Ты в сердце моём

Что-то близкое, родное и удивительно тёплое окутало обоих подобно облаку, нечто идущее из глубины души, оно заполняло всё вокруг, но предательский стакан с остатками чая испортил всё, будто мстя за то, что о нем забыли. Асока протянула вторую руку, чтобы поправить выправившуюся прядь волос наставника, при этом задев пластмассовую емкость, всё продолжавшую стоять на её коленях и та незамедлительно опрокинулась, оставив на брюках Энакина мокрое пятно. Тот вздрогнул и тут же отстранился. —Ой, прости пожалуйста, я совсем забыла, что он здесь — смутилась Асока и принялась промокать пятно бумажной салфеткой, взятой с тумбочки. —Ничего страшного, он уже не горячий — пробормотал Энакин явно разочарованный тем, что этот досадный казус невольно испортил такой хороший момент, хотя, спросите его, что именно хорошего в нем было он бы не объяснил. Однако, не стоило долго задерживаться на этом, было что-то поважнее. —Ладно, высохнет, ты мне лучше расскажи, как прошёл первый твой день с новым сердцем — немного придя в себя поинтересовался Энакин. Асока слегка задумалась, стоит ли рассказывать всё, ведь она и сама ничего толком не понимала, потом, это очень личное, но всё-таки она решилась: —Вообще всё хорошо, врач даже удивился, сказал, что максимум через неделю я смогу выйти на службу. Но вот, что касается моих ощущений, я не знаю как это объяснить, но я словно изменилась... — никак не могла она сформулировать нужный текст. —Возможно это из-за того, что организм адаптируется, привыкает и сам не знает ещё как ему теперь лучше — пояснил Энакин почти повторяя слова врача, но Асоку это явно не устраивало, она чувствовала, что дело не в этом. О чем и поспешила сказать: —Если это так, то моё новое сердце никак не хочет принять старую любовь, оно словно бы восстаёт против неё — не выдержав созналась девушка, впрочем, кого тут было стесняться? Того, кто знает её столько лет и видел во всех состояниях и настроениях, да и в курсе он был её романа с Кловисом. —Так, а вот это уже интересно, может расскажешь? — попросил её Энакин, снова придвинувшись ближе. —Это так странно и так неожиданно, ведь незадолго до аварии мы с Рашем поссорились, он мне изменил. Я переживала за это, никто не знал, даже ты, но это правда, и вместе с этим я понимала, что всё равно люблю его и хочу помириться — начала Асока рассказывать, сложив руки перед собой, как делала обычно в моменты особой сосредоточенности. —То есть ты собственными глазами видела как он был с другой? — брови Энакина взлетели вверх от такой информации, ужас, бедная Асока, каково ей было...он бы на её месте не выдержал и прибил бы обоих. Рука его снова непроизвольно опустилась на плечо тогруты. Та не стала отстраняться и продолжила: —Да, прямо в постели. Я ничего тогда не сказала, просто развернулась и ушла. Не хотела показывать унижения. Потом ты всё знаешь—испытания, посвящение и вот, то самое, почему я здесь — заключила она с тяжёлым вздохом и непроизвольно прижалась к руке собеседника, словно ища защиты от не к месту нахлынувших воспоминаний. Энакин верно истолковал её порыв и переместил руку ей за спину, слегка приобнимая. —Успокойся, всё уже в прошлом, скоро ты выпишешься и мы снова будет летать на задания, я надеюсь, что они будут совместными, думай об этом. А что касается Кловиса, то, честно тебе скажу, он мне всегда был не по душе — сделал неожиданное признание Скайуокер, сам не понимая с чего вдруг разоткровенничался. —Знаешь, то же самое хочется сказать теперь и мне. Ведь он приходил сегодня днём, хотел просил прощение, хотел помириться, а я... в общем, если до аварии мне этого хотелось, даже очень, то сейчас я отчётливо почувствовала, что моя любовь к нему словно не то, чтобы исчезла, а будто бы и не появлялась вовсе, даже как-то стало не по себе от его присутствия, хотелось даже, чтобы он ушёл — Асоке наконец удалось более менее сформулировать свои ощущения, относительно Раша. Они пугали её и заставляли недоумевать. —Я думаю, это из-за того, что твоя душа сомневается, сердце хочет простить, но разум и здравый смысл мешают, но помни, только лишь сердце говорит правду — сказал Энакин то, что не раз говорил себе в похожие моменты жизни. «Прежнее сердце хотело, а это...я не знаю ещё, что ему нужно» — подумала Асока, но согласилась со словами наставника, обсуждать это тему ей расхотелось и чтобы её сменить, она спросила: —Как дела в Ордене? Юнлинги ещё не весь храм порушили? —Да почти, Магистр Винду весь пеной исходит в попытках их усмирить, так они знаешь, что вычудили? Написали сзади на его робе «Пни садиста—спаси галактику». До сих пор не признались кто! — Энакин умышленно рассказал именно эту историю, чтобы тогрута немного отвлеклась от своих явно вредных сейчас для неё переживаний. Манёвр удался и Асока слегка улыбнулась: —Весело у вас там, жаль я не с вами. Ну ничего, у меня же есть ты, который всё расскажет! —Конечно, в любое время, Шпилька, в любое! — ответил Скайуокер и заметив книгу, темневшую на тумбочке, взял её в руки и пролистав поинтересовался — Снова её читаешь? Не надоела ещё? —Энакин, ты что, это же «Скрытая угроза», как она может надоесть? Я с детства люблю её — удивлённо сказала Асока, вскидывая на собеседника странный взгляд. Она искренне не понимала, как эта история может не нравится. —А про что она? Сколько раз собирался спросить — проговорил Энакин, листая книгу, замечая там красочные иллюстрации, чаще всего изображавшие молодого человека в одежде джедая. Только ближе к концу его начинают изображать в необычной чёрной броне и непроницаемом шлеме. —Оооо, это долгий разговор, я готова часами говорить и размышлять об этой книге, при том, при каждом последующем прочтении она раскрывается по-новому — Энакин явно затронул чувствительную струну в душе Асоки. Тем временем за окном уже стемнело, время приближалось к вечеру. —А я не тороплюсь, некуда больше — сказал он с горечью и передернул плечами. Заметив это непроизвольное движение, Асока вдруг предложила: —На стуле неудобно, садись рядом, места хватит. Одновременно с этими словами, девушка подвинулась к стене, ставя подушку вертикально, чтобы Энакин мог на неё опереться, когда сядет туда. Он незамедлительно воспользовался предложением и запахнув на себе стерильный халат, чтобы закрыть пропыленную одежду, с наслаждением откинулся уставшей спиной на мягкую подушку. Видя это, Асока попутно вспомнила, что Раш тоже пришёл к ней уставшим, однако ему она даже не догадалась предложить подобное. —И о чем же твоя книга? — спросил он, устроившись поудобнее. —Там говорится про одного джедая по имени Вейдер. Ещё маленьким мальчиком его забрали в Орден, где он почти сразу же проявил себя очень способным, вот только излишняя амбициозность портила дело... — полился плавный рассказ Асоки, голос которой заиграл какими-то новыми нотками, приятно ласкавшими слух. —Как интересно, почему же так вышло, что он стал Ситхом? — спросил Энакин, когда Асока дошла до перехода героя на Темную сторону. —Не знаю, хотя, сейчас мне кажется, что дело сперва было в страхе потери, а после в том, что оставшись один против целого мира, он просто не видел иного выхода — высказала предположение Тано и посмотрела на друга, ожидая реакции. —Да, не хотел бы я оказаться на месте этого Вейдера, ведь его броня явно не будет мне к лицу. И даже оставшись один на всём свете, можно суметь сохранить душу, главное—не утратить веру в себя — сказал он после небольшой паузы — Но эта история меня заинтересовала, хотелось бы почитать. —Ну уж нет, если ты её заберёшь, мне станет ужасно скучно, — возразила Асока — А, впрочем, есть один выход. И забрав книгу себе, открыла на первой странице: —Броневые панели космического челнока Республики рдели ясно-алым цветом. Рядом с громадой боевой станции он казался беспечным насекомым, прилетевшим на яркий свет — зазвучал мелодичный голос. Энакин невольно заслушался, но вспомнив о том, что Асока всё же не совсем в порядке, с сожалением прервал тогруту. —Тебе лучше воздержаться от долгих монологов, для этого есть я — и взяв книгу с её колен, продолжил читать с того же места: «Если им вздумается открыть огонь, от нас и мокрого места не останется,» – пробормотал второй пилот. Теперь слушала Асока, ей нравилось, когда ей читали вслух, было в этом что-то из детства, но долго наслаждаться этим ей не дал стук в дверь. —Ну вот, настало время вечернего обхода — сказала она с сожалением. —Не волнуйся, ночь пройдёт быстро, завтра я снова приду, как только освобожусь — пообещал Скайуокер, неохотно вставая. —До завтра, Энакин — сказала тогрута, прежде чем дверь закрылась. Выходя из медкорпуса, он ощущал почти забытые уже покой и умиротворение, не зная о том, что они закончатся совсем скоро.