо и роскошно они одеты по сравнению с ними, слишком аккуратны и причесаны. Да, и еще от них не воняло за версту перегаром и немытым телом, что тоже сильно выделяло на фоне остальных. Но, после предупредительного кашля со стороны бармена, всякий интерес к ним улетучился, что несомненно обрадовало в первую очередь девушку. Что до Чуи? О, ему скорее всего на них глубоко наплевать. В подвале оказалось сыро и также душно. Спускаясь по скрипучей лестнице, Тера несколько раз успела мысленно обозвать хозяина заведения не самыми лестными словами, но тут же поморщилась, ощутив новую вонь, слишком хорошо дня нее знакомую. Запах сырого мяса, гниющей плоти. Труп находился неподалеку — это стало ясно сразу же. Тера, поддавшись инстинкту, провела рукой по носу, стараясь хоть как-то заглушить неприятный аромат, но это не помогло. Чуя двинулся вперед, прямо к белоснежной ширме, отгораживающей стол с телом от основного помещения, уставленного бочками, коробками, запасами алкоголя и другими припасами. Знали бы люди сверху, что сегодня они разделяют трапезу неподалеку от трупа… — Чикао-сан? — тихо позвал Накахара, останавливаясь в центре зала. Тера заметила, как со стороны ширмы шевельнулась тень. Она напряглась, как и всегда делала при виде необычного поведения теней, но вскоре успокоилась, заметив обычного человека. Молодой мужчина с желтоватым оттенком лица вышел им навстречу и, коротко осмотрев, кивнул. — Накахара-сама. — Его взгляд метнулся к девушке на секунду, чтобы потом вернуться к ее шефу. — Я как раз заканчивал со вскрытием. Думаю, результат вас несколько порадует. Или огорчит… — Что ты выяснил? — Прошу за мной. Зрелище, — он усмехнулся, — и вправду удивительное! Он отодвинул ширму, позволяя мафиози взглянуть на не самую радостную картину: стол, на котором лежало тело, прикрытое тканью, давно утратившей белоснежный цвет, тумба, уставленная подносами с различными инструментами, предназначенными для вскрытия, несколько стеклянных тар, заполненные образцами. Тера сглотнула, осмотрев силуэт мертвого и поморщилась, наблюдая за тем, с каким энтузиазмом Чикао поднимает ткань. — Невероятная работа некого безумца, превратившего нашего человека буквально в груду мяса. Только взгляните! — Он откинул ее в сторону и отошел, радостно улыбаясь. — Поразительно! Хоккайдо прикусила кончик языка, сдерживая рвотный порыв. Зрелище открылось поистине отвратительное. То, что осталось от мертвеца, трудно назвать «человеком». Кожа содрана практически со всего участка тела, красновато-синяя плоть вздута, изрублена на мелкие куски, в нескольких местах торчат изломанные кости. Тера пыталась рассмотреть лицо, найти в нем знакомые очертания, но видела лишь мешанину из осколков черепа, крови, кожи. Она сделала усилие над собой и желанием выругаться, не отвела взгляда и продолжила смотреть. — Дьявол, — выплюнул Чуя, поморщившись. — Что известно помимо того, что его изрубили в капусту? — Кем бы ни был наш убийца, он явно получал от процесса умерщвления неописуемое удовольствие. В момент избиения человек оставался живым и чувствовал абсолютно все, что с ним происходило. Момент смерти наступил вместе с болевым шоком. — Он указал на «лицо» трупа и усмехнулся. — Помимо сильной боли и общего стресса, уровень кровотечения был колоссальным. Переломы ребер, черепно-мозговая травма, сильные порезы на шее. Что же, вы сами видите. — Что насчет орудия убийства? — Судя по характеру ран… Его не было. Весь урон был нанесен вручную: то есть, либо его просто избили кулаками и разорвали «ногтями», либо здесь поработал эспер, склонный к трансформации. Нечто животное в данном умерщвлении особенно читается. Я склоняюсь ко второму, так как такое… — он повел рукой, — совершить обычный человек точно не сумел бы. — Что-то еще обнаружил? — Чуя обошел стол, внимательно разглядывая раны и нахмурился. Он мельком взглянул на Теру, на ее побелевшее лицо, но потом вновь вернулся к трупу, полностью вникая в работу. — Должен же был этот ублюдок после себя что-то да оставить. — Никаких заметных следов. Необходимо отправить на анализ в лабораторию некоторые частички одежды с трупа, но я на это не рассчитывал бы. Тот, кто поработал с ним, сделал все относительно чисто, если не считать вытекшей крови! — Чикао протянул Чуе некоторые бумаги. — А так, хозяин здешнего заведения доложил, что жертва покинула паб прошлой ночью в районе часа, чтобы «отлить». Нашли труп в переулке в пол второго — то есть в промежутке до получаса с несчастным как раз-таки поработали. Все вещи остались при нем, кроме телефона. Думаю, ограбление, в качестве мотива, можно исключить. — А что касается места убийства? — подала тихий голос Хоккайдо, сложив руки на груди. Чикао с интересом взглянул на нее. — Там осталось что-то? Или все вычистили? — Можете изучить, но я там ничего примечательного не обнаружил. — Он улыбнулся, кивая в сторону лестницы. — Есть еще предложение поработать с камерами, но те не засекли ровным счетом ничего. — Чуя, я могу проверить пока улицу? — тихо поинтересовалась Тера, чувствуя, как от запаха ее начинает покачивать из стороны в сторону. — Иди, Тера. Я займусь камерами. Криво улыбнувшись и мысленно боготворя Чую, девушка отвернулась от трупа и стремительно направилась прочь, поднялась по лестнице и вышла в главный зал бара. Спертый воздух обрадовал ее сильнее, нежели чем трупный в подвале, но и задерживаться здесь она не стала. На улице стало легче, особенно благодаря тому, что дождь постепенно стихал. Влажный воздух моментально привел ее в чувство и изгнал панику прочь. Осталось лишь неприятное послевкусие на кончике прокушенного языка, но и это со временем прошло. Тера коротко выдохнула и двинулась к переулку за баром, осматриваясь по сторонам. Убийца выбрал место подходящее, с этим не поспоришь. Над входом в здание висела камера, просматривающая главную улицу — в ее обзор злосчастный закоулок не попадал, так что узнать, кто зашел туда следом за убитым не получится. Само место оказалось тесным, неприметным и… пустым. Только одинокая бочка, используемая в качестве мусорки, стояла у решетчатой перегородки, разделяющей здания и следующую улицу, ведущую на территорию со складскими помещениями. Тера остановилась и мрачно осмотрела переулок. Чем бы хозяева паба не пользовались, вычистить тут все от крови у них получилось чертовски хорошо. Никаких следов преступления — идеальная чистота, что казалось удивительным для переулка, которым никто не пользовался. Как раз эта «особенность» могла выдать их с лихвой перед детективами, но они сюда не придут. Сегодня детективами поработают мафиози. Хоккайдо двинулась к мусорному баку и, ощутив неприятный запах плесени, с сомнением заглянула внутрь. Черные пакеты, пепел, окурки от сигарет, упаковки из-под лапши быстрого приготовления — ничего примечательного из этого всего. Взгляд пошел выше, осмотрел левую от нее стену, принадлежавшую соседнему зданию, и остановился на окне, из которого лил свет. Кто-то не спал, хотя на улице уже царила ночь. Тера нахмурилась и наклонила голову, внимательно присмотревшись к окну. Оно было наполовину задернуто шторой, но оставляло удобную щелочку, чтобы смотреть что происходит внизу. — Это наш малюсенький шанс, не так ли? — тихо прошептала она и, переведя взгляд на выход из переулка, двинулась к центральной улице. Осмотрев соседнее здание, довольно кивнула. — Небольшой отель. Может помочь, если Чуя ничего не найдет по камерам. Хоккайдо выдохнула и вновь обернулась, осматривая местность. Как и говорил Чикао, никаких улик, что расстраивало — возможность найти убийцу за вечер значительно снижалась, но она не спешила опускать руки. Если можно поспрашивать в соседнем здании, так почему не воспользоваться шансом? Лучше действовать, чем потом жалеть об упущенной возможности. Тера оперлась о стену прямо под камерой и, сложив руки на груди, стала терпеливо дожидаться своего напарника, мельком осматриваясь по сторонам. Несмотря на поздний час, даже здесь, в районе с не самой светлой репутацией, встречались редкие люди: кто спешил домой, а кто целенаправленно искал подходящее место для отдыха. На глаза девушке попалась достаточно шумная компания молодых парней, одетых в одежду по стилю напоминающей сочетание готики и панка. Юная шпана в самом расцвете своих сил — такое заключение сделала Тера, оценивая, как те оглядываются по сторонам, желая найти себе жертву по вкусу. И один из пятерки парней, самый крупный, приметил как раз-таки ее. — Вы же не будете идиотами, а? — тихо прошептала себе под нос Хоккайдо, боковым зрением наблюдая за тем, как тот сообщает своим друзьям о ее присутствии. Когда же они двинулись в ее сторону, она устало выдохнула. — Малолетние дебилы. — Эй-эй, что здесь такая красотка делает одна? — подал голос первый парень, что ранее приметил ее. Он подошел к ней практически вплотную и, беспардонно нарушая пространство, навис над ней, опершись рукой о стену. — Не желаешь ли провести сегодняшнюю ночь с интересной компанией? — С интересной — это с вашей? — хмыкнула Тера, осматривая молодых парней, окруживших ее полукругом. Худые, тощие, совсем юные. Она им могла дать от силы лет шестнадцать. — Пожалуй, откажусь. И посоветую вам не ворковать с кем попало на улицах. Особенно в такой поздний час. — Поздний? Ха! Самое то для ночных приключений. Ну же, не ломайся. — Парень хотел провести свободной рукой по щеке девушки, но та грубо перехватила ладонь и отбросила в сторону. Его это только позабавило. — Ха, а ты с характером, я прав? — Слушай, что он говорит. Мы тебя не обидим, детка, — издевательски протянул щуплый парень, носивший идиотские очки и куртку с мехом. — Тебе понравится! — Не принуждай нас к грубым действиям. — О, да! Грубость мы любим! — До вас с первого раза не доходит? — устало прошептала Тера, покачав головой. Она хотела уже оттолкнуться от стенки и всадить самому наглому между ног, но не успела. Дверь в бар распахнулась, заставив всю «банду» обернуться на достаточно громкий хлопок. Хоккайдо тоже выглянула и, встретившись взглядом с Чуей, мысленно выдохнула. Он осмотрел компанию, собравшуюся вокруг нее, и недовольно нахмурился, сразу же понимая, что к чему. — Пошли вон отсюда, — тихо бросил он, с явно читаемой ноткой угрозы. — А то что? Неужто она твоя девка? — гаркнул главарь банды, отходя от Теры на мгновение. Он повернулся, осмотрел Накахару и, дивясь его росту, загоготал. — Сколько тебе лет вообще, сопляк?! О, это ты зря. — Вижу, у вас инстинкт самосохранения в принципе недоразвит, — заметила девушка, закатывая глаза к небу. — Как и мозги. — Чего ты сказала? — гаркнул парень, оборачиваясь к ней. — Мне еще раз повторить? Чтобы уж точно дошло. — Кичиро… — боязливо пролепетал один из его друзей, хватая его за руку. — Не стоит! Не с ним. — А? — Он из мафии… — тихо просипел другой парень, что носил очки, оттаскивая друга в сторону. С одного взгляда на Чую можно было догадаться об его испорченном настроении. Ему не нужно произносить и слова — за него говорили глаза, наполненные холодным гневом и яростью. Тера не знала, кем нужно быть, чтобы не догадаться к какой организации принадлежит парень: красно-черные цвета, шляпа, начищенные до блеска мужские туфли, аура угрозы, витающая вокруг него. Если главарь молодняка, Кичиро, сначала не признал в нем кого-то особенного, то после слов друга сразу же прозрел. Боязливый взгляд метнулся в сторону Хоккайдо, стоявшей у стены. Она искренне потешалась над происходящим — для полного счастья ей не хватало лишь пакета с попкорном. — Простите за беспокойство, господин… — Каждый из парнишек спешно поклонился, стараясь принести искренние извинения, хотя в них присутствовало больше страха за свою шкуру. — Госпожа… — Прочь отсюда, слышали же, — тихо подсказала им Тера. Долго уговаривать их не пришлось. Как по команде, шпана быстрым шагом удалилась с главной улицы, скорее сворачивая на ту, что вела к парку развлечений. При этом они старались смотреть под ноги и не оглядываться — чувствовали на своих спинах пронзительный и недовольный взгляд Накахары. — Ты могла от них избавиться сразу же. К чему любезности с этими сопляками? — тихо пробурчал он, подходя к Тере ближе. — Понадеялась на их благоразумность. — Она пожала плечами и, отстранившись от стены, кивнула. — Как видишь, у них ее не оказалось. Что-то нашел на камерах? — Тц, — Чуя отвел от удалившейся компании взгляд и посмотрел на подругу. — Ничего такого. Как Чикао и говорил, пострадавший вышел в час ночи на улицу, ушел в сторону злосчастного переулка и больше не объявился. В половину второго из бара вышел работник и нашел его уже готовым. Никаких людей при этом на камеру не попадалось. Что до переулка? — Относительно пусто. — Тера махнула рукой, призывая следовать за собой, и двинулась к месту преступления. — Они все слишком тщательно вычистили, так что тут больше вопросов к чистоте убогого переулка. Никаких следов не осталось, есть только парочка предположений. Решетчатая перегородка, как путь побега для убийцы… Она указала на металлическую решетку, через которую вполне мог кто-то перелезть, если бы хотел незаметно скрыться с места преступления. После чего махнула рукой в сторону соседнего здания, отмечая окно, из которого все еще валил свет. — И, возможно, наличие свидетеля в номере отеля. Как вариант, можно пройти и уточнить. Это нам мало что дает, но хоть что-то. — Лучше, чем ничего, — отметил Чуя, мельком взглянув на нее. — А ты как? — Я? — Она удивленно взглянула на него. — Нормально, только есть хочу. А что? — Твой болезненно бледный оттенок лица говорит сам за себя. — Я в порядке, правда. Должна же я когда-нибудь привыкнуть к такому обилию крови… и плоти. В особенности, учитывая последние миссии. — Не самые удачные, при этом. — Он усмехнулся. — Я прав? — «Я пх-ав, я пх-ав»… — показательно передразнила его Тера, состроив глупую мину. — Мало того, что вызвали на ночь глядя на внеплановую миссию голодного человека, так еще и смеются над ним! О, ужас! — Если ты так голодна, можешь закусить в пабе, пока я опрашиваю возможного свидетеля в номере, — резонно заметил Чуя. Девушка на его слова лишь недовольно поморщилась и показала язык, показывая искреннее отношение к здешней кухне. — Когда ты успела стать такой неженкой? Помню, раньше качество еды тебя не смущало. — В Италии слишком хорошая кухня. Естественно, мои запросы выросли. — Она показательно поцеловала кончики собранных щепотью пальцев, а после подняла руку, раскрывая ладонь. — Si, Signore. Perfettamente! — Не гримасничай, — Накахара устало закатил глаза, но все-таки улыбнулся. — Ладно, пошли. Дел еще полно, а я тут прохлаждаюсь. Из-за тебя. — Пар-х-х-до-он! — передразнила его девушка, но под строгим взглядом тут же смолкла. — Молчу-молчу! Обещаю быть паинькой всю оставшуюся ночь!✵❖✵
Тера молча наблюдала за тем, как Чуя медленно движется по коридору к нужной двери, хмуро посматривая в ее сторону. Разговор с хозяином на ресепшене у него сразу же не задался, так что пришлось понадеяться на очарование напарницы, благо та знала, как найти подход к одиноким мужчинам, особенно пожилым. — Это тот номер? — тихо поинтересовалась она, переведя взгляд на старичка, перебирающего ключи в связке. — Да, госпожа. Здесь живет Харуми-сан, о которой я вам столько рассказывал. — Он поднял взгляд и, на секунду взяв девушку за руку, улыбнулся. — Прекрасная дама. С ней и разговор приятно вести, и по отелю частенько помогает. Живет здесь уже… лет пять, точно! — Похоже, вы хорошо ее знаете, — тихо рассмеялась Тера, мотнув головой. Она взглянула на соседние двери номеров и отметила вывеску на них. «На ремонте». — О, что вы. Не так хорошо, как хотелось бы, если вы понимаете, о чем я! — рассмеялся он, хитро подмигивая. — Очень часто водит к себе кого-то, что мне категорически не нравится. Дети еще какие-то… фу. — Ничего подозрительного в последний раз не замечали? — поинтересовался Чуя, останавливаясь за спиной у старика. Тот, недовольно нахмурившись, обернулся и смерил его придирчивым взглядом, после чего вернулся к Хоккайдо, отвечая скорее ей, чем ему. — Были какие-то крики… Но я привык к этому — наш район отличается от других прочих. Убийства, кражи, преступления, какие-то перестрелки… И эти одаренные! Вечно из-за них проблемы. И Портовая Мафия, о, как я мог забыть о ней! Всем заправляют здесь они, а не Национальное полицейское агентство. Будь они неладны! Понимая, что бедолага может вскоре наговорить лишнего, Тера мягко взяла его за ладони, до сих пор стискивающие ключи, и тепло улыбнулась, призывая успокоиться. Ей не хотелось ввязывать пожилого человека, сводящего концы с концами, в дела мафии, поэтому постаралась достучаться до него иначе. — Мы понимаем это, Оджи-сан, но мы стараемся вам помочь. Неподалеку от вашего заведения произошло преступление, которое мы с напарником пытаемся раскрыть как можно скорее. Нам необходима ваша помощь, но… поймите, вмешиваться в это дело опасно. — Она мельком взглянула на ключи и вновь посмотрела в его поблекшие глаза. — Прошу, доверьтесь нам и оставайтесь внизу, у стойки регистрации. Хорошо? Что растрогало старичка больше, уважительное обращение со стороны молоденькой девушки, или то, как она с ним говорила, Тера не знала. Однако он согласился достаточно быстро. Для вида повел головой, пожевал губы, но все-таки кивнул, протягивая ключ с номером «семь». — Если моя помощь понадобится, я буду внизу. Я рассчитываю на вас, — он улыбнулся и отошел в сторону, — хоть на кого-то же надо… Хоккайдо, сжимая ключ в руке, проследила за тем, как срывается его скрюченная фигурка в конце коридора, вслушалась в удаляющиеся шаги и только потом взглянула на Накахару, смотрящего туда же. Она дождалась, когда он к ней повернется, прежде чем резонно заметить: — Что бы ты без меня делал? — Страдал, — коротко бросил он, недовольно закатив глаза. — Стучаться будем? Или сразу ворвемся? — Давай проявим капельку уважения. Снова. Чуя хмыкнул и, подойдя к двери, постучал ровно три раза. Глухое эхо разнеслось по пустому коридору, заставляя Теру обернуться. В очередной раз оценивая нищенское состояние места, по которому давненько скучал ремонт, она пришла к другой мысли, более приятной. Во всяком случае, здесь точно лучше, чем в той гостинице в Румынии. Дверь открывать не спешили. Накахара постучал вновь, на этот раз громче и продолжительнее, но ответа также не последовало. Он хотел ударить в дверь в третий раз, но не успел, так как замок тихо скрипнул. — Доброй ночи, мы… Чуя замер, так и не договорив. Он ошарашенно опустил взгляд, заметив перед собой… ребенка. Девочка, потирая заспанные глаза, непонимающе посмотрела сначала на него, а потом и на Теру, удивленно осматривающую кроху. Темные длинные волосы были завязаны в две косички, спускающиеся на худенькие плечи. Бледное личико покрыто редкими веснушками, губы — сухие, слипшиеся. — Доброй ночи… — тихо протянула она, тут же прокашливаясь. Она покачнулась, помотала головой и поморщилась. — Вы что-то хотели? Напарники переглянулись, явно не понимая, что делать дальше. Старик предупреждал о пожилой женщине, так что они точно не ожидали встретить препятствие в лице ребенка. — Привет, — подала голос Тера, неуверенно улыбнувшись. — Дома есть кто-то из взрослых? — Нет… Нет, я одна. Бабушка ушла по делам еще днем. — Девочка на секунду задумалась, потом встрепенулась, тут же хватаясь за ручку двери. — Бабушка мне сказала не открывать чужакам дверь! Уходите! — Мы можем познакомиться, тогда и не будем чужаками друг другу, не так ли? — заметил Чуя, опускаясь на корточки. Он улыбнулся, снял шляпу и, наклонив голову, заглянул в ее глаза. — Меня зовут Чуя. А тебя как? Девочка улыбнулась и слегка выглянула из-за двери. Она тихо прошептала: — Михару… — Приятно с тобой познакомиться, Михару-чан. Это Тера, — он указал на Хоккайдо, — она моя напарница. Мы расследуем одно небольшое дело и нам нужна твоя помощь. Как думаешь, ты сможешь нам помочь? — Расследуете? — Ее глаза моментально загорелись от восторга. — Вы что, детективы? — Почти, — усмехнулась Тера, сложив руки на груди. — Скажи, ты не знаешь, происходило ли прошлой ночью что-то странно на улице? Может быть, ты что-то слышала? — Прошлой ночью… — Девочка опустила взгляд и, опершись плечом о дверь, задумалась. Ее брови дрогнули, а в глаз на секунду проскользнула непонятная эмоция: смесь надежды и отрицания, страха и недоверия. — Я слышала что-то. Бабушка сразу же закрыла окно, зашторила его. Сказала мне спрятаться в спальне и не выходить. Она так побледнела! — Именно из-за этого она решила уйти по делам сегодня днем? — спросил Чуя. — Наверное… Я не знаю! Бабушка мало чего рассказывает мне о своих планах. Мы… не настолько близки. А что, ваше расследование связано с теми криками? — Да. Знаешь, — Тера взглянула на Чую и, уловив его взгляд, кивнула, — нам надо осмотреться у тебя. Выглянуть из того окна… ничего такого. — Но… Бабушка сказала никого не пускать! — Михару тут же навалилась на дверь, будто собиралась в любой момент толкнуть ее и закрыть. — Она рассердится, если узнает, что я с вами говорила! — Мы быстро, Михару, — заверил ее Чуя, тут же выпрямляясь и возвращая шляпу. Прежде, чем девочка смогла бы закрыть дверь, он вошел прямо в квартиру, отталкивая ее с дороги. — Это не займет много времени. — Но… А если вы что-то сломаете! Прошу, бабушка… — Чуя будет осторожен, не переживай так. — Тера положила руку ей на плечо, но та тут же сжалась и отшатнулась. — Эй, тише… — Нет, вы не понимаете! Вам нельзя здесь находиться! Нельзя… Накахара никак не отреагировал. Он быстро прошел в центр комнаты и осмотрел ее беглым взглядом, подмечая общую аккуратность и уютность. Пол устлан красным ковром, достаточно шикарным для людей, проживающих долгое время в дешевой гостинице. В номере имелась и дорогая мебель, множество фотографий той самой Харуми с ее внучкой, одиночные портреты и просто запечатленные пейзажи: горы, леса, водопады. Кровать имелась одна. Достаточно крупная для того, чтобы вместить в себя двоих людей. То самое окно, ради которого они пришли сюда, сейчас оказалось плотно закрыто, хотя буквально десять минут назад с улицы было видно обратное. У стены стояли многочисленные тумбы, заставленные инструментами для резьбы по дереву, пустыми красными табличками и банками с золотистой краской. Мафиози заинтересованно наклонил голову и подошел к обнаруженным вещам, внимательно изучая каждую. — И чем конкретно твоя бабушка занимается? — поинтересовался он, поднимая одну из пустых табличек, отполированных до блеска. — Не трогайте! Бабушка их продает… — Михару взволнованно дернулась вперед, стараясь остановить Чую, но тот холодно посмотрел на нее, молча приказывая остановиться на месте. Это напугало ее еще сильнее. — Пожалуйста… Она рассердится. — Тера, прикрой дверь. Хоккайдо удивленно посмотрела на него, улавливая резкое изменение настроения, но приказ все-таки выполнила. Закрыла дверь, оперлась на нее спиной, внимательно наблюдая за происходящей сценой. Девочка с ужасом посмотрела на нее, потом вновь на Накахару. Тот, отбросив пустую табличку обратно на стол, двинулся к двуспальной кровати. Он осматривал все, до чего добирался его взгляд: шкаф с книгами, стол, заваленный кривыми детскими рисунками, прикроватную тумбу. Михару запаниковала сильнее. — Пожалуйста… Не надо! — Она дрожала всем телом, но продолжала все говорить и говорить. — Мы же не сделали ничего плохого! Мы ни в чем не виноваты. — Ты сама скажешь, где лежит эма, или мне найти самому? — с вызовом крикнул Чуя, осматривая один выдвижной ящик за другим. Последний, самый нижний, оказался закрыт на замок. — Мне продолжать? — Пожалуйста… П-пожалуйста… — Девочка замотала головой, обхватывая свои плечи руками. — Не делайте этого… Я не хочу обратно! Не хочу! — Чуя, не слишком ли это… — подала голос Хоккайдо, боязливо поведя плечом. — Просто смотри. Применив силу, он выдернул ящик вместе с замком. Дерево лопнуло, щепки полетели в сторону, из-за чего Михару закричала от страха. Она хотела было метнуться к двери, но Тера преградила ей путь, не позволяя сбежать. Взгляд девочки заметался по комнате и наткнулся на окно. Возможно, она хотела прыгнуть. Загнанная в угол, готовая на отчаянный прыжок — только бы не вскрыли незваные гости страшную тайну. Но она не успела и дернуться, лишь с ужасом уставилась на Накахару, повернувшегося к ней с поднятой рукой. Он сжимал красную табличку, аналогичную тем же, что лежали на тумбах, только на ней красовалось два японских символа, составляющих одно слово — «Дитя». — Нет… — загнанно прошипела Михару. — Не делай этого. Он лишь усмехнулся. Его рука крепко сжала деревяшку, пока та с тихим хлопком не переломилась пополам. Воздух вокруг дрогнул, как и тело девочки. Она вскрикнула от боли, согнулась, схватившись за живот, и… загорелась. Ее тело охватило голубоватым огнем, ярким, практическим ослепляющим. Инстинктивно Тера прикрыла лицо рукой, боязливо наблюдая за явным процессом трансформации. Тело медленно вытягивалось и росло вместе с костями, мышцами и органами. Кожа стремительно старела, как и волосы, теряющие изначальный темный оттенок, постепенно белели. Воздух, да и вся комната сотрясались от криков женщины и хруста костей, суставов, возвращающих прежнюю форму. Но вскоре огонь погас, а вместе с ним прекратился и процесс изменения. Старушка, стоявшая перед ними, благо, одетая, с ненавистью посмотрела на Чую и выплюнула: — Это было больно, ублюдок. — Сейчас будет еще больнее, — угрожающе прошипел он, делая шаг вперед, наступая прямо на сломанную дощечку. — Сядь. Харуми поморщилась, но приказ выполнила. Сев на стул, стоявший неподалеку от окна, она смиренно сложила руки на коленях и гордо вскинула голову. Каждую секунду старушка морщилась, дергалась и недовольно жевала губы, явно ощущая некоторый дискомфорт. Накахара встал точно перед ней, грозно наблюдая за ней сверху вниз. Тера же отошла от двери и остановилась неподалеку, точно за его спиной. Их попытались обмануть, причем грязно. Принимая личину невинной девочки, неспособной защитить себя, ведьма пыталась сыграть на их чувствах. Незащищенное существо, неспособное навредить — идеальный образ, способный обвести многих. Детские слезы, возможно, часто играли ей на руку, но не в этот раз. Харуми, будто ощутив на себе цепкий взгляд, мельком посмотрела на Хоккайдо, но тут же отвела взгляд, будто боялась смотреть в ее сторону. Неужели я так неприятно выгляжу? — Мне выбивать из тебя ответы, ведьма, или же ты сама начнешь сотрудничать? — произнес Чуя, сложив руки на груди. — Будто бы я знаю, что вам от меня нужно! — Знаешь. Не строй из себя невинную овечку. Ты стала свидетелем убийства вчера ночью, не так ли? Харуми заерзала на стуле, раздумывая над ответом, но взгляд поняла. Она смотрела на мафиози со смесью отвращения и ненависти: — Оставь эту игру в хорошего и плохого копа. Я знаю вас, псов мафии. Что, не хочешь перед своей подружкой выставлять себя в плохом свете? Ждешь подходящего момента, чтобы ударить меня, не так ли? А может, мне снова принять личину девочки — вижу, как она тебе пришлась по вкусу! — Она сплюнула прямо на пол ему под ноги. — Ничего я тебе не скажу, сволочь. Думаешь, я не понимаю, какую вы затеяли игру? Да если я вам что-то расскажу про этого эспера, он тут же меня и прикончит! — Тера, — тихо позвал ее Накахара, — ты же не против, если я ее ударю? — О, что ты, конечно, — она криво усмехнулась, поймав на себе перепуганный взгляд Харуми, — в «плохом свете» ты передо мной не предстанешь, не переживай. — Но… Кулак прилетел точно в челюсть, заставив женщину свалиться на пол. Она вздрогнула, не веря происходящему, схватилась за щеку и с ужасом увидела кровь, падающую на пол из разбитой губы. Тера поморщилась, представляя, насколько это было больно. Парень удар контролировал, так что тот вышел еще не самым сильным, но достаточным для того, чтобы заставить жертву говорить. — Мне повторить вопрос? Или может донести иначе? — Чуя схватил ее за шиворот вязанного кафтана и вновь посадил на стул. — Как думаешь, какая участь ждет незарегистрированного эспера, который скрывается не только от власти, но и от Портовой Мафии? Да еще и меняет личину по своему усмотрению? — Мне уже хуже точно не будет. Я и так покойник, если все вывалю тебе прямо сейчас! А я только нашла подходящее место для жизни… — просипела она, сплевывая слюну, смешанную с кровью, на пол. — Вы оставите меня в покое, если я все скажу? — Да. Сначала Тера не поверила этому — в мафии не принято оставлять после себя свидетелей, следы своей деятельности. Но и действия Накахары несколько отличались от принятых в организации методик. Он был милостив, коли требовала того ситуация, а иногда — безжалостен. Он мог убить — для него это не проблема, однако у него имелся кодекс чести, которому он следовал и, если он и пообещал, что старуху оставят в покое, то так оно и было. — Хорошо… Хорошо… — Она нервно провела рукой по волосам и выдохнула. — Я не видела ни лица, ни силуэта — ничего. Было слишком темно. Я слышала крики на протяжении минут десяти, пока мужчина… не умер. Тот, кто это сделал… — она содрогнулась, — посмотрел на меня. Я не видела его взгляда, но ощутила на себе. Но я осталась на месте, точно очарованная. Не могла спрятаться, отвернуться… лишь наблюдала. Монстр… кинулся через забор в сторону старых складов. Там есть одно место… — Какое? — Закрытые склады для хранения мясной продукции. — Харуми мерзко усмехнулась. — Несколько лет назад проверка нашла что-то «неправомерное», с тех пор они и стоят закрытые. Предприятие заброшено и никому не нужно на данный момент времени. По крайней мере, я видела, что ваш монстр направился туда. Чуя с минуту внимательно следил за эмоциями на лице женщины, пытаясь уличить ее хоть на какой-то лжи, но тщетно. Видимо, удар выбил из нее необходимую сейчас правду, прогнав страх перед тем монстром, нарушившим вчерашний покой. Накахара отвернулся и, кинув Тере, двинулся к ней, безмолвно предлагая покинуть комнату. — Если он придет за мной, — подала голос женщина, уставившись точно в лицо Теры, — я буду винить только тебя, пес мафии. Видит Бог, я не хотела говорить. — Зачем ты говоришь это мне? — непонимающе прошептала Тера, но Харуми тут же демонстративно отвернулась. Больше она ничего им не скажет.✵❖✵
Насчет склада Харуми не обманула — он действительно оказался заброшен. Виной ли тому непосредственное участие Портовой Мафии, желавшей заполучить в свои руки как можно больше площади, или же действительные нарушения со стороны владельца, но факт оставался фактом. Никто на несчастные склады внимания не обращал. Покореженные крыши, протекающие в нескольких местах, закрытые железными пластинами окна и двери, запертые на увесистые замки. Было бы желание, любому удалось бы пробраться, да еще и с комфортом расположиться в здании. Тере здесь не нравилось — ее мутило только от одной мысли, что маньяк, сделавший нечто подобное с тем мужчиной, где-то неподалеку. По дороге от паба за решетчатой преградой нашлись и следы крови, уже подмытые недавним дождем. Оставленные на стенах, асфальте, баках и цистернах, они вели мафиози точно к цели, будто заманивали в опасное логово. — Значит, она может менять внешность, используя те таблички? — уточняла девушка у Чуи, подходя к закрытым воротам склада. — Просто написать конкретное слово и… вуаля? — Судя по всему, она может менять непосредственно свой возраст. То есть, в кошку ей превратиться не получится. — Он остановился и, положив руку на цепь, дернул ее, проверяя крепость конструкции. — Я сталкивался при изучении старых дел мафии с ней — женщина, что носит с собой эма. Она несколько раз обманывала наших людей, вводила в заблуждение и умело скрывалась от детективов. Ее хотели призвать свидетельницей за какое-то дело, но, как ты видишь, ввязываться в подобного рода процессы она не любит. Что же, надо будет дополнить документации, потому что имени в них не указано. — Однако, как удивителен мир эсперов, — тихо отшутилась девушка, делая шаг назад. — Что же, думаю, здесь можно обойтись и без уважения. Дважды просить Чую не пришлось. Одним ударом ноги он снес хлипкие ворота с петель, с легкостью открывая проход на автостоянку склада. Сырость и пустота — вот что их встретило здесь. Изредка на полу валялась промокшие коробки, оставленные от прошлых хозяев помещения, но и только. Ни машин, ни грузовиков и ничего, чтобы могло подсказать о местонахождении убийцы. Накахара мрачно осмотрел потолок и поморщился: — Мне не надеяться на то, что свет здесь работает, да? — Я могу походить с фонариком, коли есть такая необходимость. — Тера засунула руки в карманы и, наткнувшись на пустую банку от таблеток, замерла. Удивительно, но с момента приема прошло точно больше часа, а ее не тянуло к нему. Не было ни боли, ни иррационального страха, сводящего с ума. Нормальное спокойствие, казавшееся для нее столь странным и несуразным, заставило ее замереть на некоторое время, прежде чем в итоге достать мобильный телефон и включить фонарь. — Вот. Так лучше? — Сойдет для начала. Держись ближе и не отходи от меня. Приказ был выполнен немедленно. Следуя точно за спиной Накахары и покорно освещая ему путь (хотя Тера подозревала, что он ему особо и не помогает), она медленно шла вперед, напряженно осматривая темное пространство вокруг. Спокойствие терзало ее — слишком привычно видеть в темноте незнакомые силуэты, слышать сладостные шепотки и потусторонний смех, отсутствующие ныне. Тень не следовал за ней по пятам, что пугало сильнее неизвестности. Где он? Почему сейчас, без приема препарата, он затих, даже исчез. По своей ли он воли это сделал, или же из-за чего-то другого? Или кого-то? Вопрос так и оставался без ответа, потому что сама его найти Хоккайдо не могла. Поэтому, постаравшись откинуть напряжение и непрошенные мысли прочь, она продолжала следовать за Чуей, концентрируясь на миссии. Благо долго идти по темным залам заброшенного склада им не пришлось. — Здесь есть кто-нибудь? Чуя с Терой вместе обернулись на женский голос, раздавшийся со стороны входа, и замерли, уставившись на крохотный силуэт. Тело казалось совершенно хрупким, то ли из-за дрожи, сковавшей тело, то ли из-за кожаного плаща, накинутого наспех на тонкий промокший сарафан, облепивший фигуру. Волосы, собранные в пучок, растрепаны и пропитаны влагой от недавнего проливного дождя. У нее с собой была только сумочка, повешенная на плечо и телефон, который она трепетно сжимала в руке. Дама сделала шаг вперед, слегка наклоняя голову. — Простите. Вы не видели моего мужа? Он сказал, что ждет меня здесь. — Что? — Хоккайдо напряглась, думая, что это какая-то шутка. Может речь шла не об убитом, а о ком-то другом. — Кто вы? — Ямада Мэй! — Она гордо вскинула голову и, поднимая руку с телефоном в воздух, покачала головой. — Вы знаете, на кого работает мой муж?! Немедленно отпустите его, кем бы вы ни были. — Слишком хорошо знаем, — Чуя двинулся к ней навстречу и остановился только тогда, когда на него упал уличный свет. — Ямада-сан, вам не стоит здесь находиться. Мы… занимаемся делом вашего мужа и… — Вы… Я помню вас. Накахара-сан, не так ли? — Мэй опустила руку и нервно взглянула на Теру, выходящую из тени. — Если вы здесь… то где он? — Вы сказали, что ваш муж «ждет вас здесь»? — уточнила Тера, получая утвердительный кивок. — Как он с вами связался? — Он… написал мне сообщение час назад. Вот, взгляните. Женщина отдала Накахаре телефон и, мельком осмотревшись по сторонам, поежилась, обнимая себя за плечи. Хоккайдо наклонилась к напарнику и всмотрелась в экран, желая прочесть сообщение. Однако надобности в этом не было, он зачитал послание вслух: — «Я в большой опасности. Приезжай, забери меня по следующему адресу. Это очень срочно, не трать время на всякую ерунду. Он уже идет». — Чуя нахмурился, замечая время отправленного сообщения. — Это было отправлено с номера вашего мужа? Вы уверены? — Да, абсолютно! — Мэй утвердительно кивнула и, нервно сложив руки на груди, вздохнула. — Пожалуйста, скажите мне… Где он? — Мобильника при нем не было обнаружено, — тихо сказал парень, обращаясь к Хоккайдо. — И отправил он это в момент нашего прибытия в бар. Он хотел заманить ее сюда. — Или нас, — резонно заметила она. — Нужно увести ее отсюда, причем немедленно. — Займись этим. Отведи ее в бар, охраняй ее, пока я продолжу осматривать склад. Мы поймаем его сегодня, — он поморщился, — потому что новые жертвы мне не нужны. — Что? Жертвы? — Мэй боязливо попятилась. — О чем вы? — Все сделаю. Госпожа, — Тера аккуратно подошла, взяла даму под руку и, всмотревшись в глаза, успокаивающе улыбнулась, — пройдите, пожалуйста, со мной. Здесь опасно находиться. Обещаю, как только мы окажемся в безопасности, я вам все расскажу. Хорошо? — Но… Но! — Она умоляюще взглянула на Накахару, но тот, забирая телефон себе, двинулся вглубь склада. — А телефон?.. — Он нужен для поисков вашего мужа. Госпожа, прошу… Вы же знаете, что препятствовать нам не нужно, правда? — Да… Да, я понимаю. Прошу меня простить. — Она опустила взгляд и позволила повести себя на выход. — Делайте то, что сочтете необходимым. Я доверяю вам свою жизнь и жизнь моего мужа. Тера нервно выдохнула, проклиная собственную слабость и молчание, на которое ее обрек Чуя. Сообщили бы они заранее семье о гибели их родственника, так не добавилось бы и проблем в лице нервной женщины, постоянно утирающей слезы. Так что теперь Хоккайдо сделает все, чтобы загладить образную вину перед бедной Мэй, крепкой хваткой стискивающей протянутую руку помощи.✵❖✵
Когда Накахара остался один, он смог спокойно выдохнуть, постепенно собираясь с мыслями. Тишина успокаивала и приносила крепкое чувство уверенности: в одиночестве он становится сильнее. Не нужно постоянно нервно оглядываться, наблюдая за напарником, жизнь которого зависит от его действий. Не нужно прорабатывать план, включающий не только успешное завершение миссии, но и минимальное количество потерь. Он чувствовал себя сильнее, свободнее, без груза, заставляющего его сдерживаться. Он не считал Теру слабой. В моменты, когда жизнь загоняет ее в угол, она способна на жестокие действия, способные в значительной мере изменить ход событий. Она готова сражаться до последней капли крови, готова рвать и метать, готова даже пожертвовать собой, если того позволяет ситуация. И именно последняя часть ему не нравилась больше всего. Сколько бы она ни говорила о том, что бессмертна и просто так погибнуть не может, раз за разом видеть, как девушка постепенно затихает от смертельных ран, чтобы в следующую секунду превратиться в монстра, он не мог. Его выводило из себя такое наплевательское отношение к себе, собственному телу, разуму и духу, потому что он прекрасно видел, как постепенно Хоккайдо разрушается. Она могла довольно улыбаться, показывая всем вокруг, что ей все равно. Могла смеяться, веселиться, отнекиваясь от проблем и демонов, изводящих ее изнутри. Но Чуя прекрасно видел и понимал, что с ней творится. Как семь лет назад, так и сейчас она оставалось запуганной и запутавшейся девчонкой, не знающей, что ей делать. «Опиши, как это выглядело со стороны». Он помнил ее улыбку. Злая, пропитанная желчью и ненормальным удовольствием. В тот момент у него промелькнула мысль, что ей нравилось все, что она творила, будучи под контролем Тени. Брызги крови, крики и предсмертная агония жертвы, заставляющие с каждой секундой наносить удары все быстрее, все сильнее, запоминая каждый момент содеянного. Облизывание губ, покрытых кровью, азарт и алчность, блестящие в глазах в момент расправы. Ей нравилось это, сколько бы Хоккайдо ни отрицала. Чуя понимал это. Мори-сан тоже понимал это, с удовольствием подбрасывая монстру, сидящему на цепи, все новые и новые поручения, конец которых всегда оставался одинаковым. Когда он изучал труп убитого, на мгновение у него проскользнуло подозрение. Маленькая догадка, заставившая его усомниться в правильности действий. Способ убийства, характер ран и выраженность жестокости слишком хорошо напоминали метод, с помощью которого Тера разобралась с бойцами Гильдии, после подрыва казино. Он взглянул тогда на нее, пытаясь найти во взгляде узнавание, но там было лишь отвращение и страх. Сомнение все равно поселилось в нем, но тут же разбилось, когда пришла Ямада Мэй. Тера не могла написать этого сообщения, значит за этим стоял некто другой. Пытался ли он так подставить девушку, или просто способ убийства оказался просто схожим? Он не знал, но собирался это выяснить, причем как можно скорее. Чуя двигался по заброшенному зданию в полном молчании, изредка осматривался по сторонам и вслушивался в тихие завывания ветра, пробивающегося сквозь продырявленную крышу. Убийца, кем бы он ни был, уверенно вел его следами, оставленными тут и там. Он замечал их в темноте, следы крови, преднамеренно размещенные на открытых местах, освещенных светом с улицы. Он уводил его из главного зала с погрузкой, вел через офисные помещения прямо на склад, где хранились товары. Первое, что не понравилось Накахаре, так это запах, царящий в опечатанных помещениях. Смесь спертого воздуха, плесени, гнили и… ванили. Он сталкивался с этим запахом раньше, когда работал с трупами, среди которых так и царствовал сладковато-гниющий аромат, заставляющий нервно выдохнуть и прикрыть нос рукой. И сейчас, чем глубже он уходил в склад, тем сильнее становилась вонь, говорящая о приближении цели. Что он ожидал увидеть? Врага, готового начать с ним бой в любой момент? Еще несколько убитых людей, умерших от нескончаемых пыток, или просто груду трупов, сваленных в одном месте в качестве небольшого «подарка» для него? Он видел такое, и не раз — работа в мафии тесно связана с устранением тех, кто открыто мешает бизнесу, убивая «друзей» семьи, ее активных участников и различных покупателей темных услуг. Изредка в этот список входили ненормальные, подходящие под описание маньяков, получающих удовольствие от убийства. Они больны — таким людям не приходит в голову, кому можно переходить дорогу, а кому — нет. Кто бы это ни сделал, он должен быть устранен, причем немедленно. Дурная репутация никогда не сказывалась положительно, особенно в момент наступления перемен. След привел Чую к холодильному отсеку. На круглой ручке-вентиле громоздкой двери красовался кровавый отпечаток ладони, так и призывающий зайти в помещение. Аромат, заставивший желудок скрутиться, усилился в несколько раз, стал практически кричащим. Желанная цель пряталась за дверью, так и призывала заглянуть внутрь, зайти в, казалось бы, смертельную ловушку. — Не в этот раз, — тихо прошипел Чуя, прежде чем ударом ноги выломать дверь. Та жалобно звякнула, отлетая в темноту. В нос тут же ударила неописуемая вонь, заставившая его прикрыть нос. — Какого… кха… Он поморщился, стараясь сохранить остатки ужина в желудке. То, что он ощущал сейчас не шло в сравнении со всеми трупными ароматами, с которыми он сталкивался прежде. Что бы там ни скрывалось в темноте, оно, без всякого сомнения, было отвратительным, даже больше — мерзким. Чуя, тяжело выдыхая, достал телефон, предоставленный Мэй, и, включив фонарик, навел перед собой. — Какого… Трупы, вскрытые будто скот на убой, висели на металлических крюках лицом вниз. Выпотрошенные, изуродованные до неузнаваемости, трудно определить мужчины, или женщины перед ним, хотя разницы особой и не было. Убитые и, судя по мухам, копошащимся на телах, достаточно давно. Кровь сверкала в свете фонаря везде: на полу, стенах, вентиляторах холодильника. Нет ни одного места, не покрытого красной жидкостью. Однако одна кровавая дорожка отличалась. Она вела вперед, через подвешенные туши, к дальней части холодильного отсека. Чуя последовал за ней, стараясь не прикасаться к телам убитых, все также сжимая в руках телефон. Свет упал на стену, явно отличавшуюся от других. Полностью чистая, лишь кровью написанная фраза на английском. Накахара поднял фонарь, вчитываясь в слова: — «Итак, да начнется цикл снова…». Что? — Он нахмурился. — Какого черта здесь… Телефон в руках завибрировал, оповещая о приходе нового сообщения. Чуя взглянул на экран и замер, увидев короткую фразу. «Ты проиграл».✵❖✵
♪…Can the circle be unbroken
By and by, lord, by and by
There’s a better home awaiting
In the sky, lord, in the sky…♪
— Что за нудятину ты включил?! — недовольно рявкнул один из завсегдатаев бара, шумно поставив стакан на стойку. — Выруби ее наконец! — Я не включал! — в ответ рявкнул бармен, стараясь починить радиоприемник. Тот отчаянно не хотел переключать песню и запускал ее уже в третий раз. — Вообще не понимаю, что происходит… Он только минут десять назад нормально работал! Тера провела рукой по лицу, чувствуя, как головная боль постепенно нарастает. Мэй, которую она так отчаянно охраняла, нервно пила из темной чашки чай, стараясь унять нервы и успокоиться, отстраниться от происходящего. Общая атмосфера, царящая вокруг, категорически этому не способствовала. Музыка действовала на нервы, а ругающиеся посетители вызывали у Хоккайдо лишь гнев и отвращение. Все вокруг казалось неправильным и нелепым. Она с силой взяла стакан с водой, оставленный, судя по всему, барменом, и сделала долгий глоток, чувствуя, как прохладная жидкость на мгновение приносит удовлетворение. Но оно ничто, по сравнению с болью, вновь сковавшей ее голову, тело, да и сердце, что билось сейчас слишком быстро. — Что-то не так… — тихо просипела Тера, откашливаясь. Она провела рукой по груди, чувствуя несуществующие путы, сдавливающие ее изнутри. — Оно заело на одном гребанном припеве! — рявкнул постоялец, выхватывая из рук бармена радиоприемник. — Круг, цикл, дом! Плевать мне на это! Я его сейчас сломаю, и дело с концом! — А платить мне за него кто будет?! Ты? У тебя и так долги по выпивке! Тера зарычала, чувствуя, как что-то дерет ее изнутри. Голод, жажда, желание заставить всех заткнуться, только бы наступили заветные тишина и покой. Пустота и умиротворение. Пальцы вцепились в столешницу; рука, стискивающая стакан, сжала его с такой силой, что стекло звонко лопнуло, заставив всех в помещении подскочить и обеспокоенно обернуться в ее сторону. — Госпожа… — обеспокоенно прошептала Мэй, — с вами все хорошо? — И за это вам тоже придется заплатить! — заметил бармен, недовольно фыркнув. — Если ты из мафии, это еще не значит, что ты можешь прийти и начать все ломать! Цикл… Повернется снова… — Твою мать… — тихо прорычала Тера, хватаясь за голову. Боль ослепляла, не позволяла рационально мыслить, заглушала все прочие чувства, помимо ярости. Эмоции, абсолютно чужие для нее, стремительно наполняли ее, словно вода — сосуд. — Только не сейчас… Она не заказывала ничего. И точно не бармен поставил стакан перед ней. Ловушка, в которую она так легко попала — слишком поздно, чтобы повернуться назад. Голоса, возникшие из ниоткуда, говорили ей правду. Горькую, ужасную, страшную. Она видела лица, тела тех, кто ей дорог, незнакомые фигуры, следовавшие за ней по пятам. Они показывали ей все, наполняли ее непрошенной правдой. Правдой и ужасом. — Госпожа? Последнее, что Тера запомнила — удивление на лице Мэй.✵❖✵
Чикао методично перебирал контейнеры с биоматериалами, проверяя нумерацию, подписи и указанные даты. В его деле на первом месте всегда стояла внимательность, как при анализе живых пациентов, так и трупов, нуждающихся в надлежащем уходе. В последних подчиненный мафии находил особую уникальность и неповторимость: они не спорили, не предъявляли претензии к методам его работы, не жаловались и не комментировали каждое его действие. Захочешь провести на них эксперименты после завершения отчета перед вышестоящими лицами? Пожалуйста, бедолаги точно против ничего не скажут — им уже все равно. И не нападут, в случае крайней необходимости, так как оставались мертвыми. Нет ничего безопаснее покойника под боком. Не бойся умерших, бойся живых, так как те способны ударить тебя в спину. Покорные, безмолвные и послушные — самые потрясающие пациенты, о которых может мечтать любой врач. Именно за эту часть Чикао боготворил работу в Портовой Мафии. В прошлой жизни, будучи аспирантом и практикантом в больницах Токио он навидался многого. У всех пациентов имелось свое мнение, к которому он, по их суждению, обязан был прислушиваться. Быть обходительным, понимающим, заботливым… С какой стати?! Он тратил бесценный ресурс — собственное время, пока разбирался с их болячками, даже если те казались абсолютно неизлечимыми. В тайне от главного врача практиковал увеличение доз и с замиранием сердца наблюдал за течением эксперимента, получая невероятные результаты! Излечение и полное выздоровление, изредка заканчивающееся побочными реакциями в лице остановки сердца. А чем ему на это ответили? Пинком под зад и осуждением в медицинском сообществе. Мори-сан оказался понимающим человеком. Коллега по сфере с распростертыми объятиями принял Чикао на службу, четко устанавливая границы дозволенного. Не всегда он был послушным работником и вынюхивал то, что ему знать не положено. Но знал ли об этом Огай? Возможно, знал, но точно ничего не предпринимал по этому поводу, так что Чикао считывал это за согласие и разрешение продолжать свою деятельность. Благо, это касалось лишь трупов. — Не хочешь ли ты стать частью чего-то большего? — тихо прошептал он, осматривая изувеченное лицо бедолаги. — Позвольте мне провести аккуратное вскрытие вашей черепной коробки… Так, для изучения давно погибших мозгов. Чикао подтянул к себе стол на колесиках и, поведя рукой над инструментами, замер, услышав подозрительный шум сверху. Отчетливый удар и крик. — Драка в пабе? — глухо поинтересовался он, но тут же вздрогнул, услышав отчетливый чавкающий звук. Судя по всему, кому-то проломили голову. — Или нет… Его взгляд метнулся к лестнице, ведущей в главный зал, и двери. Хлипкая, при всем его желании не сможет выдержать мощного удара, так что он находился в абсолютной опасности. Сохраняя ледяное спокойствие, его взгляд пошел дальше, изучая помещение в поисках подходящего укрытия. Ящики, стеллажи с запасами, опечатанные грузы, к которым так просто не подобраться. Даже чертового шкафа нет для укрытия, какая досада! Он взглянул на труп, неподвижно лежащий на тележке, и на окровавленную ткань, валяющуюся на полу. Чикао поморщился, но времени терять не стал. На что только человек ни готов пойти, чтобы выжить. В его случае, он готов лежать в обнимку с мертвецом, только бы его не обнаружили. Подхватив погребальное покрывало, он осторожно взгромоздился на хладное тело, стараясь разместиться максимально аккуратно. Чикао искренне надеялся, что нападавшие не станут с интересом осматривать странный силуэт, сокрытый под призрачной тканью. Ведь они спешат, правда? Неподалеку находится сам Накахара, в прошлом прослывший под прозвищем «Король Овец». Не зря же он занимал пост члена Исполнительного Комитета, правда? По крайней мере, Чикао искренне надеялся на свои догадки — умирать сегодня совершенно не хотелось. Кое-как уместив лицо неподалеку от вздутой шеи покойного, он накинул сверху покрывало и замер, уставившись перед собой. Даже через такую тонкую ткань он мог видеть размытые силуэты вокруг, чтобы в случае непредвиденной ситуации предпринять хоть что-то. Хотя бы попытаться. Он сглотнул, чувствуя, как аромат трупа щекочет его нос. Но это казалось ничем, в сравнении с криками и ужасающим смехом, доносящимся из главного зала. Идиллия, царящая буквально несколько минут назад, разбилась вдребезги по воле некого Демона. Неужели тот монстр пришел за ними? Желает завершить свое дело и поглотить труп жертвы целиком, чтобы восстановить свои силы, или же принять новую личину? Нет, лучше бы Чикао об этом не думать. Сейчас ему необходимо сохранять спокойствие, а не терзать разум паническими идеями. Дверь в подвал жалобно лопнула, впуская двух людей, кубарем полетевших вниз. Чикао замер, завороженно наблюдая за силуэтами, схлестнувшимися в неравной борьбе. Девушка, лежащая снизу, жалобно завывала, умоляя о спасении и прощении, а другая… Не может быть. — Это мое правосудие! — Удар кулаком приходится точно в живот, заставляя даму жалобно подвывать. — Это — моя кара! Виновна! — Удар. — Виновна! — Еще один. — Прочь! Из! Моей! Головы! Хруст. Последняя атака оказалась настолько мощной, что с легкостью проломила череп жертвы, добираясь до головного мозга. Чикао прикинул в голове, сколько осталось жить бедняжке и с уверенностью убедил себя, что та уже мертва, так что он абсолютно не виноват в своем бездействии — ничего личного, лишь холодный расчет и вклад в прекрасное будущее. Женское тело лишь нервно подрагивало под потоком следующих ударов, которые убийца наносила скорее ради удовольствия, нежели из надобности. Когда он увидел эту девушку впервые, то и не мог представить, что за всеми убийствами стоит именно она. Хотя, если все дело в эсперской силе… Демоны любят принимать лица красивых и невинных на первый взгляд — это выгодно для подлого удара со спины. Тера, Тера. Так ее назвал Накахара-сан. Жутко знакомое имя, которое Чикао когда-то встречал в закрытых документах. Неужели ему сегодня посчастливилось столкнуться с чем-то необыкновенным и запретным? Что же, никогда его еще не радовал факт объятий с трупом и наблюдением за процессом умерщвления! Он молча наблюдал и тихо дышал, очарованный моментом. Нет, сегодня поистине потрясающий день!✵❖✵
Чуя бежал как можно быстрее, выплевывая проклятия себе под нос. Сердце глухо стучало у него в груди, разгоняя разгоряченную кровь по венам, заставляя мозг отчаянно быстро думать. Дурак, дурак, дурак! Как он мог так легко купиться на очевидный обман и ложь?! Его специально разделили с Терой и Мэй, специально отослали подальше, чтобы быстро разобраться с целью самостоятельно. Как он мог оставаться таким наивным! Как он мог позволить увести себя так далеко! Воздух свистит в ушах, на лицо падают мелкие капельки влаги. Мелькают фасады здания, решетчатый забор остается далеко позади. С замиранием сердца он подбегает к двери паба и распахивает ее, ожидая увидеть настоящий кошмар. И видит его воочию. Если он думал, что мерзость, застигнувшая его на складе в холодильном отсеке, будет верхом этого дня, то сейчас он полностью пересмотрел свои мысли. Весь паб, час назад наполненный спокойствием и умиротворением, оказался залит кровью. Части тела людей валялись всюду: оторванные головы, руки, разорванные части тела, избитые до неузнаваемости. Груда мяса, когда-то бывшая чем-то цельным, материальным, сейчас превратившаяся в ничто. Из-за его оплошности и неосторожности. Из-за его надменности и поспешности. Люди вновь умерли, потому что он совершил ошибку. Чуя сглотнул, неуверенно шагнув вперед. Под ногой хрустнуло стекло — это хватило для того, чтобы снизу из подвала кто-то взвыл. Он замер, прислушиваясь к хрипению, рычанию и быстрым шагам снизу, надвигающимся к нему. Накахара, готовый в любой момент отразить атаку, прислушался к собственным силам, призывая гравитацию. Но он точно не был готов к тому, что перед ним предстало. — Тера? — тихо прошептал он, когда в проходе в подвал возник силуэт. Всего десять минут назад он видел ее целой и невредимой, живой и здоровой, как в физическом плане, так и в психическом. Что же он видел сейчас? Лицо, искаженное гримасой боли и ненависти, выпученные глаза, пульсирующие из-под опущенных ресниц фиолетовым сиянием. Скрюченное тело, заостренные зубы, окровавленные руки, вздутые вены, ярко выделяющиеся на бледной коже. На ней не было ни одного живого места, всю ее кожу покрывала черная блестящая корка, напоминающая крепкие чешуйки. Они блестели и переливались на свету от свежей крови, стекающей ручьями по ее телу. Не ее кровь. Чужая. — Ты… Убил меня… — прорычала Тера, делая шаг вперед. Она поморщилась и зарычала, будто что-то вспоминая. — Ты убил меня, подонок! Убил! И ты сделаешь это снова, о да… да! — Она засмеялась, руками хватаясь за голову. Когти запутались в волосах, но это не стало для нее проблемой. — Да, да! Только посмотри на себя, герой! Посмотри, посмотри, посмотри! Спаситель, — выплюнула она с отвращением и зарычала, нагибаясь вперед. — Тот, кто завершит цикл. И запустит его заново. Ты же не знаешь об этом, не так ли? Ты слеп! Как и все они! Все они, все они, все они, все они. — Тера, ты не в себе, — тихо ответил он, делая шаг вперед. Все, что ему сейчас необходимо, так поскорее вырубить ее, во избежание последующих ненужных жертв. — Тебе необходимо успокоиться. — Не в себе? Не в себе?! Я?! — Она противно засмеялась, рыча и выплевывая проклятия. — О, ты не имеешь понятия, насколько я сейчас в себе! Мы все в себе, там, где нам положено быть! Мы знаем все! Она — ничто. Глупая, никчемная, она не представляет, что ей уготовлено. Ты не представляешь, никто! Я все знаю — все! Я знаю, что за белым светом следует боль. Ослепляющая, яркая, пронзающая насквозь. Она поверит Царю! Доверится ему, думая, что за этим пойдет освобождение! Глупая, глупая… Они хотят, чтобы все шло по их плану, но нет… Она замерла и наклонила голову. Чуя остановился, ощутив, как нечто липкое потянулось к нему, заставив сердце биться быстрее. — Убью тебя, — тихо прошептала она, — и этот виток цикла не закончится. Никогда. Тера кинулась вперед. Накахара даже не заметил — так быстро это произошло, настолько неуловимо оказалось ее движение. Когти, сложенные вместе, стремились вонзиться точно в его сердце, пронзить насквозь одним метким ударом, но он успел затормозить ее с помощью гравитации и перехватить руку. Горячая, практически обжигающая плоть. Даже через кожаные перчатки он ощущал неестественный жар, исходящий от ее тела, заставивший его содрогнуться. — Хватит. — Он собирался нейтрализовать ее одним ударом. Всего лишь отправить в небытие, не более того, но не успел предпринять хоть что-то. — Чт… Она вырвалась из захвата и каким-то образом преодолела его силу. Гравитацию. Она смогла вырваться из нее, разрушая его способность в один момент. Корка на теле лопнула, выпуская черную кровь, а тело охватило темной дымкой, размывающей женский силуэт. Тера оскалилась, прежде чем ударить кулаком под дых. В следующую секунду Чуя летел в воздухе, запоздало понимая, что именно произошло. Вылетел на улицу и врезался точно в мелкий забор, пролетел дальше, кубарем выкатываясь на влажную дорогу. Этого он не предвидел. Абсолютно. Он зашелся в кашле, осторожно поднимаясь с земли. Замутненным взглядом уставился на фигуру, покачивающуюся из стороны в сторону. Тера шла к нему, бормоча под нос бессмыслицу, смешанную с проклятиями. Она перечисляла неизвестные ему имена, места, времена и образы. Смешанное, непонятное, но в них чаще всего фигурировало одно — цикл. — Ты же не понимаешь… Я пыталась помочь! Пыталась! — Она замерла и, схватилась за голову снова, сдирая когтями с себя кожу, размазывая кровь по лицу. — Я всем это говорила! Но они не слушали, слушали, не слушали… Верили, не верили… Я же говорила, что все так и будет! Глупцы, решившие поиграть в войну… Смертники, не более того. На мгновение взгляд Теры прояснился, когда она взглянула на него. Накахара медленно поднимался, думая, как лучше нанести удар, но замер, заметив проблеск человечности. — Что… — тихо прошептала она, смотря на него. Она оторвала руки от лица и посмотрела на них, не веря себе. — Нет… Оно проясняется… Я не могу. Нельзя! Ты еще не готова. Она затрясла головой и загнанно осмотрелась вокруг. — Мне нужно больше… Чуя кинулся вперед, намереваясь ударить ее, но рука нащупала лишь пустоту. Он затормозил, готовый отражать удар в любую секунду, но его не последовало. Как и безумного бреда, криков и смехов. Он оказался один. Снова. — Дьявол… — тихо прошипел он, понимая, что упустил ее.✵❖✵
Тера не верила происходящему вокруг. Подводило ее абсолютно все: голоса, разум, чувства, эмоции. Собственное тело металось из стороны в сторону, намереваясь вырваться из невидимых пут. Перед глазами мелькали обрывки воспоминаний — то, что было и будет, то, что прошло и только начинается. Ее голова кипела от обилия знаний, не принадлежавших ей. Она не просила этого, она не просила знать этого. Ее разум не готов. Она не готова. Весь мир не готов! — Нет. Этого не будет. Ты лжешь! — завывала она, беспощадно избивая стену. Или человека? Или воздух? Почему она чувствует на зубах скрежет песка? Почему она видит его голубые глаза, наполненные яростью? — Этого не будет! — Я там была! — отвечала она сама себе. — Я знаю лучше! Глупая. Бесполезная! Ты могла закончить все здесь и сейчас. — Нет! Нет-нет-нет! Это не я. Это не Тень. Это никто из нас. — Мы — все сразу. Мы — нечто больше. Тера хотела метнуться прочь, в темноту, затеряться среди неизвестности. Вновь стать ничем, пустотой, которой она была с самого начала. Ни эмоций, ни желаний, ни страхов, лишь вечность, созданная только для нее и ее света. — Я не просила Искры. Я не просила тела. Я не просила! — тихо завывала она. — Я их предупреждала, но они не слушали! — Они никогда не слушают. Они делают то, что хотят. Все во имя власти и вечности. Тебе ли не знать? Она не хотела знать. Тера шла по переулку, цепляясь дрожащими руками за стену, пытаясь нащупать путь. Куда ей идти? Где скрыться от цепкого взгляда? Что ей сделать? Она готова на все, только бы ее оставили в покое. Никаких просьб, никаких приказов, никаких экспериментов. Ничего, только вечность, уготовленная для нее с рождения. Она этого не хотела. Во всем виноват лишь Царь. — Убить его. Растоптать. Вырвать его сердце и заклеймить, как он сделал с нашим. Изуродовать его. Свести все к праху и песку. Ты же помнишь?! Так все и было. Всегда. — Всегда. Тера скатилась по стенке на прохладный асфальт. Опьяняющая ярость бушевала внутри, призывая к действиям, но она не знала с чего начать. Ясность, наполнившая ее в один момент, сводила с ума. Правда, сокрытая тысячелетиями под землей, скованная цепями и яростью тех, кто был до нее, ослепляла. Она не верила происходящему, не верила тому, что ждет ее в будущем. Она не готова. Она не сделает этого. — Я хочу домой… — тихо шептала она, обхватив голову. Она помнила теплые лучи солнца, в которых она согревалась, мечтая о следующем дне. Помнила мелодичный смех и улыбки ее любимых, ее настоящей семьи. Помнила, как звенят бокалы, когда они поднимали очередной тост. Она хотела вернуться туда, нет, прийти туда. — Я не хочу этого… Прости меня, пожалуйста, прости! Это все моя вина! Моя! Я привела все к концу. Я всегда привожу вас к нему… Все вы… Ваши лица белые, мертвые. Я этого не хотела! Я верну тебе жизнь… Верну тебе взгляд… Верну вам то, что забрала навсегда. Тера в одночасье сошла с ума. То, что они ей показали разрушило здравый разум буквально за несколько секунд. Она не выдержала наплыва ненависти, желчи, гнева и горя, сжигающих абсолютно все. Сводящих все живое к мертвому. Что ей делать? Она не могла это просто так принять. Не могла. Кто-то шел к ней. Она поняла это по легким шагам, принадлежавших ему. О, она знала, кто к ней пришел, ведь они тоже это показали. Рассказали все о том, что он сделал с ней. Она не выдержит его взгляда. Она умрет. — Акалифа. Мягкий голос заставил ее сжаться в клубок сильнее. Реальность ее уничтожала сильнее любого яда. Она не хотела верить. Она не хотела подчиняться. Но сделала это, ибо так нужно. Достоевский, смотревший на нее свысока, холодно улыбнулся. Глаза, выражавшие лишь смертельную пустоту, смотрели на нее с немым приказом, заставившись все ее естество сжаться в ужасе. — Пойдем. Я отведу тебя домой.