Круцио для души

      «Авада Кедавра», — эти два слова вновь и вновь звучали в ушах Гарри Поттера.       Поле зрения, казалось, было залито ярко-зелёным светом. Хотя на самом деле перед открывшим глаза парнем оказалась полная, беспросветная мгла. Какая-то ровная, плоская поверхность, никого и ничего.       — Что за… — попытался он пробормотать. — Мерлин! Я что, даже умереть нормально не могу?! Или это и есть «нормально»?       Паники не было, лишь лёгкое недоумение, причём не столько происходящим, сколько тем, как странно вращаются колёсики в его мозгу. В сознании вдруг стали всплывать картинки недавнего прошлого: дом «кровных родственников», письмо, окрестности Тисовой, по которым он брёл, как в тумане, безумный смех Беллатрикс, «Круцио», те самые «Круцио», которые должны были сделать ему больно, но не делали. Вконец взбесившаяся от этого ведьма и её подкованные сталью сапоги на ребрах и, наконец, долгожданная «Авада», о которой он и молил. Летящий луч он встретил с улыбкой и широко открытыми глазами.       «Ну и какого… — додумать очередную фразу он не успел, из темноты начали проступать весьма знакомые очертания. — Долбанный Кингс-Кросс! Только не это…»       Впрочем, в отличие от хорошо знакомого вокзала, этот был оформлен в чёрно-белых тонах, как на экране того старого телевизора, который он восемь лет назад, надрываясь, тащил на свалку. Платформа 9 и ¾, только какая-то необычная, как будто отражённая в зеркале, две пары путей, два поезда, развернутых в противоположных направлениях.       Все было настолько странно, что Гарри даже на мгновение забыл о своих мучительных переживаниях. Он, пошатываясь, стоял на узкой белой полоске, слева вагон, справа вагон, впереди скамейка, посредине вопль, вырывающийся из его глотки:       — Э-э-э-эй! Где я?! Что это за херня?! — он закрутился на месте, напряжённым взглядом пытаясь найти что-то или кого-то, кто мог объяснить произошедшее.       — Ты находишься здесь для принятия важнейшего решения — жить или умереть, щеночек, — донельзя пафосный тон под конец всё же сбился на ухмылку.       Гарри, что называется, «выпрыгнул из штанов», повернулся на сто восемьдесят градусов и рванул в объятия родного человека. Практически обгоняя собственный крик:       — Сириус! — слёзы заволокли глаза, взгляд размылся.       Поттер, подвывая, рыдал на груди своего потерянного крёстного. Сириус Орион Блэк, глава древнейшего и благороднейшего рода, высокий, темноволосый, непринуждённо элегантный, с весёлым огоньком безумия в проницательных серых глазах обнимал содрогающегося в рыданиях Гарри. Невольно в памяти юноши пронесся тот момент, когда крестный проваливался в Арку Смерти под его отчаянное «Не-е-ет!». Мужчина сильнее обнял своего крестника, а затем, отстранившись, взглянул ему в глаза, пытаясь поймать взгляд и быстро заговорил:       — Гарри! Посмотри на меня. Ты! Ни в чём! Не! Виноват! Ты не убивал меня. Я вообще оказался здесь исключительно по собственной дурости. Нашел, блядь, место для показательной дуэли! Меня даже Трикси убивать не хотела, приложила обычным «ступефаем», не предполагала, что я дёрнусь и отлечу не в сторону, а прямиком в арку! Войну развязал Том Марволо Реддл, Волдеморт, мать его Меропу во все дыры… Вся неразбериха в Отделе тайн вышла из-за Дамблдора. Старый козёл досиделся на своих тайнах и пророчествах. Впрочем, ему-то прямая выгода. Я в Арку, ты к Дурслям. Твоей вины нет, щеночек. Я горжусь тобой!       Гарри чувствовал, как его что-то отпускает, расслабляется одна из натянутых до предела струн в душе. Впервые за последние несколько дней парень улыбнулся. Он снова не один, пусть и за пределами жизни. Наверное, тут ему самое место.       — Гарри, сейчас мне нужно рассказать тебе о паре вещей, затем ты погрузишься в поезд и вернёшься обратно, — от слов Сириуса у парня мгновенно подкосились колени.       — Вернусь? Куда и зачем мне возвращаться?! Сириус… пожалуйста! Я не хочу туда! Я не могу снова тебя потерять, забери меня с собой, к родителям! Там у меня не осталось никого! — юный маг просил, плакал и кричал. — Что меня там ждёт?! Снова пытки, насмешки и бесконечные предательства?!       Сириус, открыв рот, уставился на Гарри. Потом закрыл его, отвернулся и забормотал какие-то экспрессивные ругательства на неизвестном Поттеру языке. Выругавшись, он вновь посмотрел на парня и начал подбирать аргументы:       — Гарри, твои родители мне и так уже по башке надавали за то, что бросил тебя! Ты не представляешь, какой у Лили хук справа! Почти такой же, как у твоей Гермионы прямой, — он рефлекторно потёр челюсть. — Они не ждут тебя так рано, у тебя ещё столько лет впереди…       — Вот и отлично, как бросил, так и подберёшь и приведёшь к ним, а что не ждут, ничего страшного, раньше — не позже, простят! И Грейнджер вовсе не моя! — горячо проговорил отчаявшийся парень.       Сириус тяжело вздохнул.       — Кажется, я понимаю, в чём дело, щеночек, — криво улыбнулся Блэк. — Но тем не менее, у тебя впереди ещё масса дел: Пророчество, Волдеморт, Пожиратели смерти.       — О! Превосходный аргумент, ни секунды покоя, долбанное пророчество, чёртовы тёмные лорды, пошли они все нахер! Пусть судьба выбирает другого. Меня уже все достало! — Гарри внезапно остановился и с мольбой вгляделся в ясные глаза крестного. — Пожалуйста! Ну почему? Почему я просто не могу остаться с тобой, с родителями… Я ведь твою полоумную кузину не для того просил меня убить, чтобы ты меня назад отправил!       Сириус сделал несколько шагов вперед, достал палочку и вытолкнул из-под скамейки какое-то отвратительное существо. То ли человеческий эмбрион, то ли змеёныш знакомо зашипел. Очень знакомо. Гарри передернуло. Туалет Плаксы Миртл, Тайная комната, дневник… Всё вдруг выстроилось в неожиданно логичную цепочку. Крёстный прервал его размышления кратким рассказом о крестражах и о той частичке души Тёмного Лорда, что все эти годы обитала в его шраме.       — Возможно, ты ещё поблагодаришь Трикси за то, что избавила тебя от этого дерьма, — Сириус небрежно столкнул извивающееся нечто с узкой полоски перрона в никуда.       Слушая рекомендации не полагаться на старых и мудрых бородатых козлов, а жить своим умом, постараться расширить знания в изрядно темноватой библиотеке принадлежавшего теперь ему дома Блэков, парень так загрузился, что даже не протестовал, когда Сириус предпринял очередную попытку убедить его вернуться в мир живых.       — Гарри, я знаю, что тебе там было очень плохо. Не буду отрицать, до того, как всё закончится, тебе ещё многое придётся пережить. Но ты ведь не один. У тебя есть друзья! — мужчина осекся, встретив острый и ядовитый, как меч Годрика Гриффиндора, пропитанный ядом тысячелетнего василиска, взгляд. Сириус сменил направление, в котором текли его слова. — Представь себе, что их ждёт! Чистокровным, даже тем, кого они называют «предателями крови», приготовлена быстрая, от «авады», или медленная и мучительная, от «круцио», но смерть. Подумай, что впереди у молодых магглорождённых ведьм и полукровок? Да почему только ведьм? Мальчиков-подростков они засунут туда же, найдутся любители! Что, не понимаешь, о чём я говорю? Они попадут в публичные дома! Некоторым дико «повезёт», их разберут по манорам верхушки пожирателей наложницами. Подумай, кого из своих знакомых ты готов обречь на этот ад, если откажешься возвращаться?! Ты же не хочешь, чтобы их страдания на целую вечность остались на твоей совести?       — Это, мать твою, запрещенный приём, Бродяга! — глухо выдавил Поттер.       «Да, уж, нагнать жути, говоря правду, Сириус умел», — признал Гарри Поттер, тяжело вздыхая и начиная свыкаться с мрачной мыслью о том, что жизнь будет продолжаться. На секунду перед глазами возникла весьма реалистичная картинка Гермионы, поднимающейся и опускающейся на каком-то маге, её отупевшее выражение лица, пустые глаза. Как вдруг позади неё появляется не то человек, не то оборотень с заросшим мехом лицом, обхватывает девушку за талию и впивается зубами в плечо. Несчастная заходится в крике, истекая кровью. Гарри согнулся пополам в безуспешной попытке освободиться от содержимого желудка.       — Ты нужен им! Магический мир не справится без тебя! — Сириус Блэк пафосно забивал каждое слово в душу Гарри Поттера. — Невилл один не вытянет эту кампанию. Волдеморт отметил тебя, как равного, а не его.       — Чёрт! Как я это ненавижу! — Гарри посмотрел в глаза Сириусу, видя в них лишь отражение глубинной правды его слов, и испустил тяжёлый вздох. — Ладно, Сириус, я вернусь. Вернусь и буду сражаться! Но у меня есть одна просьба, всего одна, Сириус, пожалуйста, если ты можешь…       — Конечно, щеночек, о чём ты? — собачья преданность промелькнула в глазах Бродяги.       — Сириус, сделай так, чтобы я разлюбил ту девушку, которую люблю сейчас! Избавь меня от этого безумия! — с отчаянной надеждой парень смотрел в глаза последнего близкого человека.       Сириус Блэк второй раз за беседу натурально лишился дара речи и, лишь немного постояв, изучая упрямое лицо крестника, заговорил:       — Гарри, я не буду как старый пень твердить тебе про «силу, которой не знает Тёмный Лорд», «Силу Любви» и прочее, и прочее. Скажу лишь, что такое просто не в моей власти, и с теми, кто на такое способен, я не знаком. И ещё… — он помолчал и вздохнул. — Ты не прав, хотя сейчас этого и не поймешь.       Гарри выдохнул. Надежда умерла последней. Он помялся, не зная, куда деть руки, и, обняв на прощание крёстного отца, спросил:       — Так как мне вернуться во всё это дерьмо?       Прежде чем тот успел ответить, один из поездов издал громкий паровозный гудок, которому вторил голос информатора, говорящий на незнакомом Гарри языке.       — Давай, Гарри, ещё увидимся, только желательно очень и очень нескоро!       — Спасибо на добром слове, Сириус! — язвительно пробормотал тот.       Гарри и Сириус снова обнялись, и парень, собрав в себе всё мужество, повернулся и шагнул в вагон.       Впереди показался свет.       Окрестности Тисовой улицы освещали вспышки мигалок машины «Скорой помощи».       — Пульса нет!       — Интубация трахеи! Адреналин и атропин внутривенно!       Кто-то взял его руку и чем-то уколол. По телу разлилось тепло, переходящее в жар.       — Есть активность!       — Разряд!       Треск и выгнувшееся тело на носилках.       — Разряд!       — Есть пульс! Слабый, нитевидный, нестабильный! — выпалила девушка в зелёной униформе.       — Артериальное давление начинает стабилизироваться. Продолжайте!       Боль. Вслед за светом пришла боль, как от сильного «круциатуса». Впрочем, почему как? В его мозгу всплыли совсем недавние события.       — Пульс растёт! Тахикардия! Поставьте обезболивающие, быстро! Почему ему так больно?! — до Гарри начали доноситься незнакомые ему голоса.       — Нормально. Работаем. Сердечный ритм стабилизирован. Дыхание в норме. Пульс ритмичный. Причина боли неясна, вижу ссадины, возможно, сломаны рёбра, травмы полости рта, нужна дополнительная диагностика! Сообщите на базу о необходимости реанимационной палаты! Поехали!       Это было последнее, что услышал Гарри, теряя сознание. Потом был лишь свет. Яркий белый свет больничной палаты. А затем опять накатила тьма.