- И главное, что вы должны помнить, – величественно произнес Фарис, окидывая взглядом аудиторию, – всегда сохраняйте контроль над собственным разумом. Даже если причин для подозрений нет, даже если находитесь в безопасности – ваш разум должен быть стеной. Несокрушимым монолитом. Только тогда вы преуспеете в полевой работе. Только бдительность, бдительность и еще раз бдительность убережет вас от черной магии, гипноза и ваших собственных чувств.
Аудитория понимающе закивала, перья заплясали на белоснежных свитках. Три сотни учеников, дюжина магов-охотников и сам Архимаг на заднем ряду – таких масштабных лекций он не проводил никогда в жизни. От волнения слова путались в голове, а на щеках проступал нездоровый румянец. Фарис кашлянул, и магические усилители голоса разнесли этот звук по всему залу. Ученики подняли недоуменные взгляды.
- Записали? Отлично, – продолжил Первый чародей. – Следующая тема: «Гении и духи» стихий и иных плоскостей. Демоны пустоты и гении смерти, служащие Великому богу-пожирателю Инхат – Раю. Стоит разделять гениев стихий и гениев за… запреде… «Черт!» Иных плоскостей, – поправился Фарис. Его бросало в жар. Студенты и высокопоставленные наблюдатели буквально сверлили его неморгающими взглядами. – В отличие от обычных… типичных джинов… простите, гениев, духи смерти и демоны загробного мира не исполняют желания… то есть исполняют, но не так, как другие. «Черт, черт, черт! Я забыл речь!» – с ужасом подумал Фарис. В голове зазвенело оглушительное безмолвие. – Эм-м-м, ну, записываем, эм-м-м, классификацию. Да, записываем классификацию…
- Первый чародей Фарис? – крикнул Архимаг. – С вами все в порядке?
- Д-да, конечно, – нервно ответил Фарис. – Все в порядке.
- Вам не холодно?
«Мне жарко!» – лихорадочно подумал Фарис.
- Нет, мне не холодно, а почему вы спрашиваете? – он нервно поежился. Действительно, что-то слишком сильно начало поддувать.
- Ну, наверное, вам удобно вести лекции в таком виде, но вы рискуете простудиться.
- В каком виде?
Фарис опустил взгляд на мантию и замер, не веря своим глазам. Лицо первого чародея побелело. Он был гол как ощипанный гусь, за исключением весьма элегантного женского корсета и дешевых чулок, бугрящихся на волосатой ноге.
- Эй, смотрите все! Первый чародей – девочка! Маленькая рыжая девочка! – заорал Архимаг, и зал оглушительно загоготал. Студенты надрывались со смеху, тыча пальцами в Фариса. Чародей побагровел от стыда и ужаса, попытался прикрыть хозяйство свитком, но его не оказалось.
- Рыжая девочка Фарис! Рыжая Фарис! Посмотрите на нее!
- Твою мать! – крикнул он и бросился бежать. Выход из аудитории был всего в десяти метрах, но добежать никак не получалось. Он бежал, закрывая уши, сгорая от стыда, а выход все не приближался и не приближался. У двери показалась молодая женщина в косынке и рыжий мальчик в армейской кольчуге.
- Смотри, сынок, какой у тебя папа волшебник! А я-то думала, кто у меня чулки все время крадет! Бесстыжий!
- Это неправда! – закричал Фарис. – Я не трансвестит! Я не краду чулки! Это неправда! Неправда! Не правда, а… черт!
Чародей вскочил с пола, дернулся и снова рухнул, стиснув зубы от острой боли во всем теле. Голоса сменились звенящим гулом в ушах и пульсирующей болью во лбу. Фарис тяжело дышал, приводя разум в норму. Получалось не очень. Какие-то неведомые вибрации врезались в мозг, искажая астральные потоки. Чародей кое-как сел, облокотившись спиной о холодную, сырую стену.
Первое, что он заметил – пульсирующую поверх решетки черно-зеленую руну удержания. Затем – кособокие стены тюрьмы, и что странно – без характерных следов крови и жизнедеятельности. Защитные руны гудели в его голове, то нарастая, то ослабевая. Фарис раздраженно выругался.
- А, даже не пришлось поливать тебя из ведра, – послышался противный детский голосок. Фарис присмотрелся: за руной стоял тот самый паренек, что получил по физиономии собственным сбивающим сгустком. Ни синяка, ни следа травмы на лице не было, и только злобно прищуренные глазенки выдавали в нем пострадавшего. Чародей ухмыльнулся и сказал:
- Руны паршиво держатся, малек. Я сорву их через два с половиной часа. Максимум.
- Ага, и я вот прям тебе поверил? – хохотнул парнишка. – Сейчас сниму и переделаю. Не держи меня за идиота, рыжая морда.
- Я держу тебя за того, кто ты есть, зелень. За такую руну да в полевых условиях тебя в Академии высекли бы розгами.
- Ой, как обидно! Я сейчас заплачу! – мальчик презрительно усмехнулся и высунул язык. – Вот только руна моя держится – ты сидишь в грязи со связанными руками. Так что это ты зелень рыжая. У вас в Академии все головой в хну суются, или только ты?
- Довольно. Я не собираюсь сидеть в этой сырой, обоссанной клетке и выслушивать колкости третьесортных личинок человека, – нарочито презрительно ухмыльнулся Фарис. – Где твой господин? Твой учитель, что натравил на меня гения смерти? Сам не решился явиться – малышню зеленую прислал?
Мальчик расплылся в зловещей, торжествующей улыбке и закинул ногу на ногу. Первый чародей резко помрачнел; промелькнули странные, нелепые мысли.
«У этого парня нет учителя. Ученики так себя не ведут, да и не позволил бы ни один мастер своему ученику с пленником сидеть» – думал Фарис. «Но… это невозможно! Как этот малек сумел подчинить себе гения смерти, овладеть магией мистического призыва? Как?»
- А мне не нужен учитель, – высокомерно ответил парень. – Я сам всему научился.
- Ага, и книги ты тоже сам написал, – усмехнулся Фарис. – Да кто ты вообще такой?
- Я? Я лорд Арес из Шелвуда. Сын Огмира и Имхильды, князь северной… – мальчик вдруг замолчал и прикусил язык. Надменное лицо ребенка помрачнело, в голубых глазах показалась тяжелая, давящая печаль. Ребенок на минуту ушел в себя, не сводя взора с каменных плит пола. А затем поднял на Фариса неожиданно взрослый взгляд и сказал:
- Я последний из своего рода. Эта земля и эти люди – мои подданные. Я никому не дам их в обиду. Я отцу поклялся, когда он… когда он… ушел. Мой отец был великим некромагом. Эти книги остались мне после него. Теперь они мои.
Фарис замолк, обдумывая услышанное.
«Огмир… никогда не слышал о некромаге Огмире. Если он был лордом, то, возможно, носил клеймо Академии. Получил его поздно или… не получил совсем. Север Доминиона – независимая Марка и Академия тут редкий гость. Что, если род Огмира в тайне от всех изучал темную магию, бережно храня родовые секреты и передавая их из поколения в поколение? Случай безумный, редкий, почти невозможный, но… Но это ничего не объясняет!»
- Что случилось с твоим отцом и матерью?
- Они купили летающего пони и уехали в облачный край за шоколадным зефиром! Они умерли, рыжий дуралей! – вспылил мальчик, сжимая кулаки. – У-мер-ли! Гниют в земле в двух милях отсюда! Хочешь знать, как? Конечно, все хотят знать, как это случилось! Ночью пришли северяне с топорами и ворвались в дом. Я прятался под кроватью и слышал, как гудела магия и лилась кровь! Я лежал десять часов, боясь пошевелиться, слушая могильную тишину! Да, тишину, рыжая морда! Ты знаешь, как часто в нашем доме была тишина? Никогда! – на лице Ареса блестели слезы. Фарис опустил взгляд. – Никогда! А потом я спустился и нашел их… их… папа не справился, среди бандитов были маги, но он всех убил и сам… Он просил меня позаботиться о народе Шелвуда, а его ноги лежали в другом конце комнаты! Я чувствовал на своих пальцах ног его кровь! Мама и сестра лежал в своих комнатах, разделанные как… как…
- Сочувствую твоей потере.
- Пошел ты! – взревел мальчик. – Я поклялся отцу, что защищу людей. Что стану самым сильным некромагом в мире. Я прочел все его книги! Выучил все заклинания! Я даже призвал темного друга из мира мертвых на помощь! И я никому не позволю обижать добрых горожан Шелвуда! Ни одной рыжей, бессовестной, нечестной морде!
Мальчик вздрогнул. До этого грустное, страдальческое лицо Первого чародея неожиданно посерело. В зеленых глазах блеснул холодный, мертвый огонек. Он поднялся на ноги и посмотрел мальчику в глаза, заставив его почувствовать неприятный холодок на спине.
- Ты ЧТО сделал?!
- Я все тебе сказал, рыжая… морда!
- Скажи, что я ослышался? – тихо повторил Фарис. – Скажи, что это не ты призвал гения смерти. Скажи, что он жил в лесу и просто пришёл тебе на помощь.
Мальчик надменно посмотрел на чародея, и хоть и чувствовал дрожь в коленях, ответил с вызовом:
- Я его призвал! Призвал и приказал защищать город от убийц короля!
- О нет, – чародей медленно опустился на ржавую койку. – Что ты наделал, дурак малолетний.
- Катись к черту, рыжий! Я сильнее тебя в магии. Я знаю, что надо, а что не надо наделывать!
- Сколько он убил людей? – мрачно спросил Фарис.
- Никого он не убивал! – возмутился мальчик. – Он помогает мне поднимать мертвых и отпугивать рыцарей. И вообще, он полностью мне подчиняется и… он мой друг.
Фарис болезненно расхохотался. В сердце мальчика закипала ярость. Хотелось кинуть в рыжего что-нибудь тяжелое и острое, чтобы тот от боли завыл и перестал ржать как конь в яблоках.
- Чего ты ржешь?!
- Существо, что ты призвал, нужно немедленно изгнать, пока оно не сбросило путы. Как можно скорее. Иначе и ты, и я, и все жители этой богами обдристанной деревни покроемся мертвечиной. Выпусти меня немедленно.
- Обойдешься, – решительно рявкнул некромант. – Миса… он мой друг! Он мне помогает…
- Только потому, что пока это идет вровень с его нуждами, – Фарис подошел к клетке и прислонился вплотную. Вибрации руны били по голове, обжигали легкие, но он не отпрянул. – Гении, джины, духи хранители – существа другого порядка. Для них не существует понятий дружбы, любви и ненависти. Они либо довольны, либо недовольны. Сейчас твой карманный гений доволен, и потому помогает тебе без должной привязки, но если он войдет во вкус и убьёт кого-нибудь…
- Не убьёт! И хватит вешать мне лапшу на уши! – рявкнул малец. – Я знаю, что делаю! Я читал книги отца! Мисатра служит мне, а я служу ему! Мы весь мир, если нужно, обратим в пепел и твою вшивую Академию – магов хны!
И тут Фарис взорвался. Ярость, что варилась в котле его души все годы занятия высшего поста в Академии, злость на себя за пленение и ненависть к агрессивной глупости мальчика открыли в сердце чародея врата в ад, и оттуда вырвалась чистая ненависть. Глаза Фариса вспыхнули багровым пламенем.
- А ну заткни рот, тупой, надменный, самоуверенный зеленый студень! – Арес аж отпрянул. – Это не шутки! Вышедшего из-под контроля гения затолкать в мир духов практически невозможно! Не каждый на это способен! И уж тем более на это не способен ты, тщеславная недоучка! Немедленно выпусти меня, пока твой «тот, кто останется» не высосал жизнь из всего Шелвуда!
В помещение ворвался взлохмаченный староста. На бледном, покрытом каплями нездорового пота лице застыла тревога.
- Господин! – закричал он. – Господин, нужна ваша магия! Солдаты… они возвращаются!
Арес победоносно улыбнулся и бросил на Фариса надменный взгляд хозяина положения.
- Сиди здесь и думай о своем поведении! Олфрид, приставь к клетке охрану, чтобы за ним следил во все глаза.
- Слушаюсь, господин, – почтительно ответил бывший бард.
- Ты не понимаешь, дурак! – крикнул вдогонку чародей. – Прогоняй солдат, но без его помощи! Не привлекай гения смерти к таким делам! Не привлекай его… а, черт! – Фарис саданул кулаком по решетке. «Бум» – Черт! Чертов сучий сын! «Бум». Гребаные дети! «Бум».
«Арххх, так, думай, Фарис, думай. Нужно выбираться из клетки. Сломать руну… ох, ненавижу это дело!»
***
Арес поежился, глядя на парящую в воздухе фигуру. Изумрудные кроны заволокло белесой дымкой могильного тумана – предвестника тьмы. Пальцы сами собой поглаживали переплет книги заклинаний, изобиловавшей потертыми закладками на нужных страницах. Мальчик погладил серебристый амулет и тяжело вздохнул.
Мисатра парил, сверля взглядом видные ему одному пространства. Гений смерти вел себя так же почтительно-отстраненно, как и всегда, но теперь Арес заметил в его глазах странный, невиданный ранее голод. Слова пленника не выходили из головы.
«У них нет понятия дружбы! Они либо довольны, либо нет!»
Как и прежде, они стояли на мягком лесном ковре, вслушиваясь в гул качающихся крон, в мельтешение стремительно убегающих грызунов и в испуганные кличи птиц. Как и прежде, им предстояла шуточная схватка с солдатами жадного, злобного и бессовестного короля. Все было так, как и прежде, за исключением одного: Арес больше не чувствовал ни веселья, ни возбуждения. Перед глазами стояло холодное, стальное лицо Фариса. Мальчик вспомнил и такой взгляд, и такой тон. Нотки ледяной строгости почти так же звучали из уст его отца, когда еще совсем малышом, Арес попытался поднять скелета. Получилось, но мертвец разгромил отцовскую библиотеку. Перед ним, точно живой, возник образ отца. Почти стертое из памяти лицо, черно-серебристый халат и длинные, зачесанные назад волосы с густыми бакенбардами.
«Магия – это не игрушка, молодой человек! – строго отчитывал его отец, телекинезом возвращая книги на место. Арес утирал рукавом слезы и шмыгал носом, морщась от запаха распыленной костной муки и озона. – Это искусство, не терпящее глупости и невежества. Запомни: открывая окно в астрал, ты не только смотришь в пустоту, но и впускаешь порыв ее ветра. Скелет мог убить тебя, и виноват в этом был бы только ты и твое неуместное любопытство! Ты самый талантливый молодой волшебник из всех, кого я когда-либо видел, но дар должен умеряться осторожностью. Чем ярче вспыхивает огонь – тем страшнее ожоги, молодой человек. Никогда не используй мистический призыв, не имея всей полноты знаний о существах, что скребутся в окно! Ты понял меня, сын?»
- Да, отец, – прошептал Арес, нервно поглядывая на джина. Теперь в его глазах горел огонь нетерпения. Над кронами гулко захлопали крылья гарпий, земля задрожала от движения древних костей. Мисатра медленно повернулся к Темному повелителю и, растянув рот полный одних клыков, прошептал:
- Они идут.
***
Капитан рыцарей недоверчиво покосился на чародея. Он терпеть не мог магов Академии, и этот, казалось, был ее воплощением. Невысокого роста, бледный как смерть в обтягивающей внушительные мускулы черно-коричневой мантии и таком же плаще. Молодое лицо с резкими скулами и аккуратная пепельная бородка подчёркивали образ типичного охотника на магов.
- Я не доверяю тебе, чародей! – рявкнул капитан.
- Мне плевать, – отмахнулся Вальтер. – Ваши люди готовы, капитан? Надеюсь, бравые солдаты короля не впадут в истерику, и мне не придется гасить панические настроения магией?
- Мы готовы, – мрачно ответил рыцарь. – Жители этой занюханной деревни дорого заплатят за неповиновение. Эта земля будет принадлежать короне!
- Мне интересно, что же будет с жителями? Не подумайте, капитан, я не моралист, но у Академии есть правила, касательно бессмысленных убийств мирных граждан.
- А что может быть с теми, кто оскорбил короля? Их ждет ад, чародей. Нам нужна земля, но ее обитатели – выродки, якшающиеся с магией – королю без надобности. Если у вас с этим проблемы – катитесь к черту, Фаральберг!
- Нет-нет, никаких проблем, – хохотнул маг. – Я часть Академии, но здесь следую приказам короля – моего нанимателя. И блеск его золота вполне компенсирует моральный и эстетический ущерб. Однако, когда мы встретим нашего дорогого чернокнижника – предоставьте мне слово. Это не обсуждается.
Чародей ухмыльнулся, глядя в спину удаляющемуся воину. Его эскорт недовольно косился на мага, поглаживающего рукоять колдовского клинка. Фаральберг скривил уголок рта и продолжил путь. Архимаг и Фарис не одобряли наемничество некоторых членов Академии, но его мало заботило их одобрение. Блеск золота манил Вальтера. А жители? Он легко убедил себя в том, что жизни они не достойны.
***
Их было больше. Намного. Арес тревожно разглядывал марширующие через изумрудный массив серебристо-алые цепи безжалостных убийц. Переплетенные гербовые змеи, казалось, вот-вот сорвутся со щитов и, алкая свежей крови, нападут на него. Пехотинцы шли медленно, но решительно, под бой барабанов. За спинами возвышались багряные знамена, больше, чем Арес когда-либо видел.
- Ого, да их сотни, – испуганно изумился паренек. – Сотни, Мисатра!
- Триста пятнадцать человек, – прошипел гений. – Большая армия.
- Смотри! Там, возле всадников!
Сердце мальчика упало, когда среди марширующей пехоты мелькнул черно-коричневый плащ. Маг Академии шел под прикрытием отряда пехотинцев с тяжелыми осадными щитами. На его бледном, почти прозрачном лице виднелась мрачная сосредоточенность того, кто пришел убивать и был готов ко всему.
- Что нам делать? – Арес покосился на темного друга. Даже он в свои юные годы понимал, что отпугнуть такую армию ему не под силу. Что может десяток скелетов и дюжина гарпий против сотен рыцарей и мага? Но Мисатра лишь зловеще улыбался. Сотканные из тьмы ноздри расширялись и сокращались, будто тот активно принюхивался к запаху страха. Арес глубоко вздохнул и прокричал заколдованным басом:
- Стойте! – голос его подрагивал. – Вы вступаете на мою землю! Уходите, иначе духи леса покарают вас!
- Мое имя Вальтер Фаральберг, – крикнул в ответ чародей. – Сейчас я и эти доблестные рыцари пересечем лес и войдем в Шелвуд, дабы привести его жителей к присяге. И если хоть одно заклинание зазвучит сейчас, эти славные войны разграбят ваш городок и отдадут его пламени, смерти и насилию. Кем бы ты ни был, я дам тебе ровно один шанс сдаться. Обещаю, вас всех пощадят! Король помилует тех, кто сдастся добровольно!
- Эта земля не принадлежит вашему королю! – крикнул в ответ Арес. – Вам тут не место! Уходите!
- Я даю на раздумье ровно одну минуту, – надменно крикнул Фаральберг.
Арес не сумел ответить. От страха язык присох к горлу. Все казалось кошмарным сном, этого не могло происходить в действительности. Армия оскорбленного короля, не знающая страха, злобный маг, багряное знамя на изумрудном портрете леса. Мальчик на миг представил будущее. Изнывающая от тяжелых налогов земля, гулкий, всепоглощающий стук топоров, колеса, виселицы и клетки, а в них – его подданные. Замученные, истекающие кровью и умоляющие о смерти. Перед глазами выросла виселица и мерно покачивающиеся из стороны в сторону ноги мальчика. Его ноги. Сломанная шея повернута, язык выпал изо рта.
- Нет, – прошептал Арес. – Мой Шелвуд вам не достанется. Никогда! Мисатра, ты можешь победить их? Использовать всю свою силу?
- Ну конечно, – прошептал гений. – Это проще, чем кажется. В этих лесах живет извечная тьма, что питает меня. Вам нужно лишь отдать приказ, господин.
- Сделай это, – Арес раскрыл книгу и выбрал самое мощное из заклинаний призыва. «Арама Тари» – армия тьмы.
Слова силы зазвучали в тишине, лес наполнился сотнями пульсирующих огоньков – провозвестников могучей темной магии. Фаральберг что-то крикнул, и наступающих солдат накрыл полупрозрачный колдовской купол. Послышался яростный крик капитана рыцарей, отправляющего людей в атаку. Прокричав последнее слово, Арес замолк, чувствуя режущую боль в сердце. Такое сильное заклинание лишит его последних нитей, связывающих гения. Оставалось лишь уповать на то, что рыжий пленник ошибался.
Мисатра завыл. Этот инфернальный, потусторонний зов вступил в резонанс с заклинанием, тысячекратно увеличив его мощь. Солдаты остановились, выстроив стену щитов, на лице Фаральберга мелькнули нотки страха. Зеленые глаза гения вспыхнули, и в следующий миг на Шелвудский лес опустился ад.
