***
Добби возник перед ними без единого резкого звука, кивнул и направился к Гермионе. Невилл же взял за руку Гарри, и их потянуло, скручивая и выворачивая в судорогах парной аппарации. Тяжело, тяжелее, чем обычно, ибо что бы там не говорили, а размер имеет значение! Невилл же — лось, дай Мерлин, под два метра ростом, да и мышцы умудрился накачать… Гарри даже на долю секунды отвлёкся от неприятных ощущений и улыбнулся в душе, вспоминая выражение лица белобрысого Хорька, когда он только увидел «сквиба». Наконец это ужасное «протаскивание сквозь плотный тонкий шланг» закончилось, и они оба, пошатнувшись, едва не упали на землю рядом со входом в пещеру, где почти год жил Сириус. Невилл прислонился к стволу соседнего вяза и начал кастить всевозможные Ревелио. Гарри же проверял тылы… Он заглянул внутрь и тоскливо вздохнул от нахлынувших воспоминаний — как же всё тогда было… просто. На самом деле просто! Простые и понятные задания Турнира, простые и понятные враги, сложный мудрый Дамблдор, честные и верные друзья рядом — Гермиона и Рон… А потом всё перепуталось, перекорёжилось, стало не тем, чем казалось… И слава Мерлину, если честно, что произошло это раньше, чем им пришлось уйти на войну, и осталось хоть немного времени на подготовку. Пока Гарри ностальгировал, на площадке практически беззвучно оказались Луна и Джинни. — Так, — начал Гарри, когда домовики аппарировали обратно на базу. — Идём к «Сладкому королевству». Я впереди под мантией, за мной, ярдах в десяти-двенадцати, вы под дезилюминационными. Луна видит меня под мантией, правда, я так и не понял, как она это делает… — Я вижу не тебя, Гарри, а твоих мозгошмыгов, которые не хотят прятаться под мантией, — начала объяснять Луна. — Всё равно ничего не понятно, ну и Мерлин с ним, — улыбнулся Гарри. — Главное, что ты можешь увидеть, если я остановлюсь, и дать сигнал ребятам, чтобы те застыли на месте, так же? — Да, Гарри, — кивнула блондинка, мечтательно оглядываясь. — Ну и отлично. В общем, идём до Хогсмида. Эта тропинка, — он кивнул на извивающуюся тропку, теряющуюся в сумерках между кустами и валунами, — ведёт к перелазу. Туда нам нужно успеть до того, как стемнеет окончательно, а то мы там ноги переломаем. У перелаза сидим и ждём, пока окончательно не стемнеет. Потом идём в «Сладкое Королевство»… Ну что? Вперёд? Они двинулись в полной тишине, нарушаемой лишь шелестом ветра в кронах деревьев, голосов вечерних птиц, да… хрустом камушков под ногами одного из участников похода. Одной. Гарри вынужден был остановиться, дождаться остальных и погрозить невидимым кулаком Джинни, зашипев как тот василиск. Девушка стукнула себя по лбу тонкой ладошкой и скастила заглушающее заклинание на кроссовки. До перелаза они добирались около часа и за это время Поттер успел под сотню раз обругать себя за отвратительное планирование и перестраховку. Ну вот что стоило ему поручить Добби найти место, пригодное для аппарации, поближе к деревне, а? Вроде бы и рукой подать, тогда, когда они шли за Сириусом, то за полчаса успели добраться, а тут вниз — должно быть легче… Но, тем не менее, в надвигающихся сумерках приходилось идти очень осторожно, чтобы не цеплять ветки разросшегося кустарника — а то качающиеся сами по себе ветви на высоте человеческого роста… Могли кого-нибудь и насторожить. Да и видно уже было плохо — порой ногу приходилось ставить наощупь. Время от времени Гарри наколодовывал разнообразные Ревелио, но никаких сторожевых чар, к счастью, не было, как и патрулей. В общем, к перелазу у дороги при повороте на Хогсмид со стороны «Дервиш и Бэнгз» они выбрались уже в глубокой темноте и, тихонько посовещавшись, решили не сидеть и не ждать, а пробираться дальше. Тропинка петляла между всё чаще стоящими домами, и с каждым шагом Хогсмид производил всё более и более удручающее впечатление — нигде ни огонька, казалось, что дома своими тёмными окнами-глазами настороженно и с опаской всматривались в окружающую их Тьму. Наконец они выбрались к забору на улице Верхней. Тут уже кое-где освещение было — по крайней мере, над дверьми лавочек и магазинчиков горели тусклые лампы и редкие уличные фонари. На несколько секунд на улицу упал яркий сноп света — кто-то вышел из таверны «Три метлы» и направился, видимо, к себе домой… — Нев, за мной. Девочки, ждёте здесь, пока не погаснет лампа над входом, — распорядился Гарри и заторопился к «Сладкому королевству». — А если Алохомора не сработает? — шёпотом поинтересовался Невилл. — Конечно, не сработает, Нев, — хмыкнул Гарри. — Ты думаешь, мы первые, кто пытается проникнуть в магазинчик? Сладкое все любят. — И что тогда? — Всё будет нормально, — вздохнул Гарри. Они уже были под дверью, он достал складной нож и выщелкнул лезвие. — Подарок Сириуса, — Гарри опять вздохнул и добавил: — Я им даже дверь в кабинет Амбридж вскрывал… Вставив лезвие ножа, зачарованного до состояния артефакта, в щель между косяком и дверью, он осторожно провёл им сверху вниз и вытащил лезвие. Послышался тихий щелчок, и дверь с едва слышным скрипом начала приоткрываться. Гарри её придержал. — Гаси лампу, Нев! — прошептал он другу. Когда они все четверо оказались внутри, то Гарри задвинул за собой засов и прислушался — было тихо, только со второго этажа доносилось едва слышное бормотание владельцев, семейной пары, которая занималась своими нехитрыми домашними делами после окончания рабочего дня и закрытия лавочки. В магазине было очень темно, так как единственным источником хоть какого-то освещения был пробивающийся в плохо занавешенное окно слабый отсвет далеко стоящего уличного фонаря. Невилл за что-то зацепился и зашипел: — Сука, темно как у Мордреда в заднице! — Может, зажечь Люмос? — шёпотом спросила Джинни. — А то мы такой тут тарарам можем устроить… — Нет, — тихо ответил Гарри, — Люмос будет виден от «Кабаньей головы»! Сейчас… Он покопался в кармане и достал маленький фонарик с регулировкой луча и яркости. Выставив оба ползунка на минимум, осторожно нажал кнопку — темноту лавочки прорезал тоненький слабенький жёлтый луч, в котором хоть что-то было видно. — Нам туда, — махнул он в сторону прохода за прилавок. Оказавшись там, он лучом фонарика указал другу на люк, ведущий в подпол: — Тихонько, Нев, он, бывает, поскрипывает… Невилл кивнул и взялся за большое металлическое кольцо, осторожно подняв крышку люка. Гарри сдвинул вперёд ползунки на ручке фонарика и посветил вовнутрь — уже куда более яркий луч света осветил прямоугольный провал, выхватив из темноты обшарпанные, но всё ещё прочные ступеньки лестницы… — Тут осторожно, держитесь к краю у стены, — шёпотом начал давать он инструкции. — Третья и шестая ступенька скрипят, просто ужас как! Давайте, по одному вниз… Последним спустился Невилл, аккуратно опустив за собой крышку люка. Гарри снял мантию, а остальные отменили хамелеоновы чары и с любопытством оглядывали подвальчик в луче света от фонарика, что выхватывал из темноты ящики, бочонки и корзинки с разнообразными сладостями. А Гарри направился к люку, который вёл в подземный вход. Его почти невозможно было заметить, если только не знать о том, что он существует — настолько сливался с полом. Гарри вновь потянулся за подаренным Сириусом ножом. Из открывшегося проёма пахнуло запахом сырой земли, а друзья поражённо ахнули. — Прошу, — сделал театральный жест рукой Гарри и направил вниз яркий луч выставленного на максимум фонарика. Под ними была лестница с узкими каменными ступенями, и Гарри первым нырнул вниз. — Позёр! — хмыкнула Джинни, спускаясь следом. За ней последовала Луна, замыкал Невилл, закрывший за собой довольно тяжёлую плиту. Наконец две сотни ступенек остались позади, и группа собралась в узком тоннеле. Гарри достал Карту, посветил на неё фонариком, мысленно ударил себя по лбу, заменил его на палочку, активировал её, и под светом Люмоса принялся рассматривать коридоры замка. — В общем, нам туда, — он махнул в сторону извилистого тоннеля исчезающего в темноте. — Ход выведет нас на четвёртый этаж, в Коридор Одноглазой Ведьмы, — потом подумал, почесал в затылке и сунул Карту в руки Джинни. — В общем, посматривай, если что — предупредишь. Нев, доставай палочку, тут кое-где, может, придётся осыпь убрать или какой-то корень перерубить… Я здесь после пятого курса не бывал… Парни шли впереди, подсвечивая себе Люмосами и обсуждая, что состав их группы всё же маловат — пятёрка была бы лучше, а три пары — ещё лучше, тогда можно было бы выделить натуральный хвостовой дозор, не совмещая его с основными силами. Впрочем, «основные силы» из двух девушек тоже вызывали определённые сомнения. Джинни шла медленно и осторожно, не отрывая глаз от Карты и благодарная Луне, поддерживающей её за руку. Кое-где им приходилось аккуратно перешагивать через вздыбленные корнями деревьев плитки пола, пригибаться, чтобы не удариться лбом о слишком низкий потолок или теснее прижиматься друг к другу в узостях. В замке не происходило абсолютно ничего интересного, подавляющее большинство точек мирно застыло в своих спальнях, а редкие движущиеся не выходили за пределы факультетских гостиных да преподавательских апартаментов. В результате Джинни всё реже смотрела на карту и всё чаще на идущих впереди них парней, прислушивалась к их разговору и… костерила себя, на чём свет стоит! Ну вот какого Мордреда она упустила Невилла, а? Уцепилась в Гарри, всё мечтала о Мальчике-Из-Сказки… А всё мамочка со своим: «Конечно, дорогая, он будет только твоим», «Ты посмотри, как он на тебя смотрит», и папа туда же: «Конечно, принцесса, а как же! Ты же самая лучшая»… А ведь девочки с факультета чуть ли не с её первого курса шептались — «Поттер и Грейнджер», «Гермиона и Гарри»… Уже тогда можно было догадаться, но ведь нет же… И близнецы намекали, а что там — намекали! Фред вообще открытым текстом заявил, что, мол, Гарри на неё посмотрит, только если Гермиона выберет себе другого. Это же надо же было послушать тупицу Рончика: «Да они как брат и сестра! Я точно тебе говорю!» Мордред! Кто бы говорил! Правильно Гермиона про него сказала — эмоциональный диапазон, как у чайной ложки! Джинни тяжело вздохнула — и она тоже хороша, наслушалась, блин, рассказов братца, что Гермиона только его и у них всё на мази… Будто не знала, что Рончик языком мелет, как помелом, а желаемое выдаёт за действительное, не моргнув и глазом… А ведь на третьем курсе Невилл её пригласил на Святочный бал… Она опять взглянула на высокую крепкую фигуру идущего впереди парня и опять грустно вздохнула — ну кто ж мог предположить, что из нерешительного пухлика получится такой красавчик, а? Хотя… Уже тогда, на балу, было понятно, что Невилла потянуло вверх, и мышц под мантией куда больше, чем жира… Вот где были её глаза? А её мозги? За такими невесёлыми размышлениями она и не заметила, как они добрались до конца тоннеля. Гарри зажал палочку в зубах и быстро полез наверх по пологому склону, вслед за ним Невилл. Джинни последовала за ними, едва успев выключить Карту и сунуть её в карман. Добравшись до верха, она краем глаза увидела, как Невилл застыл возле ступенек узкой каменной лесенки, настороженно прислушиваясь; как Гарри, махнув Невиллу двигаться за ним, скользнул по этой лесенке наверх, а следом пошёл Лонгботтом…***
Оказавшись в коридоре замка, четвёрка в прежнем порядке пошла вперёд, направляясь в кабинет директора школы, где, как совсем недавно видел по карте Поттер, сладким сном спал нынешний — пожиратель смерти Северус Снейп. Гермионе в своё время удалось найти чары, способные не только обездвижить сторожевую горгулью, но и сдвинуть плиту с места. Сработают ли они и не сработает ли сигнализация, оповещающая сильного тёмного мага, им предстояло узнать меньше чем через десять минут. Первым, под мантией, шёл Поттер, в десяти шагах от него Лонгботтом, замыкали группу идущие на таком же расстоянии Уизли и Лавгуд. Главной целью рассредоточения было не попасть всем вместе под одно площадное заклинание. Эта цель оказалась достигнутой практически на все сто. Завернув за угол и проходя мимо дверей очередного туалета, Гарри передёрнуло от воспоминаний о не самых приятных событиях пятилетней давности: туалет Плаксы Миртл, окаменевшая кошка и многофутовая тварь… Как и там и тогда на полу коридора была лужа, и Гарри было чуть в неё не влез, успев шагнуть в сторону! Лишь край подошвы ботинка замочил. Мысленно выругавшись: «Тоже мне, великие маги! А без старого сквиба, пусть земля будет Филчу пухом, порядок навести в Замке не могут!» — он продолжил свой путь. Ещё несколько шагов — и внезапно события понеслись вскачь. Пол вздулся грохотом взрыва, пославшего каменную шрапнель по всем сторонам коридора.***
(за десять минут до описываемых событий)
Что, собственно, привлекает мужчин на войне? Понятное дело, в числе прочих причин — присутствие доступных женщин, которые не доступны в другое время. Становящихся таковыми благодаря власти и оружию. А уж если эти женщины ещё и молоды, порой крайне, и сексуально привлекательны. А сдерживать пускавших по ним слюнки мужчин становится уже некому. Амикуса Кэрроу, в настоящее время профессора Хогвартса, в молодости до невозможности заводили рейды против магглов и магглорождённых, где он мог реализовать свои самые смелые сексуальные фантазии, насиловать и убивать (но не наоборот, он же не извращенец, как некоторые) девушек любого возраста. Проблемными обычно были лишь нехватка времени, зачастую наличествовавшее вооруженное сопротивление и, самое главное, низкосортный ассортимент. Магглы… Чуть выше животных. Все эти недостатки отсутствовали на его теперешней должности, где он мог медленно и вдумчиво развлекаться с провинившимися в чём-то хорошенькими юными полукровками. Правда, не убивая и не калеча их, но он же не извращенец, правда? Именно поэтому он сейчас кипел от возмущения, вынужденный оставить очередную девицу на развлечение своим клевретам и шёл, представляя, как прямо сейчас Крэбб, Гойл и Пьюси одновременно и увлечённо трахают безмозглую хаффлпаффку. Впрочем, младшекурсницу с того же факультета он захватил с собой, парням и одной хватит, а ему, может, пригодится. В крайнем случае, если за сладостями для своей девушки по тоннелю полез чистокровный маг из уважаемого Рода, которому разве что пальчиком погрозить — можно покруциатить её вместо нарушителя. Кэрроу встал в нишу неподалеку от выхода из туннеля и накрылся чарами, поставив смертельно напуганную девчонку рядом с собой. Вспомнилась молодость, в которой он не только трахал всех, кого мог, но и воевал, и он брызнул лёгким невербальным Ауагменти на пол, как раз рядом с дверями туалета. Явный след на мокром камне в сочетании с отсутствием не только мерцания воздуха и неясного силуэта, но и звука шагов, мгновенно дал понять, что дело вовсе не в сладостях для подружки. Амикус пожалел, что не оповестил директора, но порадовался, что хотя бы попросил подойти на место свою сестру. Уж вдвоём они должны были справиться. Однако пора рассуждать прошла, пришло время действовать: «Бомбарда. Протего», — одно за другим два заклинания беззвучно вылетели из палочки опытного мага. И там, впереди, куда ударила каменная шрапнель, рухнула на колени фигура в приоткрывшейся мантии-невидимке. Фигура в чужих, явно маггловских штанах и ботинках. Амикус не колебался ни на мгновение. Шагнув вперёд, он послал туда, где должна была быть спина противника, родовое тёмное проклятие.***
Перепуганная Джинни застыла на долю секунды и бросилась вперёд, за угол коридора, за который только что завернул Невилл. Всего в десяти ярдах впереди в сумерках она увидела ужасную картину… На полу без движения лежал Гарри, под которым расплывалось тёмное пятно, чуть ближе к ней поворачивался ухмыляющийся Амикус Кэрроу… А совсем рядом стоял Невилл, с перекошенным лицом вскидывающий палочку и выплюнувший из себя с ненавистью: «Авада Кедавра!» Дико, невероятно удивлённое лицо Кэрроу, поражённо и неверяще смотрящее на летящий к нему зелёный луч смерти… За ним переминалась с ноги на ногу маленькая фигурка в мантии, которая ну точно не могла быть противником. Из-за поворота выскочила ещё одна высокая фигура. Враг, ведь своих здесь нет! Рука Джинни с палочкой вскинулась, а с губ сорвался выкрик: «Редукто!» И только спустя долгие, просто неимоверно растянутые мгновения она увидела такие знакомые удивлённо-непонимающие голубые глаза… Тела Кэрроу, поймавшего «Аваду» и даже не пытавшегося от неё уклониться, видимо, просто не поверив, что кто-то кроме них может так легко и просто убивать, да ещё и в Хогварте, где сперва засирал мозги Дамблдор, а потом запугивали всех пожиратели, и Рональда Билиуса Уизли с дырой в груди и всё с таким же неверием в произошедшее в распахнутых голубых глазах, рухнули на древние каменные плиты замка одновременно… И только сейчас, когда время вернулось к своему обычному ритму, Джинни сообразила, что те секунды, когда они с Невиллом стояли в ступоре, мелькнувшее мимо неё Редукто Луны снесло верхнюю часть черепа спешащей к брату Алекто, после чего наконец наступила тишина… Пока тройка оставшихся в сознании магов ошарашенно оглядывали место скоротечного боя, из угла к лежавшему на спине Рону Уизли метнулась та самая маленькая фигурка, которая, тонко и безнадёжно завывая, упала рядом с ним на колени. Девочка, по-видимому, первокурсница, с эмблемой Хаффлпаффа на мантии схватила палочку Рона и трясущимися руками направила её на Джинни: — Авда Кедвра! Дукто! Дукто! Дукто! — девочка коверкала незнакомые заклинания, пока наконец начавшая приходить в себя подошедшая Джинни аккуратно не вынула палочку из рук навзрыд рыдающей девочки, которая покачивалась на коленях, прижимая к себе безжизненную руку Рона. Луна же первым делом бросилась к Гарри, сдергивая с него мантию и начиная кастить известные ей диагностические заклинания. Невилл сорвал с пояса склянку с универсальным бадьяном и опрокинул её в дымящуюся рану на спине Гарри. Кровотечение почти остановилось. Почти. Луна бросила кровоостанавливающие чары, снова диагностические, поймала глазами взгляд Невилла и отчаянно замотала головой. — Я не справлюсь. Гарри надо быстрее выносить. Невилл выпрямился, окинул взглядом коридор, превратившийся в настоящее поле боя, и, задержав взгляд на мёртвом Роне, ошарашено покачал головой. — Джинни, Карта! Младшая Уизли негнущимися пальцами полезла в карман куртки, а Невилл продолжил: — Луна, поднимай Гарри и неси к тоннелю. — Вингардиум левиоса. Наследник Лонгботтом шагнул к Джинни, наконец-то развернувшей карту, активировал её… и облегчённо вздохнул. — Джинни, бери девчонку и вперёд. Здесь её оставлять нельзя. И не спускай глаз с карты. — Я не пойду никуда с ней! Она убийца! Убийца! — заверещала Джоан. Невилл вздохнул и законфундил маленькую хаффлпаффку. Тащить втроём три тела, ибо бросать труп Рона он тоже не собирался, было явно отвратительной идеей. А так и ногами пойдёт, и расскажет по дороге, откуда они с шестым Уизли здесь взялись. — Джинни, действуй! — Бросят ведь каким-нибудь акромантулам, семья и знать не будет, так хоть сможем его семье Уизли отдать для похорон, — пробормотал Невилл, поднимая Левиосой тело её брата. — Рассказывай, — скомандовал Невилл после того, как четверо находящихся на ногах и два переносимых магией тела оказались в узком тоннеле. — Кто ты? Как вы здесь оказались? Расспросы находящейся в полном неадеквате хаффлпаффки немного прояснили ситуацию. Оказывается, Кэрроу практиковали наказания «непослушных» студентов, для этого их уводили в пустые помещения и изощрённо пытали «Круцио», в воспитательных целях часто брали кого-то из чистокровных и заставляли их применять непростительное. Джоан, а именно так звали маленькую магглорождённую хаффлпаффку, попалась уже во второй раз. В первый раз её спас мистер Рон, так она его называла. Пользуясь своим статусом чистокровного из древнего Рода, он едва ли не кидался на Кэрроу, и в итоге отбил и забрал девочку, не позволив поднять на неё палочку. Джоан сначала подумала будто попала из огня да полымя, ведь Рон тоже был чистокровным, но после того, как он довел её до общежития и, погладив по голове, отправил спать… И сегодня он снова побежал за ней… И вот его на глазах у Джоан убивают… Если бы Джинни одновременно обливали кислотой, жгли на костре и пытали «Круцио», ей бы и вполовину не было бы так плохо. Впоследствии, размышляя над этим, они поняли, что будь у Рона эта вот Джоан раньше, будь у него кто-то младший, зависящий от него, для которого он бы был непререкаемым авторитетом, требующий от него советов и защиты, будь у него кто-то, за кого Рон бы нёс ответственность, то абсолютно всё для шестого Уизли сложилось бы иначе, он бы был просто другим человеком. Кем он в принципе, видимо, и стал… Перед смертью. Хотя, с другой стороны, на Джинни он в принципе не обращал внимания в её первый год, когда та шлялась с крестражем и хирела на глазах. — Дошли, — с отчаянием и надеждой выдохнула Луна, заметив нарисованные на стенах тоннеля знаки — граница чар Хогвартса, блокирующих быстрые перемещения. Один за другим сработали порт-ключи, и в тоннеле вновь воцарились темнота и тишина.