Пусть хмель и корица, и змей, и лисица На первой зарнице прославят сестрицу — Аллилуйя Огненной Деве! Мельница «Ведьма»
— Спасибо, Адамина! — Благослови нас, Огненная дева! — Защити нас от гнусных альвов, Адамина! — Помоги нам, Великая финна! Агнилива начала слышать голоса к вечеру дня первой встречи. Не только она, конечно. Альгиз, Тейваз и Лагуз тоже слышали: — Видфинна Альгиз, защити от болей и хворей, — просил детский голосок в голове лисы. — Видфинн Тейваз, спасибо, — теплые слова войнов грели волка, заставляя глупо улыбаться. — Видфинна Лагуз, сохрани от бед, — слышала лягушка от женщин. — Так бывает, — пояснила Совья, — когда финн очень силен, он слышит молящихся ему. И из множества молитв собирается большая сила, что питает его дух. В этот раз они сидели у подземного ключа, а шаманка рассказывала об источнике сил для магии. — А ты слышишь? — прищурилась Агни, больше прислушиваясь к далеким голосам. Они придавали сил и дурманили разум похлеще пряных ночей летних полнолуний. — Слабый дар, Великая, — ответила старая финна, — и преемника нет. Останется племя медведей без финна. — Неужели, никто не может помочь? — воскликнула Альгиз. — Духи видели нашу беду и послали вас, — не слишком весело улыбнулась старушка, поднимая посох с земли. Кряхтя, она встала и, поманив за собой, пошла к реке. Склонив ветки над самой водой, на берегу росли ивы. Их густые заросли надежно скрывали идущих. — Есть беда страшнее, чем альвы и прочие, — глухо заговорила Совья, приподнимая завесу из веток и листьев. Агнилива непонимающе приблизилась к образовавшемуся окошку, гадая, что же может быть таким ужасным. На другом берегу реки был город. Сновали туда-сюда крошечные человечки в непонятной и, наверняка, неудобной одежке. Огромные дома, каменные и деревянные. Высокая стена из толстых заточенных бревен вокруг. Уплывали вдаль лодки с раскрашенными парусами. — Что это? — не отрываясь от рассматривания, спросила Агни. — Враги лесов, — сердито плюнула старушка и опустила ветки на место. — Там люди, — удивилась лиса, подглядывая в щелочку, — так много людей. — Почему они враги? — нахмурился волк. — Они несут смерть и неволю, — Лагуз неловко качнулась, — кровь и боль. — Права глазастая, — горько вздохнула Совья. — Неужели ничего нельзя сделать? — ужаснулась Альгиз, неистово махая хвостом. — Может, нужно поговорить с ними, объяснить, что можно, а что — нет? — предложила Агнилива, пожимая плечами, так как не знала, что делать. Ведь финна племени медведей неспроста начала этот разговор, она ждала чего-то от них… Вдруг в ее голове прозвучал ужасный крик: «Помогите!» — Вы это слышали? — спросила лиса, оглядываясь. Все подтвердили. Тревога нарастала: зовущий был сильно испуган, и, казалось, что это был предсмертный крик. Даже старая финна почувствовала неладное. Лиса убежала вперед, выискивая беду. Волк же посадил на себя старушку и повез ее вслед за лисой. Не отставая, бежала Агни с лягушкой в руках. Прыгнуть через поваленное дерево, уклониться от колючих веток ели, свернуть за быстроногими зверями в сторону, снова перепрыгнуть через дерево и бежать дальше, догоняя волка со старушкой на спине. Агнилива заметила: лиса искала спуск к берегу. «Может, кто-то тонет?» — обеспокоенно подумала девушка. На берегу, куда привела Альгиз, лежал Снорре. Полулиса замерла около мальчишки, закрывая его от других. Тейваз тихо подкрался сзади, оставляя старушку немного дальше. Случилось что-то ужасное — весь воздух пропитался кровью. Полуволк нахмурился: окровавленный охотник с резанными ранами — плохой знак. «С этим всегда ходит другой», — подумал мужчина, оглядываясь. В это время Агни обошла тело с другой стороны, ужасаясь произошедшему. — Что случилось? — спросила она у Альгиз. — Они были здесь, — проговорила старушка и указала на противоположный берег. — Его убили, — лиса села на грязный песок, — Сно-орре уби-и-или-и, — болезненный лисий вой потряс окрестности. Волк поддержал. Мальчишка им понравился с самого первого дня, с той встречи в лесу. Совья печально вздохнула: не первый раз умирает молодой и неосторожный парень. Но каждый раз так больно из-за того, что умер почти ребенок, а не она сама, старая и бесполезная для племени.***
— Снорре, сын Дага и Ливдис, мы отпускаем тебя здесь, и пусть Земляная Мать примет тебя на том конце пути, дитя, — закончила говорить старушка, выпуская холодную руку убитого. Тело медленно погружалось в болоте. Многие соплеменники были полны мрачной решимости, и Альгиз содрогнулась, увидев ту же решимость в глазах Агниливы. Она что-то говорила Бьярне, Райдо и Тейвазу, еще рядом стоял Хагалаз и иногда дополнял слова лесной ведьмы.***
— Безумие, — назвала их план шаманка, — в город, да по доброй воле… И себя, и товарищей сгубишь, Великая. — Мы всегда с тобой, — откликнулись Соулу, Йер и Беркана. — Такое нельзя прощать, — подтвердили Ансуз, Эйваз и Райдо. — Можем ли мирно договориться? — спросили Отилия, Кано и Эваз, на что Агни помотала головой, отрицая саму идею мира. План Агниливы был прост: прийти к людям и сказать, что нельзя нападать на детей леса. Иначе — война… Бьярне поддерживал великую финну, и та позволила ему идти с ними, но лишь после праздника растущей ночи.***
На заре все лесные племена двинулись к огромной поляне Земляной Матери. Агни было интересно, сколько племен в этих лесах всего. Она бывала у племен, соседствующих с медведями, у рысей и росомах. Но дальше не уходила, несмотря на приглашения вождей и финнов. Альгиз и Тейваз были еще и где-то на севере, у лис и волков. — Я чувствую что-то безумное и приятное, — раскачивалась в трансе Лагуз. — Что ты видишь, видфинна Лагуз? — спросила ее девушка из племени медведей. — Люди и звери, все смешалось в одном круге. Зверь и человек едины. Полная луна указывает на детей леса, говорит: «Очнитесь, дети, кровь от крови предков! Выходите в круг по древнему обычаю и через очищение огнем прыгайте в звериную шкуру! Сама Рунна укажет сильнейших!» — Пророчество Соньи! Благословение предков! — изумилась девушка, вскрикивая. Новость пронеслась по присутствующим единой волной: «Духи предков пробудились! Дар вернулся! Слова вещей Соньи исполнятся!» Все племена видели в этом великое знамение. Финны других племен начали заговаривать ножи и возносить прозорливую видфинну. Зеленокожая девушка пьяно жмурилась от возрастающего гула в голове, а затем и вовсе села под деревом, устремив затуманенный взгляд к темнеющему небу. — Рунна, пламенем взвейся над черным углем, в час ночной и светлым днем взявший уголь, будешь ты благословлен, — пели дети лесов, радуясь празднику растущей ночи. На таких праздниках всегда весело: песни и хвальбы духам, игры и бои, вкусная еда, многие племена и их радостные вести… А теперь еще и главная новость: «Дар вернулся!» Когда пришло время прыгать через костры, Агнилива тоже решила прыгнуть, но не имея опыта, она не рассчитала постоянно меняющийся ветер, и пламя жадно облизало цветочные украшения. Все видели, как финна прыгнула в костер, и все видели, что она пролетела сквозь завесу языков пламени, не повредив ничего. — Великая финна! — воскликнул Бьярне, — Рунна! — Славьте Адамину Рунну! — поддержала крик юноши старая финна. И люди славили Огненную деву. Агнилива, зажмурившись, снова шагнула в огонь и прошла под восторженные крики. Тейваз вышел вперед и обернулся волком. Многие зашумели: правда, духи предков пробудились! Племя волков шумело особенно громко. — Бьярне, выходи к нам, — Агни вытащила паренька из толпы, — прыгай! И он прыгнул через костер. Наступило мгновение тишины: дети леса ждали чуда, и получили его сполна. С другой стороны на четыре лапы опустился бурый молодой медведь: уже не медвежонок, но еще и не взрослый. Он немного шатался, путался в лапах и вдруг прыгнул обратно, возвращаясь в обличие охотника из племени медведей. Крики радости заполонили поляну. Агнилива точно также вытащила из толпы женщину с проседью в смоляно-черных волосах. — Как тебя зовут? Из чьих ты? — спросила Великая финна у нее. Та, храбро смотря в глаза, ответила: — Илва, по роду волчьему. — Прыгай, Илва! — улыбнулась Огненная дева, — духи предков вернулись! И женщина, презирая всякую осторожность, ловко пронеслась над обжигающими языками пламени, оборачиваясь белоснежной волчицей северных земель. Она сделала небольшой круг по поляне на скорости и прыгнула снова, вернувшись в обличие человека. Илва села на землю, ее глаза осоловело хлопали, а рот был открыт от удивления. — Дар вернулся, — прошептала она, и ее шепот утонул в бесконечном гуле голосов. Агнилива подхватила руку охотника с уродливым шрамом на щеке: — Кто ты? — Давен из россомах, — усмехнулся он. — Огонь вернет твой истинный облик, Давен, — Агни вывела его на поляну, — прыгай. И он прыгнул, с отчаянием и верой, прыгнул сквозь огонь. И через мгновение люди увидели зверя с блестящей черной шестью и длинными опасными когтями. Он вальяжно прошел мимо товарищей, будто хвастаясь, и также, как и предыдущие, вернул себе человеческий облик. — Ты? — Агнилива выхватила еще одного отмеченного духами. — Вингард, дитя куниц, — жилистый юноша отложил посох своей матери-финны и прыгнул. — А ты? — Туве, дочь вождя барсуков! — крепкая девица с бритой головой бросилась в огонь. — Ты? Ты финн, да? — Юнис, лесной кот, — мужчина в одеянии шамана с длинными пепельными волосами вышел, улыбаясь кому-то среди детей. — Ты? Тоже выходи! — Эстер из рысей с восточных гор, — прошептала совершенно красная девушка, опуская голову и готовясь к судьбоносному прыжку. — Кент, потомок тигров, — пожилой мужчина весело тряхнул рыжей головой. — Регинбьярг из племени лис, — девушка с золотыми косами решительно шагнула навстречу. — Арвид, степной орел, — выпрыгнул из толпы мальчишка лет пятнадцати с пером в темных волосах. — Йорун мохнатых лосей, — полноватая женщина неуклюже вышла, — я ученица финны, — добавила она и неловко, но старательно прыгнула. — Рагнар-вепрь, — мускулистый мужчина с ожерельем из клыков хищников бесстрашно кинулся в огонь. Агнилива выводила их по одному, пока яркие искры дара не закончились. Каждый называл себя и воплощался зверем. Кто-то, пробыв в новом облике лишь несколько мгновений, перекидывался обратно. Кто-то сбегал с поляны ради краткой прогулки по ночному лесу. Некоторые обходили поляну, явно красуясь перед остальными. И пока внимание людей было поглощено обращенными, к Огненной деве подошел совершенно чернокожий мальчишка. — Агни, — позвал ее он, — им нужно слово. Твое слово. Посмотри на них, они ждут. — Но что сказать, Хагалаз? — спросила она. — Скажи им, что пришло новое время. И когда последний зверь стал человеком, Агни выкрикнула: — Духи предков вернулись к своим детям! Наступило новое время — время, когда лес вернет все, что у него взяли! Время, когда его дети обретут мир в доме, не опасаясь за свои жизни! Время перемен! Время лесов! Отдаленные племена, не видевшие угрозы чужих поселений, славили Огненную деву. Но те, кто пострадал от людей городов, а их было больше, подхватили клич. — Вре-мя ле-сов! — кричали одни. — Сла-ва Рун-не! — вторили другие. Каждая молитва придавала сил, и Агнилива щедро направляла потоки энергии ко всем финнам поляны. Те непонимающе жмурились, но тоже чувствовали бешеную и бушующую силу веры.***
Рыжая лиса тихо пищала при пробуждении. Ведро воды, вылитое сверху заботливыми друзями, не прибавляло радости. — Пить не надо было настойку из ягод, — поучительно каркнул Ансуз и рассмеялся: мокрая лисица, которая ужасно морщилась при малейшем шуме, выглядела очень забавно. — Я только попробовала, — оправдывалась Альгиз, приводя себя в порядок. Сняла головную боль, расчесала волосы и поправила платье — вот и все дела. Оказалось, хмельные напитки сильно заглушают молитвы людей. И финны не должны их пить, но любопытная рыжуля, как и многие другие, захотела чуть-чуть хлебнуть. А сейчас вот полузвери мучались от головной боли и жажды, тихонько поскуливая. Агнилива благоразумно не стала пить ягодную настойку, послушав совета старой финны, и сейчас лишь хихикала в ладошку. — Уй! — свалилась с ветки Соулу, — о, мягонько… Волк под ней взвыл и прыгнул от неожиданности, не открывая глаз. Беда в том, что он спал, уткнувшись мордой в корни. Разбитый нос его отрезвил, и волк понуро заковылял к источнику — пить хотелось ужасно. Ласточке помог встать ворон, он же и предложил ей кислых ягод, что почти мгновенно утоляют жажду. — Фу-у, — сморщилась смуглянка, — гадость… — Зато пить не хочется, — усмехнулся Ансуз, взлетая на дерево.***
Как и обещала Агнилива, на третий день они выдвинулись к поселению за рекой. Никто из свиты не стал брать вещей, и только Бьярне собрал небольшую котомку. — Через мост или брод ищем? — спросил юный охотник, поправляя нож на поясе. — Мост не наш, — хмыкнул Тейваз, — слишком опасно. — Значит, брод, — подытожила Агни. — Лагуз? — Нужно войти в воду, — объяснила зеленокожая, махнув рукой в сторону берега. Негромко переговариваясь, все пошли к реке. Соулу и Альгиз затянули веселую песню, Агнилива подхватила: — Солнышко лучистое улыбнулось весело… Когда они спустились к реке, Лагуз медленно вошла в воду. Раскачиваясь, она шла на глубину и вскоре зеленоватая макушка скрылась под водой. — Она не утонет? — спросил Бьярне. — Не думаю, — пожала плечами Агни. Зеленые волосы вдруг показались на поверхности, и лягушка выплыла на берег. — Брод недалеко, — Лагуз поправила мокрое платье, — у развилки. Они благополучно преодолели реку и тронулись дальше. — Хагалаз, как лучше подойти к деревне? — Если мы хотим показать силу леса, нужны дикие звери…***
— Это было светлым осенним днем. Огненная дева в окружении зверей въехала на медведе в Аделард… О том, что случилось дальше, я расскажу завтра. — Так же нельзя! — возмутился Айюми. — Еще скажи, что я специально остановилась на самом интересном, — Мирайн ухмыльнулась. — Так и есть, — рассмеялась демоница, — вредная ты. Автор пожала плечами: — Может быть, — неопределенно ответила она. — Ка-сан, а что случится с Агниливой в городе? — спросил мальчик, открывая глаза как можно шире. — Ни слова, — Мирайн была неумолима. Ребенок обиженно нахмурился, но на вопрос ответа не добился…