Прыжок в пустоту
Тера всегда ненавидела ссоры. Особенно если они происходили с близкими людьми, коих у нее имелось в скромном количестве. Нет, в прошлом у девушки с ним случались разногласия, но никогда не доходило до… такого жестокого столкновения. Так или иначе, оставлять она все вот так не хотела. Без слов исчезать и оставлять брата и друзей в неведении казалось ей абсолютно неправильным. Поэтому Хоккайдо решилась на отчаянный шаг, пока могла себе это позволить. Ее поставили перед фактом. В двенадцать часов дня из порта Йокогамы отбудет корабль, делающий несколько остановок в портах на территории Европы для заправки, а после благополучно прибывающий в Лондон. Так что, учитывая поздний подъем в девять утра, у нее оставалось критически мало времени. Она должна была зайти в паб к наемникам и поговорить с ними. Возможно, выбить извинения. Или извиниться самой. Все зависит от того, в каком настроении будет пребывать вся команда. Именно с такими мыслями она толкнула дверь внутрь заведения, отмечая аромат свежезаваренного кофе. Тера беглым взглядом осмотрела пустующее помещение и уставилась на барную стойку. Гаррет стоял к ней спиной и что-то наливал в белую чашку. На стуле с самым скучающим видом раскачивался Джокер. Лицо его было прикрыто козырьком кепки, так что он не видел никого, да и не слышал. Из колонок шел рок, под который так и хотелось довольно качать головой и отбивать ритм ногой. Никто не заметил прибытия Хоккайдо. Она тихо двинулась к бару и уселась на стул рядом с испанцем. Тот, обратив внимание на подозрительный шорох, указательным пальцем поднял кепку и повернулся в ее сторону. Лицо с недовольного напряжения резко сменилось прозрением, а затем и радостью. — О, Dios mío, это же Тера! — радостно пропел он. — С возвращением в цивилизованный мир! Гаррет при восторженном возгласе Джокера так и подпрыгнул. Кружка с жалобным звоном ударилась об пол и разлетелась на осколки. Горячий кофе пролился на его руки, одежду, пол, чем вызвал огромную порцию нецензурных выражений и криков. Не такого приветствия Тера ожидала, так точно. — Эк ты нервный! — злорадно отметил Джокер. — Готовь мне еще один капучино! Бесплатный! — Привет… Тера… — тихо прошипел снайпер, мельком взглянув на девушку. Заметив ее обеспокоенный взгляд, он тут же отвернулся. — Я в порядке. Хоккайдо имела иное мнение на данный счет. Она поднялась, быстро прошла вдоль стойки и зашла за нее. Подошла к мужчине, аккуратно взяла его за предплечье и потянула к раковине, намереваясь помочь обработать обожженный участок кожи. Гаррет этот поступок не сразу оценил. — Все со мной нормально! — он нервно отпрянул, но, заметив настойчивый взгляд девушки, тут же смягчился. Отвернулся и мотнул головой. — Не надо. Я в полном порядке. — Но… — Оставь его, Тера! — Джокер махнул ей рукой, подзывая к себе. — Считай это наказанием за вранье и достаточно долгое молчание. Тера удивленно посмотрела на взломщика. — Он наказан, а ты нет? — Его за что наказывать? — тихо буркнул Гаррет, вновь поворачиваясь к аппарату. — Он ничего не знал. — Именно! — Испанец насупился и импульсивно махнул рукой. — Как всегда меня, бедного бравого героя, оставили без информации. И я даже знаю почему! — Потому что ты бы все рассказал мне? — с мягкой улыбкой поинтересовалась Тера, облокотившись о барную стойку и наклонившись вперед к другу. — В точку! — Он шлепнул по столу. — Так что мы с тобой, моя дражайшая подруга, пострадавшие! Именно поэтому я жду от нашего Архангела капучино! Джокер поднял палец. — Бесплатный! — А на меня столь щедрая акция распространяется? — поинтересовалась девушка, взглянув на Гаррета. Тот страдальчески вздохнул и обернулся на нее с самым грустным выражением на лице. — Ладно, я не столь жестока по отношению к тебе. Живи. — А к кому ты жестока? — фыркнул Джо. — К Сэму, — коротко бросила Тера, отталкиваясь от стойки. — Я с ним поговорить хотела. К слову, где он? При упоминании главаря наемников оба тут же поутихли и приуныли. Джокер отвел взгляд, многозначительно дернув губой, а Гаррет постарался слиться со стойкой алкогольных напитков и кофейным аппаратом, будто его здесь не было. — В подвале, на боевом ринге, — буркнул испанец, поведя плечом. — В самом плохом расположении духа. Никого к себе не подпускает. Даже на Моргану огрызнулся. — И сразу же извинился, — отметил снайпер, поворачиваясь к Джокеру. Тот смерил его недовольным взглядом. — Сейчас будет твой капучино, не пили меня! — Я молчал! — отпарировал испанец. — Зато очень грозно смотрел… — тихо прошептала Тера, прежде чем медленно двинуться вдоль барной стойки к двери на кухню. — Не скучайте, мальчики. Надеюсь, я смогу вернуть брату хорошее расположение духа. — Тера! — окликнул ее Гаррет, не давая толкнуть дверь. Девушка обернулась, молча уставилась на него, ожидая продолжения, но его не последовало. Снайпер стоял, нервно крутил в руках кружку, все пытаясь подобрать правильные слова, но они, как назло, не шли. Хоккайдо мягко ему улыбнулась и покачала головой. — Все хорошо, Гаррет. Я не злюсь. Лицо его в одно мгновение посветлело, а губы изогнулись в улыбке, самой настоящей и искренней. Джокер на это закатил глаза, многозначительно фыркнул, призывая обратить на него внимание, и помахал рукой снайперу. — А я все еще злюсь! Так что давай работай! Тера не услышала, что ответил Архангел. Выйдя на кухню, она быстро прошла через пустующие места и двинулась к заветной двери, выпускающий ее в просторный коридор. Она взглянула на дверь, за которой должна была сидеть Моргана, посмотрела на лестничный пролет, ведущий на второй этаж. Именно там в одной из комнат так недавно отлеживалась Хоккайдо. Ее взгляд перешел на соседний проход, за котором находился подвал, боевой ринг, используемый для тренировок бравыми наемниками и территория Джокера, где он сидел в компании компьютеров. Подвал встретил привычным тусклым светом, громкой музыкой и ритмичными ударами кулаков о грушу. Тера неторопливо прошла вперед, внимательно наблюдая за чередой атак Сэма. Оголенное тело блестело от пота, руки заметно подрагивали от долгого напряжения. Надо было уточнить у Джокера, насколько долго брат здесь выпускает пар. Девушка не спешила начинать разговор, продолжая наблюдать за движениями мужчины. Вспоминая вчерашние уроки Чуи, она отметила, что у Сэма открыта для удара правая сторона тела. Правда, она так считала лишь теоретически. На практике она не готова демонстрировать свои глубокие познания. Тера не знала, как ей начать диалог. Пошутить? Подколоть? Сказать нечто очевидное? Нет, все казалось странно карикатурным после вчерашней ссоры. Поэтому она тихо подошла к рингу и, опираясь руками о канаты, внимательно наблюдала, пока он не заметил ее. Короткий взгляд. Сэм лишь на мгновение запнулся, сбил привычный ритм, но в следующую секунду восстановил его, концентрируясь на груше. Словно сестры здесь и вовсе не было. — Знаешь, — тихо начала Тера, — проблема не исчезнет, если делать вид, что ее нет. Особенно, когда она взглядом готова прожечь в твоем затылке дырку. Сэм тихо фыркнул и мотнул головой, смахивая с лица влажные пряди, выбившиеся из зачесанных назад волос. — Проблема хочет о чем-то поговорить? Пусть начинает первой. Внутри Теры вновь вспыхнуло возмущение и гнев. Она открыла рот, уже желая напомнить брату о его не самых гениальных идеях, но вовремя прикусила язык. Понимание того, что она может сделать все только хуже притушило огонь негодования, заставляя думать рационально. Если сейчас она не разберется с этим вопросом, то может потерять с ним связь навсегда. Кто знает, сколько ей предстоит пробыть в Лондоне? А может, ее и вовсе переведут в другое место, будут швыряться ею, пока интерес к ее персоне не пропадет? Хотя кто Терой интересуется? Правительство, внезапно решившее проявить заинтересованность в политике эсперов? Она не знала, так как в такие подробности политики ее никто не собирался посвящать. Даже Чуя обходил этот вопрос стороной, как и тему с Льюисом и судом, словно ничего и не было. Хоккайдо сдержанно выдохнула, призывая себя к спокойствию, и тихо изрекла: — Сегодня я уезжаю. В Лондон. Сэм замер с поднятыми руками, несколько секунд переваривая информацию. Его губы сжались в тонкую линию. — Не знаю насколько. Меня просто поставили перед фактом сегодня утром. — Тера оттолкнулась от каната и медленно двинулась вдоль ринга, желая рассмотреть лицо брата поближе. — Босс решил меня держать подальше, пока внимание правительства не утихнет. Снова. Брат мельком взглянул на нее и, недовольно фыркнув, продолжил тренировку. Он старательно пытался делать вид, что ему абсолютно все равно, но Тера понимала, что это не так. Она видела, как он прикусывал нижнюю губу, как морщился и делал над собой усилие, чтобы не посмотреть на нее. Он переживал, волновался и испытывал отвращение. К ней? Или к самому себе? Тера еще сделала несколько шагов вперед, продолжая пилить его взглядом. — Не молчи, Сэм. Мы оба наговорили вчера лишнего, наделали глупостей. Но они не являются непоправимыми. Давай разберемся сейчас и спокойно разойдемся. На время. — Что ты хочешь от меня услышать? — тихо прошипел он, награждая грушу серией быстрых ударов. — Что мне жаль? Что я переживаю? Что мне паршиво? — Во-первых, я хочу, чтобы ты посмотрел на меня. — Тера нахмурилась и нервно дернула головой, чувствуя неприятный холод, кусающий спину. — Не груша сейчас разговаривает с тобой, а я. Слова возымели должный эффект. Сэм остановился, медленно выдохнул, опуская отяжелевшие руки, и посмотрел на сестру. Напряжение, сковывающее его несколько секунд назад, исчезло, словно никогда его и не было. Преграда между ними в один миг разрушилась, показывая истинные эмоции мужчины. Он смотрел на нее устало, будто не спал несколько дней, и грустно. Причем последнего в его взгляде имелось в достатке. — Я не должен был этого делать, — тихо выдавил он, нервно дернул губой и отвел взгляд. Он посмотрел на руки, сжал и разжал их, отмечая, как на костяшках блестит кровь. — Я просто… Брат болезненно поморщился. Тера не торопила его, лишь ждала, внимательно следя за ним. — Испугался… — прошептал он, прикрывая лицо рукой. — Это была не ты… Ты ведь знаешь об этом, да? Хоккайдо сглотнула вязкую слюну и отвела взгляд. Они так и не поговорили после того, как она, не владея собой, буквально набросилась на брата, выплевывая непонятные фразы, из которых так и сочился яд, смешанный с желчью. Тера сама не извинилась перед ним, хотя внутри себя понимала, что виновата. Если бы она не позволила себя одурманить таблетками, ничего бы из этого не произошло. Если бы она изначально понимала суть проблемы, никто бы не пострадал. — Прости меня, Сэм. — Ее голос звучал чудовищно блекло и тихо. — Тот, кто начинает цепочку событий, тот и должен извиняться первым, не так ли? — Мы оба с тобой молодцы, — тихо усмехнулся он, отрывая руку от лица. Губы изогнулись в улыбке, что уже для Теры казалось огромным достижением. — Вместо того, чтобы встречаться с проблемой лицом к лицу, прячемся по углам, будто крысы. Слабаки мы, а? — Никогда не поздно начать меняться, — ответила она, тепло улыбнувшись. — Мир, братец? — Всегда мир, сестренка. Он двинулся к ней, но Тера резко выставила перед собой руку и сделала шаг назад. Сэм удивленно вскинул брови. — Нет, объятия, конечно, красиво завершили бы наше примирение, но ты потный! — Девушка помахала ручкой. — Да и вонючий, кошмар! А мне уезжать через пару часов! Сэм сделал вид глубокой задумчивости, после чего коварно усмехнулся. — Когда меня это останавливало? — довольно прогоготал он, прежде чем ухватить сестру за руку и перетянуть через канаты на ринг. Тера могла красочно рассказать о том, как сражалась за желание быть чистой и ухоженной, но она соврала бы, сказав, что бой окончился в ее пользу. К сожалению, ее заобнимали до самого умопомрачительного состояния.✵❖✵
Разобравшись с основной проблемой, висевшей грозной тучей, Тера вовремя пришла к назначенному месту в порт Йокогамы. Она мрачно осмотрела знакомые доки, припоминая, как только месяц назад встречала их со смешанными чувствами. Тогда она не ожидала возвращаться сюда так скоро. Чуя стоял с группой подчиненных в секторе, где загружался грузопассажирский корабль, который вскоре должен будет направиться в сторону Лондона. Стадия загрузки подошла к концу, так что скоро последним пассажирам придется подняться, дабы занять свои места. Договорив с Хэнком и обсудив с ним все детали операции, Накахара обернулся, взглядом пытаясь найти Теру и довольно кивнул, обнаружив ее стоящую неподалеку. Он отпустил ребят заниматься подготовкой, а сам подошел к ней, коротко окинул взглядом и хмыкнул. — Я смотрю, ты налегке. Хоккайдо хмыкнула, разведя руками в стороны. На ней был все тот же плащ, все та же потрепанная рубашка, поношенные штаны и ботинки. На бедре висела кобура с «Бальтазаром» и ножны белоснежного стилета — единственное, что ей удалось забрать из изъятых при исследовании вещей. Все. Ни сумки, ни заветных таблеток, к наличию которых она привыкла. А нет, имелись поддельные документы, хранившиеся во внутреннем кармане плаща. А так девушка была девственно чиста. В плане вещей, конечно же. — Я могла бы пошутить, но не буду, — заметила Тера, убирая рукой темные пряди с лица. — Введешь меня в курс дела? Или я буду в неведении до самой Англии? — Нет, введу. Чуя залез в карман пальто и вытащил из него телефон, непонятную маленькую пачку чего-то, обмотанного черной пергаментной бумагой. Он включил телефон и протянул девушке заинтересовавший ее предмет. — Тебе выделили новый телефон. Все контакты и прошлые данные восстановили, так что проблем никаких быть не должно. Использовать его исключительно для рабочих целей, если ты забыла. — Он поднял на нее взгляд. — И не теряй его. — Угу, как скажешь, босс, — мрачно буркнула Тера, разворачивая черный пергамент. Под ним она увидела несколько поддельных документов для свободного передвижения по Англии и Европе. Вчитавшись в новое имя, она нервно рассмеялась. — Тара Найт? Кто придумал это имя? — Все вопросы к Мори-сама, не ко мне. — Чуя поморщился и легонько хлопнул ее по плечу, приказывая вернуться к серьезности. — Лучше привыкни к этому прозвищу. Хоккайдо ему тепло улыбнулась. — Надеюсь, для тебя я останусь все-таки Терой. И для остальных моих друзей тоже. Она не заметила его реакции, не обратила на нее должного внимания, так как спрятала в карман плаща новые документы и скомкала ненужный пергамент в руке, отправляя потом во внешний кармашек. — К слову о друзьях. — Накахара прочистил горло, прежде чем продолжить. — Ты поговорила со своими наемниками? — Они не принадлежат мне, — напомнила Тера, пожав плечами. — А так да, поговорила. С Сэмом мы все проблемы уладили. Они некоторое время пробудут в городе, выполняя пару заказов от покровителя, давшего им право здесь находиться. А потом… Не знаю. Да и они сами не знают. — Покровитель? Хоккайдо покачала головой. — Ничего не могу больше сказать. Все ради их безопасности, ты же знаешь. — Справедливо. — Чуя кивнул, а потом резко мотнул головой. — Так, стоп, вернемся к делу. Ты уже ознакомилась с маршрутом? Так вот, примерно через двадцать семь дней ты прибудешь в порт Лондона. По дороге будут небольшие остановки, в Европе парни должны будут продать кое-какой товар. На месте высадки тебя Хэнк отведет в кафе «Портовый Дом», там тебя передадут нашему подчиненному. Некоторое время будешь жить у него. Тера внимательно слушала и послушно кивала, запоминая всю информацию. Мафиози тем временем продолжал. — Как только окажется в безопасном месте, немедленно сообщи мне. Возможно, найдутся небольшие задачи и поручения от Мори-сана. Считай, — он повел рукой, — что ты там как шпион под прикрытием. В основном наблюдаешь, изредка что-то делаешь. Все. Главное — не светись. Чем скорее вся ситуация замнется, тем лучше. — В связи с чем такая необходимость отправлять меня туда, пояснишь? Помимо того, что это определенно наказание. — В мафии многие недовольны, — стал перечислять Чуя. — Правительство недовольно тем, что в последнее время эсперы буквально раздирают город на куски. Внимание со стороны Европы тоже стоит учитывать. Тера прикусила нижнюю губу и кивнула. Все-таки предположение о правительстве оказалось правильным. — Хорошо. Еще что-то есть? Накахара хотел что-то сказать, но он запнулся, недовольно поморщился и отвел взгляд. Хоккайдо не поняла из-за чего парень замялся, поэтому удивленно осмотрелась по сторонам. Рабочие вокруг работали и не обращали на говорящих никакого внимания. Подчиненные Чуи занимались подсчетом каких-то ящиков, тихо переговаривались и посмеивались между собой. Нет, ничего такого, все нормально, вот только в воздухе витает некая недосказанность. Иногда наступает момент, когда ты чувствуешь, как двух людей переплетает нить. Нить полного понимания, осознания, тончайшая суть, соединяющая сердца, бьющиеся в унисон. В этот краткий миг, самый драгоценный из возможных, появляется шанс сказать правильные слова. Великие, совершенные, дорогие сердцу и прекрасные. Всего несколько простых слов, способных совершить невообразимое, подтолкнуть к правильному пути. Чуя поднял на нее глаза. Тера взглянула на него в ответ, всматриваясь в оттенок бескрайнего чистого неба. Она любила его глаза, любила в них смотреть. Ей нравилось видеть в них эмоции, а еще ей нравилось их понимать и чувствовать в ответ. Вот как сейчас Хоккайдо смотрела в них и понимала. — Это так тяжело, правда? — тихо прошептала она, не обрывая зрительного контакта. Она ощутила, как к щекам прилило странное одурманивающее тепло, а грудь сдавило приятной сладкой болью. — Да, тяжело, — также тихо ответил Чуя, наклоняясь к ней ближе. Достаточно несколько слов, чтобы все стало ясно. Не обязательно прямо кричать о своей любви, когда ее можно донести иначе. И в тот момент, когда вы по-настоящему это понимаете, то обретаете истинное счастье. Не надо кричать о нем громко, не надо заявлять о нем, воспевая в песнях. Надо лишь это показать так, как умеешь. Чуя взял Теру за руку и мягко сжал, продолжая удерживать контакт. Он произнес очень тихо, так, чтобы услышала только она: — Обещай вернуться живой и невредимой. — Обещаю, — со всей возможной теплотой ответила Хоккайдо, сжимая его руку в ответ. Мафиози сглотнул и приблизился к ней еще чуть ближе. — Я… — Накахара-сама! В тот же миг Чуя резко отстранился от девушки, в одну секунду разрушая всю красоту и чувственность момента. Он поморщился, недовольно обернулся и несколько злобно рявкнул на окликнувшего его подчиненного: — Что?! Совсем молодой парнишка обескураженно затормозил, смущенно потупился и указал рукой себе за спину. — В-все готово, — быстро затараторил он. — Вы просили предупредить, как закончим. Извините, господин… — Спокойно, Харуки, все нормально. — Чуя заставил себя вернуть спокойствие и продолжил несколько тише. — Спасибо. Госпожа Тара скоро взойдет на борт корабля. Передайте капитану, что готовы отправляться через пятнадцать минут. — Так точно! Парнишка быстро удалился, оставляя босса один на один с девушкой. Чуя обернулся, чтобы взглянуть на нее, румяную и несколько обескураженную. Тера нервно пощипывала собственные пальцы, отдирала кожу и смотрела куда угодно, только не в его сторону. В голове у нее творился сущий бардак, лезли совершенно непрошенные мысли. Чувства будут мешать работе. Сейчас не время. Я уеду, оставлю его ни с чем. Так нельзя. Трезвое мышление восторжествовало, позволяя ей мыслить рационально. — Мне тогда пора? — спросила Тера, прочищая пересохшее горло. — Да… Чуя нервно провел рукой по шее, осторожно разминая ее, тяжело выдохнул и покачал головой. Он понимал, что момент упущен, что сейчас бессмысленно об этом говорить. Поэтому он сказал единственное, что пришло в его голову на тот момент: — Береги себя. Это были последние слова, которые Хоккайдо услышала, прежде чем взобраться на палубу.✵❖✵
Путешествие, в общем-то, шло гладко и без особых проблем. Тера большую часть времени проводила в каюте, довольно уютной на ее взгляд. Достаточно просторная, с шикарной отделкой и изысканной мебелью — лучшее, на что могла надеяться девушка, учитывая свое не самое удачное положение. Изо дня в день один из мафиози приносил ей еду на подносе. Каждый раз они менялись, приходили безмолвно и также уходили, оставляя девушку один на один с едой. Большую часть времени Хоккайдо проводила в каюте, изредка поднимаясь на палубу. С ней обменивались сдержанными кивками, а некоторые бойцы и вовсе молчали, делая вид, что ее не существует. Матросы придерживались позиции последних. Лишь Хэнк время от времени радовал ее интересной беседой, докладывал об незначительных изменениях в маршруте и обсуждал с ней погоду. Да, примитивный разговор, но хоть какой-то. Так шли дни. Корабль останавливался на заправку в некоторых портовых точках по пути. Тере в эти периоды выходить из каюты категорически запрещалось. Сначала она злилась и недовольно бурчала, проклиная собственное положение, а потом смирилась. Злобой делу не поможешь, только потратишь и без того истощенные нервные клетки. Странности начались в тот момент, когда в назначенное время в ее каюту не пришел мафиози с подносом еды. Корабль как раз проплывал неподалеку от Испании. Погода за бортом казалась Тере кошмарной: волны беспощадно бились о борт корабля, ветер завывал, а вдалеке сверкали молнии. Корабль шел прямо в эпицентр бури и штурман направления почему-то не менял. Хоккайдо заметно нервничала. Сначала она старалась терпеливо лежать в кровати, но вскоре вскочила и стала наворачивать круги по каюте. Она тяжело выдохнула и, схватившись за перекладины, прибитые к стенкам, уставилась на заветный выход. Ее очень сильно просили не выходить во время непогоды из комнаты, но вот незадача — голодной она оставаться не хотела. — Нет, Хэнк, это уже чересчур! — недовольно зашипела Тера, двинувшись к двери. — Ладно, обделять меня социальным взаимодействием, но морить голодом — чересчур! Девушка толкнула дверь и, пройдя несколько шагов вперед, замерла, осматриваясь по сторонам. Страх волнами стал покрывать ее с ног до головы, когда она заметила вторую странность: патрульных в коридоре не наблюдалось. По крайней мере, двое человек всегда находились на посту, следили за ее передвижением и в общем охраняли покой важной «особы» во время путешествия. Но вот их нет. Тера сглотнула и тихо выдохнула, панически просчитывая в голове ситуацию. Могло произойти все что угодно, к примеру, на корабле авария, и весь экипаж сейчас занят починкой? А может, просто кому-то стало плохо? Нет, в первую очередь плохо стало ей. Она понимала, что цепляется за соломинку надежды, стараясь спрятаться от очевидного. Да, на судне действительно что-то произошло. И нет, это не какая-то авария. Чтобы ни случилось, мафиози не должны оставлять Теру одну — это был строгий приказ Чуи, который никто нарушить так просто не мог. — Почему именно я попадаю в такого рода ситуации? — злобно прошипела девушка себе под нос, мрачно смотря перед собой. Хоккайдо могла закрыться в каюте и ждать своего часа, как загнанная в угол лань. Могла с ужасом смотреть на дверь, вкушая страх и неизвестность. А могла пойти вперед, ускорив все события. Последнее ей нравилось куда больше, так как за свою непродолжительную жизнь она поняла одно. Лучше сделать дело сразу, чем жить в страхе перед ним. Так что она двинулась вперед, прислушиваясь к малейшему скрипу и шороху, к гудению мотора. Тера шла с непробиваемой уверенностью, пока не заметила следы, отчетливо виднеющиеся на светлом ковре — темно-коричневые отпечатки ботинок. На одной из дверей красовался смазанный кровавый отпечаток ладони. Изумительно ровный росчерк крови на противоположной стене. Продвигаясь по четким и ярким следам, она находит новые, словно кто-то специально оставлял их для нее. Бесспорно, это так и было. Тера осознано шла в чью-то ловушку, прекрасно понимая, что выхода как такового у нее нет. Она толкнула дверь и замерла, тупо смотря перед собой. За свою жизнь она видела много мертвецов, но такого количества, как сейчас — никогда. Трупы валялись в беспорядке, усеивая пол просторного этажа. Лампочки тихо сверкали, мигая невпопад, не давая детальнее разглядеть окровавленные лица, неестественно изогнутые конечности. Мафиози, экипаж корабля, повара. Здесь лежали все выложенные, словно на чье-то ненормальное пиршество. Она постаралась выискать лицо Хэнка, но безуспешно. Все были слишком обезображены. — Вашему извращенному нутру должно это нравиться, госпожа, — раздался тягуче сладкий голос за спиной. Хоккайдо обернулась, ожидая увидеть неприятеля, и застыла. Пусто. Лишь приоткрытая дверь, покрытая каплями свежей крови. — Вы чувствуете, как ваш живот урчит, а рот наполняется слюной, не так ли? — Неизвестный тихо смеется. — Я вижу вашу истину. Я слышу, как быстро стучит ваше сердце. Вы в непередаваемом восторге. Взгляд Теры метался по помещению, стараясь найти, откуда шел таинственный голос. Со стороны пролета лестницы, ведущей на верхние этажи? Или кто-то прячется за дверью, ведущей в следующий отсек корабля? Рука сама потянулась к пистолету на бедре, когда Хоккайдо ощутила, как кто-то положил руку ей на плечо. — Не стоит совершать необдуманных действий, госпожа. Давайте поговорим. Тера резко отстранилась, обернулась и молча уставилась на мужчину, стоящего перед ней. Всего пять метров между ними, но в свете мерцающих ламп она его видела совершенно четко, словно от него самого шел мягкий свет. Она рассматривала его лицо, острое и узкое, с идеальными чертами; короткие волосы, напоминающие перламутровый шелк, зачесаны назад. Глаза цвета жемчуга, притягательные и невероятно красивые, смотрели убийственно спокойно, не выражая абсолютно ничего. Все в нем казалось холодным, острым и бледным. Даже его одежда вся состояла и исключительно белого оттенка, плащ с золотистым узором на рукавах, ботинки. Незнакомца можно сравнить с ангелом, если бы не тот факт, что он покрыт кровью с головы до пят. Отличался лишь меч. Изящный металл не отражал света, казался абсолютной темнотой. Либо же он был таковым от крови? Мужчина улыбнулся идеально белоснежными зубами. Это вызвало у Теры новую волну страха. — Кто ты? — тихо спросила она. — Я? — Мужчина усмехнулся. — Ваш путь в две стороны. Ваша развилка. Ваш шанс. Ваша погибель. Я оставляю вам выбор, госпожа. Великая милость, как по мне. Он сделал шаг вперед и отвел руку с мечом в сторону, слегка повернув кисть. Тера поняла, что незнакомец может одним взмахом разрубить ее пополам. Она не успеет и в сторону уйти, как он разберется с ней в один миг. — И что же ты хочешь мне предложить? — поинтересовалась Хоккайдо, заранее зная, что ответ ей не понравится. Это было понятно по трупам, лежащим вокруг нее. — Я вам предлагаю великую милость. Пойдете со мной с покорностью овечки, и вас никто не тронет. Вас отправят к Инквизитору, после чего ваш путь будет окончен. Спокойно, без боли и страха. Либо… Он сделал еще шаг вперед. Свет в комнате быстро заморгал, заставляя Теру сделать еще несколько шагов назад. Боковым зрением она заметила заветную лестницу, через которую она может пробраться наверх. Если она окажется на палубе, то появится малюсенький шанс на то, что ей удастся спастись. Прыгнуть в темные пучины вод не так страшно, как умереть по чьей-то чужой воле. Мужчина продолжал говорить. Тихий голос чарующе убаюкивал, так и призывал потерять бдительность и оступиться, споткнуться об чью-то отрубленную руку. — Либо я силой, дарованной мне Светом, уничтожу вас. Уничтожу гниль, поедающую ваш разум. Сожгу ваше сердце, жаждущее крови и страданий. Уничтожу монстра в зародыше, пока Тьма не поглотила вас полностью. Смиритесь. Это неизбежно. — Да что ты говоришь? — хмыкнула Тера, поворачиваясь к нему слегка боком. Она провела рукой по волосам, зачесывая пряди назад. — Прям как мой брат, честное слово… Хоккайдо осеклась и, мотнув головой, вновь посмотрела на мужчину. Волосы, глаза, да он весь из себя походил на ее брата! Такой же светлый, божественный. Белый. Яркий, почти что ослепляющий, словно вспышка света. Полная противоположность того, что является тьмой. Мужчина улыбнулся и довольно кивнул. — Ответ лежит прямо перед вами, госпожа. Вам надо лишь посмотреть под иным углом. И думать несколько шире… — А прямо в лицо так все выложить не судьба, да? — тихо поинтересовалась Тера, наклоняясь слегка вперед. Она подбирала удачный момент, чтобы уйти с траектории удара. Если ее догадка верна, то незнакомец обладает силой, похожей на способность ее брата. А это значит одно: в случае оплошности ей будет очень и очень больно. — Вы знаете сами. Когда рывком погружаешься в омут правды, в один миг сходишь с ума. — Он сделал шаг вперед. — Когда вам вываливают правду на серебряном блюде, вы жадно ее поедаете, не понимая смысла. Вы… Хоккайдо не дождалась последнего философского изречения. Она кинулась в сторону, со страхом замечая вспышку света. Ногу обожгло адской болью, но это не остановило девушку, наоборот, подтолкнуло бежать наверх быстрее, пролетая через другие этажи. Тера со всей силой влетает плечом в дверь и оказывается на воздухе. Ее взгляд метается по пустой палубе, пока она не кидается вперед, к борту. Ногу вновь пронзает болью. Вскрикнув, Тера валится с ног, руками хватаясь за леер. Ладони скользят, но она держится крепко, так, словно от этого зависит ее жизнь. Она посмотрела вниз и со страхом поняла, что левая и правая нога кровоточат. Двумя легкими взмахами меча мужчина ее обездвижил. Он шел медленно, неторопливо, так как знал, что жертве некуда бежать. Нет для нее ни спасения, ни малейшего шанса выжить. Свет уничтожает тьму быстро и неумолимо, так предначертано самой природой. В это верила сама девушка и ее убийца, чарующе медленно двигающийся к ней. Капли дождя блестели на кровавом мече. Вспышка молнии на мгновение озарила фигуру мечника, позволяя хорошенько Тере его запомнить. Его спокойствие на фарфоровом лице, холодный блеск глаз. То, как развивается подол его белого плаща на ветру. Хоккайдо понимала, ей достаточно сделать одно усилие. Перевалиться назад, упасть в темные воды и задержать дыхание. Тера стиснула зубы, болезненно поморщилась и, наплевав на кровотечение, оттолкнулась назад. В отблеске грозы она увидела, как мужчина спокойно улыбнулся. Взгляд не уловил его выпада, но яркую вспышку света запомнил навсегда. Как и обжигающую боль в районе шеи, заставившую Теру захлебнуться.✵❖✵
Хосе мрачно посмотрел на бушующие воды вокруг. Море сегодня казалось еще более ужасающим, чем обычно. Жизнь рыбака научила его нескольким вещам. Во-первых, море не любит, когда ты берешь слишком много. Во-вторых, осенью море наиболее злобно, постоянно призывает штормы. В-третьих, море всегда забирает с людей долги, будь то обычный предмет или чья-то жизнь. — Хосе, следи за леской! — рявкнул Марко, закидывая с лодки еще одну удочку. — И не зависай! Вон, небось, у тебя уже клюет! Хосе мрачно поморщился, но удочку проверил. Потом нахмурился, заметив, что с оборудованием что-то не так. Наклонился вперед, всмотревшись в воду. И испуганно взвизгнул, отталкиваясь от борта. — Да что такое?! Собственного отражения испугался? — Марко обернулся на непутевого напарника и, оставив насиженное место, двинулся к нему. — Что на этот раз не так? — Т-там… Т-т-труп! — Он белый, как полотно, указал пальцем прямо перед собой, сотрясаясь всем телом. Рыбак нахмурился и осторожно посмотрел в указанную сторону. Заглянул в темные воды и побледнел. Вверх спиной у их лодочки плавало тело, запутавшееся в проволоке. Он отшатнулся, перекрестился несколько раз и нервно сглотнул. — Может вытащим бедолагу? — спросил он у товарища. — А если убиенный?! На нас все повесят! — истерично вскрикнул Хосе, хватаясь за голову. — Надо позвонить куда надо, и дело с концом! — А потом?! Тело уплывет, что ты объяснять людям будешь?! — рявкнул Марко, чувствуя, как его руки трясутся. — Хватит скулить! Помоги мне достать тело. Положим его прямо здесь, накроем чем-нибудь… Взял одеяло с собой? — О-одеяло? Марко закатил глаза. — Термоодеяло, дубина! Такое блестящее. Взгляд Хосе тут же прояснился. Он кинулся к рюкзаку под скамьей и стал активно копаться в нем, пока Марко стал разбираться с телом. Влажное и склизкое, он еле смог его достать из темных вод, чудом не свалившись туда же. Всмотрелся в лицо, покрытое черной слизью, и перекрестился еще несколько раз. Он не знал, девушка перед ним или парень — настолько распухло бедолагу от влаги. — Давай его быстрее! — нервно поторопил товарища рыбак, стараясь не смотреть на труп. Запаха не шло, но это пока. — Вот-вот! — Хосе сунул ему одеяло и нервно дернулся. — Поплыли? Сейчас? — Нет, будем стоять здесь на воде, пока погода улучшиться! — с сарказмом передразнил его Марко. — Работай руками, тупая ты башка, да побыстрее. Я не хочу от этого трупа чем-то заразиться. Лодка стремительно уплывала прочь, а рыбаки продолжали тихо ругаться. Они не обернулись, когда молния вновь озарила небосвод, не заметили, как на горизонте медленно в бурлящих водах тонул корабль, разрубленный надвое.«Рано или поздно приходит пора отказаться от всего, чего ты хочешь, и попытаться извлечь максимум из того, что у тебя есть». Джо Аберкромби. «Немного ненависти».