***
Змеелов, в окружении гвардейцев, бродил по улицам города, в котором прошли его детство и юность, здесь Апока избрали на службу Белой Башни, ныне поверженную в прах. Он помнил тот день, когда впервые вошел под своды обители Зрящих, поразившись скудности интерьера и той строгости, что безраздельно властвовала здесь. Ему, как и всем жителям Фадрекса, да и всей Кайрры, казалось, что Зрящие живут в невиданной роскоши, вкушая самые дивные яства и имея доступ к самым дивным утехам, какие только могут прийти на ум обывателю. Правда поразила его, но не сломила, как это случилось с другими претендентами. Фадрекс лежал в руинах, повсюду рабочие, согнанные отовсюду, включая даже Анадор, разгребали завалы, извлекая из-под обломков погибших и тех немногих, кому посчастливилось выжить, но таковых было куда меньше, чем хотелось бы. Удар безумцев-шаарди был столь внезапным, что в столице сперва попросту не поверили в происходящее, а когда наконец-то пришли донесения от властей города, сам Ишамаль бросил тчи’нари в бой, отдав приказ в плен никого не брать. Прямо сейчас Рутилий Младший вел за собой войска в глубь Белой пустыни, выискивая и уничтожая все поселения шаарди, и насколько Апок знал, поддержку верховному жрецу Арса в данный момент оказывала практически вся аристократия Кайрры. Падение Белой Башни потрясло все население планеты, и гнев, что обрушился на шаарди, не поддавался описанию. Не будет прощения и не будет пощады безумцам, их род будет истреблен, само упоминания о дикарях пустыни будет стерто из памяти людей. Будь воля Апока, он бы шел в первых рядах мстителей, неся смерть и разрушение на кончике меча, став воплощением возмездия для шаарди. Он бы сжигал их шатры и оставил их тела гнить среди безжалостных песков. Гнев кровавой пеленой застилал глаза Змеелова, пальцы сжимались на древке боевого посоха, но его мечты были неосуществимы, ибо ему велели ни на шаг не отходить от царя-жреца. Ишамаль, окруженный тчи’нари, холодно взирал на разрушения, и по его каменному лицу ничего нельзя было прочесть. Вокруг него суетились десятки слуг и всевозможных чиновников, спешащих к государю с докладами об уже произошедшем и происходящем прямо сейчас. Отовсюду до слуха Апока доносились обрывки реплик: — Было потрачено… — Потребуется еще две сотни человек… — Несомненно, виновные будут наказаны… — Беженцев надлежит распределить среди городов… — Визирь Салимар сообщил, что понес немыслисмый ущерб, а потому желает получить компенсацию в сумме… И так без конца, пока Ишамаль не прервал их взмахом руки, после чего все немедленно замолчали, преданно глядя на царя-жреца. Тот, в свою очередь, задал куда более интересующий его вопрос: — Почему правитель Фадрекса не послал сообщение о нападении в тот же миг, когда шаарди атаковали? — О, великий, — вперед выступил облаченный в красное жрец Арса, — мы получили донесение, что примерно за час до нападения в части города, включая дворец славного жреца Синопы, было отключено электричество, из-за чего средства связи оказались обесточены. Вроде как обычная авария на подстанции, но мы подозреваем диверсию. — Вздор! — не выдержал Змеелов. — Великий Ишамаль, этим безумцам-шаарди не хватило бы ума провернуть подобное, а гарнизон сразу же пресек бы любую их попытку проникнуть в город! — И все же, мы не считаем произошедшее обычным совпадением, — все тем же ровным голосом продолжил жрец. — Уж больно своевременно произошла эта так называемая авария. Рано спешить с выводами, но если Глас Зрящих прав, и шаарди никак не могли проникнуть за городские стены до нападения, то получается, что им кто-то помог изнутри. — Проведите самое тщательное расследование, — приказал царь-жрец, и все возражения застряли в глотке Апока. — Если это не случайность, если вскроется измена, виновные должны понести самое суровое наказание. Жрец склонился в поклоне и удалился, спеша исполнить волю государя, и Апок лишь догадываться, каковы будут итоги расследования. Размышляя над этим, он не сразу заметил, что его взор вновь обратился к руинам башни. Обитель Зрящих была уничтожена, как они и предсказывали, но какое отношение шаарди могли иметь к Великому Потрясению, частью которого, как все полагали, и должно было стать падение Белой Башни? Змеелов был уверен, что упускает нечто важное. Прямо сейчас на руинах суетились рабочие, разгребающие завалы, и младшие жрецы Афны, пытающиеся по огрызкам сведений восстановить картину произошедшего. Их проницательности можно было только позавидовать, даже по ничтожным крохам информации они подчас делали поразительные открытия, докапывались до самых корней тех или иных событий, но что сейчас они пытаются выяснить, Змеелов не понимал. Но вот жрецы склонились над телом солдата, извлеченным из-под обломков, и принялись деловито его осматривать, тихо переговариваясь. Тем временем все больше и больше тел доставали из-под завалов и укладывали там, куда указывали рабочим жрецы. Даже на расстоянии Апок внезапно заметил, что доспехи солдат несут повреждения, словно те приняли бой, а затем Змеелов увидел, сколь пристально царь-жрец следит за действиями служителей Афны. Мужчину пробил холодный пот, когда до него стал доходить смысл увиденного. Кто-то напал на стражей Башни в самом сердце города! Весь сгорая от нетерпения, Апок все же проявил выдержку, ни на шаг не отходя от царя-жреца, и вот, по прошествии времени, служители Афны, закончив копаться в руинах и разглядывать тела, подошли с докладом: — Говорите, что нашли, — велел Ишамаль, и в его глазах стали заметны первые отсветы нетерпения. — О, великий, мы должны сообщить, что эти стражи были убиты еще до обрушения Башни, — сообщил старший из жрецов. — Более того, мы уверены, что многие из них погибли внутри обители Зрящих. Змеелов от этих слов лишился дара речи, ужас сковал его по рукам и ногам. Ишамаль же спросил: — Как шаарди сумели проникнуть в саму Башню, если мы всегда считали, что им даже за городские стены не пройти? — О, великий, это были вовсе не шаарди, — склонила в голову молодая жрица. — Оружие, что здесь применялось, недоступно дикарям из пустыни, ибо оно разрывало броню солдат, на что шаарди попросту неспособны. Мы ранее никогда не встречали подобных ран и увечий. — Более того, — третий жрец судорожно сглотнул под пытливым взором Ишамаля, — одной из причин крушения Белой Башни является взрыв, произведенный изнутри. Кто-то проник в башню и заложил там взрывчатку. Предстоит провести ряд анализов, но я сомневаюсь, что мы обнаружим там следы взрывчатых веществ, которыми обычно пользуются шаарди. Мы пока не можем сказать, была ли это скоординированная атака или же ужасное совпадение. Также… Ишамаль прервал жреца взмахом руки и подошел к телам убитых солдат, Апок следовал за ним. Со стороны могло показаться, что царь-жрец разглядывает ужасные раны поверженных воинов, но тот произнес достаточно тихо, чтобы слышать его мог только Змеелов: — Они уже здесь. Чужаки, о которых говорили Зрящие, среди нас, Апок, и Белая Башня запылала, как и было предсказано. Собери все свое мужество, Змеелов, ибо Великое Потрясение началось, и нам нужно понять, что ждет нас впереди. Ты был Голосом Зрящих, но их больше нет, поэтому отныне ты будешь служить мне. — Моя жизнь в твоих руках, великий Ишамаль, — Змеелов склонился в глубоком поклоне. Тяжелая длань царя-жреца легла на его плечо. — Используй все свои таланты, Змеелов. Используй все, чему тебя научили Зрящие, и найди их. Найди до того, как они нанесут очередной удар. Мы должны знать о них все, иначе сегодняшний день покажется нам попросту детской игрой по сравнению с грядущим. Апок выпрямился, и в его глазах разгоралось пламя, готовое пожрать каждого, кто встанет у него на пути. — Отныне ты — Ищейка Кайрры, — громко объявил Ишамаль, и присутствующие замерли, парализованные ужасом и благоговением. Ищеек не назначали уже более трех столетий, и не было сомнений, что сегодняшний день останется в памяти потомков по множеству причин. — Никто не смеет тебе мешать, от простых солдат до высших жрецов, все должны оказывать тебе помощь по первому же требованию. Ты — моя воплощенная воля. Мешать тебе означает бросить вызов мне. Таково мое слово! Четверо тчи’нари немедленно встали позади Апока, став его телохранителями. Одного взгляда на них должно было хватить, чтобы каждый уразумел все последствия собственной недальновидности. — Ступай, Апок Ищейка Кайрры, — приказал Ишамаль, — и не возвращайся без своей добычи. Развернувшись на пятках, Змеелов направился к жрецам Афры, и те съежились под его полыхающим взглядом. Ему требовалась отправная точка, начало следа, по которому он пройдет до самого конца. Кем бы ни были чужаки, они дорого заплатят за содеянное.***
Дни медленно тянулись в ожидании донесений от разведгруппы, и вся Двадцать вторая Имперская Экспедиционная флотилия замерла в мучительном бездействии, не смея тронуться с места без приказа примарха. Огромный флот занял выжидательную позицию в безымянной системе, в которой не было ничего интересного, кроме нескольких газовых гигантов, не имевших даже хоть сколько-нибудь значимых спутников. Шепард неспешно шел по коридорам «Покорителя», изучая его внутреннее устройство, начиная с двигательного отсека и заканчивая торпедными аппаратами на носу корабля. Линкор был громаден, если Шепард был прав, длина его флагмана составляла примерно половину длины Цитадели, которая вообще-то все время пребывала на одном месте, пока Жнецы неведомым образом не переместили ее к Земле. Это же творение человеческой мысли свободно бороздило космос, при этом обладая такой огневой мощью, что становилось страшно от мысли, что она могла быть обращена против самих людей. Сам примарх был бы только рад, окажись такая сила на его стороне во времена противостояния со Жнецами. Нравилось ему или нет, но мысли Шепарда то и дело возвращались к событиям его прошлого, и в мозгу настойчиво пульсировали вопросы без ответов. Было ли все на самом деле? Чем являлась его жизнь, сном или явью? Если первое, то откуда у него память о той жизни, столь реальной, что поверить в нее было очень легко? Если же второе, то что он делает здесь, в бесконечно далеком будущем, где нет даже намека на события, некогда сотрясшие Галактику? Ответить на этот вопрос мог разве что сам Император, но как его об этом спросить? Как он воспримет подобного рода откровения, граничащие с сумасшествием? В этот момент Шепард впервые остро ощутил, как ему не хватает присутствия Алатиры Дей’шаль, примарху хотелось выговориться, и не важно, что она подумает о нем в этот момент. Можно было отправить послание, пригласить Видящую на «Покоритель», но не нужно быть провидцем, чтобы понять, как имперцы воспримут присутствие эльдар на борту корабля. Но почему он должен подстраиваться под окружающих, делать то, что кажется им правильным? Еще во времена службы в Альянсе он поступал лишь так, как сам считал нужным, наплевав на мнение окружающих. На борту «Нормандии» были Тали и Гаррус, Лиара и Рекс, и плевать Шепард хотел на то, что думал по этому поводу адмирал Михайлович, вздумавший устроить на борту фрегата внезапную проверку. Шепард вздохнул. Сейчас все было куда сложнее. — В этих помещениях, господин, летописцы организовали что-то навроде клуба, — голос майора Гринна донесся словно бы издалека, но все же вернул примарха к действительности. Широкоплечий офицер недовольно скривился, но продолжал. — Они заняли несколько помещений с разрешения командующего Моррдиса, превратив их в подобие то ли бара, то ли борделя. — Там настолько свободные нравы? — удивился примарх. — Что еще ждать от гражданских? — майор лишь пожал плечами. — Рядовому составу запрещено заходить сюда, а офицеры скорее выстрелят себе в висок, чем сунут сюда свой нос. Шепард задумался, одна мысль давно уже не покидала его, но ему постоянно не хватало времени, чтобы поинтересоваться: — Поправьте меня, если я не прав, майор, но вроде бы в остальных флотилиях летописцы отсутствуют полностью, разве не так? — Именно так, господин, — признал Гринн. — За исключением флотилии, ведомой лично Императором, летописцы присутствуют лишь в составе Двадцать второй экспедиции. — Интересно, почему? — задал вопрос Шепард, понимая, что ответить на него попросту некому. Разве что задать его самому Императору. — Хотите посмотреть лично, господин? — с почтением спросил майор, указывая на импровизированную дверь, над которой висела вывеска с названием клуба «Ночная Стража». Что имелось в виду, понять было невозможно. — Нет, — немедленно ответил примарх, отчетливо представляя себе, что начнется в клубе, стоит ему туда заявиться. — Я хочу взглянуть на оружейную палубу. — Как вам будет угодно. Исследование «Покорителя», если верить корабельным часам, заняло весь день, но Шепард все равно не увидел и трети того, что скрывал в своих недрах линкор, в ангаре которого спокойно поместились бы несколько «Нормандий», сконструированных «Цербером», при этом еще осталось бы свободное место. Отпустив уставшего майора, Шепард вернулся в свои покои и замер перед огромным аквариумом, заполненным всевозможными морскими тварями. Примарх понятия не имел, в какой момент Вестники Рока пронюхали о его увлечении, но когда Шепард впервые ступил на палубу линкора и посетил отведенные ему помещения, аквариум уже был установлен и заполнен. Вдоль стен были расставлены стеллажи, на которых покоились первые трофеи Шепарда, полученные уже в чине примарха. Их было немного, и здесь не было ни одного трофея, добытого в ходе войны с варанами. Особым приказом Шепарда все, что Вестники Рока добыли в ходе той кампании, было уничтожено, невзирая на все возражения даже со стороны высших офицеров Легиона. Был проведен самый тщательный обыск, в ходе которого у Космодесантников Второго Легиона изымались клинки, элементы брони и даже огрызки рукописей, прочитать содержимое которых не смог бы даже самый лучший лингвист Империума. Весь этот хлам погрузили на борт транспортника и отправили в направлении ближайшей звезды. Двери распахнулись, и в покои вошел Космодесантник с докладом, что пришел Максимилиан Вазье, итератор, в чьи обязанности входила задача донести до жителей присоединенных к Империуму миров все преимущества данного слияния, рассказать о преимуществах Имперских Истин и многое-многое другое. — Вы желали видеть меня, господин? — пятидесятилетний мужчина, рано полысевший, согнулся в поклоне перед примархом. — Да, Максимилиан, — кивнул Шепард и указал на два глубоких кресла, стоявших перед его рабочим столом. — Присаживайтесь. — Благодарю, — итератор сел, в то время как примарх продолжал его разглядывать. Вазье родился и вырос на Терре, на одном из уровней, где поразил всех своим красноречием и умением завлекать толпы пылкими речами. Так он попал в поле зрения имперских чиновников, отбиравших людей для важной работы на благо Империума. Максимилиан Вазье был тучным мужчиной, страдавший одышкой, которая, однако, нисколько ему не мешала, когда требовалось привлечь толпу, ибо мощный, хорошо поставленный голос мигом приковывал в себе внимание. Темная, почти что черная кожа Вазье походила на побитую кратерами поверхность Луны, то был след, оставленный болезнью, перенесенной итератором в молодости. Какой именно, Шепард не спрашивал. Толстые губы Максималиана, казалось, находились в постоянном движении, словно он заранее готовил очередную речь. — Я жду донесения разведки, — с ходу начал Шепард, усаживаясь в огромное кресло, которое своими размерами больше походило на трон. — Судя по тому, что мои разведчики не вернулись сразу же, я делаю вывод, что впереди нас ждет, а может ждут миры, населенные людьми. — Мы приведем их в лоно Империума, господин, можете не сомневаться, — заверил примарха Вазье. — Я не сомневаюсь в ваших талантах, Максимилиан, — Шепард ткнул пальцем в отчеты, лежащие перед ним. — Мне известно, что еще до прибытия на Алессию вы и ваши помощники не раз успешно склоняли население планет на сторону Империума. Более того, во время переговоров с так называемой Конфедерацией Независимых Систем вы в одиночку умудрились переманить на сторону Императора целый мир. Целая планета, развитая и просвещенная, вошла в состав Империума без единого выстрела. Воистину немыслимое достижение. — Я польщен вашим вниманием к моим скромным заслугам, — было видно, сколь тяжело даются итератору слова. Аура примарха давила на него, и тот факт, что сын Императора обратил столь пристально внимание на его дела, не могло не повлиять на Вазье. — Я рад служить Империуму и вам лично в меру моих сил. — Нет нужды скромничать, Максимилиан, — заметил Шепард. — Вы блестяще исполняете свой долг, и скажу без прикрас, такие люди нам и нужны. Насилие — последний аргумент дилетантов. Особенно если можно решить проблему метким и произнесенным в нужный момент словом, отложив оружие в сторону. Удивительно было слушать подобное от человека, в чьем распоряжении находились силы, способные стирать с лица Галактики целые цивилизации. На лице Вазье отразилось изумление, испытанное итератором в тот момент, когда он полностью осознал всю суть слов примарха. Человек, который расширил границы своих владений исключительно военным путем, а встав во главе Легиона Космодесанта полностью уничтожил целую расу, заявлял, что слово куда сильнее оружия. — Но я позвал вас не за тем, чтобы объяснять, как вам делать вашу же работу, — продолжал тем временем Шепард. — Я обратил внимание на то, что огромное количество летописцев, прикрепленных к Двадцать второй флотилии, по большому счету ничего не делают. Пора это исправить. — Каким образом? — Вазье пытался собраться, взять себя в руки, но то была очень сложная задача. Воля примарха подавляла, вызывала желание подчиниться без каких-либо вопросов и возражений. — Я предлагаю создать во флотилии нечто вроде новостной передачи, дабы освещать события и происшествия, доносить до персонала кораблей и рядового состава сводки событий. Проще говоря, я хочу, чтобы войска были в курсе происходящего. Чтобы они знали о наших победах и достижениях. Не через посторонние слухи, искаженные до полной невменяемости, а знали информацию из официальных источников. Вазье задумался, пытаясь сложить в голове все, что сказал ему примарх. Он пытался увязать все воедино, что было отнюдь не просто, что немедленно заметил Шепард: — Я не требую от вас мгновенных результатов. Обдумайте мои слова. Пригласите коллег, позовите летописцев, обсудите все как следует, найдите оптимальный вариант, после чего приходите ко мне с докладом. Уверен, мы найдем наилучшие решение данного вопроса. Вазье, находясь в легкой прострации, удалился, но стоило ему шагнуть за порог, как Шепарду доложили, что аудиенции просит сам Джейсон Моррдис, командующий Двадцать второй флотилией. Получив разрешение, капитан «Покорителя», опираясь на трость, вошел в покои примарха, сжимая в руке свитки документов. — Господин, мы получили донесения от группы разведки, что отправилась на Кайрру, — сообщил Моррдис, кладя на стол примарха часть документов. — Вы ознакомились с ними? — поинтересовался Шепард. — Еще нет, — ответил капитан. — Но вот это… — он выложил на стол остальные свитки. — Астропаты перехватили закодированное сообщение из удаленной системы, которой нет на наших картах. — Там есть что-то, что привлекло ваше внимание, Джейсон? — Мы не уверены, господин, — ответил Моррдис, — но судя по всему, сообщение отправлено людьми. Над расшифровкой еще работают, но астропаты склонны считать, что это был крик о помощи.