Знаю ли я тебя?

До возвращения Скуало, если он вообще собирался возвращаться, оставалось всего два дня, поэтому Занзас решил действовать. Откопав где-то самую обычную тетрадь в клеточку, он подробно записал туда ту информацию, которую передал ему Девятый. Теперь эта тетрадка является важным документом для сбора и фиксации улик. Приобретение ее было первым шагом к раскрытию тайны Суперби Скуало, а теперь пора переходить к следующему – допрос свидетелей. То есть, непосредственно, офицеров Варии. Они, как-никак, прожили рядом со Скуало восемь лет и могли что-нибудь, да заметить. Первым под руку лидеру Варии попался Луссурия. – Что-то странное в Скуало? Да нет, вроде не замечал. Скуало, как Скуало. Занзас вздохнул. Не очень-то многообещающее начало. Однако вопрос пришел на ум абсолютно внезапно. – А что там с его семьёй? Он что-нибудь рассказывал? – Нет, ни слова. Но уезжает постоянно. Я как-то ради шутки это даже в календаре отмечал. Уезжает рано утром, через семь дней, поздно вечером, возвращается. Ровно через три месяца снова уезжает. Всегда говорит, что к семье. Но ведь, может быть, и не к семье? Я имею в виду, что никто не знает, где он проводит эту неделю. А как-то раз он не смог вовремя уехать. Девятый тогда еще готовил какую-то крупную операцию. Так Скуало всё это время ходил и как бешенный орал на всех, да так, что стёкла едва не трескались... Ещё и с Леви подрался. Ну, как подрался... Пара минут, и Леви без сознания со сломанным носом. – Хм, а я думал, что эта акула без своей железяки нифига не может. – Да я тоже так думал. Кроме того, уж Леви-то на кулаках более опытен, а тут.… Словно подменили нашего Ску. – Понятно. Вали и позови сюда королевский мусор. Парой минут позже. – Странности в Скуало? Ну.… Если только это… – принц ощутимо мялся и недоговаривал. Однако вскоре он, похоже, решил, что босса лучше не злить. – Поёт он. Колыбельные. Занзас смог только удивлённо приподнять брови, после чего Бельфегор решил объяснить всё как следует: – Я пока мелкий был, мне часто кошмары снились. Потом долго уснуть не мог. Так вот, Скуало приходил и пел мне колыбельные. То есть я помню, что приходил, что собирался петь, а ни голоса, ни слов, ни мелодии не помнил никогда. Сразу как будто вырубало. Щёлк, и уже сплю. И сны все такие хорошие. Мне из-за этого всё хотелось послушать, как же он поёт, только в караоке наотрез идти отказывается. – Босс, а ведь я давно его подозревал! И вообще странный он! Занзаса уже порядком утомили восторженные вопли Леви А Тана. Но нужно было держать себя в руках ради важной информации. – Так мусор, высказывайся коротко и по делу. – Да босс! Конечно. Ну, он не знал самых простых вещей! Не умел пользоваться консервным ножом, – Занзас фыркнул. Он тоже не умел, и что? Ну, как не умел... Теорию знал, но в руках никогда не держал, – вот, а ещё никого из политиков спортсменов и артистов не знал! И долго спрашивал, зачем мы готовим рыбу! Словно, мы должны были её сырой есть. И таких вот заскоков великое множество! И самое главное, – Леви понизил голос и даже наклонился вперёд, словно собирался поведать нечто по-настоящему ужасное, – он в нашем бассейне голым плавает! Занзас устало прикрыл глаза ладонью и, наконец, отпустил подчиненного. – Почти сразу, после вступления в Варию, ему понадобилась крупная сумма денег. Занимать у меня под выгодный процент отказался, – Занзас ухмыльнулся. И правильно, что отказался. Иначе остался бы без последних штанов. Выгодные проценты Мармона являются таковыми только для него. – Принёс какой-то мешочек. Внутри полсотни весьма старых монет. Лиры, солиды, денарии и ещё много чего. Я их продал коллекционерам втридорога, удержав себе почти половину, но и Скуало досталась довольно кругленькая сумма. А куда он её дел, я узнать не смог. Небольшая часть потрачена на протезы - он сразу три разных заказал, но почти вся сумма пошла на что-то другое. После он всегда жил на то, что получал за миссии. Накоплений у него точно не было. Откуда он достал такие старые и редкие монеты не признался. Наболтал что-то про бабкин сундук со старьём, только ерунда это всё. После ухода Мармона уже сам Занзас задумался. Немного не это он рассчитывал узнать от подчиненных. Но если подумать… Занзас и сам ведь замечал пару странностей за Скуало. Слишком уж ярая нелюбовь к яркому солнечному свету и постоянной жаре. Для человека, утверждающего, что является коренным Итальянцем, это было немного странно. А ещё раны. После битвы колец, когда он едва не умер, уже через неделю мечник без единой царапины носился по особняку как угорелый. Да на нем вообще всё очень быстро заживает! Занзас не раз пытался пометить своего любовника, оставляя засосы, укусы и царапины. К утру не оставалось не единого следа. Ожоги в форме ладоней держались почти сутки. Занзас старательно записал все открытия этого дня в тетрадь. Теперь нужно дождаться Скуало и результатов от подчиненных, которые обследуют штаб в попытке найти улики для расследования нападения. Скуало вернулся в хорошем расположении духа. Он уже собирался тихонько проскользнуть в свою комнату, не желая портить настроение встречей с кем-нибудь из сослуживцев, как на его пути возник Луссурия, который передал приказ срочно зайти к боссу. Тихий вечер в компании любимой подушки был безнадёжно сорван. – Звал, босс? – Скуало специально постарался войти как можно громче, чтобы позлить Занзаса. Не всё ж коту масленица. – Сядь, мусор, – спокойный и, как ни странно, трезвый, голос заставлял повиноваться, – где ты был? – Ездил домой, к семье. – Куда? Где живёт эта твоя семья? Сколько у тебя родственников? Как их зовут? – Врой! Я не буду отвечать на эти вопросы. Незачем втягивать их в мафию. Да и вообще, что это за допрос? – Вот именно. Это допрос. Три дня назад было совершено нападение на главный штаб. Поэтому повторю еще раз - где ты был? – Дома… Там, где я родился. Я под подозрением? – Да, так что лучше тебе отвечать. Все твои документы - фальшивка. Не хочешь объясниться по этому поводу? Скуало подрастерял боевой настрой. Однако было хорошо видно, что выкладывать правду ему очень не хочется. – Мне нужно было скрыть своё настоящее происхождение. Но я действительно был дома, со своими родными. Мне необходимо было отдохнуть. Я не предавал ни тебя, ни Варию, ни Вонголу. И я ничего не знаю о нападении. Более того, я не имею к этому никакого отношения. Ты мне веришь? Занзас смотрел прямо в глаза Скуало. Там он видел уверенность в собственной правоте и отблеск надежды. Скуало хотел, чтобы ему верили. Да Занзас и сам очень хотел верить, ведь ближе этого человека у него никого не было. – Расскажи. Всё! Скуало опустил глаза и помотал головой. – Не могу. Прости. Я не предавал тебя, но не могу ничего рассказать. Только поверь, просто поверь, что моя тайна не имеет ничего общего с этим нападением. – Расследование нападения ведёт Вария. Под тебя мы тоже будем копать, имей в виду, – Скуало легко улыбнулся. Занзас предупредил его – дал фору, а значит, не хочет обвинять всерьёз. Хочет верить. – Если Ты в чём-то замешан, даже если мне просто не понравится то, что я о тебе узнаю - убью своими руками. Понял? Скуало понял. Своими руками. Для его ленивого босса это являлось чуть ли не признанием в любви. – Разрешите преступить к расследованию вместе с остальными? – Да. Утром получишь всю известную информацию у Луссурии. Вали.