Темный гений

- Ну наконец-то! – воскликнул чародей, когда проклятый одинаковый пейзаж леса наконец уступил место благословенным следам цивилизации. Фарис три часа бродил по Шелвуду, борясь с периодически налетающими на него гарпиями и стараясь не спутать дороги. Часто кустарники прямо на глазах скрывали маршрут, а с неба падали камни, шишки и прочие малоприятные вещи. Крылатые бестии, наученные горьким опытом, разлетались, стоило чародею их заметить, но как только тот отводил взгляд, в голову летела шишка. Казалось, сам лес сражается с ним на стороне чернокнижника. А впереди его ждала заколдованная деревня. Приятного мало. Фарис вышел из леса и осторожно двинулся в сторону поселения. Едва ли Шелвуд можно было назвать обычной деревенькой. Скорее, это был самый настоящий городок. Фарис разглядел двухэтажное здание трактира с потертой вывеской, большой дом в центре, – очевидно, старосты, – несколько лавок и три дюжины крепко срубленных домов с каменными трубами. По аккуратным улочкам сновали горожане. Типичные жители лесных городков. Широкоплечие мужики грубой наружности с густыми бородами и длинными, лоснящимися от здоровья волосами. Красивые большегрудые женщины, пышущие здоровьем. На лицах и телах жителей читалась привычка к труду и суровой жизни. Они так же отличались от средних жителей городов Доминиона, как северные варвары-кантийцы от тощих, посыпанных песком пустынных налетчиков. Фарис неприятно поежился, чувствуя на себе подозрительные, неприязненные взгляды. Казалось, выйди он голышом на плац Академии, то все равно не будет чувствовать себя более неуютно, чем под их взглядами. Однако ни намека на магическую ауру подчинения не ощущалось. Что бы чернокнижник не сделал, но жителей совершенно точно оставил в своем уме. Это радовало, хоть и внушало некоторое подозрение. От аромата жареного мяса заурчало в животе. Усталость навалилась на плечи при виде вывески трактира. Фарис сделал над собой усилие и отвел взгляд от обиталища отдыха и уюта. Как бы он не устал, некромант наверняка готовится к бою, и медлить сейчас ни в коем случае нельзя. Решительной походкой чародей направился к самому богатому дому в городке, поеживаясь от назойливых взглядов в спину. У входа в дом старосты вырос здоровенный мужик. Черная борода, морда кирпичом и маленькие, добрые глазки. Внешность человека, жившего суровой жизнью, но не видевшего смерти и убийств. - Кто таков? – загремел гулкий бас. - Первый чародей Фарис, – вежливо ответил маг. – Мне нужно побеседовать со старостой. Срочно. - Не велено никого пускать. Тем более чужеземцев, – зло ответил мордоворот. - Пусти его, Утер! – послышался крик из глубины дома. Охранник тихо выругался и нехотя отошел в сторону. Фарис кивнул и вошел в дом. Запахи пота, меха и древесины завладели им, возвращая во времена юности, когда он все время проводил в охоте на ведьм и незарегистрированных, подолгу задерживаясь в таких домах в качестве почетного гостя. Все дома старост были одинаковы, ибо служили одинаковым людям, отличным лишь в самых незначительных деталях. Но этот дом выделялся обилием книжных полок, забитых фолиантами. Фарис пригляделся и сразу заметил труды Ноктариса Бэя из Фирды – основателя школы «Зеленого зомби». Полное собрание сочинений. «Некромант живет здесь» – мрачно подумал чародей, подготавливая разум к бою. Однако в человеке, что его встретил, магии не было. Но были веснушки, обильно покрывающие широкое лицо с соломенного цвета усами. Одет он был в прекрасно выделанные шкуры, на шее блестел дорогой талисман в форме варварской спирали. Фарис почтенно поклонился. - Приветствую вас, – начал он. - И вам добрый день, уважаемый волшебник, – холодно поприветствовал его староста, опускаясь в кресло. – Будете пить? Есть? - Нет, спасибо, – отказался маг. – А вы не похожи на горожанина. Узнаю говор образованного человека. - Я бывший бард, – сухо ответил тот. – Сразу к делу. Не знаю, какие перипетии судьбы привели вас в Шелвуд, да это и не важно. Сейчас вы зайдете в трактир, поедите, попьете, а затем уедете из города тем же путем, что и пришли. И больше не вернетесь сюда. Никогда. - Хм, а вы не отличаетесь гостеприимством, – мрачно хохотнул Фарис. - Дело не в этом. Мы не рады чужакам. Шелвуд прекрасно жил, живет и будет жить в стороне от мира. Мы ни в ком не нуждаемся и кормимся за счет леса и того, что выручаем с продажи меха восточным торговцам. Земля наша – независимая марка и не является протекторатом Доминиона. Ваш король не имеет тут власти. Чужаки служат этому подонку Марсезасу, – староста произнес имя, точно плюнул. – Он посылает к нам своих головорезов и шпионов. Поэтому мы и просим вас уйти. - Очень справедливые слова. Но, боюсь, вы не понимаете, кто сидит перед вами. Я чародей Академии, – жестко ответил Фарис. – И я здесь не по просьбе короля, а по особому делу. В вашем городе поселился враг рода людского – незарегистрированный некромант. Я прибыл искоренить зло, пока оно не поглотило вашу деревушку. Меня не интересуют политические игрища. - Боюсь, вы не понимаете, – староста сжал кулаки. - Нет, это вы не понимаете, уважаемый «бывший бард». Ваш городок в смертельной опасности. Я настигну чернокнижника, избавлю от него мир и с миром покину вашу деревню, простите за тавтологию. Вы человек образованный и наверняка знаете, какими полномочиями обладают охотники Академии, так ведь? - Мы не… мы не нуждаемся в вашей помощи! Мы сами отловим некроманта и избавим от него мир, и… – староста замолк и опустил взгляд. Из груди вырвался тяжёлый, страдальческий вздох. – Ну хорошо мерз… маг, мы принимаем вашу помощь. Можете остановиться в трактире, – последние слова он аж прокричал. Мордоворот поспешил выйти на улицу. - Вот это другое дело, – довольно ухмыльнулся Фарис, вставая с кресла. – Не тревожьтесь, староста. Вы даже не заметите моей работы. Я исчезну сразу по ее завершению. - Не сомневаюсь, – мрачно кивнул староста. – А теперь прошу вас уйти. Сейчас же. Фарис не дожидался повторного приказа. Он счел что и так достаточно злоупотребил гостеприимством этих недоверчивых людей. Теперь, когда все вопросы со старостой были решены, предстояло немного отдохнуть и перейти к решительным действиям. Чародей вышел на свежий воздух и, подняв взгляд на небо, глубоко и сладостно вздохнул. Ветер трепал складки одеяния, проникал под сочленения заколдованной кольчуги, приятно щекотал ноздри. «Все-таки как же прекрасны такие города!» – с наслаждением подумал чародей. «Природа! Свежий воздух! Тишина и споко…» Маг медленно поднял взгляд на крышу соседнего дома. У глиняного дымохода сидело странное существо с ярко-зелеными глазами, казалось, полностью состоящее из материальной тьмы. - Что ты такое? – Фарис снял со спины посох, но создание тут же растаяло в воздухе. - Я тот, кто останется, – прошептал дух, касаясь разума волшебника. Фарис сконцентрировал магию в глубине разума, борясь с разрушительным потоком черной патоки, заливающий сознание. Мир посерел, потускнел и лишился красок. Фарис с ужасом понял, что неведомая сила сковывает его уста, не давая читать заклинания. - Тебе со мной не справиться, тварь, – зло прошептал он, разрушая колдовские оковы. На грани сознания раздался тихий смешок. - Ублюдок! Вот он! Вот эта скотина! – заорал кто-то. Фарис медленно обернулся и увидел алую рожу летевшей на него бабы. Нет, бабищи, вооруженной самым известным из женских орудий убийства – сковородой. Он бы и без того растерялся, но вид летящей позади нее толпы помножил эффект неожиданности на тысячу. Время замедлилось, обостренное восприятие чародея уловило блеск вил и топоров, звон сельского инвентаря, яростные, алеющие от злобы и улюлюкания морды горожан. - Шер… шера… шара… черт! – чародей не сумел выдавить из себя защитное заклятье. Дух все еще держал его астральное тело в клещах, тихо и злобно смеясь. «Бей или беги» И он побежал. - Куды рванулся, сучий сын! А ну стоять! – орала бабища, размахивая орудием смерти. Фарис бежал как от дьявола. Происходящее казалось кошмарным сном. Жители, очевидно, обезумели, но он не ощущал следов гипнотического воздействия. Ни намека на черную магию или одержимость. - Твою мать! – крикнул чародей, сворачивая в переулок. Мимо головы просвистел камень. Отбиваться от озверевших горожан магией он не мог. Да он и не имел на это права. Они ведь не были заколдованы. Уходя от улюлюкающего народа, Фарис отчаянно вспоминал заклинание, способное обездвижить такую толпу, но ничего не приходило на ум. Он ловко перепрыгнул телегу с сыром, восхваляя на лету физподготовку Академии, и с трудом увернулся от острия топора. Казалось, вся деревня гонится за ним. Вдруг воздух задрожал, тонкая пелена энергии искривилась. Маг злорадно улыбнулся, чувствуя его присутствие, и сделал над собой последнее, титаническое усилие. Оставшиеся печати темного призрака пали, и астральный дух Фариса вновь обрел былое могущество. - Фарона Кай! – прогремел детский голос. - Рит борра! – крикнул чародей, образуя вокруг себя световое искажение, переливающееся всеми цветами радуги. Рит борра, что в переводе с языка Дроу означает «магическое зеркало» – самое опасное заклинание охотников Академии. Ад полон магов, не заметивших прочтение этих слов силы. Фарис хохотнул, глядя, как магический силовой сгусток отскакивает от него как детский мячик и, завывая, летит в заклинателя, поднимая пыль и грязь. Послышался пронзительный вскрик. Улыбка сползла с лица чародея. Вместо могучего Повелителя тьмы, контролирующего гарпий и темную сущность, на землю рухнул мальчик тринадцати лет и заплакал, держась за сломанный нос. Фарис на мгновение растерялся, и городским этого было достаточно. Через мгновение что-то с силой ударило в затылок. Чародей пошатнулся, в глазах вспыхнули черные звезды, отдаваясь острой болью в голове. - Он дитятко обидел, ирод! - Бей его! Бей скотину! - Стойте, – простонал Фарис. – Я все об… Первый же удар сапогом в грудь вышиб воздух из легких. Чародей рухнул на землю, больно ударившись копчиком о камень. Последнее, что уловил мутнеющий взгляд – слезы ребенка, с лица которого заботливо стирали кровь, кружащую вокруг него тень, испепеляющую взглядом чародея, и грязную подошву сапога.

***

Арес вскочил на ноги и, подбежав к бесчувственному телу чародея, с силой пнул его в бок. Нос невыносимо болел, заботливые руки городского лекаря пытались стереть льющиеся по лицу ни то слезы, ни то кровь. Мальчик плакал не столько от боли, сколько от обиды. Никто до этого дня его и пальцем тронуть не смел, а этот волшебник умудрился его обидеть. - Господин, прошу вас, вам нужен отдых! – взмолился лекарь. – Дайте мне осмотреть ваш нос! У вас может быть сотрясучка! - Сукин сын! – крикнул Арес. – Гад ползучий! Нет, вы видели, а?! Да убери от меня руки! Убери руки, кому говорю! Я сам могу себя вылечить! Я не ребенок! Да убери… ай! Больно, не лезь тряпкой! Не лезь! - Прошу вас, господин! Я должен вас обработать, – жалостно простонал лекарь. Староста склонился над избитым чародеем и осторожно поднял посох. Древко оказалось куда тяжелее, чем выглядело, и имело металлические утяжелители на концах, явно служащие миниатюрной версией булавы. Бывший бард невольно поежился, глядя на оскалившиеся морды драконов. - Ну, что делать с ним, Олфрид? – хмуро спросил чернобородый Воид. - Что делать, что делать?! На кол его посадить! – заорала бабища. Разъяренные жители радостно заулюлюкали. Сущность в тени легонько улыбнулась. Была бы его воля, он бы заставил горожан сделать с чародеем кое-что похуже. Но воля хозяина не давала как следует разыграться. Пока что. Староста покачал головой и хмуро сказал: - Нет. Нельзя. - Что?! – возмутились горожане. По толпе пробежали яростные крики, полные требований к расправе. - Нельзя убивать магов Академии. Будем держать его в темнице, а потом выменяем на что-нибудь полезное. Он ведь первым напал – мы защищались. - Не городи ерунду! – возмутился лекарь. – Как мы удержим мага в тюрьме? Он исчезнет на облаке! - Не исчезнет, – зло прогундосил Арес. – Он у меня с пола не встанет! Я ему устрою… ай, хорошие дни! Мальчик надменно выпрямился и, насколько это возможно, властно приказал бросить пленника в городскую тюрьму, предварительно раздев до нижнего белья и отняв посох, кольца, амулеты и все, что блестит и переливается. Разъяренные горожане с радостью, хоть и омрачённой вынужденным милосердием, принялись исполнять приказ. Арес проводил процессию взглядом и быстро зашагал в дом старосты – его дом. Нос болел ужасно, мальчик то и дело подносил к лицу ладони и принимался легонько массировать повреждённый хрящ, причиняя по неосторожности еще большую боль. Он сгорал от ярости, обиды и недоумения. - Как он это сделал, Мисатра?! – возмущенно прогундосил Арес, доставая с полки черный том «Necro magnifica». Увесистый фолиант гулко шлепнулся на стол; от вибрации едва не повалились чашки. Черная тень прищурила глаза. - «Зеркало», мой господин. Это боевое заклинание школы Мистики. Секретное. - Несправедливо! – рявкнул мальчик. – Эта сволочь дралась нечестно! Если бы не это «зеркало» я бы его отпинал! Что смотришь? Не веришь? - Верю, конечно, – безразлично ответил гений. – Нам, возможно, стоит пытать пленника. Вырвать руны с кровью. Это заклинание будет чрезвычайно полезно, если нагрянут новые маги. - Не нагрянут! – отмахнулся мальчик. – И ты тут засиделся, Мисатра. Иди в лес, солдат высматривай. Я приказываю тебе! - Слушаюсь, господин, – холодно, но с почтением ответила тень, выскальзывая в дверной проем. Мальчик не заметил, как выйдя из дома, дух ненадолго застыл над парой горожан. Не видел, как тень протянула над ними руки, довольно рассматривая чернеющие вены и белеющие глаза. Арес не мог знать, с каким наслаждением Мисатра пригубил добрых горожан Шелвуда и с каким трудом заставил себя вернуться к исполнению приказа. - Ага, вот они! – радостно воскликнул мальчик, но тут же скривился от резкой боли в носу. Руны сдерживания, созданные чернокнижниками древности, красовались на пожелтевших страницах. Ни одна надпись не стерлась. На лице Ареса появилась возбужденная улыбка. До этого он никогда не сковывал настоящих волшебников, и этот новый опыт не на шутку интриговал. Выписав нужные руны и слова, мальчик с громким хлопком закрыл книгу. На лице мелькнула зловещая ухмылка ученого, приготовившегося к анатомическому вскрытию.