***
Мир кружился, мир менялся под действием магии и Анаргат прекрасно это ощущал и даже видел. Радужные потоки, что не видны обычному глазу, с лихвой заполнили помещение. Казалось, даже сам воздух стал тяжелее от той энергии, что сумела просочиться сквозь защиту дворца. Магия звала, магия пела и просила покориться ей, однако упрямству его Величества, с которой тот продолжал игнорировать этот зов, могли бы позавидовать даже гшньеры. Эти животные, похожие на помесь осла, лошади и крокодила, были на редкость упрямы, сочетая в себе качества каждого из перечисленных в полной мере. Сколь упрямы, столь и смертоносны, ведь не зря голова досталась от крокодилов. Перо скрипело по бумаге, и с каждым его движением чернила заполняли пустое пространство. Витиеватые буквы складывались в жестокий указ, о присоединении ковена ведьм Пятого Королевства к мощи Империи, с последующим обезглавливанием совета старейшин и пресечением их родовых ветвей. Размашистая подпись и печать, которую Анаргар поставил в самом конце, ознаменовала новый виток событий в Пятом Королевстве, на которые Император с радостью полюбуется. И не факт, что в процессе событий, которые обязательно вспыхнут после отсоединение ковена, власть в человеческом государстве не смениться. Хорошо, одной проблемой меньше. Император оторвал задумчивый взгляд от листка, испещренного его же почерком, и осторожно убрал перо с чернильницей в сторону. Взгляд черных, как сама бездна, глаз прошелся по помещению с неким пренебрежением. Золотой огонь примерно несколько часов успешно перекрывал доступ посторонним магическим потокам, отталкивая их от своего хозяина и не позволяя им подобраться ближе, чем на метр. От этого в помещении горело все: вплоть до стеллажей с редкими книгами, стен, потолка и пола, ковра и мебели, а так же прочих элементов декора. Пламя горело даже в невесомости и выглядело это поистине завораживающе. Наверное, Император должен был бы быть зол, за такое беспринципное вторжение в его личный кабинет. Невидимая охрана должна была бы поднять тревогу и пресечь попытки проникновения потоков во дворец, стоило ему лишь дать сигнал об опасности. Тьер старший наверняка бы заинтересовался происхождением этой магии и пошел бы по ее следу, прямиком к источнику. Тангирра пойдет искать виновных во дворце и поднимет такой переполох, что шайгены не выгребут до самого утра. Однако вместо этого Анаргат, сцепив руки в замок и поставив их на стол, на удивление спокойно наблюдал за тем, как беснуется магия. На самом деле Анаргат мог бы уже давным-давно пресечь поток адовым пламенем, тем самым убив его носителя. И все же он этого не сделал. Лишь стоило огню мощной волной подмять под себя этот магический шквал, как Император прекрасно ощутил его принадлежность. Спалить девчонку? Что же, это было в край неразумно. Медленно, он позволил себе небрежно откинуться на спинку стула. С приподнятой в иронии одной бровей, он с загадочной улыбкой наблюдал за борьбой его пламени и магической линии. Скажем так, его пламя было в разы сильнее, однако кто-то до жути наглый и безалаберный упорно продолжал тянуть к нему нити связи. Видимо, девчонка делала это неосознанно, судя по времени суток, именно во время сна. Он мог предположить, где она находиться, однако из-за проблем с ковеном не мог подобраться ближе. Арвиэль вел четкую политику в отношении людей, а потому все, что касалось этой слабой расы, непосредственно передавалось ему. Эллохар так же курировал дела связанные с людскими королевствами, и можно было считать чудом то, что Анаргату удалось отхватить ковен в распоряжение Империи. Анаргат ослабил контроль пламени, наблюдая за тем, как поток медленно но верно приближается к его защитному куполу. Коснувшись золотистой пленки, как и ожидал Император, поток свободно прошел в недра и заполнил пространство. Осталось потянуть за ниточку, любезно предоставленную ему, и узнать где же, бездна ее дери, эту человечку носит.***
Шли дни, и вот уже прошла ровно половина месяца, как я работаю в Некросе. Дело это не трудное, хотя и скверное. Все же некроманты, люди довольно…своеобразные. Не раз и не два на меня травили всякую нежить, столько же посылали проклятий и неприятных подкладов. Но вообще адепты были довольно-таки любезны со мной, учитывая, как они обходились с простыми смертными, не входящими в их особый круг. Чего только стоит вспомнить неудачливого репортера, которого послали в Некрос вместо нетопыря. Как случайно мне поведала Риалин, это была реакция газетчиков на переделанную Гобби статью, который тот по ошибки пустил в печать. Вот бедняга целый месяц и гонял по академии. Вернее как гонял, его гоняли, если быть точной. — Что ты тут делаешь? — искренне не поняла я, прячась от очередного скелета, услужливо посланного мне каким-то адептом. Место-то было моим, ведь я первая положила на него глаз. Огарок свечи осветил бледное и жутко перепуганное веснушчатое лицо. — Т-ты к-к-к-то? — проблеял мальчишка и, приподняв на уровень глаз какую-то штуку, щелкнул затвором. Вспышка ослепила и заставила дернуться в сторону, но дверь-то я закрыла на щеколду. Именно благодаря ней я не вылетела кубарем в лапы к любвеобильному скелету. Я же говорю некроманты — люди своеобразные. У них фантази какая-то изощренная и постоянно прет через самый край. Вот уже кто-то додумался зомби с букетами отправлять. И я молчу о том, что этот скелет явно жаждет женской любви, и нет, не в духовном плане. Конечно, такой расклад дел меня сильно напрягал, а потому я немного нервно уточнила: — Я? Я здесь работаю. А вот ты здесь как обрисовался? — В п-подсобке? — щелкнув челюстью, удивленно переспросил, судя по всему, тот самый журналист из слухов. Судя по его расширенным в немом ужасе глазам и явно потрепанной прическе, он здесь находился явно дольше меня. Удивительно, во что превращается человек в компании некромантов. Глухой стук о дверь заставил проглотить вертящиеся на кончике языка колкости. Затем в дверь поскребли и немного постучали. Затем был еще один основательный удар, а потом за дверью раздалось: — Любовь моя, дырка моего сердца, огарок в моих легких! — надрывался скелет, активно царапая дверь. Я гулко сглотнула, проклиная шутников на чем свет стоит. — Э-это он-н кому? — не понял, очевидно, тот самый неудачливый репортер. Затем еще один стук и в дверь уже как-то совсем печально поскреблись. Я сгорбилась, пряча лицо в ладонях и тяжко вздыхая. Какая же сволочь повадилась отправлять этих мертвяков ко мне? — Сердце мое гниющее, — продолжил награждать эпитетами мертвяк. — Покажи свой светлый лик и осчастливь меня своим согласием. — Так все-таки кому? — шепотом уточнил журналюга, цепко сжимая в руках камеру. — Тебе! — зашипела я на репортера, и в дверь сию же секунду перестали скрестись. Минута тишины оглушила, заставляя ощутить свое быстро стучащее сердце. И я уже было подумала, что скелет отправился донимать кого-то еще, как за дверью тут же послышалось: — Ты не одна? — удивился скелет. — Кто с тобой рядом? — деловито уточнил мертвяк, словно о погоде спрашивал. Ага, ясно, теперь уже говорит сам создатель. То есть некромант, если быть точной. Меня случайно пнули по ноге. Я шикнула, наградив парня убийственным взглядом. Тот сделал невинное выражение лица и, словно по команде, вновь ослепил вспышкой. — Значит, не одна, — нехорошо протянуло умертвие и за дверью стало опять тихо. Спустя несколько секунд ощутила легкие хлопки по спине, а потом услышала сочувствующее: — Ну ты это, свалила бы, а то тесно. Класс, просто рыцарь в сияющих доспехах. Честно говоря, от такого заявления я выпала в осадок и, смотря в эти напуганные карие глаза, понимала, за что этого журналюгу здесь так не любят. Тихо зашипев, чуть-чуть отодвинулась и мстительно пнула паренька в коленную чашечку. Тот не растерялся и я мигом схлопотала локтем в ребро. — Бездна! — вырвалось непроизвольно. Свеча в руке едва не выскользнула из пальцев, чуть не подпалив подол платья. — Ребята, она здесь, — спалил контору скелет, который оказывается, все это время тихо торчал за дверью. По ужасному гулу в коридоре, который раздался после его слов, можно было понять, что по мою душу мчится как минимум еще трое. — Яда, — конкретно огорчил меня мертвяк, видимо, подзывая ящерку ближе. В дверь, судя по всему, врезался паровоз, настолько сильно по ней громыхнуло. Гштьяра, судя по звуку, активно стала выцарапывать путь в подсобку. Меня начало трясти. И нет, не от ужаса. Просто журналюга, на которого я все-таки свалилась по его милости, находился в полнейшем шоке от желания нечести прорваться в нашу скромную обитель. — Да-да, она здесь. Что? Обижаешь, конечно я пытался. Хиляк?! Пффф, — обиделось болтливое умертвие, которое непонятно чем и как болтало при наличии одних костей в строении своей физиологии. Яда вот разговаривать не умела, зато шипела так, что мне порою казалось, что она не ящерица, а близки-близкий родственник змей. — Она?! Это за тобой что-ли?! — зашипел журналист, больно стукнув меня по носу рукой, в избытке чувств махая ими, словно мельница вертелами. Я скромно промолчала, поджав губы и косясь на дверь, за которой стало подозрительно тихо. Зная Яду, больше чем уверена, что гештьяра обдумывала план по преодолению препятствия в виде замка на хлипкой двери. Удивительно, насколько высшие умертвия были сознательны. И, если честно, я уже не раз жалела об этом свойстве высшей нежити, так как «добряк» Норт повадился использовать ее в качестве посыльного за моей тушкой. А что? Орку Эдвина было меня жалко, Дан не хотел марать руки. Так почему бы и нет? Норт вообще решил использовать меня в качестве груши для битья, припомнив мне все мои выходки. Иногда по мою душу являлся Гобби и я, честно говоря, была ему благодарна. Нервы, что истрепали некроманты, были порядком расшатаны и маленькое умертвие это прекрасно понимало. Грустно посмотрев на меня остатками глаз, оно почесало лысый черепок и, что-то нашкарябав на листе, с клыкастой улыбкой протянуло мне. По крайней мере этот полу-истлевший оскал можно было принять за улыбку. Чего только стоила надпись на листе: » Я сочувствую, но своим появлением ты сделаешь гадость рыжему.» — и я улыбнулась. Дверь хрустнула, заставив шугануться от нее куда подальше и забиться в самый угол. Скелет задушевно взвыл, ну, а в следующую секунду зачарованное дерево разъел яд. Мы с журналистом, удачно вцепившись друг в друга, с опаской смотрели в образовавшееся отверстие, которое тут же перекрыла клыкастая морда. — Яда! — изумленно прошептала. На большее у меня банально сил не хватило. Даже Дхар, а он лич, попрошу заметить, не мог справиться с зачарованной дверью. — Любимая, — провыло умертвие, согласно своей установочной программе, пытаясь отодвинуть морду гштьяры и протягивая ко мне костлявые руки. В спину что-то толкнуло, затем еще и еще. А потом мне и вовсе наподдали пинка, от чего я аккуратненько свалилась на морду Яде. Довольная зверюга аккуратно высунула вместе со мной морду и, едва ли не пританцовывая, двинулась только в ей понятном направлении. Я говорила, что жизнь с некромантами очень портит характер? Так вот, авторитетно заявляю, что не только характер, но и тем кто его испортил тоже. Я мрачно наворачивала третий круг вокруг стадиона, пока Дан с не предвещающей ничего хорошего улыбкой посылал в меня заклинания одно за другим. Норт, Эдвин и Риа, в компании со своими умертвиями о чем-то оживленно спорили. Ну как, умертвия скромно стояли в сторонке, пока эти трое вели обсуждение. Зато этот рыжий живодер, по просьбе Норта, оживленно «подтягивал» мою физическую форму. — Все! — злостно выдохнула, прячась за огромного орка по имени Культяпка. — Кто сказал все? — искренне не понял рыжий. Фаербол в его руке внезапно почернел и стал увеличиваться. — Прокляну! — мстительно пообещала, прячась уже за троицу, что резко оборвала свои обсуждения, шокированная таким наглым вторжением в их личное пространство. — Попробуй, — хохотнул рыжий и замахнулся. Счет пошел на секунды и я, не придумав ничего лучше, решила обогнуть Эдвина, который по идее своим мечом можем резануть любое заклинание. Вывернув финт, я взметнула полы чужого плаща, давая себе фору в несколько секунд. Дан растерялся и пущенная огненная стрела тут же растаяла в воздухе. Нагнувшись, зачерпнула грязи в ладони и, подмигнув ехидно ухмыляющемуся Гобби, запустила в рыжего сформированный комок. Я знала, что он увернется. Вот только он не знал, что у меня есть сообщники. — Убери от меня свое умертвие! — заревел раненым зверем поверженный рыжий, которого Артем удачно засыпал грязью. — Прости, я читала только про проклятья, — развела руками я, состроив непонимающую мину. Артема накрыло магической сеткой, но мое храброе умертвие успешно прогрызло ее, еще больше взбесив этим Шейна. Гобби одобрительно выставил большой палец вверх и тихо захихикал. — Великий, но не очень, рыжий некромант пал. Кто следующий на очереди? — гласила надпись от Гобби. Риа скрыла улыбку, чуть отвернувшись в сторону Норта, чей взгляд из осуждающего тут же стал нейтральным и как-будто не от мира сего. — Ты бы не злила Дана, — укорил меня Эдвин пряча меч, которым он отразил атаку, обратно в ножны. — А меня обижать ему можно? — спросила, удивленно приподнимая брови и поджимая губы. — Он бы тебя не обидел, — нейтрально отозвался воин и отвернулся от меня, не желая спорить на эту тему. Я тяжело вздохнула и размяла спину, по которой меня саданул этот проклятый журналист. Яда тут же подползла и ткнулась прямо в пострадавшую часть носом. Немного потерлась и пофыркала, словно живая, а затем грустно лизнула руку. — Предательница, — беззлобно укорила я ее, — Могла бы и поискать подольше, — хмыкнула, прекрасно понимая, что она не может ослушаться приказа хозяина. Ящерица опять фыркнула и попыталась цапнуть меня за руку, которую я тут же спрятала за спину. Ну уж нет, знаю я, к чему твои укусы приводят. Спасибо книгам в библиотеке, ведь Норт наотрез отказывался выдавать информацию о своем подчиненном. Я покрутила запястьем, на котором красовался серебряный браслет. Да, именно такой, какой носили в качестве трансформатора энергии для контакта с умертвиями и их непосредственного контроля. Ректор всунул его мне со словами: — Лучше так, чем оно вас сожрет, — и, нехорошо нахмурившись, выпустил из портала счастливого Артема. Почему счастливого? Да просто потому, что он вел себя как пес, который увидел своего хозяина. — Раз в неделю приходите ко мне на подпитку. Заклинание вам объяснят на лекции у первого курса, куда вы отправитесь немедленно. Аудитория тысяча триста двадцать первая. Не смею более задерживать. — А, — хотело было открыть рот я, но Гаэр-аш тут же пропал в вспыхнувшем портале, который горел особым пламенем. Ясно. Хотя я была искренне удивлена тем, что ректор знает, у кого какое сейчас занятие. Нашему вон, вообще было до фени все, что не касалось непосредственно его занятий и хозяйствования в универе. А быть может Гаэр-аш просто специально посмотрел, чтобы меня заслать. Кто знает. Аудиторию я нашла быстро и, что удивительно, она была почти пустой. Учебный год, как объяснил когда-то мимоходом Норт, был в самом разгаре и, насколько я поняла, в аудитории остались только самые стойкие. Остальных, очевидно, отсеяли в самом начале. Что же, стандартная схема. Тех, кто не выдерживает или не подходит для специальности — сразу в утиль. Здесь же, судя по масштабности аудитории, это проявлялось в крайне степени. — А вы? — обратился ко мне преподаватель, оторвав голову от журнала. — На лекцию по наставлению ректора, — отчеканила, помахав запястьем в воздухе. — А, — черканув что-то на листке, «многословно» изрек мужчина и махнул рукой, мол, садитесь уже. Под пристальными и чуть настороженными взглядами я скромненько присела на свободную третью парту. — Итак, начнем с метода контроля нежити, путем накопленной магии в резервуаре, — на доске аккуратным почерком вывели название лекции. — Согласно теории Дхэрайа, условно такие накопители делятся…***
— Рха! — подпрыгнуло умертвие возле меня, обдав запахом тлена и разлажения. Артем прекратил трепать рыжего, очевидно получил мощным заклинанием, притопал жаловаться мне. — Шрех фрех, пшшш! Пф! Пф-ф. — Обижают, да? — рука в перчатке с обозначенным браслетом легла поверх лысого черепка. Металл засветился, щедро делясь магией с моим мертвым другом, на что Артем блаженно заурчал. — Так кто был в подсобке? — как бы между делом поинтересовался рыжий, поправляя одежду и кидая на меня ничего не выражающий взгляд. Ну все, спалился штрилец. Причем конкретно так. Я была зла. Зла настолько, что мозги резко вывернуло набекрень и весь здравый смысл куда-то улетучился. Кричать и топать ногами я не стала, вместо этого, поймав карий взгляд, я нехорошо прищурилась и… — Анноэ гете гархаэ томиэс лае такэане! Гьете лумиа нгесе! В следующую секунду грянул гром. Обведя стадион быстрым взглядом, заметила, в каком изумлении на меня пялятся все присутствующие. У Норта от удивления или возмущения приоткрылся рот, Риа тихо охнула, а Эдвин и вовсе меч уронил, который достал для того, чтобы почистить. Гобби страдальчески закрыл полуистлевшее лицо рукой и что-то тихо рыкнул. — Леди Лилья, мне крайне интересно, что же сподвигло вас использовать именно это проклятье, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнес Гаэр-аш. — Прошу за мной. Ну все, абзац. Кинув быстрый взгляд на проклятого некроманта, успела словить на себе затуманенный, полный обещания взгляд карих глаз. Ну, а я что? Я же говорила, что характер с некромантами быстро портится. Вместо того, чтобы хоть немного испугаться, я быстро чиркнула большим пальцем по своей шее, изображая обезглавливание. Что-то упало с тихим хлопком. А, это у Культяпки челюсть отвалилась.***
— Лилья, я успел достаточно узнать вас, чтобы утверждать, что вы знали о свойствах проклятий наложенного на Дана, — я осторожно кивнула на это заявление, ожидая со стороны ректора праведную головомойку. — Итак, вы прекрасно отдаете себе отчет в том, чем вы только что прокляли Шейна, — холодно поинтересовался Артан, сцепив руки за спиной и задумчиво глядя на то, как я с интересом осматриваю ритуальный зал какого-то поместья. — Он сам виноват, — моментально ответила, нервно постучав указательным пальцем по мраморной плите. Обернувшись на ректора поняла, что он ждет продолжения, а потому я со вздохом пояснила: — Шейн меня конкретно достал. Взъелся непонятно на что и решил, что в этом виновата я. Мало того, что постоянно оскорбляет, так еще и своими умертвиями чуть ли до инфаркта не доводит. И знаете, оскорбления я бы еще могла проглотить, но вот стерпеть голодных умертвий, от которых у меня даже защиты нет — я не могу. Знаете, почему я выбрала именно это проклятье? Потому что оно ломает в первые же секунды. — Исчерпывающий ответ. И вы уверены в том, что его род вас не тронет? — протягивая мне руку, уточнил ректор. Его бровь была скептически приподнята, демонстрируя сомнения в моей адекватности, как человека. Я послушно вложила свою ладонь и ее тут же крепко сжали. — Это какая-то дискриминация. За что меня трогать? За то, что их наследник без мозгов? — буркнула, и тут же скривилась, так как Гаэр-аш кинжалом проткнул подушечку указательного пальца. — А что вы делаете? — Привязку к родовому поместью, — с улыбкой, что украсила его лицо на несколько секунд, отозвался Артан. Очевидно его позабавило мое высказывание о умственных способностях рыжего. — И все же проклятье страсти не самый лучший вариант в вашем случае. Оно бьет по фону и задевает магический источник. Бакарри довольно известный род, и хорошо, если их родовое поместье не ощутило встряски от проклятия. Иначе… — Как? Проклятье страсти? — мой испуганный шепот эхом разнесся по залу. С лица медленно отхлынула краска. Гаэр-аш замер на мгновение. Я не видела его лица, так как стояла боком. И признаться честно, мне было даже страшно на него смотреть. Его рука застыла над алтарем, так и не свершив задуманного. В помещении воцарило неловкое молчание. — Я думаю, — медленно начал лорд, и его рука, замершая над алтарем, сжалась в кулак, — Что не только наследник рода Бакари может похвастаться отсутствием серого вещества. У Вас, я смотрю, вместе с ним — это обоюдно принятая мера! — я инстинктивно повернула голову в сторону Гаэр-аша. Вы бы видели, каким взглядом он окинул мою персону. По коже медленно поползли мурашки и я, лихорадочно соображая, как бы объяснить свой промах, выпалила: — Проклятие было совершенно другого свойства. И уж поверьте, я бы ни за что не спутала проклятие «поноса», простите за мою вульгарность, и проклятие «страсти»! — в голову ударила кровь и щеки тут же опалило жаром. — И тем не менее, вы это сделали, Лилья. — укоризненно произнес он. — А теперь подумайте о том, о чем я говорил вам ранее. Его взгляд ожег презрением, от которого мне сделалось дурно. Я позволила себе рваный выдох, ощущая, как от напряжения начинает потряхивать руки. Как же я так промахнулась? Закусив губу, я стала судорожно перебирать в голове все, что мне было известно о проклятиях. Упорно ничего не вспоминалось. Как оказалось, знала я крайне мало. Мы помолчали. Я грустно переваривала сказанное, пока Гаэр-аш водил руками над печатью, центр которой был украшен капелькой моей крови. Несколько минут ничего не происходило и я было подумала, что так оно и должно быть. Ну, в смысле, без каких-либо световых эффектов, как вдруг орнамент ярко вспыхнул бирюзовым цветом. Стены в ту же секунду затрясли и дом, в котором мы оказались, словно вздохнул с облегчением. — Это поможет вам быстрее восстановить магические каналы. Наш общий знакомый настоятельно советовал попробовать данный способ, — намекнул Артан на своего деда и я понятливо кивнула. Разговор с духом рода не занял много времени, но и он, как и алтарь, затребовал моей крови. Правда, одной каплей не обошлось, но что поделать? А вот в Некросе меня уже ждала другая неприятность. Тихонько продвигаясь по коридорам к своей комнате, я не учла, что чужая месть настигнет меня так скоро. И честно, смотря в злые потемневшие от злости карие глаза, я уже была не настолько храбра, как на стадионе. Как и говорил лорд Гаэр-аш, Данниас Шейн Бакарри не мог просто так спустить мне с рук своего оскорбления. Интересно, а он уже использовал катализатор для дезактивации проклятья?