Ты в сердце моём

Асока спала на удивление спокойно. Никакие мысли и страхи больше её не тревожили, она приняла новую жизнь и была к ней готова. Если Сила велит ей так жить, то и нечего с этим спорить. Действие наркоза закончилось где-то к восьми утра, как раз ко времени обхода. Открыв глаза, она почувствовала себя вполне удовлетворительно, разве что голова немного кружилась, а так, всё хорошо, о чем она и поспешила сказать зашедшему к ней медику. —Что ж, давай убедимся, так ли всё у тебя прекрасно — сказал он, присаживаясь рядом и вынимая принесенное с собой оборудование. —Да правда всё нормально, даже не болит ничего, только вот здесь немного, где шов, но ведь это пройдёт? — спросила Асока, дотрагиваясь до того места на груди, которое скрывала повязка. —Конечно, пройдёт, ну давай, посмотрим — сказал врач с улыбкой, начав снимать жизненные показатели, они его приятно удивили, ведь, что не говори, она здорово напугала его этой ночью. —Кажется, ты права, состояние организма и правда хорошее — произнёс он удовлетворенно, снимая с руки пациентки манжет тонометра и датчик пульса — А сейчас постарайся не двигаться, нужно проверить показатели сердца. Вытяни руки вдоль тела и попробуй расслабиться. Асока послушно легла и немного спустив с плеч послеоперационную рубашку, опустив руки, прикрыла глаза. —Дыши ровно — приказал врач и в следующий миг девушка почувствовала на своей груди металлический холод сканера. Он плавно продвинулся по всей левой стороне, словно очертив границы сердца. После опустился чуть ниже, проверить состояние клапанов и прилегающих сосудов. Похоже, проблем не выявилось и тут, поскольку стирая с кожи влажный след сканера, медик сказал: —Удивительно, словно и не ты несколько часов назад умереть грозилась. Молодец, выдержала испытание с честью. Повязка чистая, без крови, значит, воспаления нет. Только, прошу убедительно, сегодня никаких резких движений. И уж тем более, не вставать! Даже не пытайся — добавил он более строго, прежде чем пациентка, вернув на место рубашку, снова устроилась на кровати. —Я и не думала об этом, впрочем, у меня бы и не получилось, так голова кружится, что ужас просто — проговорила Асока, поправив подушку. —Это всё потому, что ты ничего не ела, но, думаю, сегодня мы это исправим, тебе можно немного поесть — ответил ей медик и сказав, что зайдёт вечером, вышел из палаты. Оставшись одна, Тано прислушалась к себе, пытаясь примерить себя к новым обстоятельствам своей жизни и просто принять сам факт произошедшего с ней. —У меня новое сердце. Оно теперь моё, как нелегко привыкнуть к этой мысли — пробормотала она, и снова прикрыв глаза, попыталась представить себе, каково это, иметь внутри себя то, что до этого принадлежало кому-то другому. Пыталась и не могла. — Впрочем, если оно во мне, значит, оно тоже является частью меня. Нужно смириться с этим. И задумавшись, даже не заметила как дверь снова открылась. —С кем ты говоришь, милая? — прозвучал тихий, спокойный голос. Асока глянула в направлении звука и заметила приёмного отца. Он стоял возле кровати, поверх робы на нем был накинут белый стерильный халат. —Да я просто так, рассуждаю вот, как теперь пойдёт моя жизнь — сказала Тано, когда Магистр присел около неё. —Прекрасно будешь жить, лучше прежнего — улыбнулся кел-дорец, кладя руку на плечо любимицы. Он любил Асоку, словно родную и сильно переживал за её будущее, правда, со слов врача, за это можно было теперь не волноваться. —Вы знаете, я вот начала думать, а каким он был, тот человек, чьё сердце мне пересадили? — выдала Асока главный вопрос, мучивший её с первых секунд пробуждения. —Разве это так важно? Главное ведь, что ты теперь здорова и совсем скоро вернёшься к нам — ответил ей Магистр Пло и осторожно обнял, как в детстве, когда она болела и он подолгу сидел возле её кровати, держа руку на лбу, словно стремясь забрать жар. Он и теперь готов был помочь своей девочке, только бы всё было в порядке. —Правда? Вы считаете я смогу справляться с работой Ордена? Я же теперь, вроде как,...не совсем я — немного растерянно сказала Асока, заметив, что как-то странно отреагировала на слова старого друга. Ей казалось, что о возвращении к работе говорить ещё слишком рано. —Асока, ты ли это говоришь? Обычно ты всегда, когда заболевала, первым делом спрашивала, когда можно будет в бой? — искренне удивился Пло, узнавая и нет свою малышку Соку. —Да, это действительно я, и мне очень хочется поскорее вернуться, правда, вот только врач велел перестраховаться, нужно послушать его — произнесла девушка, слегка приподнимаясь. —Так ты и послушаешь, прямо завтра тебя никто не отпустит, где-то через неделю. И кстати, у меня есть для тебя кое-что. Врач разрешил тебе немного поесть. И сказав это, Магистр открыл принесенную с собой сумку, достав оттуда небольшой контейнер с салатом из крабов и маленькую бутылку с любимым томатным соком. —Спасибо, это именно то, что я хотела — тепло улыбнулась Асока и неожиданно поцеловала Магистра в щеку, заставив того снова удивиться. «Видно здорово она перепугалась, иначе с чего это такие нежности?» — подумал кел-дорец, помогая ей открыть контейнер. И почти тут же салат был с аппетитом уничтожен, однако, едва очередь дошла до сока, девушка немного замялась, словно думая, пить или нет, но всё же решилась открыть бутылку и влить в себя содержимое. —Я разве принёс не то? Ты хотела чего-то другого? Но я думал, что ты любишь этот сок — искренне поразился Магистр, заметив реакцию Асоки, когда она вернула ему опустошенную посуду. Прежде чем ответить, Тано прислушалась к себе и через пару секунд смогла сформулировать своё желание, ставшее от этого ещё острее. —Честно сказать, да, мне бы очень хотелось зелёный чай. Знаете, такой вот крепкий, но безо всяких вкусовых добавок, и лучше даже без сахара, чтобы почувствовать вкус — сказала наконец тогрута, у которой даже язык защипало от желания попробовать на вкус этот чай, ощутить всё богатство благородного напитка. —Зелёный чай? Асока, ты точно в этом уверена? Ты ведь раньше терпеть его не могла — с сомнением протянул Пло. Он помнил, что не далее как неделю назад, Тано попробовала этот самый чай на сенаторском приеме и потом долго плевалась, не понимая, как люди вообще могут пить такую горечь, от которой глаза вылазят. —Я уверена, кажется, целую бутылку сейчас бы выпила — ответила Асока, глядя на приёмного отца в упор. —Ну хорошо, я принесу в обед, если позволит врач, а то он предупреждал, что тебе пока можно не всё — пообещал Магистр, глядя на Асоку так, словно видел впервые. —Спасибо, я буду ждать. И ещё, передайте Энакину, чтобы он ко мне зашёл, мне нужно сказать ему что-то важное — произнесла девушка, невольно начав опускаться к подушке, от последствий наркоза и завтрака её начало клонить в сон. Магистр это заметил и заботливо укрыв тогруту одеялом, поправил его. —Я передам, впрочем, он скорее всего и так придёт, с утра ещё рвался, я не пустил, хотел сам сначала. А ты спи, тебе сейчас нужно побольше отдыхать — с необычайной теплотой произнёс кел-дорец и дождавшись, пока она уснёт, осторожно вышел. Как и ожидалось, в коридоре он наткнулся на Энакина, переминавшегося с ноги на ногу возле стенда с плакатами. —Ну, как она? Ей лучше? — поинтересовался он первым делом, едва заметив рослую фигуру кел-дорца. Лицо Скайуокера было бледным и взволнованным. Он не видел Асоку со вчерашнего утра и очень боялся, что что-то ещё случится. —Я разговаривал с врачем, он говорит, что операция прошла хорошо, скоро она совсем поправится. Опасность миновала, сейчас она спит, наверно из-за наркоза, но в этом нет ничего страшного, в обед ты можешь прийти. И да, ещё она просила зелёный чай, сказала, что очень хочет. Я удивился, раньше она его не любила — обстоятельно пояснил Магистр. —За то Падме пила его литрами — неизвестно зачем пробормотал Энакин — Хорошо, я непременно зайду, мне столько всего нужно ей сообщить. Оба не знали, что это было лишь началом неотвратимых перемен.