Круцио для души

      Гарри запрокинул голову и посмотрел в слегка подсвеченное многочисленными огнями Хогвартса небо. Там кружились и падали мириады снежинок, укутывая всё вокруг нежным белым ковром. Парень сидел на крыше Астрономической башни перед небольшой, по пояс, наколдованной ёлкой, которую он усыпал синими огоньками. Такими же, как показывала им когда-то Гермиона… Он тоскливо вздохнул, переводя взгляд на огоньки. Перед глазами возникла девочка с непослушными волосами и воодушевлённым лицом, размахивающая палочкой.       Рядом сидел притихший Добби и, поблёскивая глазами, косился на Гарри. Когда Поттер предложил эльфу отпраздновать вместе Рождество, тот лишился дара речи и лишь молча пялился на своего «Гарри Поттера, сэра».       На обоих «празднующих» висели согревающие чары, и падающий на них снег быстро таял, а воду отталкивал Импервиус. Небольшой столик, который где-то спёр ушлый эльф, украшали различные угощения и напитки, видное место среди которых занимала бутылка огневиски. На ней настоял Поттер, не обратив внимания на материнские завывания Добби, что «Гарри Поттер, сэр, ещё слишком молод, чтобы пить такие крепкие напитки».       Наколдованный Темпус подсветил падающие снежинки и показал одну минуту первого. Наступило Рождество.       — Добби, я знаю, что не могу дарить тебе одежду, — сказал Гарри вздрогнувшему эльфу, — поэтому вот. Это просто галеоны. Но если бы я мог, я подарил бы тебе разноцветные носки, знаю, ты их любишь! Поздравляю тебя с Рождеством, Добби! Ты настоящий друг, спасибо тебе! — Гарри протянул оцепеневшему и онемевшему от восторга и признательности домовику мешочек с деньгами.       — Добби не достоин, Гарри Поттер вели… — залепетал он, выпучивая глаза.       — Да брось, Добби, мы же друзья, — махнув рукой, сказал Гарри.       Он поднял бокал с огневиски, наблюдая, как в танцующих язычках пламени исчезают снежинки. Было в этом танце что-то прекрасное, что-то праздничное, что-то, что помогало отвлечься от мрачных мыслей и несколько мгновений наслаждаться игрой света.       Воистину это было самое странное Рождество в жизни и Добби, и Гарри. Один пил виски и жаловался, другой пил сливочное пиво и сочувствовал, шевеля ушами, и в нужных местах вставлял реплики.       — Но Грейнджи Гарри Поттера, сэра, любит Гарри Поттера, сэра! — пытался донести до Поттера эту простую истину домовик.       — Ерунда! — пьяно отмахивался Гарри. — Использовала меня, чтобы… Чтобы… Да хер знает для чего! Использовала одним словом, — бессвязно бубнил парень.       Опрокинувшего очередной стакан огневиски парня повело, и через секунду, пьяно хихикнув, он уже с детским восторгом смотрел на свою загоревшуюся от пролитого напитка мантию. Добби вздохнул и щелчком пальцев погасил огонь.       На следующий день Гарри проснулся только к обеду и с гудящей головой. Оглядев пустую спальню, он со стоном слез с кровати и поплелся в душ, обещая себе больше не пить.       — Добби, — нежным пианиссимо просипел Поттер, опасаясь, что более громкий звук способен взорвать ему голову.       Впрочем, его осторожность была напрасной: раздавшийся хлопок аппарации едва не вынес ему мозги.       — Добби пришёл, вели… — начал домовик свою стандартную приветственную речь.       — Тише… Пожалуйста, Добби, — простонал волшебник, сжимая голову руками.       — О! Добби понял! Добби быстро! — прошептал домовик и с повторным хлопком исчез, едва не добив своего пошатнувшегося от грохота друга.       Гарри прижал ладони к ушам, дожидаясь своего ушастого приятеля. Домовик появился меньше чем через минуту, сжимая в руке флакон с зельем от похмелья. Голова перестала болеть, а громкие звуки травмировать. Приободрившийся парень принял душ и отправился на обед.       В Большом зале народу практически не было, наверно всего двадцать-тридцать студентов не поехали домой на каникулы, а на обед пришли и вовсе несколько человек.       Рядом с Гарри, который сосредоточено оглядывал стол, раздумывая, с какого деликатеса начать, кто-то сел, окутав его тонким ароматом духов.       — Поттер, — послышался мелодичный девичий голос. — Не передашь мне вон те канапе? — перед лицом появился изящный пальчик с идеальным маникюром.       Гарри взял блюдо и повернулся к обладательнице голоса, обнаружив перед собой красивую девушку в слизеринской мантии, которая смотрела на него с легкой усмешкой в уголках глаз.       — Пожалуйста, мисс. Если не побрезгуете принять угощение из рук гриффиндорца! — насмешка его чуть смутила, он что, зубную пасту с лица не смыл?       — Не побрезгую! Хотя по тебе, Поттер, и не скажешь, что ты гриффиндорец, — пленительно улыбнулась девушка, выразительно опустив голубые глаза на его грудь.       Гарри проследил за взглядом и только сейчас обнаружил, что он не надел мантию, вследствие чего сидел в джинсах и обтягивающей футболке с коротким рукавом. В принципе — ничего особенного, на каникулах разрешалось ходить в чём угодно, но всё равно было неловко. Как он мог забыть? Это всё вчерашнее огневиски! Не успел он сориентироваться, как появилась новая напасть.       — Ого! Ничего себе! — послышалось с другой стороны, и парень почувствовал на своем плече нежную девичью ручку, которая ласково поглаживала бицепс.       Он повернул голову, чтобы увидеть ещё одну девушку в слизеринской мантии, на этот раз брюнетку и помладше. Она восхищённо сжимала мышцы его руки ладошками, шкодливо поблескивая такими же голубыми глазами, и нежно провела пальчиком по выпуклой венке на запястье.       — Дафна, а ты говорила — мальчишки все задохлики! Посмотри, какой экземпляр! — радостно, будто клад нашла, воскликнула девушка.       — Экземпляр? — выдавил уже нихера не понимающий Поттер.       — Слушай, Поттер, а у тебя кубики на животе есть? — не унималась брюнетка. — Просто я по телеку видела, очень красиво. — И, не дожидаясь ответа, рванула футболку Гарри, вытаскивая её из джинсов и задирая почти до груди. — Дафна! Есть кубики, посмотри!       Поттер почувствовал себя учебным пособием, очень красным учебным пособием, когда улыбающаяся блондинка наклонилась, разглядывая его живот.       «Спасибо зельям и занятиям», — думал Гарри и затравлено оглянулся. Единственный в Большом зале стол был практически пуст, обедал только профессор Флитвик и четверо студентов Равенкло и Хаффлпаффа.       — Телек?! — удивился Поттер. — У вас есть телевизор?!       — Мы летом во Франции были, останавливались в маггловском отеле, там он и был, — отмахнулась Астория.       — Действительно кубики, Тори, ты права, — усмехаясь, сказала Дафна, тыкая в упомянутые кубики наманикюренным пальчиком.       Взгляд девушки слегка затуманился, ей ещё не доводилось видеть полураздетого юношу в столь прекрасной физической форме. Но голос сестры заставил её спуститься с небес на землю.       — Где мои двадцать галеонов? — торжествуя, спросила брюнетка.       — В гостиной отдам, — отмахнулась Дафна.       Тут Поттер наконец отмер.       — И что же змейки нашли в ненавистном гриффиндорце? — стараясь говорить ехидным тоном, он оправил задранную футболку, назвать их «змеями» язык не повернулся: слишком уж они были милы. Про галеоны он решил не спрашивать.       — Как что? — посмотрела на него Астория чарующим взором. — Кубики на животе! Знаешь, какая это редкость? Только по телевизору и увидишь, а тут вживую! — искренне сказала она вытаращившемуся на неё Поттеру.       — Ладно, — выдохнул Гарри. — Я есть хочу! — намекая им, чтобы отстали.       — Конечно, конечно! Я тоже хочу, — закивала Астория. — Не передашь мне вон те канапе?       У Поттера дёрнулся глаз. Рядом расхохоталась Дафна. Он взял блюдо, которое недавно сам переставил и протянул брюнетке.       — Спасибо, сэр! — важно кивнула Астория, беря с блюда несколько канапе с лососем.       Гарри помедлил и вернул блюдо на место. Бросив косой взгляд сначала на старательно скрывающую улыбку Асторию, затем на совершенно не скрывающую оную Дафну, он качнул головой и потянулся к стейкам из говядины. До этого Рождественского обеда он со змеями не общался, не считая Малфоя, конечно, но с хорьком ситуация была особая, а тут его одаривают вниманием сразу две слизеринки! Раньше он их видел только мельком и, конечно, никогда не общался. Змеи вообще были довольно закрытым факультетом, нечасто можно было видеть, чтобы слизеринец в открытую общался с кем-то, у кого не было зелёной эмблемы на мантии.       — Итак, Поттер, — по-светски спросила Дафна, аккуратно намазывая тост сливочным маслом из серебряной маслёнки. — Что же ты собираешься делать с нами дальше?       Гарри поперхнулся тыквенным соком. Нет, ступефаем приложить это запросто, стену сломать или дверь там выломать — легко. А вот что отвечать на такое?       — Предлагаешь тоже животы ощупать? — прокашлявшись, спросил он первое, что пришло в голову.       — Полагаю, это будет справедливо, — кивнула блондинка.       Отложив тост с ножом, девушка взяла его руку и спустя мгновения ладонь Поттера проскользнув под мантию и блузку, легла на шелковистую кожу плоского девичьего животика.       Гарри заморгал, продолжая удерживать вилку с кусочком стейка в воздухе. Ощущения были… Ощущения были!       — Ощупал? — деловито, словно всё происходящее было совершенно нормальным, осведомилась Дафна, прижимая его одеревеневшую ладонь к своему животу.       Поттер заторможено кивнул, взгляд остановился, сердцебиение усилилось.       — Дафна, его сейчас инфаркт хватит! — захихикала с другой стороны Астория.       «Что, блядь, за херня происходит? Или я до сих пор пьяный валяюсь на башне?» — лихорадочно думал Гарри.       — Ну так что, Поттер? — осведомилась блондинка, освободив его руку и снова беря отложенные тост и нож.       — Что? — тупил гриффиндорец.       — Может, отведёшь нас в Выручай-комнату, где ты в прошлом году тренировал этот ваш ОД? — предложила Дафна нежным шёпотом, чуть тронув носиком его ушко.       — Только пусть там будет большая кровать! Люблю большие кровати! — подала голос Астория, с аппетитом откусывающая кусочек канапе, пристально смотря в зелёные глаза.       «Да они издеваются, — додумался Гарри. — Хорошо, в эту игру можно играть вдвоём, то есть, втроём!» — подумал он и отложил вилку.       Но не успел он ничего сказать, как рядом, захлопав крыльями, приземлилась невзрачная сова и, кося глазом на тарелку с беконом, протянула Поттеру лапку с привязанным письмом. Гарри удивлённо на неё посмотрел и, отвязав письмо, кивнул сове на тарелку. В душе тут же поселилась тревога: посланий он ни от кого не ждал.       Дафна смотрела на лицо парня, читающего письмо, наблюдая, как расслабленное выражение сменилось на сосредоточенное, взгляд стал жёстче, а сам Поттер ощутимо напрягся.       Да, они с сестрой планировали затащить национального героя в постель, получить свой первый раз не с кем-нибудь, а с Мальчиком-который-выжил было бы лучше, чем с каким-то банальным Ноттом, Малфоем или кем-то вроде них. Отсюда и такое совершенно несвойственное им поведение. Но, похоже, ничего не получится, по крайней мере сегодня. Слова парня подтвердили, что ход её мыслей, увы, был верным.       — Я сожалею, девушки, но как-нибудь в другой раз. Дела, — он встал и, перешагнув скамью, быстрым шагом вышел из Большого зала.       Сёстры разочарованно переглянулись: желанный рождественский подарок сорвался, теперь заняться было решительно нечем.       — Какие дела могут быть в Рождество? — недоумённо спросила Астория у пожавшей плечами сестры.

***

      Гарри зашёл в первый попавшийся заброшенный класс и, позвав Добби, аппарировал в Тайную комнату.       Нежданное письмо было от Малфоя. Хорёк, выполняя их договоренности, сообщил, что сегодня вечером состоится рейд Пожирателей на усадьбу главы ДМП Амелии Боунс, которая костью в горле стояла в планах Волдеморта. Хорёк писал, что группа будет состоять из пяти Пожирателей во главе с кем-то из ближнего круга.       Изначально предполагалось, что Волдеморт лично будет участвовать, но потом планы изменились. В письме был и адрес усадьбы Боунс. Малфой прислал всю необходимую информацию. «Похоже, у меня появился собственный Снейп», — мрачно подумал Гарри.       Поттер ходил по Тайной комнате, размышляя, как поступить с полученной информацией. Идти к директору? Во-первых, он ему не доверял ни на кнат, а во-вторых, как обосновать своё знание? Сказать, что было видение, как с мистером Уизли и Сириусом? А если попросит воспоминание в омут слить? Какие ещё есть варианты, если исключить весь хогвартский персонал? Написать письмо Боунс? А поверит?       С другой стороны, состояние, в котором Гарри находился уже почти полгода, притупляло чувство опасности, а непрерывные тренировки требовали проверить их результативность в боевой обстановке. В конце концов, если он собрался убивать Волдеморта, то такой опыт ему в любом случае пригодится. Да и должник в лице главы ДМП не помешает.       Приняв решение, он стал собираться. Трансфигурировал джинсы и футболку в плотные чёрные штаны и такую же куртку. Проверил палочку, собрал несколько зелий и, рассовав их по карманам, присел в кресло, затем вскочил и снова заходил по комнате, взъерошил волосы, перепроверил, что взял всё необходимое. Мандраж, предчувствие очередного «приключения» накачивали его адреналином.       — Добби! — позвал он своего ушастого приятеля.       — Добби пришел на зов Вели… — сложил свои ручонки, словно молясь божеству, домовик.       — О, прекращай! Лучше скажи, ты сможешь меня перенести вот по этому адресу? — перебил он домовика, протягивая ему письмо и показывая нужную строчку.       — Добби может, но сначала Добби должен там побывать, пусть великий Гарри Поттер, сэр, немного подождёт, Добби быстро! — с этими словами эльф исчез, оставив слегка недоумевающего Поттера в одиночестве.       Домовика не было почти сорок минут! Это время, растянувшееся в вечность, Гарри провёл сидя в кресле, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику и поминутно выкрикивая: «Темпус!» Наконец, когда напряжение достигло своего апогея, раздался долгожданный хлопок, и перед парнем появился довольный домовик.       — Теперь Добби может перенести великого Гарри Поттера, сэра! — гордо сказал эльф, выпячивая тощую грудь.       — Прекрасно! Тогда аппарируй меня метров за тридцать от дома, — сказал Гарри, поднявшись с кресла и накидывая отцовскую мантию.

***

      Волшебники предпочитают селиться в уединённых местах. Конечно, есть и те, кто живёт в поселениях вроде Хогсмида, но дом Амелии Боунс стоял метрах в трехстах от моря на пустынном берегу, овеваемым всеми ветрами. Он был окружён высокими деревьями, на заднем дворе располагалась лужайка с качелями и беседкой. Дом был двухэтажный, уютный и довольно большой.       Всё это Гарри рассмотрел, пока ходил вокруг усадьбы под мантией-невидимкой. Внезапно раздалось стаккато хлопков, и перед домом появились пять фигур в чёрных мантиях и нелепых масках, которые запечатлелись в памяти Гарри во время событий произошедших на Чемпионате мира по квиддичу и на том жутком кладбище. Он сильнее сжал палочку, чувствуя, как забилось сердце и похолодели кончики пальцев.       Между тем Пожиратели уже подошли к дому, и один из них, подняв палочку, не таясь, громко выкрикнул заклинание и вышиб дверь, от которой полетели щепки и осколки дерева. В окнах засверкали вспышки заклятий, раздалось несколько взрывов.       «Пора!» — подумал Поттер и побежал к двери, на ходу снимая драгоценную мантию и засовывая её в карман. К моменту, когда он остановился у искалеченного входа, шум боя в доме уже стих, и Гарри, опасаясь худшего, заглянул в дверь и сразу отпрянул.       Картина фотографической вспышкой отпечаталась в памяти. В гостиной, а это, видимо, была именно гостиная, судя по трещавшему камину и пухлому дивану, так нелепо контрастировавшими с разворачивающимися событиями, на полу безжизненной кучей валялось тело в чёрной мантии; чуть поодаль находилась связанная Амелия Боунс, а на диване, скуля от ужаса, лежала Сьюзен, которую Гарри знал по прошлогодним занятиям ОД. Перед смертельно бледной девушкой стоял рослый пожиратель, расстегивая штаны.       Поттер глубоко вздохнул и, шагнув в проём двери, отправил невербальное Редукто в спину ближайшего врага. Грудь пожирателя вспучилась и взорвалась, выбрасывая наружу осколки ребёр, куски разорванных легких и ещё бьющееся сердце. С этого момента события понеслись галопом.       Оставшиеся трое врагов среагировали мгновенно, развернувшись и бросая заклинания в Поттера. Гарри пришлось нырять в дом, уклоняясь от летевших в него лучей. Очередную Аваду он принял, взметнув на её пути рассыпавшийся на части стул, осколки которого Гарри швырнул в лицо вскрикнувшему врагу.       Он вспомнил про тот уничтоженный в Тайной комнате манекен, и пожиратель, который находился к нему ближе всех, вдруг издал короткий истошный вопль и взорвался! Крепкий мужчина за секунду превратился в мелкий фарш, который брызнул во все стороны. В лицо плеснуло горячей кровью.       В следующий момент Гарри пришлось нырять в сторону от Редукто, которое выломало дыру в стене. Он почему-то даже и не подумал о щите, который висел на нём постоянно. Впрочем, в следующий момент он вспомнил про свою защиту, когда в него врезались сразу два луча и щит, поглотив заклинания, исчез с тусклой вспышкой. В ту же секунду следующее заклинание распороло ему бок, вызвав всплеск дикой боли. Поттер сжал зубы, на автомате отмахнувшись, и пожирателя невербальной магией вбило в стену с такой силой, что дом пошатнулся. Безжизненное изломанное тело сползло на пол, оставляя за собой густой кровавый след.       Остался только один ублюдок! Но он, в отличие от Поттера, был в полном порядке, а времени выпить зелье не было. Времени вообще ни на что не было! С трудом уклонившись от очередного заклинания, Гарри поднял стол, перехватывая Аваду, и в ярости запустил Секо в оставшегося врага. Красный луч преодолел вспыхнувший щит, глухо хлопнуло, и живот пожирателя пересекла красная полоса, разделяя тело на две части. Торс и ноги упали в разные стороны, размотав длинные кишки. Это то, что уже нельзя было назвать человеком, дёргалось в конвульсиях, пока наконец не замерло навсегда.       Наступила тишина, прерываемая лишь скулением Сьюзен и хриплым дыханием Гарри. Раненый парень, клонясь в одну сторону и зажимая пострадавший бок левой рукой, а правой сжимая палочку, медленно подошёл к обездвиженным хозяйкам дома. Сжав палочку зубами, он освободившейся рукой достал флакон с зельем и на секунду завис, пытаясь понять, как его выпить, если рот занят. Наконец, он уронил своё оружие и, зубами вытянув пробку, опрокинул флакон в рот. Мгновенно стало легче, боль поутихла, и следующим зельем стало кроветворное. Палочка прыгнула в руку.       В помещении тошнотворно пахло кровью и дерьмом от разорванных останков. Стены были испещрены подпалинами, дырами, кровью и Мерлин знает, чем ещё.       Впрочем, сам зеленоглазый волшебник выглядел не лучше: лицо и тело полностью в крови взорвавшегося пожирателя, между пальцев руки, которой он зажимал бок, стекает кровь, глаза горят, словно юноша обезумел, а чёрные волосы слиплись от покрывающей их крови.       — Гааааарррри?! — пролепетала ошарашенная Сьюзен, расширившимися глазами глядя на парня, который будто вышел из ада.       — Ага, привет, Сью, — хрипло пробормотал он и повернулся к лежащей Амелии.       — Прежде чем я вас освобожу, мадам Боунс. Моё участие во всем этом, — он мотнул головой, указывая на трупы и разрушения, — должно остаться в тайне, это важно! Так что не надо сразу вызывать авроров.       Он махнул палочкой, возвращая Амелии и её племяннице возможность двигаться. Последняя вскочила с дивана и запричитала вокруг Поттера. Девушку трясло, руки сильно дрожали. Она обняла парня за талию, стараясь не касаться раны, и потянула его к дивану.       — Сьюзен, ты его знаешь? — спросила Амелия.       Закалённая подобными сценами в первой войне храбрая женщина встала и, призвав свою палочку из кармана одного из мёртвых пожирателей, слава Мерлину, она была не у того, который сейчас представлял собой кровавый налет на стенах, оглядела свою гостиную. Как можно всего одним человеком так загадить большую комнату?       — Конечно, знаю! — всхлипнула Сьюзен, возясь с парнем, пытаясь снять с него куртку, чтобы добраться до раненного бока. — Это Гарри Поттер!       — Гарри Поттер?! — удивилась Боунс.       Нет, она, конечно, как и любой житель магической Британии знала о Мальчике-который-выжил, но никак не ожидала увидеть его в своем доме, да ещё и в роли спасителя! Он появился в тот момент, когда Амелия в ужасе прощалась с жизнью, не надеясь на спасение!       — Да! Тётя, помогите же мне! — воскликнула девушка, наконец снявшая с парня куртку, и завалила его на бок, чтобы получить доступ к ране.       Амелия подошла к дивану, едва не наступив в беспорядочно разбросанные кишки расчленённого трупа. Нападение застало их врасплох. Ну, кто мог ожидать такого в рождественский вечер?       Всё, что успела сделать Амелия — это убить одного из нападавших, но продержаться против остальных четверых уже не смогла. И этот факт вызывал море вопросов к их спасителю. Как мог шестнадцатилетний подросток справиться с четырьмя взрослыми магами и безжалостно убить их всех?! Она бросила взгляд на наряженную ёлку, блестки на которой стали красными, а с одной из веток свисали чьи-то потроха. Женщину передернуло: «Отличное Рождество, Мерлин его побери!»       Рана у лежавшего на боку и часто дышавшего парня представляла собой глубокий разрез, обнажающий белеющие рёбра. Зрелище было до дрожи пугающим, но повреждение не было особенно опасным. Главное — не допустить смертельной потери крови. Боунс, как и любой другой сотрудник ДМП, была обучена оказывать первую помощь. Она направила палочку и, выписывая замысловатые узоры, затянула речитатив заклинаний, очищая и сращивая мышцы и кожу. Поттер застонал и выдохнул после того, как выматывающая боль пропала.       — Итак, мистер Поттер, как же вы здесь так вовремя очутились?! — металлическим голосом спросила Амелия, не обращая внимания на возмущённый взгляд своей племянницы.       — Ну… — протянул Поттер, надевая куртку, которая становилась жесткой из-за засыхающей крови. — Я узнал, что Волдеморт отдал приказ убить вас, и решил помешать.       — Вот как? И почему вы просто меня не предупредили? — нахмурилась Боунс.       — Вы бы поверили? — посмотрел испачканный кровью юноша в глаза строгой женщине.       Амелия задумалась, представляя свою реакцию на неизвестную сову с предупреждением.       — Возможно, вы правы, мистер Поттер, я могла и не поверить, — задумчиво кивнула Боунс.       — Мадам, начинается война! Вы в списке первоочередных целей Волдеморта, не спрашивайте, откуда я это знаю — всё равно не скажу. Вам необходимо серьёзно позаботиться о своей безопасности. Сегодня я успел, а завтра что?       Амелия поджала губы, напряжённо размышляя. Не в её правилах было слушать малознакомых подростков с непроверенной информацией. Но никакие правила не действуют, когда этот самый мальчишка спасает тебя от неминуемой смерти.       — Вы сказали, никто не должен знать о вашей роли в произошедшем, мистер Поттер? — вежливо спросила Боунс, пытаясь пригладить выпачканные растрепавшиеся короткие волосы.       — Да, — кивнул Гарри, — я ещё не готов встретиться с их хозяином, — сказал он, кивая на трупы. — Поэтому ко мне внимание привлекать пока нельзя.       — Хорошо, — кивнула Амелия и направила палочку на расширившую глаза племянницу. — Конфундус! Обливиэйт! Сьюзен не сможет сдержать свои чувства и неизбежно выдаст вас в Хогвартсе, мистер Поттер! — пояснила свои действия Боунс. — У вас есть способ вернуться в школу?       — Дааа… — пробормотал Гарри, впечатлённый такой решительностью, не зря мисс Боунс пользуется таким уважением в магическом мире. — Добби!       Оказавшись в уютной тишине Тайной комнаты, Гарри потерянно оглянулся, словно ожидая кого-то здесь найти. События в доме Боунс догнали и накрыли его с головой, ведь сегодня он убил четверых!       Но не было никого, кто мог бы с ним поговорить, помочь или просто выступить в роли жилетки, в которую можно прорыдаться! Его трясло. Гермиона! Она могла бы помочь, но всё изменилось, она чужая! Сейчас как никогда Гарри ощущал своё одиночество. Откат бил всё сильнее, и он, упав на колени, прижал заскорузлые от своей и чужой крови руки к лицу и зарыдал, размывая слезами кровавую корку на лице.       Теперь всё стало гораздо хуже, чем раньше. Гарри осознал, что ему просто некуда возвращаться, что его никто не ждёт, а это было просто невыносимо! Безнадежность накрыла его чёрной волной.       Прошло довольно много времени, прежде чем лежащий посреди Тайной комнаты подросток пошевелился. Встав, он неуверенным шагом пошёл в душ, зайдя туда прямо в одежде. Тупо смотря на бурые струи стекающей воды, он прокручивал в памяти события в больничном крыле, используя их как якорь, чтобы удержаться в этой реальности и не сойти с ума.