Новые цели
24 февраля 2018 г. в 15:13
Пустота. В моей душе и голове царила пустота. Все мои чувства онемели. Раз так, я перестал существовать? Прозвонил колокол. Я все еще могу слышать, значит я не умер. Звон повторился и я, с усилием, открыл глаза. Я сидел во дворе храма среди пирамид, что матери возводят для своих детей. Спина затекла, тело ныло, пальцы рук нещадно саднили. Я сразу понял, что я жив и еще, что ничего не хочу вспоминать.
Вчера, покинув покои императрицы, я брел, сам не зная куда и перед моим мысленным взором возникала череда мучительных образов: неподвижные, окровавленные тела монахов в храме, выпученные глаза настоятеля, горящие стены обители. Меня преследовал удушливый запах. Я пропитался им до корней волос. Запах пожарища. Запах убийства. Но самым тяжелым испытанием были голоса. Они эхом по кругу звучали в моей голове: крики боли и стоны умирающих, возглас настоятеля:
— Ваша матушка знает об этом? — и самый пронзительный и неотступный, громче всех повторял:
— Ты мне не сын. Ты сын семьи Кан из Шинжу. Ты — животное! Убирайся вон! Я не смогу уснуть из-за запаха крови. Ты мой стыд, позор и недостаток! Убирайся! Я не смогу уснуть! Животное! Ноги твоей не будет в Сонгаке!
Я отнял столько жизней, ради чего?! Прозрение было неумолимо: матушки, которая принимала и жалела бы меня никогда не существовало. Я остро осознал о себе неприкрытую правду: я не заслуживаю не то что любви, но даже прощения, я — чудовищная ошибка, нелюдь, уродливый монстр. Я — животное. Я приношу несчастье, нет я убиваю все живое на своем пути! Я брел, сам не зная куда, когда вдруг увидел вокруг горящие свечи на горках камней. Тут она молилась о своих детях? Но не обо мне! Отчаянная обида и ярость ослепили меня:
— Я разрушу здесь все! — Я бесновался, сметая бесполезные камни, когда кто-то вцепился в меня, пытаясь удержать. Я дернулся со звериным рыком:
— Пусти! Или тоже хочешь умереть? — и вырвался, отшвырнув непрошеного свидетеля прочь. Хэ Су, конечно же это была она, упала, увидела свою испачканную руку и растерянно пролепетала:
— Кровь… — я дико расхохотался:
— Да, это кровь! Кровь тех, кого я сегодня убил, — и снова набросился на груду камней, а девчонка снова меня схватила:
— Стойте! Пора остановится. Вы ранены! — она осмотрела мои, разбитые в кровь, пальцы.
— Есть другие раны? — мне показалось или она не слушала меня? Я схватил ее и встряхнул, как следует:
— Я сказал, что убил людей! — я впился взглядом в ее лицо, но, ни на секунду, оно не исказилось страхом. Спокойно глядя прямо на меня, она спросила:
— Так расскажите, почему вы это сделали? — ее глаза не осуждали. Она и правда хотела меня понять.
— Это было ради забавы? — эти слова поразили меня. Кем надо быть, чтобы играть человеческой жизнью ради забавы? Что она хочет этим сказать? Я так жестоко обошелся с людьми, из чувства долга и это сводит с ума, я не нахожу себе места. И тут, как будто пелена упала с глаз, я начал понимать, что сейчас Хэ Су смотрит на МЕНЯ, ей не важно сколько крови на моей одежде и руках, она не отворачивается от пропитавшего меня тошнотворного запаха: она слышит, как стенает моя душа. Это почти испугало меня. Я оттолкнул ее:
— Уходи! — внезапно лишившись последних сил, я отступил назад и повторил — Иди! — но она не двинулась с места, а помолчав, сказала:
— Просто таков этот мир, верно? Здесь с малых лет нужно учиться владеть мечом. Нужно убивать других, если хочешь выжить. И вы не можете этого изменить, но хотеть жить — это не преступление. — Слезы полились у меня из глаз, а она продолжала,
— Возможно, вам нет прощения, но все же, я вас понимаю. Сейчас, Вы очень несчастны. — Ноги не держали. Я опустился на колени перед полуразрушенной пирамидой.
— Я понимаю вас. — Хэ Су еще немного помедлила и оставила меня наедине с моими мыслями. Я же закрыл глаза и, стоя на коленях, стал просить прощения у тех, чьи жизни я сегодня оборвал. По окончании молитвы, смертельная усталость одолела меня и я заснул, прямо там, где сидел, а утром в моей голове и душе воцарилась милосердная пустота.
Во дворце мы держали ответ перед лицом императора. Я принял решение и не собирался от него отступать. Я хочу остаться в Сонгаке. Я по-прежнему буду защищать императрицу, но не ради, придуманной в детстве иллюзии, а чтобы войти к ней в доверие и быть в курсе ее дальнейших планов. Я буду служить брату Ван Му. Я стану его опорой. Я преклонил колени перед императором и сказал:
— Это я поджег храм и убил людей. Я опасался, что необоснованные подозрения падут на мою матушку. Простите мне мое неверное решение. — Подняв глаза, я поймал на себе недоумевающий взгляд императрицы.
— Нет, ну почему он не ест в своей комнате? Зачем так людей напрягать? — я сидел на утесе спиной к горной тропинке и все прекрасно слышал.
— Всегда думала что он мало симпатичный, но теперь я в этом уверена. — стеная и охая Хэ Су остановилась чтобы перевести дух:
— Я устала! Батюшки, — продолжила она рассуждать вслух, — вчера такой переполох устроил, а со спины выглядит таким невинным. И одиноким. — я обернулся и она подошла ко мне с деловым видом, волоча корзину с едой.
— Ваш обед прибыл. — не зная как себя вести с ней, после вчерашнего, я бросил:
— Оставь и иди. — она нарочито вежливо осведомилась:
— Предпочитаете кушать один в тишине? Ну так кушайте. — Она картинно поклонилась и стала спускаться обратно, но, пройдя пару шагов, остановилась, обреченно вздохнула и вернулась. Усаживаясь поудобнее на жестких камнях, и показывая, что вынуждена скрасить мое одиночество, она объявила:
— Мне нужно забрать пустые тарелки. Кушайте быстрее. — Я не подал вида, но на душе потеплело. Однако, по привычке, я предупредил:
— На счет вчерашнего: ты ничего не видела. Держи рот на замке. — Хэ Су ничуть не смутилась.
— Мне некогда сплетничать о других. Своих забот хватает. А вы постоянно просите все забыть. — Видимо, решив поддержать беседу, она окинула взглядом окружающий пейзаж и вид на дворец и спросила:
— Вам нравится обедать, глядя на ваш дом? — я невесело усмехнулся:
— Если это дом, то там должна быть моя семья.
На обратном пути я поймал себя на мысли, что чувствую себя спокойно, почти беззаботно, в присутствии Хэ Су. Что бы со мной ни случилось, рядом с ней, это не имело надо мной никакой власти. Я понял, что не хочу расставаться с ней. Я останусь в Сонгаке служить императору и Хэ Су будет рядом со мной.