Круцио для души

      В школе магии и волшебства Хогвартс издревле существовало золотое правило: «За стены школы ничего не выходит». Только изредка некоторые особо честные директора нарушали это правило. Даже если бы тролль, выпущенный в своё время Квиррелом, не напугал, а изнасиловал и сожрал Грейнджер, или окажись её же душа выпитой дементорами два года спустя — никто авроров на место происшествия вызывать бы не стал. Точно так же, как не сообщалось никому о детях, окаменевших от взгляда василиска.       Конечно, в случае гибели кого-то из чистокровных учеников, его или её родителей поставили бы в известность. И, разумеется, пострадавшая сторона непременно подняла бы шумиху и нашла «виновного». Также были возможны нежелательные последствия вроде смены преподавательского состава Советом попечителей или наложение на школу огромного штрафа (в зависимости от связей родителей погибшего).       Однако, ко всеобщему счастью, жертвой оказалась магглорождённая пятикурсница с Хафлпаффа — Эллина Роман, а «обливиэйтом» один из подчинённых Альбуса Дамблдора владел ничуть не хуже сотрудников подразделения Экстренных Магических Манипуляций. Один короткий визит к родителям девушки — и они никогда не вспомнят, что у них была дочь.       Конечно, расследование будет проведено, а виновный наказан. Разумеется, если удастся этого виновного установить. По некоторым причинам это оказалось довольно сложной задачей. Во-первых, дорожка следов убийцы оборвалась на подходах к воротам, явно стёртая магией. Во-вторых, никаких намёков на, так сказать, обычные, совершаемые с помощью палочки заклинания обнаружить не удалось. Девушку действительно разделывали ножом. Помимо этого присутствовал какой-то странный ритуал, но с тем, что это было, ни маг с более чем столетним опытом, ни опытнейший пожиратель смерти никогда в своей жизни не сталкивались.       По крайней мере, был один положительный момент (если к безжалостному убийству можно было применить такое определение) — девушка не мучилась. С помощью диагностирующих чар удалось определить: мгновенная смерть от перерезанного острым как бритва ножом горла.       А вот потом начиналась мистика даже по меркам магического мира. Убийца провёл какое-то непонятное колдовство с уже остывающим трупом. Срезанная кожа со лба, отсутствие сердца, почек, печени и тонкого кишечника.       Следствие зашло в тупик практически сразу. Друзей и врагов у жертвы не было, а те, с кем девушка была в интимных отношениях, однозначно были вне подозрения. Всему преподавательскому составу школы оставалось только удручённо покачивать головами и повторять: «Бедная девочка!»       Этим же вечером зашёл в тупик, а точнее в заброшенный класс и Гарри Поттер, встретив там не менее озадаченного произошедшим Драко Малфоя.       — Малфой, я сильно надеюсь, что это не кто-то из юных сторонников Волдеморта отличился. Потому что, если так, то ему точно пиздец! Кстати, в ваших рядах за каникулы пушечного мяса не прибавилось? Заклеймили, поди, какого-нибудь выродка, он и решил, что теперь всё можно! — наступая на слизеринца, с угрозой в голосе проговорил Поттер.       Драко от такого напора подался назад и слегка побледнел.       — Поттер, ты сам-то думаешь, что говоришь? Чтобы чистокровный маг, ничего тяжелее палочки в руках не державший, выпотрошил девчонку ножом? Да он сблюёт, когда ей горло перережет, и нихрена больше не сделает. Одно дело палочкой круциатить или секо резать, совсем другое — своими руками такое творить! Сам охерел, когда от крёстного все подробности узнал.       — Да брось, не заливай, не поверю, что среди ваших таких уродов нет! — глаза Гарри сузились, рука, державшая палочку, чуть дёрнулась.       — Среди «наших» есть всякие, — быстро заговорил Малфой, больше не желая испытывать на себе гнев избранного. — Тётка вот моя, к примеру, с серебряным ножичком гоблинской работы не расстаётся. Но все они старшего поколения. Из тех, кто учится в Хоге, я таких не знаю. Буду смотреть, и крестный, кстати, интересовался, ему тоже такое, как тем ножом по яйцам!       Гарри скептически смотрел на своего то ли приятеля, то ли врага и уже собрался попрощаться, как Малфой остановил его.       — Подожди. Есть ещё кое-что, Поттер, — медленно, с трудом выдавил Драко, будто решившись на что-то.       Гарри вопросительно посмотрел в лицо блондину, который по привычке, привитой сумасшедшей тёткой, прятал взгляд.       — Понимаешь, я не единственный в школе со «специальным» заданием…       — Допустим, — кивнул насторожившейся Поттер. — Что ты хочешь сказать?       — Я знаю немного, только то, что они что-то планируют. У нас не принято доверять секреты всему кругу, и поэтому я не в курсе, что произойдёт. Каждая группа действует обособленно от других.       — Звучит так, будто ты заранее хочешь оправдаться, — хмыкнул Поттер.       — Мерлин! Это звучит так, будто я хочу предостеречь твою шрамированную башку от неприятностей! — воскликнул Малфой.       Поттер помолчал, внимательно глядя на белобрысого и, шагнув к нему, положил руку на плечо вздрогнувшему слизеринцу и слегка сжал.       — Я понял… Драко, спасибо! — сказав это, он развернулся и вышел, провожаемый ошарашенным взглядом Малфоя.       Хлопнула дверь и, оставшись в одиночестве, парень прижал ладони к вискам, будто в попытке унять головную боль. Через минуту его лицо исказила болезненная гримаса, и в опустившуюся руку скользнула палочка.       — Бомбарда! Бомбарда! Бомбарда! — исступлённо кричал Драко, целясь во всё, что попадалось на глаза.       Мебель в классе разлеталась пылью и щепками, становясь жертвой душевных терзаний слизеринского принца. Он стоял весь в пыли и, тяжело дыша, смахнул с лица паутину, прилетевшую от взорванного шкафа. «Как я умудрился вляпаться во всё это дерьмо?!»

***

      Практически все студенты Хогвартса, собираясь мелкими и крупными группками, оглушительно гудели на каждой лестнице и в каждом закутке замка, обсасывая гибель несчастной девушки от лап неизвестного хищника как новую сплетню. История обрастала всё более душераздирающими «подробностями», порождаемыми фантазиями учеников, даже не знавших вчера имя жертвы.       Довольная жизнью Джинни Уизли, даже не задумываясь, что там обсуждают однокашники, лёгкой походкой впорхнула в Большой зал. С обеда она нагуляла аппетит, чему способствовала пара часов, проведённых в заброшенном классе за поцелуями и обжимашками с Эрни Макмилланом. Девушка подошла к столу Гриффиндора и присела на своё обычное место.       Зал постепенно наполнялся — гул голосов, смех, студенты рассаживались по своим местам, снова с садистским удовольствием погружаясь в обсуждение темы дня: пиршество хищников в Запретном лесу.       Вот зашёл Снейп с фирменным выражением носатого лица, а за ним вскоре последовала чопорная Маккошка. Следом за профессорами в зал вошёл Малфой, как обычно гладко причёсанный и необычно одинокий без своей свиты, к которой все привыкли за пять лет.       Джинни оглянулась, ища свою подругу. Место Гермионы было свободно, как и место Гарри, но к пустующему месту мальчика-который-выжил и своего несостоявшегося жениха она уже привыкла. Он, если и появлялся в Большом зале, то ненадолго и садился с краю стола. Взгляд рыженькой девушки наткнулся на своего брата Рона, который сидел, нетерпеливо барабаня пальцами по столу в ожидании вожделенного ужина, перебрасываясь словами с сидящим напротив Симусом. Вновь появилось желание вылить на безмозглую голову кувшин тыквенного сока!       Зал был практически полон, но вдруг двери открылись снова, и вошли Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер! Джинни улыбнулась: её друзья держались за руки! Они сели в дальнем конце стола, где последнее время сидел Гарри, там было несколько свободных мест, одно из которых немедленно занял Невилл, улыбаясь и пожимая руку Поттеру. Джинни дёрнулась, но осталась на месте, вспомнив «фирменный» взгляд Гарри, которым он одаривал её совсем недавно. Навязываться не хотелось.       — Много же вам времени понадобилось, ребята! — ухмыльнулся Лонгботтом.       Гермиона бросила взгляд на сидящего рядом Гарри и промолчала, лишь незаметная тень улыбки тронула её губы.       — Джинни! — позвала Грейнджер, кивая на свободное место рядом с Невиллом.       Рыжая просияла и, вскочив, быстро пересела, бросив опасливый взгляд на брюнета.       — Привет, Невилл, Джинни, — кивнул Поттер, заставляя Уизли удивлённо приоткрыть рот.       Рассказ Гермионы о том, как Джинни переживала и проявляла участие к подруге всё это время, как выяснила, что сделал её брат, и просила у шатенки прощения, заставил его пересмотреть своё отношение к младшей Уизли.       — А где же взгляды полные ненависти, Гарри? — съехидничала девушка.       — Прости, Джинни… Я был не в себе… — покраснел Поттер.       — Тебя можно понять, — погладила его по плечу Гермиона, легко улыбнувшись.       — Забыли, я всё понимаю Гарри. Как ты заставила его поговорить? — с интересом спросила рыжая, глядя на подругу.       — Петрификус, пара капель Феликса и Добби, — пожала плечами девушка.       — Добби? — изумился Поттер.       Невилл и Джинни, а также весь гриффиндорский стол, вслушивались в беседу, начисто забыв про всё остальное.       — Да, — кивнула Гермиона. — Это он сказал мне, где тебя искать.       — Купидон ушастый! — пробормотал Поттер, заставляя своих собеседников расхохотаться.       — Теперь-то всё в порядке. Гарри, Гермиона? Вернётесь в ОД? — поинтересовался Лонгботтом.       — Мы пока не знаем, Невилл, — за двоих ответила Гермиона, вспомнив об обещании Гарри показать ей, где и чем он занимался.       За всеми перемещениями и разговорами изумлённо наблюдал не только гриффиндорский стол, но и весь Большой зал. Поттер и его приключения всегда были на слуху, как и его ближайшие друзья, которых он, так или иначе, втягивал в неординарные события, происходящие с ним из года в год. В начале учебного года основой для сплетен был развал знаменитого «Золотого трио» и прекращение дружбы между Поттером и Грейнджер, а сегодня всё резко изменилось. Со стороны непосвящённым в события казалось, что Грейнджер, как яблоко раздора, катается между Поттером и Уизли, ломая их дружбу. Однако посмотрев на ситуацию изнутри, становилось понятно, что это не совсем так.       Зал, откинув все небылицы и правдивые истории о смерти несчастной девчонки, принялся шушукаться, обсуждая более свежие события, разворачивающиеся прямо на глазах. Кто не видел, тому сказали, что Поттер держал Грейнджер за руку. Учитывая поведение гриффиндорца в последние месяцы, больших доказательств возвращения былой дружбы, а возможно и перерождения дружбы в нечто большее, и не требовалось.       Рон Уизли даже забыл о еде, которая только что появилась на столе, настолько он был зол. Уши покраснели, и ему потребовалось всё его самообладание, чтобы сдержаться и не взорваться прямо тут! Грейнджер принадлежала ему! Рыжий вбил себе это в голову ещё на четвёртом курсе, когда увидел её на балу в объятиях болгарской звезды квиддича. А замеченные им взгляды Поттера, которые тот бросал на неё, когда думал, что никто не видит, только укрепили Рона в этом мнении. Поттер её не получит! Мордредовы предатели! Он был уверен, что Грейнджер скоро одумается и вернётся, намаявшись от одиночества и обязательных попыток некоторых парней Хогвартса затащить беззащитную грязнокровку в постель. Деваться ей некуда! Вечно зажатая ведьмочка как миленькая и ноги бы перед ним раздвинула, и позволяла с Лавандой развлекаться, лишь бы он её защитил! Но чертов Поттер, похоже, уничтожил его надежду! Он с трудом оторвал взгляд от бывших друзей и с ненавистью набросился на стейк, который взял с появившегося блюда.       — Грязнокровая шлюха решила перебрать весь Гриффиндор? — усмехнулся Нотт, наблюдая картину за столом ало-золотых.       — Заткни пасть, Нотт, — лениво бросил Малфой, не обращая внимания на изумлённый взгляд, брошенный на него Панси. Слизеринец положил на тарелку немного картофеля и принялся ужинать, бросая взгляды на сидящих Грейнджер и Поттера.       Крэбб с Гойлом непонимающе переглянулись, что придало их лицам те неповторимые выражения, с которыми они не расставались на занятиях.       Снейп бесился, удерживая на лице свою обычную бесстрастную маску. Очевидно, мелкий ублюдок не поверил в подсунутое ему воспоминание, хотя реакция была та ещё! Зельевар задумался: возможно, стоит создать настоящее воспоминание? Зелья и чары давали огромную свободу действий, грязнокровка будет с радостью и удовольствием прыгать на его члене прямо на глазах у обездвиженного Поттера! Глаза Северуса затуманились, представляя прекрасную картину униженного студента, вынужденного смотреть, как его возлюбленная добровольно, ну, почти добровольно, и с огоньком занимается сексом с его злейшим врагом! Да, это будет чудесно! На всю жизнь запомнит! Даже после того, как выяснит, что она была под зельями, эта сцена всё равно навсегда останется между ними!       Жаль, что это невозможно, вздохнул зельевар. Или возможно? Альбус скоро умрёт: зелья уже не помогали, и тёмное проклятие стремительно брало своё.       Рон в раздражении отбросил звякнувшую вилку, заставив отшатнуться сидящего напротив Криви. С трудом сдерживая эмоции, он, наблюдая краем глаза, как Поттер что-то негромко говорил улыбающейся девушке, схватил кубок с тыквенным соком, делая большой глоток.       Услышав натужный кашель и возмущенные выкрики забрызганных студентов, Гарри повернул голову, увидел подавившегося соком Уизли. Поттер скривился и поспешил отвернуться, чтобы не приложить ублюдка каким-нибудь проклятием.       После рассказа Гермионы он какое-то время злобно придумывал, что и как сделает с рыжим… Этого слизняка даже предателем не назовёшь! Учитывая всё, через что они прошли вместе за долгие пять лет, его поступок был за гранью понимания Гарри. Теперь Рон Уизли и Северус Снейп делили первую строчку его личного списка ненависти. От придумывания способов убийства бывшего друга его отвлекла всё та же Гермиона, безошибочно определив, какие мысли бродят в голове у её уже-не-только-друга. Но Гарри не отказался от злобных мыслей и пообещал себе встретиться с Роном где-нибудь в узком коридоре.       С трудом переключившись, Поттер с интересом вслушался в разговор Гермионы с Невиллом. С удивлением он понял, что может кое-что добавить в рассказ девушки про некоторые аспекты так любимой ею трансфигурации. Впрочем, его очень скоро отвлёк Симус с вопросами о квиддиче и участии в ОД.       — Нет, Симус, — сказал он безапелляционным тоном, кладя на тарелку ещё пару сосисок. — Ни в квиддич, ни в ОД я не вернусь.       — Но почему?! — воскликнул ирландец. — У вас ведь теперь всё нормально? — кивнул он на состроившую недовольную гримаску Гермиону.       — Надеюсь, что так, — кивнул Гарри. — Но у меня появились ещё кое-какие занятия, и теперь просто не хватает времени.       Слушающий разговор Рон заскрипел зубами. Единственное, что мешало ему сейчас проклясть этих предателей — они все находились в Большом зале в присутствии преподавателей и кучи студентов.       Рыжего ничему не научили ноги Гермионы, отпинавшие его по мужскому достоинству, рёбрам и тупой голове. Он считал, что девушка просто застала его врасплох. В какой-то мере так оно и было: в обычной драке Грейнджер, конечно, не могла составить конкуренцию высокому и сильному парню, однако он забывал о магии, во владении которой она была на порядок и сильнее, и искуснее. Если бы девушка не ударилась в эмоции, а с холодной головой воспользовалась палочкой, то Уизли отправился в больничное крыло в спичечном коробке.       Между тем ужин подходил к концу, и гомонящие студенты потянулись к выходу. Новостей для обсуждения было полно: и загадочная смерть девушки, и воссоединение Поттера и Грейнджер, и ярко-малиновый от гнева Уизли, который, злобно зыркая, проскочил мимо парочки.       — Поттер! — окликнул его мелодичный девичий голос, когда они с Гермионой вышли в коридор.       Повернув голову, Гермиона обнаружила двух девушек в слизеринских мантиях. Она их знала: с Дафной они регулярно встречаются на древних рунах, а Астория частенько встречала сестру после занятий. Кажется, они были довольно близки.       — Поттер, Грейнджер! — приветливо кивнула Дафна, подойдя к насторожившимся гриффиндорцам. — Можно мы заберём у тебя Гарри ненадолго, Гермиона?       Удивлённая девушка не успела ничего ответить, как вмешался сам Поттер.       — Говорите при Гермионе, — мрачно пробурчал Гарри, уже догадавшийся, что скажут настойчивые сёстры.       — Хорошо, — хмыкнула блондинка. — Ты отведёшь нас в Выручай-комнату, как обещал на рождественском ужине?       — И чтобы обязательно большая кровать, помнишь? — улыбаясь, добавила Астория.       Поттер нервно перевел взгляд с Астории на подругу и похолодел, встретив её нечитаемый взор. За эти месяцы Гарри сполна ощутил на себе, насколько болезненной и выматывающей может быть ревность, не каждому круцио под силу. Это мучительное чувство — последнее, что бы он пожелал испытать Гермионе. Сейчас, когда они только поговорили и, прояснив всё между собой, стали встречаться, ему совершенно не нужны были проблемы.       Гермиона шла рядом с Гарри, выслушивая его сбивчивые оправдания. Он довольно резко заявил сёстрам Гринграсс, что ничего им не обещал и у него есть кого вести в Выручай-комнату в общем и на большую кровать в частности. Конечно, как только неосторожная фраза вылетела, он, вероятно, понял, что сказал и бросил на возлюбленную испуганный взгляд.       Гермиона закусила губу и мстительно молчала, нервируя этим Поттера ещё больше. Фраза про кровать изрядно её смутила, хотя в Выручай-комнате большую смелость проявила именно она, а не Гарри.       — А откуда ты их знаешь, Гарри? — мягко спросила она.       — Да не знаю я их! — досадливо махнул тот рукой. — Подсели ко мне на каникулах и просили в Выручай-комнату отвести.       — Так почему не отвёл? — спросила она у покрасневшего парня, пряча улыбку.       — Я уже сказал тебе почему! — буркнул Поттер, ожидая лекции.       — Гарри! — Гермиона повернула его к себе, стараясь не рассмеяться, его испуг, что она будет ревновать, грел душу. — Я тебе верю, успокойся! — она коротко его поцеловала. — Так куда мы идём?       Гарри несколько мгновений непонимающе смотрел в самые прекрасные глаза на свете и наконец спохватился.       Тайная комната Салазара Слизерина встретила их зеленоватым светом магических факелов, хаотично расставленными манекенами и мёртвой тушей огромного василиска, при виде которой Гермиона побледнела, вздрогнула и, сжав в ладони палочку, другой рукой вцепилась в руку парня. Она даже забыла возмутиться при виде Добби, которого Поттер явно привязал к себе.       — Гарри… — голос девушки дрожал.       — Да, это та тварь, которую ты, умница, увидела в зеркало на втором курсе.       Гермиона с ужасом рассматривала труп огромной змеи, одновременно вспоминая, каким маленьким и щуплым был Гарри четыре года назад. Как, прости Мерлин, он умудрился убить это чудовище?!       — Гарри, как ты с ним справился?! — она сдавила его в своих фирменных объятиях.       Гарри успокаивающе гладил её по спине, наслаждаясь запахом.       — Ну… Я ведь рассказывал, Фоукс прилетел… Шляпа, меч…       — Ладно… Ты всё это время занимался тут? — спросила она, отпуская Поттера и рассматривая манекены с обломками камней, валяющихся вокруг них.       — Да, пойдём, это не самое интересное, — хмыкнул её собеседник и взъерошил непослушные чёрные волосы.       Шипение — и перед ними проявилась высокая дверь, за которой оказался книжный рай. Восхищённые глаза Гермионы бегали по многочисленным полкам с книгами, которые в хаотичном порядке занимали все стены и местами даже наползали на портреты. Сразу было видно, что полки вешали как попало, по мере заполнения пустых. В углу стоял массивный стол с несколькими открытыми книгами и исчерканными знакомыми каракулями листами пергамента, поверх которых лежало одинокое перо с обгрызенным кончиком.       — Тут почти вся Запретная секция! — похвастался Гарри, с удовольствием смотря на Гермиону. Он ждал этого момента!       — Невероятно! — она отпустила его руку и пошла вдоль полок, скользя пальцами по переплетам древних и не очень фолиантов. — Погоди, что? Гарри Джеймс Поттер! Ты обокра… — Гермиона замолчала, уставившись на улыбающегося Гарри.       — Это копии. Добби делает их для меня, — сообщил он смутившейся девушке. — Тут ещё есть некоторые тома из библиотеки Блэков. Но они быстро кончились, вот и пришлось…       — Рассказывай! — потребовала она, с трудом переводя взгляд с полок на довольного Гарри.       Гермиона смотрела на Поттера по-новому. В который раз уже за этот год. С одной стороны, это был какой-то новый Гарри Поттер: уверенный в себе, независимый, более сексуальный, в конце концов; а с другой — он был всё тем же, её Гарри, которого Гермиона знала вот уже шестой год. Изменившийся статус их отношений волновал девушку. Из верного друга она превратилась в возлюбленную.       С Роном было по-другому, в отношениях с ним она себя чувствовала только манекеном для лапанья, всё с теми же придирками, уколами, намёками на её холодность и асексуальность. Отношения с рыжим за все эти годы никогда не достигали даже поверхностного взаимопонимания.       С Гарри всё иначе: он старался проявлять понимание и заботу, никогда её не обижал. Были, конечно, инциденты, как, например, тот случай с метлой, но и тогда инициатором скандала был не он.       Неожиданно Гермиона вспомнила то чувство, когда спаситель нёс её в Больничное крыло. Ей было абсолютно наплевать на свою едва прикрытую наготу, девушка просто знала, что она в безопасности в его руках.       Грейнджер сидела в кресле посреди той самой комнаты с книгами, слушая рассказ Гарри и удивляясь про себя: раньше она тратила море усилий, чтобы оторвать его от какой-нибудь бессмысленной глупости вроде разговоров о квиддиче и заставить написать банальное эссе, а тут он уже более четырёх месяцев самостоятельно, на износ учится! Правда, причина этого была, на её взгляд, отвратительная.       — Ты присоединишься ко мне в тренировках и занятиях? — его вопрос вырвал её из раздумий.       — Что? Ах да, конечно, Гарри. Я с удовольствием, если ты не против! — заниматься любимым делом с любимым человеком — он еще спрашивает!       — Я буду только рад, Гермиона! — просиял Поттер. — Ты не представляешь, как мне тебя не хватало!       — Мне тебя тоже, Гарри, — улыбнулась девушка. — Итак, с чего мы начнём? — деловито осведомилась она.       На следующее утро Гермиона обнаружила себя на большой незнакомой кровати, обнимающей спящего Гарри. Её нога была закинута на парня, а голова покоилась на его груди. Незнакомое ранее ощущение всколыхнулось в ней: так приятно было спать рядом с ним, слыша мерное биение его сердца. Они были, к сожалению, одеты, и это сожаление немного ужаснуло Гермиону. Их отношения развивались как-то очень быстро. Может, потому, что им не надо было узнавать друг друга, привыкать? Ведь они столько лет вместе, пусть и как друзья. Она аккуратно встала и, посетив ванную комнату, пошла в факультетскую спальню, кинув напоследок нежный взгляд на спящего парня.       Прошла неделя, и деловитости у Грейнджер поубавилось. Как оказалось, занятия не ограничивались чтением книг и отработкой заклинаний. Чёртов Поттер, ехидно улыбаясь, поинтересовался, есть ли у неё спортивная одежда.       Выслушав её неправильное мнение, Гарри рассказал ей про Ликориса, основателя рода Блэк, и его слова относительно связи физической формы и магии. Тут Гермионе крыть было нечем, потому что живое подтверждения правоты древнего мага было прямо перед глазами, приятное на ощупь и невероятно хорошо целующееся!

***

      Кровь, тяжёлый, густой запах крови буквально забивал ей нос. Казалось, в воздухе нет ничего, кроме него, словно это не воздух, а… Впрочем, а в воздухе ли дело? Дышать было трудно, девушка открыла рот в беззвучном крике ужаса и почувствовала, как что-то тёплое и солёное льётся ей в горло. Она тонет в море крови! Мелькнуло в наполненном дикой паникой сознании. Кровь, всюду кровь, она снова захлёбывалась в крови. Девушка вяло, как в замедленной съёмке, попыталась начать барахтаться, задвигала непослушными руками и ногами и неожиданно рухнула вниз, в пустоту.       Она падала. Попытка открыть глаза провалилась — их что-то залепляло. Что? Девушка лихорадочно попыталась очистить лицо обеими руками, чувствуя под пальцами густеющую, засыхающую массу, вязкие кусочки чего-то…       Внезапно падение прекратилось, и всё вокруг залило ярким белым светом. Она стояла на четвереньках на полу, глаза вдруг легко открылись, напряжение отпускало. Совершенно чистые руки. Легко поднявшись, девушка повернулась к возвышавшейся рядом с ней фигуре человека. От мужчины исходила невероятная уверенность, она чувствовала его силу, сердце заходилось от счастья и осознания свершившегося чуда. Девушка сделала шаг, другой, и рухнула в объятия Гарри Джеймса Поттера…       Сьюзан Боунс снова проснулась с дико колотящимся сердцем. Что всё это значит? Откуда взялись эти страшные и странные сны, после которых кажется, что металлический запах крови буквально въелся в каждую клетку её тела? И почему в качестве спасителя в её сны приходит парень, о котором она никогда раньше даже не думала?       Теперь она не могла не думать о нём. Кровь, ужас, затем спасительное ничто и этот зеленоглазый парень. Ни с чем не сравнимое ощущение защищенности и счастливой эйфории, пресловутые «бабочки в животе». Сьюзен поёжилась, затем невольно хихикнула и обняла подушку. Он нужен ей. Она хотела снова ощутить эту эйфорию, объятия его крепких и одновременно нежных рук, хотела смотреть в его глаза, но теперь уже наяву…

***

      Холодная и отвратительно сырая погода, мелкий, моросящий противный дождь безуспешно пытались испортить настроение Гарри Джеймса Поттера, проводившего в Хогсмиде первое в своей жизни свидание. Нет, в посёлок он ходил уже который год, официально с четвёртого курса, неофициально аж с третьего, но это всегда были прогулки втроём. Трое лучших друзей, «Золотое трио», нет, ему даже не взгрустнулось.       Рональд Уизли перестал быть их другом, став явным врагом, ударившим в спину. Неизвестно, на что ещё был способен этот гад исподтишка. Впрочем, размышлял Гарри, рыжий мудак всегда был врагом, это они его не распознали, позволили приблизиться, за что и поплатились.       Зато Гермиона Грейнджер из лучшей подруги совсем недавно превратилась в его девушку, любимую и единственную, ту, которая отныне и до самой смерти. Наконец-то! Что Поттеру какая-то погода?       Стандартный для влюблённых парочек маршрут, разумеется, сопровождался обычным для Гермионы посещением книжного магазина и закапыванием самой себя там в каких-то древнейших, как бы ни с 1768 года, без дела лежащих на дальних полках рукописях.       — Гарри, зайдем? — кивнула на книжный Гермиона, внимательно смотря на парня, ища неудовольствие, так часто видимое ею на лице Рона. Прошлое не отпускало.       — Гермиона… Мерлин! Ну, конечно! Почему ты спрашиваешь? — счастливо улыбаясь, произнёс он.       Девушка просияла, став ещё прекраснее от неожиданной радости, и потащила его за собой.       Гарри, с нескрываемым удовольствием следил за девушкой с каштановыми волосами, облокотившись на стену и по привычке вертя в пальцах палочку. С некоторых пор он пристрастил к этому и Гермиону. Он ко многому её пристрастил. Поттер улыбнулся своим мыслям.       Затем были приятные часы, проведённые в кафе мадам Паддифут, радовало и успокаивало душу практически все: нежная улыбка любимой, лёгкое касание коленями, и, не в последнюю очередь, приятная компания. Рядом с ними сидели Невилл с Луной и Джинни с Эрни. Проведя время за чаем со сладостями и лёгким, не затрагивающим никаких критических тем разговором, компания, также безмятежно перекидываясь репликами, засобиралась обратно.       Эта беседа носила беззаботный характер не только по причине чудесного настроения, но и из соображений конспирации: и у стен есть уши, тем более, у стен магического кафе (вспомнить хотя бы, как в прошлом году их подслушали во время первого собрания ОД в «Кабаньей голове»).       Погода под вечер совсем испортилась: низкие тучи изливались дождем, чьи порывы пытался бросать в лицо компании усиливающийся ветер. Именно пытался, обвешанные заклинаниями от любой непогоды маги и ведьмы под руку неспешно прогуливались к замку. Изящные пальчики Гермионы в руке Поттера создавали у него на душе такое спокойствие, что он почти забывал сканировать потенциально опасное окружение. Тем более она рассказывала про какие-то найденные в магазине редкие книги. Поттер благодаря книгам из библиотеки Блэков мог поддержать некоторые темы разговора, приводя Гермиону в восторг.       Гарри не врал, когда говорил, что любит в ней всё. И если ей нравятся книги и знания, то он готов на всё, чтобы она сполна утолила свою страсть к этому. Гермиона чувствовала его отношение и отвечала сторицей. Такого взаимопонимания она ещё никогда не ощущала, хотя ей иногда и казалось, что одеяло постоянно на её стороне. Жалела она только об одном в их отношениях — она должна была начать встречаться с Гарри ещё на третьем курсе!       Пара вывернувших из переулка девчонок в гриффиндорских мантиях неожиданностью для него не стала, как и эманация какой-то неприятной магии, исходящей от находящегося в руках одной из них предмета. Гарри насторожился, отпустил руку Гермионы и, усилив щиты, шагнул вперед, прикрывая её собой.       Он только было собрался обратиться к спорящим о чём-то девушкам-гриффиндоркам на два курса младше него, как события понеслись вскачь: треск рвущейся бумаги и отчаянный вопль взлетающей как от левиосы Эмили Тэйлор. Девчушку как будто распластало в воздухе, руки раскинуло так широко, что, казалось, ещё немного — и их вырвет из суставов. Её искажённого в муке лица и широко распахнутого рта окружающим видно не было, но страшный, нечеловеческий, срывающийся на визг крик как молнией пробил всех присутствующих.       Первым, разумеется, среагировал Поттер. Не обращая внимания на пришедший сзади отчаянный крик его девушки «НЕТ! ГАРРИ!» и разбившийся о щит луч ступефая, которому даже не успел удивиться, он рванулся вперёд, одновременно нанося невербальный депульсио по предмету в руке девушки. Не сработало! Действуя на чистых инстинктах, он подпрыгнул и ударил рукой, пытаясь выбить проклятый предмет. Не сработало! Он прилип к ладони, Эмили упала, а её место занял Гарри Джеймс Поттер, страдающий тяжёлой формой комплекса «Героя».       Гарри ещё успел увидеть, как мерцает прилипшее к его руке сияющее опаловое ожерелье, почему-то смутно знакомое, когда его что-то вздернуло вверх, и пришла боль. Да, а он думал, что сильнее «Круцио» от Волдеморта ничего просто не может быть! Прежде чем боль затопила меркнущее, отключаемое пытаемым телом сознание, до его слуха донеслись два отчаянных девичьих крика, один из которых до предела знакомым ему голосом, ну и один мужской. Его.

***

      Притаившись в кустарнике на опушке Запретного леса, ОН наблюдал, как по берегу Чёрного озера медленно прогуливалась староста Гриффиндора. Уже темнело, да и расстояние было немаленьким, но с его новым зрением ОН прекрасно видел, как девушка внезапно нервно оглянулась по сторонам, сжимая в руке палочку. Наивная, как будто бы ей это помогло. Вот он тихонько подкрадывается, мгновенно делает мощный прыжок и клыки сжимаются на тоненькой шейке девушки…       А может, сжимаются не до конца? Затащить оглушенную, но живую девчонку и… В каком обличье? Преобразиться обратно в человека, или? Да, в своей новой ипостаси он ещё ни разу не пробовал, наверное, будет просто охеренно! А потом рвать клыками нежное мясо у ещё живой жертвы, наслаждаться истошными криками и видеть, как искры жизни гаснут в карих глазах!       Лишь удалившись на несколько десятков метров от укрытия, ОН осознал человеческой частью своего сознания, что едва не сделал большую ошибку. Риск был неоправданно велик. Конечно, не в том, что ведьмочка сможет оказать какое-то сопротивление. ЕМУ — нет! Но потом… Нет, не стоит, проще поискать более безопасную жертву. Присмотреться и выбрать такую же, как ту, первую. Тогда никто особо не старался его найти, правда? А пока… Пока он сходит на охоту за другой дичью.       Когда через неделю поисковая группа кентавров обнаружила валявшийся в буреломе полуобглоданный труп своего сородича, то версия у них возникла лишь одна: оборотень. Их не смутило ни то, что полнолуние было на третий день после его исчезновения, ни то, что обнаруженный в мягком грунте рядом с бьющим ключом след был не слишком похож на волчий.