Ты в сердце моём

—Зачем ты пришёл? По-моему она ясно дала понять, что не хочет тебя видеть — послышался за окном женский голос. С высоты второго этажа было не слишком понятно, кому он принадлежит, но слова достаточно чётко долетали до Асоки. —Мне кажется, что то же самое можно сказать и о тебе. Неизвестно кто из нас выглядит в её глазах хуже, но больших шанс оправдаться имею всё-таки я и намерен воспользоваться этим — ответил спокойный голос молодого мужчины. Если бы Асока могла, то она непременно бы встала и подошла к окну, ей было интересно узнать, кто это там так увлечённо спорит и главное—о чем, но ей велели лежать и потому оставалось лишь слушать. Тано устроилась поудобней и приготовилась к дальнейшим подробностям жаркой дискуссии. Они не заставили себя ждать. —С чего это ты взял? Между прочим, я ещё её подруга и этого пока никто не отменял — возразила девушка — И я правда хочу её увидеть и узнать, всё ли хорошо! —Допустим, но что ты ей скажешь: «прости, что я такая дура, которая наплевав на чувства твоего парня и твои залезла к нему в кровать?» Не думаю, что это именно те слова, которые ей сейчас нужно услышать — охладил её пыл мужчина и как видно попытался заставить уйти и она вынуждена была подчиниться, выдав напоследок: —Интересно знать, что сообщишь ей ты и что тебе за это будет. Удачи, жду вечером. Пластырь и дезинфекция у меня есть! —Какая же ты глупая, так ничего и не поняла — сказал с досадой молодой человек, впрочем, спутница, похоже, его уже не слышала. Следом прозвучал звук хлопнувшей двери, незнакомец вошёл в медкорпус. —Не знаю, кто это, но им обоим я не завидую! — пробормотала Асока, откинувшись на подушку и взяла с тумбочки книгу, оставленную Магистром Пло. Это была её любимая, перечитанная уже несколько раз. В ней рассказывалось об одном юном, но очень способном Джедае, история и трагедия его жизни. История начиналась с момента вступления в Орден, трудностях, которые этому предшествовали, а так же там говорилось о последующем переходе его на Темную сторону. Доходя до этого момента, Асока каждый раз видела причину этого иной, отличной от тех, что виделись ей до этого. Сначала она подумала, что виной тому недоверие Ордена к главному герою, пренебрежительное отношение товарищей и его желание доказать им, что они ошибаются. Потом Асока посчитала, что дело в его характере, в слишком сильной агрессии и высоком уровне злости, слишком высоком, чтоб быть Джедаем. Позже нашлось и другое объяснение—страх потери дорогого человека. И сейчас Тано опять прочитывала именно этот момент. В этот раз она, вместо того, чтобы искать ещё какое-то объяснение падению главного героя, вспомнила последнюю и неожиданно задумалась о ней, проведя странную параллель между вымышленным человек и настоящим, из её окружения. «В последних ночных видения Падме упорно просила меня не оставлять Энакина, быть возле него и во всем поддерживать. Я тогда не совсем поняла, почему, но теперь, кажется, знаю. Энакин любил её, больше всего на свете и очень боялся, что она его оставит. И вот это случилось. Как же я только сразу не догадалась, Падме знала, что ее смерть может его сломить и заставит на себя обозлиться, что автоматически приведёт его на Темную сторону» — размышляла Асока, отложив в сторону книгу, читать ей расхотелось — «Конечно же, ей не хотелось такой судьбы для своего любимого, вот она и попросила меня это не допустить и потому вернула к жизни. Будь же спокойна, я сделаю всё, что зависит от меня» — мысленно пообещала тогрута и услышала робкий скрип открываемой двери. И спустя мгновение, в проеме показался тот, о ком за последние сутки девушка даже не вспомнила. Она думала про Энакина, Падме, Магистра Пло, а вот про него — ни разу. —Здравствуй, Асока, можно к тебе? — прозвучал несвойственней этому человеку, виноватый голос и от того звучал он так неестественно, что хотелось попросить его сменить тон. —Раш...ты...проходи, конечно...я только не понимаю зачем — забормотала она, не совсем понимая, что говорит, тогрута не ожидала прихода Кловиса, искренне полагая, что тот больше никогда не появится в её жизни. А сенатор тем временем, присел на стул и сложив руки на коленях, посмотрел на Асоку долгим странным взглядом и после решился заговорить: —Асока, мне столько всего нужно тебе сказать, но я очень боюсь, что ты оттолкнёшь меня, не дав произнести не слова, но, прошу тебя, пожалуйста, дай мне всё тебе объяснить, это очень важно. Взгляд Кловиса стал мягким и словно просящим. —Хорошо, я тебя слушаю — как можно спокойнее произнесла Асока, хотя, на самом деле в её душе поднялся настоящий фонтан из нахлынувших эмоций. Мигом припомнилось всё: первая встреча, долгие и нежные свидания, поцелуи, близость. Слезы уже готовы были хлынуть из глаз, когда воспоминая дошли до финала, но Тано смогла сдержаться и подавив порыв, прямо взглянула в серо-зеленые глаза Раша, показывая, что готова к разговору. Видя это, мужчина слегка осмелел и протянув руку, взял прохладную ладонь Асоки в свою и накрыв сверху второй рукой начал мягко поглаживать. Он знал, что обычно Асоке это нравится, но сейчас явственно ощутил, что его прикосновения не вызывают у девушки ответного отклика, скорее всего, она просто из вежливости не отнимала руку, но даже за это Раш был ей благодарен. «Я её понимаю, что ж, это вполне заслужено, ведь, что не говори, а провинился я перед ней серьёзно, трудно мне будет заслужить прощение» — подумал сенатор, прежде чем начать свою невольную исповедь. —Пожалуйста, пойми меня правильно, я любил Падме с юности, она была для меня светом в окошке, я всё был готов сделать ради неё. Но она не замечала, принимала моё внимание как должное, ничего не давая в ответ. Я долгое время смиренно терпел такое отношение, пытаясь научиться радоваться малому, тому, что могу её видеть и говорить с ней, но потом этого стало недостаточно — размеренно говорил мужчина, сопровождая свои слова лёгкими нежными прикосновениями. Сейчас он взял вторую руку девушки и начал поглаживать ладонь, перебирая пальцы. —Я знаю, она говорила мне, но что же потом случилось, что твои вкусы так резко поменялись? — не удержавшись, съязвила Асока, однако руки выдергивать не стала. —А случилось то, что я подумал, что тихого обожания ей мало и потому решил пойти на более крутые меры—заставить её ревновать. Я знаю, что услышать это будет для тебя очень болезненным, но это поможет тебе понять мои чувства — ничуть не смущенный её реакцией, продолжил Раш. —И ты решил использовать для этой цели меня? Не думала, что она посчитает меня достойной соперницей — снова вспылила Тано, на этот раз освободив руки и спрятав их в одеяло. Раш придвинулся ближе и положив ладонь ей на плечо, принялся пояснять мотивы предательства: —Ты права, поначалу всё было именно так, я просто хотел, чтобы она увидела, что и в меня можно влюбится и начала испытывать ревность. Однако, впоследствии я заметил, что ей как было всё равно до моих чувств, так ничего и не поменялось, я дико расстроился и уже не знал, что мне делать. Мне претила мысль о том, что всё было зря и надежда на ответное чувство была лишь иллюзией, потому и вёл себя так. —А мои чувства тебя не волновали, Раш? Я ведь любила тебя, искренне и всем сердцем, даже тогда, когда ты ко мне охладел. Чем я заслужила такое обращение? — сказала Асока с невероятной горечью, понемногу теряя свою воинственность. К ней снова вернулась боль от предательства, рану вспороли и насыпали на неё соль. —Ничем, я признаю, что причинил тебе боль и заставил страдать, но потом я осознал многое, эта авария просто перевернула мне душу. Я все эти дни вспоминал тебя, твою нежность, искреннюю преданность, тепло твоих рук. Асока, я чуть сам не умер, представив, что ты могла погибнуть, а виноват в этом был бы и я тоже. Я очень тебя прошу, дай мне ещё один шанс и я обещаю, что никогда тебя не обижу. Ответь мне, если я заслужил — заключил Кловис свою страстную речь и чуть приобняв девушку, слегка привлёк её к себе. Асока не отстранилась, но и в ответ не обняла. Тогрута просто прислушивалась к себе, чтобы понять, что она теперь чувствует и как ей следует вести себя в сложившихся обстоятельствах. Отсутсвие реакции не удивило Раша, отсутствие же сопротивления вдохновило и он плотнее прижал девушку к себе. Однако, в следующий миг пожалел о поспешности своих действий.