***
Переплыв занял очень много времени. Отплывая в полдень, Алкид приплыл лишь к вечеру, когда солнце клонилось ко сну, уступая место луне. Мимолётом глянув на лес возле песчаного берега, юноша зашагал к городу вдали. Насчёт монстров он не переживал — Генерал лично зачистил всю территорию вокруг, зарабатывая славу монстроубийцы, хотя дело было в простой прокачке навыков и уровня. А всех чудищ, которые пытались скрыться, убивали конные лучники, на тренировку которых ушло пять лет. Сотня избранных лучников, которых пересадили на коней и переучили. Вернее, переучил их Алкид, который имеет тридцатилетний опыт в стрельбе верхом сразу с двух луков. Пришлось затратить большое количество ресурсов, но отдача полностью покрыла их. Скифские Стрелки — вот как прозвал их Генерал, который лично сшил и сковал для них униформу. В ней троянцы не походили на обычных воинов. Серебряный округлый большой шлем, такого же цвета наголенники и нарукавники с лёгкой кирасой. А ткань была чёрной. Чёрные плащи, сапоги, капюшоны. На плащах-мантиях красовались посеребренные эполеты. Чаще всего, воины надевали капюшон и запахивали свои мантии, превращаясь в некое подобие чёрных магов. В руках их был небольших размеров составной лук цвета лазури. Стрелы были черны и гладки. Наконечники их словно поглощали свет вокруг, а раны от них были идеальны, словно дырку сделал хирург. Идеально гладкая небольшая рана, которую легко не заметить. Возможно, рваные раны были бы эффективнее, но кто запрещал использовать яд мантикоры? Или стигийских скорпионов? В этих ядах были измазаны наконечники, поэтому ради безопасности всадники носили чёрные кожаные перчатки. Это было лучшее творение Алкида. Разбиваясь на небольшие группы, Скифские Стрелки патрулировали территорию вокруг Трои, выслеживая присутствие греков или других врагов города, нет, небольшого государства. Всадники не задавали лишних вопросов и беспрекословно выполняли приказы своего прямого начальника. Глас царя для них был безразличен, ведь верны они только Первому Генералу, который создал условия жизни намного превосходящие, чем у элитных солдат Трои. Да и поднял он этих солдат считай, что со дна, возвысив до уровня Олимпа. «Вот вам и алкидов рояль», — шутили другие солдаты, общаясь со Стрелками. — «От самого Алкида». Но всадники не обижались, понимая, что появления в Трое самого «Спасителя Греции» — случайность. И случайность то, что ему пришла мысль осесть здесь, а не пойти дальше. Так что «Чёрные мантии», как их звали простые воины, были верны своему командиру и каждый вечер возносили молитвы богам за его здоровье.***
Спустя десять минут ходьбы, Алкид появился перед высокими и широкими воротами Трои. Построенные богами, стены были самыми прочными в мире и практически неуничтожимыми. Белый камень долгие годы стоял на равнине, защищая жителей великого города от врагов. Дозорные, увидев Первого Генерала, отсалютовали и открыли ворота, чтобы герой смог пройти в город. Он прошёл внутрь, и врата закрылись. Город выглядел как самый обыкновенный древний город. Мраморные и каменные одно-двухэтажные дома, большая библиотека, дворец царя, центральная площадь и рынок. Был ещё арсенал, казарма, стрельбище и небольшой театр. Улицы были прямыми, вымощенные серым камнем. Размером Троя была примерно с Афины, может, чуть больше. Дворец царя располагался в центре города, а вилла Первого Генерала — рядом, почти что впритык. — Парис, — поприветствовал сына Приама Алкид, окинув того холодным взглядом. Вот уже месяц Генерал пытался объяснить юноше, что необходимо вернуть Елену и сокровища законному владельцу. Кассандра каждый день говорит о надвигающейся войне и гибели Трои, но ей никто не верит, кроме Алкида. — Алкид, друг мой! От чего ты в таком виде? — дружелюбно поинтересовался Парис. Парень внутренне ненавидел Генерала, но внешне старался проявлять дружелюбие. — Я тебе не друг, — но вот только полководец с лёгкостью угадывал все мысли и чувства юноши. — И попомни мои слова — если твои действия вызовут предсмертное состоянии Трои, то я лично расчленю тебя заживо и оставлю куски тела лежать под солнцем, чтобы твоя душа никогда не ушла в Эреб. Алкид развернулся, кинув на светловолосого женоподобного парня холодный взгляд, и зашагал в сторону своей виллы, кивнув перед этим Елене, в знак приветствия. Она была одной из тех, кто поддерживал Алкида в его требованиях о выдаче её обратно. Девушка знала о характере мужа и обещаниях её женихов. Светловолосая красавица, на которую походил Парис, пыталась уговорить её, теперь, мужа, но встречала лишь отнекивания и обещания о мирной жизни. Алкид открыл дверь своей виллы, которая очень походила на его дом в Афинах, который он продал. — Алкид! Ты вернулся! — вылетела из боковой комнаты Медея и, повиснув на шее парня, поцеловала в щёку. — Дорогой! — а вот с тыла подошла Киё, которая обняла юношу сзади и поцеловала в лоб. Меж глазами двух девушек пробежала молния, как показалось воину. — Да, — произнёс Генерал, не сбрасывая с себя дев. Ему они не мешают, а им приятно. — Ну, ты решил? — спросила магесса, положив свои ладони на щёки парня. — Угу-угу, — закивала дракон, слегка усиливая нажим. — Вы о чём? — О свадьбе! — хором крикнули подруги-соперницы. Алкид посмотрел на них, поморгал пару раз, а потом произнёс: — Зачем мне думать? Свадьбу же играют только влюблённые, разве не так? Медея и Киё резко переменились в лице. На глазах дракона появились слёзы, а колдунья схватила парня за плечи и посмотрела в жёлтый и серебряный глаза. — Алкид, дорогой… — начала магесса голосом, от которого Иосиф начал верещать о беде. — А давай съездим к тебе на родину. Я ОЧЕНЬ хочу познакомится с твоими родственниками и друзьями. — Я тоже, — воин опустил взгляд и увидел в руках Киё нож, а от голоса этих особ Иосиф чуть ли не плакал. — Я же говорил — не знаю я, где моя родина относительно Греции и Египта. Да и кажется мне, что она вечно движется, поэтому невозможно сказать её точное местоположение, — спокойно произнёс Алкид, несмотря на обстановку вокруг него. — А, хотя… — воин сузил глаза и посмотрел на девушек. Те дёрнулись. Слишком был им знаком этот взгляд. Взгляд, что точно обнаружит в себе всю гниль и грехи. У Медеи было предположение, что это эффект серебряного глаза, но кто знает — быть может, это всего лишь новый виток эволюции паранойи и подозрительности. — Да, можно, — кивнув своим мыслям, воин вернул свой обычный взгляд, вызвав облегчённый вздох дев. — Идите за мной, — произнёс он и зашагал вглубь виллы, поманив Медею и Киё рукой. Те слабо покраснели. Куда может приглашать парень в одних трусах? Вот-вот. Но девы-то против не были, поэтому зашагали за воином, поправляя свою одежду.***
Думаю, время настало. Пора рассказать Киёхимэ и Медее о том, кто я есть на самом деле. Рассказать о том, что я из другого мира. Рассказать всё, что было со мной. Я им доверяю. Стопроцентно. И мой глаз не обнаружил в них злых умыслов по отношению ко мне. Да, точно. Я-то знаю, что это за серебряный глаз, у которого скоро появится собрат. Мистические Глаза Истины: Те, что видят грехи. Не знаю, откуда, но у меня теперь есть Мистические Глаза ранга В, наверно. Они, пока «он», позволяют выявлять ложь, недоговорки, полуправды, лживые чувства, совершённые грехи и самое главное — мысли о наживе за счёт меня. О, читерные глазки, это да. Поэтому-то я и покинул Афины. Доигрались со своими интригами правители. Вот теперь получайте. А девушки… Нет у них ничего отрицательного по отношению ко мне. А вот Тама… Кошка что-то скрывает. Как? Не знаю, но глаз видит. Про себя я их называю «Правдорубы». — Мяу! — на моё плечо прыгнула Тама, сидящая до этого возе входа в мою комнату. Тама, Тама… Что же ты скрываешь от меня? — Присаживайтесь, — произношу и сажусь на кресло из грубой ткани, показывая при этом на диван из такой же ткани, что и кресло. Шкура кабана это, если что. «Не кошерно, не кошерно! Гешефта столько упустил!», — закричал Иосиф, вновь увидев мебель из шкуры. Да кто же тебя укусил — Фома? — Итак, время говорить правду, — начал я, жестом руки остановив открывшую рот Медею. — Все вопросы после. Я врал вам, вернее, не договаривал. Я из другой страны с развитыми технологиями, это да. Вот только… Эта страна находится в другом мире. Там, где нет магии и богов. Где все существа и даже вы — персонажи мифов и книг. И я оттуда. Попал сюда после смерти от удара молнией. Глупо и банально, но что поделать? Такова жизнь. И я был выращен не магами, а простыми главами мировой корпорации по производству оружия и украшений. Но я — Идеал, всё равно. Около трёх веков между собой скрещивались сёстры и братья, дочери и отцы, сыновья и матери. Многие дети погибали от болезней, но родился я. Без явных болезней, с абсолютной памятью и быстрой обучаемостью. Так что я всего лишь плод инцеста. Идеальный, да, но инцеста. И я не маг. У меня даже магии нет никакой. Простой идеальный человек. Вроде, всё. Теперь — итог. Я — человек из другого мира. Результат кровосмешения многих поколений. Не маг. Кхе… Чувствую, что где-то ляпсусы были, но главное — сама информация. Не умею я доносить до людей информацию правильно. Но… Теперь главное — реакция. — И что? — произнесла Медея, наклоняя голову набок. — Верно. И что с того? Ты — это ты. Э? Какая-то у них странная реакция на это… Я же сказал им ТАКОЕ, а они… «А что ты хотел… Ням-ням-ням… Ты для них столько всего сделал… Кошерно… Что им теперь будет всё равно, кем ты был раньше… О, гешефт… Главное, чтобы ты был с ними», — пояснил мне Иосиф, попутно что-то жуя. Ну… — Спасибо вам, девчата за то, что вы есть. За то, что вы помогаете мне и поддерживаете. Спасибо, — сказал я честно и улыбнулся. Широко и лучезарно. При своих можно. — Кха-кха-кха! — закашлялась Медея, а Киё лишь захихикала, прикрыв веером нижнюю часть лица. — Что? — Н-ничего! — выпалила покрасневшая колдунья, размахивая руками. Киёхимэ же продолжала улыбаться. — Когда улыбаешься, ты такой милый, — произнесла дракон, убирая веер. — Пожалуйста, улыбайся чаще. Тебе очень она идёт. — Мяу! — согласно кивнула Тама, получив от меня подозревающий взгляд. Что-то она скрывает… Да и слишком умная она для кошки… Хм… — Нечасто мне такое говорят. Ладно, кушать когда?***
Гера рвала и метала под смешки Гермеса и заливистый хохот Ареса, который катался по полу. — Доигралась?! С героями-то?! — сквозь смех орал Бог Войны, вспоминая причину ярости Геры. На одном из пляжей Египта камнями было выложено крупными буквами: «Гера любит сосать у героев. Информация точная». Вот только жене Зевса было не смешно. Внутренний гнев пылал, требуя выхода. Как она могла проворонить такое?! Как?! Да и кто мог такое сделать?! В тот момент её главный смертный противник был в Трое. Должен был быть, по крайней мере. — Найду — убью! — заорала Гера, кидая металлическую тарелку куда-то в сторону. Раздался хлопок. Головы повернулись. Тарелочка прилетела в голову высокому и широкоплечему мулату с чёрными кудряшками. Гефест снял металл со своего лица и посмотрел на Геру. — Тебе было мало моего сброса? — обиженно произнёс Бог-Кузнец, сминая тарелку окончательно. И с того момента конфликт на Олимпе стал острее и более весёлым для Зевса. Но кто же знал, что виновник обострения сейчас вовсю отдыхал душой и телом вместе с девушками?