Алкид: Начало

       Всё возвращается к истокам — так говорят мудрые. Неважно, что или кто — всё вернётся обратно, на родину. Лёд станет водой, растение — перегноем, а человек просто возвратиться домой, на свою малую родину. Конечно, есть исключения, но почти каждый вернётся обратно, и не важно, агрегатное ли это состояние или же отчий дом. Но иногда истоком становится не то место, где родился, а другой человек, который толкнул на какой-то путь или дал цель в жизни. Вот тогда ушедший возвратиться к своему учителю, другу.        Но иногда те, кто уходит, неправильно интерпретируют сказанные напутствия и слова. Нет, не иногда, а очень часто. И вместо следования хорошему совету насчёт путешествия и осмотра мира, некоторые могут избрать путь глубокого исследования личной жизни и характера того, кто дал этот совет. Но вот это уже — достаточно серьёзное психическое отклонение, сопровождаемое насилием, изнасилованием и повышенной агрессией ко всему, что может отвлечь от созерцания объекта наблюдения.        И кто же знал, что Алкид заинтересует Горгон настолько, что они вместо путешествия изберут слежку за ним во время Троянской войны. И узнают много того, чего знать чужим и некоторым своим не положено.        Почему так? Почему сёстры решились на достаточно рискованный шаг? Главная причина — любопытство. Простое детское чувство ударило им в головы, заставляя делать то, что они делают сейчас. Плюс — заинтересованность в герое масштаба почти целого Древнего Мира. Имя Алкида гремело в Греции, Египте и даже на Севере, в Скандинавии. Поэтому Горгонам очень-очень хотелось разузнать как можно больше. Благо они могли скрывать своё присутствие, поэтому сёстры не волновались по поводу обнаружения. Тем более за весь месяц герой не обнаружил их, так что можно отбросить подозрения о наличии у него навыков обнаружения.        Но Горгонам никто не сказал об умении Алкида, которое позволяет чувствовать живых в определённом радиусе. Чтобы чуять неживых, нужны небольшие изменения в частоте испускаемых волн Ки. И вот, герой с самого первого дня слежки знает о ней, но ничего не предпринимает. Почему? Всё-таки тридцать лет сделали своё дело — Алкид чуть потеплел, поэтому некоторые новые мысли и эмоции у него появились. В том числе и нужда в троллинге над врагом. Очень жестоком троллинге, нужно подметить. Дать противнику занести нож для удара в спину, а потом с разворота ударом руки сломать шею. Жестоко, но что поделать — таков Алкид.        И сейчас он, находясь на любимой полянке в лесу неподалёку от Трои, проводил свои ночные тренировки. Зачем? Да, Система убирает деградацию тела и разума, но улучшать контроль на Ки, способности создания и вызубривать приёмы боевых искусств приходилось. А также качать стрельбу из лука и метание вещей. И, конечно же, за этими тренировками следили три сестры. Алкид же привык тренироваться в одних боксах, чтобы лучше прочувствовать ощущения от этих самых практик. А соблазнять женщин крепким и накаченным телом легче лёгкого. Там наклониться под таким углом, а тут «случайно» порвать трусы о ветку или острый камень. Нижнее бельё герой закупал у Фомы, поэтому можно было рвать его сколько угодно.        За месяц воин добился многого. В частности — Горгоны начинают источать что-то наподобие жажды крови. Но это не связано с убийством, оно связано… С другим. А так Алкид за месяц изучил основы «Системы» — русского боевого искусства, направленного на убийство и выживание в битве против врага с оружием и без. Обычно БИ, которому учат, направлено на зрелищность и тренировку тела. Однако «Система» первоначально была создана для убийства. Это уже потом часть приёмов убрали, сделав её спортивной дисциплиной. Алкид изучал боевое чудо российского рукопашного боя в полной мере, не выбрасывая приёмы. Удары в пах, выкручивание сосков, выдавливание глаз — используй всё, чтобы победить и выжить.        Однако, если быть точным, то Алкид изучает «Систему» уже десять лет, но возможность спарринга появилась только месяц назад. Киё неплохо владеет тхэквондо и каратэ, поэтому она может составить компанию в учебном бою. Вот только два раза она чуть не погибла во время «тренировки», попавшись на ложный выпад левой руки. Если бы дракон не успела отпрыгнуть, то правая рука воина сломала бы ей шею. Однако сам герой не думает, что смог бы убить Киё. Разница в прочности тел огромна и имеет примерное соотношение 4 к 1, не в пользу Алкида, естественно. Поэтому он подвергает своё тело ежедневным тренировкам, чтобы закалить его и укрепить.

***

       Удар, ещё удар — и вот дерево падает, подкошенное кулаком Алкида. Теперь сотня пресса и отжиманий. Потом — сотня подъёмов двухсоткилограммового камня. Благо за тридцать лет Алкид натренировался, что дало ему возможность поднять такой камень одной рукой. А вот триста килограмм требовали уже двух рук. Опустив валун на землю, воин мимолётом глянул на кусты, в которых скрывались горе-наблюдатели, и сделал глубокий вздох. Закрыв глаза, он попытался погрузиться в «Состояние безмятежности» — особый навык, позволяющий обтекать удары противника словно вода, жертвую при этом SP и возможностью видеть. Но Алкиду не удалось — ощущение живого задело ещё кого-то, кроме Горгон. И этих кого-то было целых двести штук. Выдохнув, Алкид щелчком пальцев открыл рядом с собой серебряный портал, откуда достал свою новую одежду. Длинное, до пола, пальто серебристого цвета с золотыми пуговицами и воротником, который любят вампиры. Чёрные сапоги до середины голени с серебряным узором по бокам в виде кривых мечей, серебряного цвета брюки с чёрным ремнём. Бляха на ремне изображала личную печать Алкида — каплевидный щит с перекрещенными на нём мечами. Рубашка того же цвета, что и брюки плюс галстук цвета ночи. И последнее — украшения. Солнцезащитные очки прямиком из далёких 80-х и серебряные перчатки. Переодевание заняло у Алкида всего лишь полминуты. И если посмотреть со стороны, то можно увидеть охотника на монстров из какого-нибудь фэнтези или фантастического мира. Не хватало арбалета за спиной и револьверов на груди. И это — очень волновало героя.        Достав зажигалку и свою любимую сигару, Алкид закурил. На довольно широкую поляну, на ней могли расположиться пять сотен воинов, вышло ровно двести воинов. Герой сразу угадал в них греков.        — А это кто? — спросил у своих сослуживцев один из солдат. — Разве тут не должен был быть Алкид? Названный поднял бровь, задавая немой вопрос. Видя растерянность воинов, Алкид поманил их пальцем.        — Я — Алкид, — холодно бросил герой и вновь поманил солдат Греции пальцем.        — Э?        Наверно, каждый солдат оказался шокирован. На месте старого героя с морщинами перед ними предстал молодой человек с серебряными волосами и юным лицом. Прямой нос, вытянутый лик, острый подбородок и отсутствие щетины или бороды.        — Если не верите, то держите, — Алкид бросил под ноги солдатам свой шлем. Головной убор покатился по земле и упёрся в сандалии греков.        — Это шлем Алкида…        — Это он!        — Вперёд!        Без лишних слов воины сорвались с места, обнажая свои мечи. Лицо героя было каменным, без единой эмоции. Но напряжение тела выдавало готовность сорваться и уничтожить врага. И вот, первый меч направился в сторону живота…        Горгоны с нескрываемым удивлением и страхом смотрели на битву одного против сотни. Вначале они хотели плюнуть на скрытность и помочь Алкиду, но следующее за взмахом меча действие заставило впасть в ступор всех без исключения. Вместо живота клинок встретил пустоту. Его лезвие было зажато между коленом и локтем. Левая рука шлёпнула по конечности, которая держала оружие. Оно выпало, и ловким движением Алкид пинком ноги отправил лезвие в шею владельца оного. Хлынула крови, и солдат упал на землю, хрипя и истекая кровью. Сёстры никогда не видели такого стиля боя, а греки и подавно. Повернув голову к ахейцам, герой спросил:        — По одному или все вместе?        Общий крик стал ответом. Сблизившись с воинами, герой остановил их мечи двумя пальцами, вырвал клинки и метнул обратно, пробив сердца метким броском. Перепрыгнув одного, Алкид свернул шею ногами другому. Ударом локтя он выбил зубы, а пальцами второй руки выколол глаза беззубому. Атака раскрытой ладонью — и из спины противника вырвались рёбра с мясом и кусками доспехов. Захват головы грека, уклонение от очередного меча, побег к дереву, и солдат оказывается насаженным глазами на острые ветки. Вот ещё один пытается достать Алкида копьём. Но бесполезно — меткий бросок камешка выбил глаз, выведя солдата из боя. Но вот убежать ему не дали — очередной удар раскрытой ладонью вскрыл грудную клетку, превратив внутренности в фарш.        Но бой не проходил бесследно. Пару воинов Греции задели спину и руки Алкида. Небольшие порезы кровоточили, однако одежда была целой. Скупой платит дважды, поэтому герой купил себе восстанавливающуюся одежду, чтобы не мучиться со штопаньем. Но кровь окрашивала серебряный цвет в алый. Резко выдохнув, воин пропустил через тело Ки, залечив раны, а также укрепив его. Конечно, в затяжном бою укрепление и усиление ударов будет стоить огромное количество энергии, но Алкид и не собирался затягивать бой. Уже не собирался.        Удар ребром ладони срубил голову самому смелому. Меч другого отскочил от стальной кожи героя и угодил нападавшему прямо в челюсть. Пальцы выкололи глаза ещё двоим. Пинок ногой, и солдат летит в глубоко в лес, прямо на огромный валун. Удар пяткой свернул шею ещё одному. Мощный удар кулака превратил грудь вражеского воина в фарш из мяса, костей и доспехов. Носок Алкида врезался в чей-то пах. Глаза получившего удар выкатились из орбит, а землю оросила кровь.        Горгоны с ужасом наблюдали за боем. Да, Медуза тоже кроваво разбиралась с врагами, но чтобы выкалывать глаза, бить в пах — такого никогда не было. Да и младшая Горгона пользовалась своими шипами, а тут — или чистый рукопашный бой, или использование всего, что попадётся в руку. Вот голова ещё одного солдата лопнула, зажатая между ладонями Алкида. Но наравне с ужасом в глазах сестёр горело восхищение. Голыми руками убить бронированного воина — подвиг, а если их двести? Это уже легенда. И сейчас они видели живое воплощение мифа. И насколько нужно быть опытным и сильным, чтобы так легко переносить удары меча и наносить ответные удары кулака, способные раскроить череп вместе со шлемом. Теперь сёстры были уверены в том, что все легенды об Алкиде — не слухи и мифы, а реальность.        Прижавшись спиной к стволу дерева, последний выживший греческий солдат дрожал, как осенний лист на ветру. На его глазах почти все его сослуживцы, кроме него самого, пали в бою с чудовищем. Ну, не может человек выжить после десятка ударов мечей. Не может убивать ударом ладони. Не может пробивать доспехи пальцами. Не может быть таким жестоким. Бросив мимолётный взгляд на тела товарищей, грек вздрогнул. У кого-то не было глаз, у кого-то была свёрнута шея, а кто-то свисал с деревьев, насаженный на их стволы, как на кол. И единственный выживший в этой бойне боялся, лишний раз, шевельнуться. Его глаза бегали по поляне, окрашенной красным. Некоторые стволы обрели такой же цвет, что и трава, а запах смерти витал в воздухе, сдавливая лёгкие. Скорей всего, солнце давно зашло, но из-за серых туч сказать наверняка невозможно. Палач же стоял посреди кровавой поляны и смотрел наверх. Закрапал дождь.        — Мир будет меняться, — вдруг начал говорить Алкид, не обращая внимания на капли дождя, которые падали ему на лицо. — Но люди не изменятся. Скажи, — серебряные глаза посмотрели в глаза солдата. Тот задрожал ещё больше. — Ты знаешь, за что воюешь?        — З-за ц-царя М-менелая… — промямлил спартанец.        — Я спросил «за что», а не «за кого», — спокойный голос распространялся по поляне.        — Н-не з-знаю, — честно сказал солдат. Действительно, им просто сказали, что Спарта идёт против Трои. Слухи говорили о похищенной жене Менелая и сокровищах.       — За амбиции власть имущих. Из-за своей жены и денег Менелай готов угробить целую Грецию. Агамемнон хочет славы, а Ахиллес — сокровищ, славы и женщин. Вы просто идёте на убой.        Серебряные глаза странно блеснули во мраке вечера. Но они смотрели твёрдо. Алкид полностью уверен в том, что говорит. Верные слова проникли в разум спартанца, отпечатавшись в памяти.        — Мне вас жаль, правда. Если бы ваше командование было умным, то не отправило бы вас на верную смерть. А это, — герой обвёл рукой поляну Смерти. — предупреждение им. Надеюсь, ты запомнишь всё увиденное и услышанное сегодня и передашь своим товарищам. Но командирам ничего не говори, — Алкид приложил палец к губам. — Скажи им лишь о провале и встрече с особо опасным противником. Можешь описать мою одежду. А теперь — уходи обратно.        Солдат медленно кивнул и прытко устремился в сторону греческого стана. Вздохнув, воин покачал головой.        — Теперь костюм стирать. Но это потом.        Из серебряного портала показалось древко, а затем и всё орудие. Простая лопата оказалась в руках Алкида.        — Покойтесь с миром. Ваша жертва пойдёт на благое дело. И пусть пред вами предстанут поля Элизиума.        Горгоны с шоком смотрели за дальнейшими действиями героя. Тот начал рыть могилы для солдат. Скорость рытья поражала воображение. Несмотря на дождь, воин достаточно быстро копал. Выкопав все сто девяносто девять ям, Алкид принялся рубить деревья и вытачивать из них деревянные кресты. Закончив с крестами, он предал тела земле и повесил шлемы, павших в бою, на кресты. Склонив голову, воин постоял под дождём около часа, а затем тихо произнёс:       — Ненужные жертвы ненужной войны. Покойтесь с миром.        После этих слов Алкид покинул поляну. Сфено хотела было погнаться за героем, но две сестры её остановили.        — Ты что, с ума сошла?! — прошипела Эвриала.        — Хочешь, чтобы он тебя прибил?! — чуть ли не кричала Медуза.        — Но ведь…        Сфено замолчала. Ей нечего было противопоставить словам её сестёр. Герой действительно мог наброситься на неё с целью убийства. И даже если её нельзя убить, то ранить и причинить боль — возможно. А вот Медузу и убить можно.        — Вы правы, — склонила голову Сфено. — Простите.        — Что он делает? — с лёгким испугом спросила младшая, смотря в куда-то в сторону. Старшие обернулись и увидели Алкида, который смотрел на них. Не на кусты, не на деревья рядом, а именно на них. Горгоны кожей чувствовали цепкий и холодный взгляд серебряных глаз. Но взор был не враждебен, но грустный. Покачав головой, воин развернулся и зашагал прочь. И лишь Сфено смогла услышать тихие слова, сорвавшиеся с губ героя:        — Эх, что же за непруха?        Спустя час после ухода Алкида сёстры переговорили и решили — через неделю они найдут героя за пределами города и попросятся в группу. Горгоны были уверены в том, что воин примет их. Навыки, которыми владели девушки, делали из них отличных воинов и диверсантов. Ничего такого в мыслях сестёр не было, кроме Сфено.        — Ах… А какие у нас будут дети?.. — девушка сидела на земле, приложив руки к щекам. Лёгкий румянец и смущённая улыбка выдавали влюблённую с головой, с которой она не дружит. Как после увиденной бойни можно было окончательно влюбиться в палача? Сначала Сфено хотела просто связать Алкида и где-нибудь изнасиловать, но теперь. Скептические взгляды двух разумных сестёр не заставили себя ждать. Потерев переносицу себе, они зашагали прочь, зная, что Сфено всё равно нагонит их.