Ты в сердце моём

Позавтракав плотнее, чем вчера, Асока решила немного почитать, пока не пришёл кто-то из посетителей. Она взяла «Скрытую угрозу» и открыла на той странице, где закончила читать сама, а не где они с Энакином. Ничего, ей не жалко вернуться назад, если он хочет. На этот раз повествование велось о том, как два джедая — Рыцарь и Падаван потерпели крушение на одной из планет дальнего рубежа и встретили там главного героя — необычного ребёнка с именем Вейдер. Ещё с ними была молоденькая девушка из начинающих политиков. Она-то и привлекла сегодня внимание Асоки. —Как же красиво она говорит, какая у неё плавная речь, мне никогда не научиться так разговаривать, это наверное с детства вырабатывают — пробормотала Тано, прочитав момент, где эта самая девушка договаривается с мирным населением о содействии республике. Дальше давалась картинка, изображавшая это явление. Героиня, стоявшая напротив нескольких представителей, неизвестной расы, похожей на гунганов. Она была переодета под служанку, чтобы не вызвать подозрений, но всё равно была хорошо заметна её красота и утончённость. —Мне до неё далеко, очень, представляю, что будет, если я попробую говорить в такой манере, да все просто со смеху помрут — вздохнула Асока, неожиданно представив себя в роли переговорщика. Она и в правду никогда не была способна на долгую продолжительную речь в серьёзном тоне, мигом начинала улыбаться и шутить, потому её никогда и не просили выступить перед аудиторией. А сейчас ей вдруг захотелось попробовать снова. —Ничего, вот попросят меня снова преподавать уроки, как однажды в академии на Мандалоре, вот и узнаю такой ли я безнадёжный дипломат — сказала она, перевернув страницу и вдруг поняла, что строки начали сливаться перед глазами в единое целое, а сердце...нет, не заболело, а забилось в сильно учащенном ритме, так бывает, когда долго бежишь или сильно волнуешься. Захотелось немедленно встать и куда-то пойти, сердцу в один момент стало невыносимо сидеть в груди и оно вознамерилось выпрыгнуть оттуда и лететь туда, куда так рвалось. «Кому-то плохо, кто-то страдает» — сверлила мозг беспокойная мысль. Но вот кому и отчего упорно не говорилось. Асока потянулась за водой и сделав несколько больших глотков немного успокоилась. А сердце всё равно продолжало выдавать тревожную дробь. —Да прекрати ты уже биться, несносное! У всех всё хорошо — уговаривала его Тано, прижав руку к груди — Мне тоже очень жаль, что я не смогла пойти на похороны, но, что же делать, не всё зависит от нас, где-то надо и врача послушать. Понемногу сердце утихло, но вот странное ощущение надолго осталось в памяти. Почему возник этот приступ? Раньше такого не было. —Ничего, спрошу у Энакина, если он придёт — решила Асока и при мысли о бывшем учителе в её душе неожиданно потеплело — Да, придёт, и мы снова почитаем, это ведь было так хорошо. Только бы Раш не вздумал прийти, а то испортит всё. Последняя фраза вылетела чисто случайно, однако девушка знала, что и вправду этого хочет. Вернее, нет, она не хочет видеть Кловиса, по крайней мере, сейчас. То ли не готова, то ли...впрочем, рано ещё говорить о другом возможном варианте. Хотя, Асоке было всё-таки интересно, почему же он не выполнил обещание прийти. *** А не выполнил его Кловис по очень простой и жутко постыдной причине—по справке из травмпункта, где ему вчера вправили вывихнутую челюсть, сломанный нос и поставили диагноз: сотрясение мозга, приказав несколько дней лежать в кровати. На визите к медикам настояла встревоженная случившимся Райо. Правды он ей не сообщил, соврал, что напали хулиганы, но девушка не стала спрашивать подробностей, просто помогла дойти до ближайшего травмпункта, после чего уложила спать. Завтра были похороны Падме и оба должны присутствовать, однако, наутро стало понятно, что Раш не в состоянии никуда идти—всё его лицо было распухшим, имея неприятный багровый цвет, а голова просто раскалывалась. —Останься сегодня дома, отлежись, — заботливо сказала Райо — она всё равно не расстроилась бы от твоего отсутствия, ей и при жизни было плевать, есть ли ты в ней— добавила она, неизвестно зачем. И вскоре поняла, что напрасно не прикусила язык. —Послушай, ты — угрожающе произнёс он с подушки и крепко схватил за запястье — Если ещё хоть раз позволишь такие слова в отношении её, то крупно пожалеешь! Райо не без труда освободила руку и удивлённо спросила: —А что? Разве я не права, вспомни, сколько раз она тебя отталкивала, предпочитая кого угодно, только не тебя, а я вот всегда буду рядом, с любым тобой — сказала она с придыханием и приблизившись к Кловису, прижалась к его плечу. Тот мигом отстранился, давая понять, что не настроен сейчас на нежности и тоном, совершенно противоположным её, твёрдо сказал: —Слушай, шла бы ты куда-нибудь, тошно от одного твоего вида. При этих словах Райо побледнела и дёрнулась, словно получила пощёчину. —Вот, значит, как! И чем она лучше? Неужели лишь тем, что неприступная? Чего хоть в ней хорошего, смотреть не на что! —Да как ты вообще смеешь так про неё говорить? Липучка одноразовая! Иди давай быстрее, а то опоздаешь! И цветы взять не забудь, да смотри подороже, чтоб были! — сказал, как выплюнул, Кловис и отвернулся к стене, давая понять, что разговор завершён. —Ну, знаешь ли...я тут ради тебя, а ты...впрочем, ты не прав и одно преимущество у меня всё-таки есть—она мертва, а я — живая — пробормотала Райо и тенью выскользнула из квартиры, с твёрдым намерением никогда больше сюда не возвращаться, предчувствуя однако, что тут же нарушит своё слово, едва только любовник позовёт её. *** Поминки подходили к концу, гости начали постепенно подниматься из-за стола и расходиться. Вскоре на кухне остались только родственники, а так же Оби-Ван, не решившийся оставить Энакина одного. —Квартиру лучше пока закрыть, я не смогу пока сюда приходить. Очень тяжело — сказал Энакин, обращаясь к Соле. Та поняла о чем он говорит и была с ним согласна, правда категорически настояла на том, чтобы Энакин немедленно забрал кошку. —Вы уверены, что именно мне стоит это сделать? Вряд ли ей понравятся мои скромные апартаменты — с сомнением протянул Скайуокер, считавший, что на Набу ей будет намного лучше. —Уверена, ведь если тебя она только изредка кусает, то никому из нас даже подойти к себе не даёт — ответила Сола, всем своим видом показывая, что приняла твёрдое решение относительно любимицы сестры. Энакин не стал больше спорить, в конце-концов, Падме очень любила Флору, а значит теперь заботиться о ней надлежит ему, в память о возлюбленной. «Нет тебя, зачем же бьется сердце, когда душа отчаянно пуста. Ты—мой свет, моё спасение, моя далёкая мечта. И снова ты в моих глазах, в моем дыхании, в несказанных словах. Моя любовь во мне живет, ты в сердце моем.» — прозвучало из динамика радио, стоявшего на кухне. Энакин вспомнил, что именно его звук каждый раз сопровождал завтрак в их с Падме счастливой семье. И что бывало, иногда кто-то из них загадывал на строчку песни, как пройдёт сегодняшний день. И даже сейчас, когда жены уже не было, радио сумело что-то сказать, правда неясно, что именно, хотя, следовало признать, такой песни Энакин до сих пор не слышал. «Это означает, что не нужно надолго уходить в горе, а следует принять случившееся и начать жить дальше, помогая тем, кто остался жив» — сумел он по-своему растолковать послание — «Но нет, сейчас я не могу, у меня просто нет сил, однако, ты права, есть тот, о ком нужно заботиться здесь и сейчас.» Только теперь он вспомнил, что обещал Асоке прийти и взяв со стола несколько пластмассовых контейнеров и начал наполнять их салатами и пирогом, оставшимися с поминок. —Это для Асоки, пусть тоже помянет, а то расстроилась, что врач не отпустил — пояснил Энакин для тех, кто не понимал. И внезапно ему просто до дрожи захотелось оказаться в её палате, почувствовав снова то небывалое тепло и ощущение родного плеча. Вот уже который раз Великая Сила толкнула его туда, лучше других зная, что нужно её адептам.