***
Шепард, в окружении офицеров Имперской Армии и внутренних войск Королевства, вглядывался в бесчисленные мониторы, транслировавших изображения с самых дальних уголков планеты. На них было видно, как подразделения Вестников Рока выполняли поставленные перед ними различные задачи, находясь при этом в самых разных условиях. Кто-то сражался среди острых скал, под их ногами разверзлись пасти бездн, падение в которые сулили только смерть. Кто-то принимал бой посреди пустыни, отрабатывая тактику обороны, зная, что за ними наблюдает сам примарх. Некоторые из Космодесантников неспешно крались среди зарослей смертельно опасных джунглей, в то время как им противостояли их же братья, играющие роль врага. Странно было видеть, как Астартес сражается против своих же, но Шепарда подобные мелочи не волновали. Всегда существовал шанс, что Легион столкнется с подобным ему врагом, а значит воины должны быть готовы ко всему. По огромной равнине мчались бронетанковые соединения, нанося удары по указанным разведчиками координатам. Смертельный для всего залп перепахал землю, уничтожая те объекты, что изображали вражеские позиции, доты и бункеры, и были построены инженерами Шепарда. Сам примарх следил за всем происходящим, слушая комментарии своих офицеров, и мысленно делая пометки по интересующим его моментам. Вот три штурмовых отделения обрушились на плавучую баржу с целью ее захвата. Враг ответил им яростным огнем, прорваться сквозь который было довольно проблематично. Казалось, ситуация зашла в тупик, когда сержант неожиданно метнулся вперед, его движения стали настолько быстрыми, что очертания размылись, пикт-камера, закрепленная на парящем над баржей сервочерепе, не успевала фиксировать движения Космодесантника. Прорвавшись на новые позиции, сержант немедленно вступил в рукопашный бой, подарив своим подчиненным драгоценные секунды затишья, которыми те не замедлили воспользоваться. И нечто подобное повторялось неоднократно на всех участках военных действий. — Что это? — спросил примарх, повернувшись к Казабону и Симонини, Старшему Апотекарию Легиона. Капитану Первой роты было приказано остаться при Шепарде, отвечая на все вопросы, которые могут возникнуть, хотя он сам предпочел бы находиться среди своих воинов, вести братьев за собой, но в данный момент его желания никого не волновали. — Побочный эффект создания Космодесантника, господин, — ответил Симонини, облаченный в белую броню. — При вживлении в организм кандидата Оолитовой Почки происходит изменение работы его надпочечников. По желанию Космодесантника, те производят невероятно мощный всплеск адреналина, при котором скорость объекта многократно возрастает. Мне самому довелось испытать на себе подобные всплески, создается ощущение, что мир замирает, работа же всего организма ускоряется, мозгу нужны лишь доли секунды на принятие решения, а организму на его исполнение. Хочу добавить, что я настоятельно не рекомендую Космодесантникам злоупотреблять данной аномалией. — По какой причине? — спросил Шепард, сложив руки на груди. Все то, что рассказал ему Симонини, очень напоминало ему тот навык, что появился у него после того, как над ним поколдовал «Цербер». Лишь Призраку было ведомо, что в него тогда понасовали, но один из имплантов явно отвечал за всплеск адреналина в крови. В памяти также всплыл его первый бой с Пожирателями детей, в ходе которого ему казалось, будто враги просто стоят на месте. Тогда он не придал этому значения, как и битве против орочьего Варбосса на Силане, где враг в какой-то момент стал напоминать сонную муху. Как теперь выяснилось, он зря не придал этому значения, ведь теперь выходит, что у Легиона, со слов Императора созданного на основе его геноматериала, есть те же способности. Очередная загадка в копилку ей подобных, и которую Шепард никак не мог разгадать. — Сильный износ организма, господин, — ответил апотекарий, с тревогой косясь на посторонних. Ему определенно не хотелось, чтобы о подобных вещах узнал кто-то за пределами Легиона. — Он ведет к преждевременной усталости, а также вызывает сильнейшую нагрузку на мышцы и кости Космодесантника, не помогают даже все остальные имплантаты. Не смотря на все наши усилия, выявить причину аномалии не удалось. — Хм, в остальных Легионах подобная аномалия имеется? — спросил примарх. — Насколько нам известно — нет, но они могут это скрывать, — ответил Симонини. Шепард кивнул и вернулся к наблюдению за Вестниками Рока. Казабон же, уверенный в готовности Легиона к любым испытаниям, обратил свое внимание на Грозорожденных, которые неотступно следовали за примархом. Было непонятно, от кого они собирались защищать своего короля, да и других Космодесантников задевало их присутствие, словно они сами не служили щитом и мечом своего господина. Но Казабон воспринимал алессийцев иначе, не было сомнений в том, что уже довольно скоро примарх прикажет провести часть из них через ритуал становления Космодесантником, а потому капитан скорее воспринимал Грозорожденных как будущих братьев. В этот момент усиленный слух Космодесантника уловил звук, который могли издавать только подбитые металлом сапоги, и выглянул наружу. В укрепленное здание, временно служившее штабом, входили отряды скитариев, в окружении которых шествовал техножрец со своей свитой. В этот же миг ожил вокс-передатчик в ухе: — Капитан, прибыла делегация Механикум, — Казабон повернулся к примарху, не сомневаясь в том, что тот уже в курсе. Как и ожидалось, Шепард кивнул, и капитан приказал: — Пропустите их. Тяжелые бронированные створки распахнулись, пропуская гостей внутрь, где, как знал Казабон, их встречали Терминаторы из Первой роты. Техножрецу понадобилось несколько минут, чтобы пройти по всем лестницам и коридорам, но вот двери в командный центр раскрылись, и делегация вошла внутрь. Шепард незамедлительно обернулся. Во главе процессии шла высокая фигура техножреца, облаченная в красную робу, покрытую узорами схем, восхваляющих Бога-Машину. Архимагос несколько странно шагал, из чего примарх сделал вывод, что его колени вывернуты в обратную сторону, но убедиться в этом он не мог из-за одеяния Винатри. Вся нижняя часть его лица были закрыта сложным и громоздким механизмом, который одновременно был голосовым модулем, респиратором и, как предположил Шепард, некой защитой на непредвиденный случай. По крайней мере, он не сомневался в том, что странное устройство, отдаленно напоминающее древний громкоговоритель, в случае опасности закроет все лицо техножреца. Верхняя часть его лица была вполне нормальной, но нависающий сверху капюшон не давал разглядеть его полностью, не говоря уже о всей голове. От тела Винатри во все стороны расходились механодендриты, каждый из которых нес определенную функцию, и не во всех случаях можно было понять, какую именно. Свои руки архимагос давно заменил на бионические, и не было сомнений, что он снабдил их большим количеством дополнительных функций. Примерно также выглядела и свита Винатри, хотя аугментаций у них было значительно меньше, что указывало на их более низкий статус относительно архимагоса. Правда, стоявшая рядом с ним женщина, а никак иначе Шепард опознать ее не мог, все же имела несколько большее количество дополнительных конечностей, правда, ее лица не было видно — его полностью закрывала зеркальная маска из темного материала, сквозь которую виднелись лишь светящиеся глаза, очевидно, замененные на искусственные. Глядя на нее, Шепард замер, а Казабон впервые за все это время ощутил волнение примарха. С удивлением проследив за взглядом сына Императора, он также увидел техножрицу, но ничего особенного в ней не разглядел. В это же время, подошедший ближе архимагос склонил голову и приложил руку к груди: — Я приветствую тебя, сын Омниссии, — его синтезированный модулятором голос неприятно резал по ушам простых людей, но сам примарх и его капитан даже не поморщились. — По воле Кельбор-Хала, фабрикатора-генерала Марса, и с благословения Бога-Машины я прибыл, чтобы стать частью твоего флота и представлять интересы Культа. — Приветствую вас, архимагос, — кивнул в ответ Шепард. — Мы ждали вас, многие вопросы необходимо решить как можно скорее, время не терпит. — Вопросов было бы куда меньше, если бы вы не отказали Культу в доступе к технологиям и их производству, — подпустил словесную шпильку Винатри. — Их бы и вовсе не было, если бы ваш глава не потребовал у меня доступ к производствам, да еще и в приказном порядке, — не остался в долгу примарх, — но это разговор ни о чем, Император письменным указом утвердил особое положение Королевства по отношению к Культу Механикум. — И все же вам нужна наша помощь, — усмехнулся Бальтазар, хотя его модулятор вместо смеха выдал звук, больше похожий на треск. — Издержки профессии, — ответил Шепард, — к тому же, наше с Императором соглашение не распространяется на остальные миры, которым еще лишь предстоит войти в состав Империума, так что у вас еще будет шанс получить доступ к чему-то новому. А сейчас можете присоединиться к нам и понаблюдать за Легионом в действии, игры близятся к завершению. Маневры действительно подходили к концу, ведь за те дни, который Шепард выделил на игры, Легион выполнил практически все поставленные задачи, и сейчас доводил дело до конца. В ход было пущено практически все, начиная с саботажа и заканчивая атаками с применением тяжелой техники. Шепард изучил, как происходит высадка на поверхность с применением «Штормовых Орлов», «Громовых Птиц» и десантных капсул. Примарх внимательно изучал особенности Великих рот, их специфики и комплектации, ведь если во Второй роте наибольшее внимание уделялось Штурмовым отделениям, а также легкой и куда более скоростной технике, то в той же Седьмой роте было наибольшее сосредоточение тяжелой бронетехники, начиная с «Носорогов» и заканчивая такими бронированными чудовищами, как «Протей» и сверхтяжелый танк «Разящий клинок». И подобные отличия были повсеместно, вплоть до того, что в одной Великой роте могли находиться две совершенно непохожих друг на друга Малые. Как в таких условиях и каким образом Легион вообще умудрялся функционировать как единый организм оставалось загадкой, сам Шепард видел ответ в том, что вне боя Вестники Рока мало отличались друг от друга, а потому преспокойно находили общий язык и их командиры, начиная с сержанта и заканчивая капитаном, заранее распределяли обязанности, в случае непредвиденных обстоятельств умело отдавая своим подчиненным новые приказы. Плюсом этой сложной системы было то, что Легион мог сражаться практически в любых условиях и мгновенно адаптироваться к любой ситуации. Минус же, по мнению Шепарда, заключался в том, что в случае гибели командира или его недееспособности мог произойти конфликт взглядов, что, в свою очередь, могло привести к лишним потерям, но, по утверждениям Казабона, подобных ситуаций еще не возникало, мол, сержанты, лейтенанты и капитаны Великих рот крепко держали руку на пульсе событий. К окончанию долгого дня, длившегося почти сорок стандартных часов, Шепард объявил игры оконченными, Легиону было приказано грузиться на корабли и возвращаться в столицу, а офицеры Генштаба получили огромные массивы материала, которые требовалось изучить и на их основе сформировать новую программу тренировок для Космодесанта и Имперской Армии. — Все восстановить и улучшить, — велел Шепард своим инженерам, — эта база станет постоянным полигоном для тренировок. Один за другим взмывали транспортники, сверкающие огнями в ночном небе, и уносили в чреве своих трюмов технику и бойцов, после чего они брали курс на те корабли, к которым были приписаны. Примарх провожал их взглядом, погруженный в раздумья, и никто не смел его прерывать. Но вот он встряхнулся, огляделся по сторонам и произнес: — Нам пора, — после чего обратился к архимагосу, — можете лететь со мной, если хотите. — Почту за честь, — ответил Винатра и направился к «Громовой Птице», терпеливо ожидающей своего часа. Часть его свиты, включая техножрицу, последовала за ним, оставшиеся же направились к транспорту, на котором прибыли на планету. Забравшись внутрь и пристегнувшись, Шепард дождался того, когда транспорт, воя двигателями, устремился ввысь, после чего поинтересовался: — Как прошел ваш путь? — Относительно спокойно, — ответил архимагос, после чего принял из рук одного из членов своей свиты инфопланшет. — Если вы не против, предлагаю перейти к делу. Насколько мне известно, уже довольно скоро вы присоединитесь к Великому Крестовому походу, а значит время не терпит. К слову, я несколько удивлен, что вы не сделали этого раньше. — На моих плечах ответственность за целое государство, пусть оно теперь и является частью Империума, — пояснил Шепард. — Я не могу просто так покинуть его, оставив неразрешенными прорву вопросов, связанных как с объединением с Империумом, так с нашим участием в походе, который объявил Император. — Вы не называете его отцом? — заметил Винатри. — Мне сложно считать отцом того, кого я практически не знаю, ведь человек, которого я таковым считал, мертв, покоится в фамильном склепе. Императору же довольно того, что я признал его своим отцом на официальном уровне, остальное уже мелочи. — И вас не смущает тот факт, что ваш отец является правителем огромного государства, которое расширяется каждый день, и является Омниссией, смертным воплощением Бога-Машины? — Вы решили устроить мне допрос? — в свою очередь спросил примарх. — Ни в коей мере, — возразил Винатри. — Мне просто любопытно. Как бы там ни было, ваши взаимоотношения с Императором касаются только вас и ваших братьев. Не мне влезать в них. — Позволите встречный вопрос, — произнес Шепард. — До меня дошли слухи, что среди членов Культа Механикум вы являетесь вольнодумцем. Это так? — Скажем так, — нехотя признался архимагос, — за мной закрепился данный статус, хотя я считаю его несправедливым. Разве здравое любопытство может быть грехом? — А в чем выражается ваше любопытство? — В желании познавать новые грани, — пояснил Винатри. — К примеру, мы обнаруживаем новый тип истребителей, схема которого была разработана во времена Темной Эры Технологий. Для большинства из нас подобная находка является ценнейшим даром Бога-Машины, в чем я их полностью поддерживаю, но им претит всякая мысль о том, чтобы внести в схему изменения, на их основе создать опытный образец и посмотреть, что это даст. Лишь заслышав подобное, их начинает трясти от гнева, смельчака готовы разорвать на части. Они считают, что каждое изменение требует самого детального изучения, самого тщательного взвешивания всех «за» и «против». В итоге, каждое разбирательство растягивается на долгие годы, прежде чем принимается то или иное решение. — А вы не любите ждать, — понял Шепард, — и вместо разговоров предпочитаете действовать, но не встречаете понимания. — Почему же, иногда нахожу, иначе не сидел бы перед вами, — возразил архимагос, его глаза сверкнули от гордости. — Именно мои самовольные поправки в конструкцию «Штормового Орла» позволили появиться на свет «Огненному Хищнику». И вы сами могли убедиться в эффективности моего творения. Шепард повернул голову к Казабон, и тот закивал, подтверждая слова Винатри. Тем временем, челнок наконец-то подлетел к «Покорителю» и скрылся в его недрах, в связи с чем разговор пришлось временно прервать. Но уже довольно скоро он продолжился, но уже в иной обстановке: свита архимагоса и Шепарда осталась за порогом личных покоев примарха, и лишь техножрица, представленная как магос Таллисандра Фреззия, сопровождала их. Вновь взяв в руки инфопланшет, Винатри вернулся к делу: — Необходимо решить вопрос снабжения Двадцать второй экспедиции в условиях того, что вы отказали Культу Механикум в доступе к технологиям. Ближайшая Мир-кузница находится на довольно большом удалении от вас, а значит могут возникнуть проблемы. В связи с особым статусом вашего Королевства Культ не имеет права самостоятельно действовать на территории, а потому напрашивается лишь один логичный вывод — предоставить вам данные по производству необходимых для похода припасов и снаряжение, а также переоборудование и увеличение ваших верфей и доков для обслуживания кораблей. Насколько мне известно до прибытия Императора самым крупными кораблями в вашем флоте были крейсеры класса «Лунный». — Верно, — кивнул примарх, понимая куда клонит техножрец. — Тогда вы понимаете, что для обслуживания линкоров, боевых барж и уж тем более вашего флагмана вам придется все переоборудовать? — не заставил себя ждать Винатри. — Культ готов оказать всестороннюю помощь в решении данного вопроса, при условии, если вы ответите на несколько интересующих нас вопросов. Прошу заметить, мы просим взамен только ответы, важные не только для нас, но и для всего Империума в целом. Шепард молча разглядывал архимагоса, пытаясь понять, лжет тот или действительно говорит правду, а также раздумывал над тем, стоит ли ему соглашаться. По факту, Культ устами Винатри говорил о том, что без их поддержки Двадцать вторая экспедиция будет продвигаться гораздо медленнее, чем следовало, а ждать больше было нельзя, терпение Императора отнюдь не безгранично, а если примарх начнет пенять отцу на отсутствие помощи со стороны Культа, то его лидеры с чистой совестью скажут, что лишь следовали условиям соглашения, заключенного между Шепардом и Императором. С другой стороны, работать с Культом все равно придется, как и договариваться с ними, а значит при разумном диалоге можно было извлечь выгоду для обеих сторон. — Я вас слушаю, — произнес Шепард, и в этот момент он фактически увидел, как у архимагоса упал камень с плеч. Он боялся отказа и возможных последствий. Ведь нет никаких гарантий, что на них не обрушится гнев Императора с последующими обвинениями в препятствии продвижения Великого Крестового похода, со всеми вытекающими оттуда последствиями. — Хорошо, — кивнул Бальтазар, — самый главный и важный вопрос я задам сразу же. Имеются ли в вашем распоряжении Стандарты Шаблонных Конструкций, кои являются бесценным источником сведений? — Для начала вам придется пояснить, что это такое, — заметил примах, и по свите техножреца пронесся вздох разочарования. — Значит, нет, — с печалью констатировал Винатри, — иначе вы бы не спрашивали. Если очень кратко, то Стандарты Шаблонных Конструкций или СШК являются наследием Темной Эры Технологий. Считается, что СШК содержит в себе всю сумму человеческих знаний в области технических достижений и материальных наук. Система включает в себя схемы всех вообразимых устройств, от простой сельскохозяйственной техники до информационных ядер и атомных энергосетей, то есть теоретически любое возможное улучшение, в котором может нуждаться развивающаяся или сформировавшаяся колония. Мы ищем их повсеместно, на всех мирах, но пока что нам не удалось найти неповрежденный СШК, лишь небольшие фрагменты, но даже они являются бесценным сокровищем. Обнаружив у вас невероятно развитое производство, мы исполнились надеждой, что нашли неповрежденный СШК или хотя бы его часть. К слову, некоторые служители Культа посчитали, что именно этим мотивирован ваш отказ фабрикатору-генералу. — Вы решили, что я решил сокрыть СШК? — Не я лично, — поправил примарха, — но таковые имеются. Следующий вопрос. Я понимаю, что он глуп и лишен смысла, так что прошу простить, но мне велели его задать. Имеется ли в вашем Королевстве или осуществляли ли вы контакт с мерзостью, известной как Изуверский Интеллект? — Точно нет, — ответил Шепард. — Насколько я понял, вы имеете ввиду Искусственный Интеллект, принцепс Николаус Алье успел просветить меня по этому вопросу, рассказав о войне с Железными Людьми. — Как я и сказал, вопрос довольно глупый, — Винатри попытался добавить раскаяния в голос, но вышло не очень. — Последний вопрос. Многих моих коллег беспокоит ваше отношение к Культу, и они опасаются, что вы и дальше будете препятствовать нам, к примеру, в случае обнаружения мира с развитой индустрией. Смею надеяться, что их страхи напрасны. — Статус Королевства не распространяется на те миры, которые мы обнаружим, — ответил Шепард. — Император особо выделил этот пункт в ходе переговоров, так что можете не опасаться, препятствий не будет. Более того, мы можем даже помочь в решении некоторых вопросов при одном условии. — Каком же? — архимагос подался вперед. — В случае обнаружения новых технологий, ранее недоступных Империуму, мы получим свою копию чертежей и всех полученных данных, — предложил Шепард. — Более того, в случае обнаружения особо редких схем лично Вы сможете первым изучить их и внести изменения в случае необходимости, самой собой, для блага Второго Легиона и Культа Механикум. Лавры первооткрывателя получите вы, но лишь при условии, что первыми схемы производства получит Алессия и Легион. Как поступать дальше, решайте сами. — Кельбор-Хал узнает обо всем сразу же, как только я прибуду на Мираж-7, — возразил Винатри, но его глаза полыхали подобно кострам. — Я не буду возражать, если вы организуете экспериментальное предприятие на территории Королевства, — продолжал Шепард. Архимагос замолчал, но примарх видел, что предложение попало в точку. Бальтазар бросил взгляд на Фреззию, но та сама выглядела так, будто готова была немедленно взяться за дело. Глядя на нее, Шепард предположил, что магос разделяла взгляды Винатри, а потому предложение примарха фактически поразило не одну, а две цели разом. — Что скажете, архимагос? — Я скажу вам, что с данной минуты Двадцать вторая экспедиция получит всестороннюю поддержку Культа Механикус, — ответил Бальтазар. — Я немедленно приступлю к модернизации производственных мощностей ваших владений, на что мне понадобится ваше письменное разрешение. В мое отсутствие магос Таллисандра Фреззия будет представлять Культ и меня лично. — Уверяю вас, господин, я не подведу вас и Второй Легион, — впервые подала голос магос, он звучал звонко и даже молодо, что удивило примарха. Он ошибочно предположил, что техножрица куда старше. — Моих познаний более чем достаточно, чтобы Легион эффективно функционировал. — Вместе с Таллисандрой к Легиону прикрепляется огромный штат служителей Культа, — добавил Винатри, — на них будет возложена священная обязанность облуживания и ремонта техники. Можете не сомневаться в их компетентности, я ручаюсь за них головой. — Ну что же, — Шепард встал, и архимагос встал следом, — думаю, это начало долгого и плодотворного сотрудничества, — закончил он, протягивая руку. — Истинно так, — Винатри пожал руку в ответ.***
— Я устал от ожидания, — недовольно произнес Расс, разглядывая город с балкона дворцовой башни. — Сколько нам еще здесь торчать, брат? — Я смотрю, ты в нетерпении? — усмехнулся Хорус. — Не волнуйся, уже скоро, я получил донесения, что Второй Легион готовится к отправлению. К слову, они намеренны увеличить свою численность. — Из числа Грозорожденных? — предположил примарх Космических Волков. — Да, — кивнул Луперкаль, — апотекарии ведут отбор наиболее перспективных кандидатов. К слову, Шепард вроде как решил сменить название Легиона. — На какое? — полюбопытствовал Расс. — Не знаю, да и то это слухи, подтверждений пока что нет. Примархи замолчали, продолжая разглядывать столицу. Огромный город не замирал ни на секунду, кипя жизнью, столь непохожей на ту, к которой привык каждый из братьев. В слишком разных условиях они жили, оказавшись в совершенно другом обществе, в иной обстановке. Расс оказался на Фенрисе, мире смерти, где каждый день был наполнен борьбой за выживание, где каждый шаг и вдох могли стать последними. Тамошнее общество было разбито на множество племен, главной целью которых стояло выживание, слабым там было не место. Хорус же оказался на планете, где всем заправляли преступные кланы, в мире, практически сожравшем самого себя. Человеческая жизнь там стоила меньше, чем ничего, смерть подкарауливала за каждым углом, и несли ее не климат и фауна, как в случае с Фенрисом, а исключительно люди. Глядя же на местные красоты, Хорус чувствовал досаду и даже легкую зависть. Нет, он искренне радовался за Шепарда, которому повезло оказаться именно здесь, в нормальном человеческом сообществе, но в глубине души Луперкаль хотел сам оказаться на месте брата. У того был любящий отец, который воспитал и вырастил примарха, проведя его на самую вершину. Шепард правил весьма немалым королевством, которое продолжало развиваться, и еще неизвестно, каким бы оно стало, не приди сюда Империум. Хорусу даже стало любопытно, какими бы они увидели Субсектор Алессия, приди они сюда через пару сотен лет. Каким бы оно было? — Эльдары вроде убрались? — нарушил молчание Леман Расс. — Не совсем, — ответил Хорус, отвлекаясь от своих мыслей. — Они покинули дворец, но я узнал, что у них есть анклав на планете. Туда они и отправились. — Долго отец намерен их терпеть? — До тех пор, пока они не лезут в наши дела. Дальше видно будет. — Интересно, что они думают по поводу происходящего? — Поди знай…***
— Что скажешь, Видящая? Что ты можешь сказать? — Будущее туманно, — ответила Алатира, пытаясь прозреть грядущее, — я пытаюсь прорваться сквозь пелену, но все слишком неоднозначно, даже руны не помогают. — Скажи мне хоть что-нибудь, — с мольбой в голосе попросила экзарх Воющих Баньши. — Совет ждет твоего слова. — Могу сказать лишь одно, — Дей’шаль глубоко вздохнула и открыла глаза. — Судьба Иш-Талиг отныне связанна с судьбой Шепарда. Если падет он, падем и мы. *Я так и не нашел инфу, есть ли такое в Вахе. **написал по желанию левой пятки. Левой пятки Варбосса.