***
— Они уже давно должны были выйти на связь, — Ди Самис сидел под крылом «Фаворита Фортуны», не скрывая беспокойства. — Знаю, — ответил Загс, проверяя свою винтовку, которая и без того была в отличном состоянии. — Что-то случилось, — продолжал Самис. — Понятное дело, иначе сержант давно бы с нами связался. — И что будем делать? — Ничего, у нас приказ сидеть здесь и не высовываться, — вмешался в разговор Эленд Рин, технодесантник подошел бесшумно. — Что бы ни случилось с группой Ротгера, мы ничем не сможем им помочь. Они могли погибнуть или попасть в плен. А может они оказались за пределами действия передатчиков или же их аппаратура вышла из строя. — Но не можем же мы сидеть здесь без дела?! — воскликнул Самис, из челнока вышли оставшиеся скауты, которым Ротгер велел уходить перед тем, как сам отправился в глубь пустыни: Кельсер, вечно улыбающийся блондин с лицом хищника, мастер маскировки, способный пройти под носом у кого угодно; Готрек, широкоплечий детина с коротким рыжим ирокезом на голове, ему скорее подошли бы терминаторские доспехи, чем броня скаутов; Уэйн, обритый наголо, как и Борон, был родом с Алессии, но в отличие от своего земляка успел отличиться в войне Шепарда против орков в рядах королевской армии. — Будем спорить? — спросил Эленд, сложив руки на груди, закрепленная на броне огромная клешня с мощными зубьями щелкнула, словно угрожая. По всему выходило, что все возражения Рин намерен пресечь в зародыше. Загс усмехнулся. В связи с тем, что операция была поручена Ротгеру, технодесантник не вмешивался в их дела, лишь обеспечив скаутам доставку на планету, но сейчас, ввиду отсутствия сержанта, именно он был старшим из них, и его приказы имели силу. Самис от досады сжал кулаки, но умом он понимал, что Рин прав. Если их братья попали в беду, они ничем не могли им помочь. Понимая его чувства, Кельсер хлопнул Ди по плечу: — Не хорони их раньше времени, возможно, они уже сейчас направляются к нам, и совсем скоро мы будет вновь наслаждаться брюзжанием Эктора и лицезреть вечно угрюмую рожу Манфреда. Но по прошествии еще трех дней даже Кельсер был вынужден признать, что группа Ротгера не вернется, в лучшем случае они попали в плен. Но предпочитая смотреть правде в глаза, скауты понимали, что сержант ни за что не сдастся, он будет отстреливаться до последнего патрона, до последней гранаты, а когда те закончатся, достанет нож и пойдет в рукопашную и убьет столько противников, сколько успеет, прежде чем рухнет на землю бездыханным. За эти дни Эленд Рин несколько раз выходил на связь с «Восходящей Тенью», но всякий раз получал одну и ту же информацию, так как новых распоряжений от примарха не поступало. Более того, капитан фрегата нехотя признался, что связи с флотилией нет, сообщения уходят, но ответа не было. Капитан предположил, что флот находится в варпе, и астропаты не хотят рисковать, отправляя сообщения. Если так, то куда примарх направил находящиеся у него в подчинении силы? Банальная логика говорила о том, что Шепард, получив первые данные разведки, вел Легион сюда, в эту систему, дабы присоединить её к Империуму Человечества, но нельзя было сбрасывать со счетов вариант, что произошло нечто непредвиденное, нечто, заставившее Шепарда повести флотилию в другое место, туда, где она была нужнее. Могло ли такое произойти? Разумеется. Разведчики прекрасно понимали, что если на кону стоят тысячи, а то миллионы жизней, потеря небольшой группы станет хоть и неприятной, но вполне восполнимой потерей. А затем к ним пожаловали незваные гости. Движущихся в их направлении всадников первым заметил Готрек, и сразу же стало ясно, что это тот же отряд, который должна была увести подальше от челнока группа Ротгера. Выводы напрашивались сами собой. — Как они нас нашли? — поразился Загс. — Наши следы давно замело ветром. — У того, кто их ведет, должен быть поистине фантастический нюх, — поддержал его Самис. — Даже слишком фантастический, — произнес Эленд. — Особенно с учетом того, кого вы обнаружили в той башне. — Думаешь, псайкер? — Кельсер проверил обойму, прежде вставить ее в болтер. Готрек и Уэйн достали гранатометы. — Возможно, — ответил технодесантник, опираясь, как на посох, на силовой топор с длинной рукоятью, после чего провел ладонью по болт-пистолету, что покоился у него на бедре. Цепь всадников целенаправленно двигались к челноку, было ясно, что разведчикам либо придется принять бой, либо погрузиться на «Фаворит Фортуны» и покинуть планету. Первое противоречило последним полученным приказам, второе — первоначальному приказу примарху, который никто не отменял. — Идеи есть? — поинтересовался Уэйн, держа всадников на прицеле. — Убить их всех? — пожал плечами Готрек. — Чем не идея? Нам ведь не запрещали вообще не вступать в бой. — Я согласен, — поддержал предложение Загс, — если мы просто улетим, то это будет равносильно поражению. Не знаю, как вы, а я что-то не горю желанием отступать, — взоры скаутов обратились к Рину, решение было за технодесантником. Эленд молчал. — «Фаворит Фортуны», на связи «Восходящая Тень», — внезапно ожил вокс-передатчик в кабине челнока. — Немедленно ответьте. — «Фаворит» на связи, — ответил Рин, войдя в кабину пилотов. — Говорите. — Господин, для вас поступил приказ немедленно покинуть планету и вернуться на «Покоритель», — в голосе капитана слышалось беспокойство. — Планы изменились? — Что? Нет, вы не поняли. Двадцать вторая флотилия только что вошла в систему. Примарх здесь.***
Корабли один за другим выходили из варпа и занимали свои места в боевом построении, центром которого был «Покоритель». Космический монстр сразу же взял курс на Кайрру, столичный мир системы, а следом за ним, словно хищники, ведомые вожаком, следовали остальные. Часть кораблей взяла курс на остальные обитаемые планеты, и уже через несколько часов поступили первые доклады о контактах с противником. Местные жители пытались открыть огонь по кораблям флотилии, но их орудия не могли справится с перекрывающими другу друга пустотными щитами линкоров и тяжелых крейсеров, идущих в авангарде. В обычной ситуации подобная тактика попахивала откровенным идиотизмом, корабли подобного класса, как правило шли в середине строя, со всех сторон окруженные более мелкими судами. Но в этот раз командующий Моррдис, получив разведданные с «Восходящей Тени», предложил примарху другую тактику. Он предположил, что местные силы не имеют в своем распоряжении орудий достаточной мощности, способные пробить щиты линкоров, а потому именно им и нужно было стать наконечником брошенного Легионом копья. При этом, капитанам было запрещено открывать огонь без команды, их задачей было оттеснить корабли противника и заблокировать их до дальнейших распоряжений. Примарх хотел присоединить данный осколок человечества к Империуму, по возможности избегая применения силы, хоть Шепард и отдавал себе отчет в том, что задуманное очень часто идет не по плану и все его надежды на мирный исход могут рухнуть в одночасье, и тогда Легион будет брошен в бой. Космодесантники были созданы для войны, они ей жили, в ней был смысл их существования. Стоит Шепарду отдать приказ, и закованные в керамит когорты воинов пройдутся по поверхности планеты стальным маршем, сметая все на своем пути. Но зачем им сжигать миры, заселенные людьми? Лишь потому, что те встали на пути развивающегося Империума? По логике Императора и его ближайшего окружения — да. И это мнение разделяли все офицеры Двадцать Второй флотилии. Замерев на боевой палубе «Покорителя», Шепард смотрел на мир, который с каждым мигом становился все больше и больше. Вокруг него, словно пчелы возле улья, роились корабли, пытавшиеся сдержать имперский флот, но любой дурак бы понял, что все их попытки тщетны. Корабли Империума были крупнее, надежней защищены и куда сильнее вооружены. Линкоры неуклонно продолжали свой пути, нарочито демонстративно игнорируя залпы вражеских кораблей. Пустотные щиты космических левиафанов были слишком мощны для орудий, а немногочисленные торпеды немедленно сбивались орудиями противокорабельной обороны. Шло время, имперцы неуклонно теснили флот Кайрры до тех пор, пока полностью его не блокировали. Обстрел с той стороны также прекратился, судя по всему экипаж кораблей понял, что если бы имперцы захотели их уничтожить, то давно бы это сделали. Прошло несколько часов, прежде чем космическое пространство Кайрры, Тира и Шонгана было полностью блокировано, а несколько попыток обстрелять флот с поверхности планеты были быстро подавлены. Жертв со стороны местных избежать не удалось, но то были неизбежные потери, особенно с учетом масштабов происходящего, ведь данной демонстрацией мощи Шепард показал правителям системы, что их силы несопоставимы, ясно давал им понять, что может уничтожить их в любой момент. А потому, когда первые челноки покинули ангары кораблей, включая сам «Покоритель», и направились к поверхности планеты, оттуда не было произведено ни одного выстрела. Вереница десантных транспортов, несущие на своем борту отделения Космодесанта и подразделения Имперской Армии, стороннему наблюдателю казалась стаей хищных птиц, слетающихся на запах крови. Можно было лишь догадываться, какие чувства испытывали местные, увидев у себя над головами такое обилие имперской техники, наверняка они терялись в догадках, гадали, каковы будут последствия столь внезапного вторжения и что именно их ожидает в будущем, хотя любому разумному существу должно быть ясно, что их жизнь изменится навсегда. В любом случае, они должны будут испытать шок и изумление, которому предстояло лишь возрасти, как только перед ними предстанут Космодесантники Второго Легиона, а затем и сам примарх. По первоначальной задумке, Шепард должен был спуститься на поверхность Кайрры на личном «Боевом Ястребе», одной из вариаций «Громовых Птиц», но капитан Де Вир предложил другой план. Согласно его задумке, примарх должен был прибыть на планету с помощью телепорта, тем самым окончательно укрепив местных во мнении, что у них нет никаких шансов выстоять против имперцев, ведь наличие столь ценной и сложной технологии, как телепорты, у Легиона будет говорить о полном техническом превосходстве Империума над данным осколком человечества. Правда, с возражением выступил капитан Эразм, заявивший, что данных разведки недостаточно, чтобы судить о технологических возможностях местных. Тем не менее, примарх все же решил прибегнуть к предложенному капитаном Втором Великой роты плану. Перед тем, как отправится к телепортатору, Шепард бросил последний взгляд на голокарту, на которой транслировалось изображение всех кораблей флотилии. Не зная всего, могло показаться, что Двадцать Вторая флотилия прибыла в систему в полном составе, но это было не так. Часть кораблей отсутствовала, и не по причине того, что они затерялись в варпе, а потому, что их экипаж получил иное задание. Вместе с ними ушла и вся Девятая Великая рота под командование капитана Луи Санти, а также прикрепленные к ним силы Имперской Армии, все пять рот Четвертого Легиона и Культа Механикум. Им предстояло узнать природу перехваченного астропатами сигнала, и если его действительно послали люди, оказать им всю необходимую помощь. Тем временем, на поверхности Кайрры, царь-жрец Ишамал наблюдал с одного из балконов царского дворца за прибытием чужаков. Бесчисленные суда иномирян заполонили небо над столицей, а в вышине были видны силуэты громадных космических левиафанов, самый маленький из которых многократно превосходил своими размерами любой военный корабль царского флота. В своих донесениях капитаны сообщали, что их орудия не способны причинить противнику даже малейший урон, ибо в авангарде их силы шли чудовища, неуязвимые для оружия кайрринцев. Царь ощутил вспышку досады и раздражение из-за того, что Апок Змеелов так и не выполнил полученный приказ. Вместо того, чтобы пленить тех, кто разрушил Белую Башню, он сперва загнал один отряд иномирян во владения Себекка, где они и погибли, и жрецы Афны даже предположили, что Апок поступил так намеренно. Если это правда, то он ответит за свой поступок головой. Затем Змеелов вроде как нашел другой отряд, но тот упорхнул буквально у него из-под носа, оставив Гончего Кайрры с пустыми руками. Если бы Змеелову удалось их схватить, у Ишамаля было бы куда больше информации на руках, он бы знал возможности пришельцев и что вообще стоит от них ожидать. Теперь же ему предстояло действовать вслепую. На счастье Апока, он сейчас отсутствовал в Ромусе, к тому же царю-жрецу на данный момент было не до провалившего задание слуги. Чужаки совершили посадку за пределами города, но уже довольно скоро первые колонны солдат вошли в столицу и направились прямиком ко дворцу. За спиной Ишамаля суетились жрецы и советники, к ним постоянно поступала новая информация, которая казалось неправдоподобной. В частности, там говорилось, что основу колонны составляют огромного роста воины, закованные в тяжелые красные доспехи с головы до ног, более того, некоторые из них выглядят еще крупнее. Царь-жрец сомневался, что ему стали бы так нагло врать, но верилось в сказанное с трудом до тех пор, пока пришельцы не оказались в пределах видимости. Их облик поражал, даже на значительном расстоянии было прекрасно видно, что ростом они намного превосходят даже тчи’нари, которых отбирали среди претендентов по самым строгим критериям. Воины шли, чеканя шаг, над их головами развевались темно-красные штандарты с изображенным на них коронованным львом. Во главе всего этого шествия маршировал отряд воинов, чьи доспехи резко отличались от остальных, ввиду чего они действительно имели более внушительный рост и угрожающий вид. Подле них, к удивлению Ишамаля, шли вполне обычные люди, разве что их облачения сильно отличались от привычного глазу кайрринцев одеяний. Сами жители столицы заполонили все улицы, толпились на крышах и выглядывали из окон, разглядывая тех, кто принес им Великое Потрясение. В том, что это именно оно, иллюзий ни у кого не возникало. — Пропустите их, — приказал царь-жрец, когда пришельцы приблизились к дворцовым воротам. Мешать им было глупо: весь их облик говорил о том, что они все равно войдут во дворец так или иначе. Все тем же четким шагом колонна вошла в внутренний двор, но вместо того, чтобы подняться по ступеням, на вершине которых их уже ожидали провожатые, и войти внутрь, пришельцы установили у самого подножья лестницы некое устройство, что-то на нем нажали и принялись ждать, при этом воины в более тяжелых доспехах встали таким образом, что вокруг устройства образовалось два кольца обороны. Тянулись минуты, но вот на приборной панели что-то моргнуло, засветилось, и на самой грани слуха зазвучал неприятный звук. Над устройством разгорелся яркий световой луч, и внезапно в ослепительной вспышке перед дворцом появились несколько фигур, среди которых особо выделялся человек, подобно колоссу возвышавшийся над всеми присутствующими. Толпа ахнула, все, от дворцовых слуг до высших жрецов Кайрры, опешили, узрев гиганта, словно увидели одного из тех богов, которым они поклонялись. Ишамаль вглядывался в открытое лицо пришельца, и в тот миг, когда взгляд пронзительных синих глаз обратился на него, ощутил, как у него все сжимается в груди. В том, что прибывший является лидером пришельцев, их правителем, царь-жрец не сомневался ни секунды. Тем временем гигант, в окружении телохранителей, начал подниматься по лестнице, и следом за ним двинулись остальные воины, хотя большая их часть осталась снаружи. Сам Ишамаль поспешил в тронный зал, дабы встретиться там со своей судьбой. Шепард шел по коридорам дворца, отмечая его необычное убранство и архитектурный стиль, а также одеяния местных жителей. Он никогда особо не интересовался античной историей Земли, но здесь невооруженным взглядом была видна смесь культур, египетской и римской, а возможно греческой. Примарх мало понимал в подобных вещах. Он шел вперед, перед ним немедленно распахивались двери, пока их путь не окончился под огромным куполом на вершине дворца. Как и следовало ожидать, зал был полон, здесь собрались все, кого только сочли хотя бы в минимальной степени достойным присутствовать при данной встрече. Как и полагается, на противоположной от входа стороне выстроились в ряд шесть кресел, подле которых стояли шестеро мужчин и женщин, облаченных в самые лучшие свои одеяния. Позади них, на возвышении стоял мраморный трон, отделанный золотом и платиной, на которым сидел немолодой уже мужчина с крепким обнаженным торсом. Его регалии мало о чем говорили непосвященным, хоть и было ясно, что именно он является правителем этого мира, а может и всех трех. Тут ясности не было. Шепард мысленно поморщился, данных разведки было удручающе мало, если бы не странный сигнал о помощи, он бы не стал торопиться, а продолжил бы выжидать время, дабы не лезть на рожон. Конечно, примарх ничуть не сомневался в том, что легко мог покорить этот мир, но все же хотелось обойтись без лишней крови. В космосе и без того хватало тех, с кем переговоры по ряду причин были абсолютно невозможны, а значит Вестникам Рока будет где размять мышцы и от души настреляться. Одни только орки чего стоили. Ну что же, приходилось работать с тем, что есть. Вышедшая вперед девушка с короткой стрижкой и бледным от волнения лицом принялась что-то говорить, но местный язык мало походил на уже ставший привычным готик, но все же Шепард более-менее понимал, о чем ему говорят. Более того, с каждым новым произнесенным словом речь девушки становилась все более ясной и понятной, как если бы в мозг примарха был встроен переводчик с программой обучения. Довольно быстро Шепард уяснил, что на троне сидит правитель всех трех планет, царь-жрец Ишамаль, который вел свой род от самого основателя царства. Подле кресел же стояли высшие жрецы Кайрры, являющиеся также советниками царя, и все вместе они желали знать: кем являлись пришельцы, откуда пришли и, что самое главное, чего хотели? — Я — Джон Шепард, — громко объявил примарх, краем сознания отметив, что говорит на диалекте, который до сегодняшнего дня никогда не слышал. — Верховный Король Алессии. Будучи примархом Второго Легиона Вестников Рока, я прибыл в этот мир по воле Императора Человечества, который желает объединить под своей властью всю галактику. Его целью является объединение разрозненных осколков человечества в монолитное государство, Империум, дабы люди могли вместе плечом к плечу противостоять угрозам, коими полна галактика. От слов примарха подавляющая часть присутствующих изменилась в лице, кому-то явно стало плохо, некоторые же выглядели неожиданно заинтересованными. Ишамаль прекрасно умел держать лицо, но судя по тому, как его пальцы сжали древко короткого копья, услышанное не оставило его равнодушным, а может, на него оказывала влияние аура Шепарда. И все же его голос звучал ровно и спокойно, когда он произнес: — Судя по тому, что мы сегодня увидели, вас не интересует, хотим ли мы склониться перед твоим Императором, чужеземец? — Боюсь, что нет, — признал очевидное Шепард. — Если бы даже я принял ваш отказ и покинул твои владения, царь, его не примет мой отец и мои братья. Не пройдет и года, как сюда пожалуют другие, и заранее зная твой ответ, они не станут вступать в переговоры, а сходу атакуют и будут наступать либо до тех пор, пока ты не взмолишься о пощаде, либо пока не рухнешь бездыханным. — Так почему же ты не поступил так же? Мы все были свидетелями того, сколь велики ваши силы. — Потому что не вижу смысла в бессмысленном кровопролитии, — ответил примарх. — Мои воины любят сражения и с радостью кинутся в бой, если я им прикажу, но на твое счастье я предпочитаю сперва поговорить, ведь мирное решение вопроса в наших общих интересах. И чем быстрее мы достигнем взаимопонимания и придем к соглашению, тем лучше. — И почему же мы должны с тобой соглашаться, чужак?! — не выдержал молодой жрец в легких доспехах, на его обритой головой красной тушью был изображен ястреб. Ишамаль недовольно глянул на выскочку, но прерывать не стал, очевидно, тот озвучивал мысли самого царя. — Ты пришел к нам, незваный, и требуешь от нас преклонить колени! И при этом делаешь вид, что тебя самого угнетает подобная необходимость, хотя за твоей спиной стоят те же воины, что уже принесли нам боль! Пролили нашу кровь! Так к чему это притворство?! Храбрости жрецу было не занимать. Или же глупости. Шепард не был уверен, что правильно угадал, в свою очередь задав встречный вопрос: — А ты бы предпочел, чтобы я бросил войска в бой? Чтобы они прошлись по поверхности ваших миров, сметая все на своем пути? Ты бы хотел, чтобы жители этого мира сгорали в огне пожарищ, а их кровь обагрила землю? Или ты бы предпочел, чтобы один из моих воинов отсек тебе голову и водрузил ее на пику? Я мог бы так поступить, будь у меня такое желание, и мне придется пойти на этот шаг, если мы не договоримся. В зале повисла гробовая тишина, пока до кайрринцев доходил весь смысл сказанного. Шепард продолжил: — Да, мои люди убили псайкеров, которых вы скрывали в той башне. Не могу сказать, что очень сожалею об этом, ведь их судьба была предрешена, псайкеры слишком опасны, особенно без должного обучения. Мне ли об этом не знать? Но вы уже отплатили за случившееся, убив моих людей, если только они не в плену, — помедлив, Шепард обратился к царю. — Они живы? — Нет, — кратко ответил Ишамаль, не вдаваясь в подробности. — Тогда счет уплачен, кровь за кровь, — не видя, что творится за спиной, примарх все же ощутил недовольство имперцев. — Мои спутники со мной не согласны, их чувства мне понятны, но и вы были в своем праве, ибо вы защищаете свой дом. Мне ведомы ваши мысли, так как я сам был на вашем месте, получив предложение, от которого не мог отказаться. Угроз не было, но я прекрасно осознавал, каковы будут последствия отказа. Осознаете их и вы. В этот момент примарху вдруг пришла в голову мысль, что если бы переговоры со стороны Империума вел кто-то другой, они бы почти наверняка зашли в тупик. Но его слушали, и слушали внимательно, вникая в каждое произнесенное им слово. За этим интересно было следить, пытаться понять механизм происходящего. Если раньше Шепард считал подобное поведение окружающих вполне естественным — он все-таки был сперва наследным принцем, а затем стал королем, и его подданным приходилось очень внимательно слушать то, что им говорят, — то с момента прибытия Императора на Алессию примарх стал понимать, что причина кроется не в его статусе, а в природе происхождения. Лишь Императору было ведомо, что именно он понасовал в своих сыновей, но не было сомнений, что харизма примархов была выкручена на максимум, и теперь невозможно было разобраться, была ли способность Шепарда приковывать к себе внимание своими речами естественным проявлением харизмы, или же это было следствием действий Императора. — Что нам даст вступление в Империум? — прервала затянувшееся молчание женщина в белом платье, в ее коротких черных волосах была заметна седина. Никто не рискнул возмутиться, оспорить ее слова, и даже сам Ишамаль смотрел на нее с уважением. Кем бы она ни была, её авторитет был очевиден. — Доступ к новым технологиям, — ответил Шепард. — Доступ к новым рынкам сбыта. И гарантии безопасности, Имперская Армия и Легионы Астартес, при поддержке Культа Механикум, без промедления окажут вам военную помощь в случае угрозы вторжения. Это если вкратце. Полный список куда длиннее. — А скольким нам придется пожертвовать? — продолжала допытываться женщина. Она хорошо держалась, практически ничем не выдавая беспокойства, хотя обостренный слух примарха позволял ему слышать, что голос жрицы дрожит. — Многим, — Шепард взглянул ей в глаза, и те распахнулись от изумления. Что она видела в огромном мужчине? Иногда примарх жалел, что не может взглянуть на себя самого со стороны, это многое бы прояснило. — Тебе не понравится этот список, жрица, но с этим придется смириться. — Ты многого хочешь, Шепард, Верховный Король Алессии, — произнес Ишамаль. — Знаю, и я получу желаемое так или иначе. Повторюсь, даже если я уйду и уведу с собой свои войска, придут другие, и то, что они сделают, будет куда страшнее того, что на данный момент сделал я. Выбор за тобой, царь. Как ты хочешь войти в состав Империума? Какой путь выберешь: мира или насилия? Кайрринцы загомонили, услышав ультиматум примарха, у кого-то по щекам текли слезы. Они были напуганы, и Шепард прекрасно их понимал. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше, принуждать к чему-то этих людей совершенно не хотелось, и уж тем более примарх не хотел с ними сражаться. В чем была их вина? Лишь в том, что они стояли на пути расширяющегося Империума? Но они не представляли для него никакой опасности, так почему в случае отказа Ишамаля он должен спустить на этот мир Вестников Рока? А ему придется так поступить, ведь уйти Шепард не мог. Даже если ему удастся сокрыть от Императора правду об этой системе, в возможности чего он сильно сомневался, рано или поздно сюда заглянут либо Хорус, либо Леман Расс, либо одна из Имперский Экспедиционных флотилий, и станет только хуже. Ему нужно было привести Кайрру, Тир и Шонган к Согласию сейчас, без войны. Кто знает, что поджидает его в будущем, войны с человеческими мирами ему не избежать, в этом не было сомнений, но здесь и сейчас Шепард не хотел проливать кровь. — О, Великий Ишамаль, могу я кое-что предложить? — обратился к царю тучный мужчина в просторном синем одеянии. — Говори, Туакам, — милостиво разрешил царь-жрец. — Я предлагаю, чтобы чужеземцы, — один взгляд на Шепард, и лоб жреца покрылся испариной, — чтобы они прошли Испытание Жубара. Это не противоречит древнему закону. Повисла тишина, и впервые с начала переговоров Ишамаль улыбнулся, в его глазах появилось облегчение и надежда, как если бы утопающему в самый последний миг бросили спасательный круг. То же самое выражение проступило на лицах остальных жрецов, Шепард же, оглядевшись, увидел кайрринцев, радостно взиравших на жреца, выступившего с данным предложением, кто-то даже заплакал от радости. Имперцы смотрели на происходящее с интересом. Ишамаль встал со своего трона и подошел к примарху, замерев на расстоянии десяти шагов, но даже так он вынужден был смотреть на Шепарда задрав голову: — Знай же, Шепард, Верховный Король Алессии, когда мой достойный предок, царь-жрец Жубар, сел на трон, он постановил, что тот, кто пожелает оспорить его право на трон или же права его потомков, должен пройти шесть испытаний, кои назначаются высшими жрецами, присутствующими здесь. Ведь тот, кто справится с ними, будет поистине достоин стать царем. С той поры лишь четыре раза находились смельчаки, что пытались пройти эти испытания, но никто не справился, и род Жубара по-прежнему властвует над Кайррой, Тиром и Шонганом. Закон никто не отменял, ибо он священен, и коли ты желаешь, что мы склонились перед тобой, мы предлагаем тебе пройти Испытания Жубара. Если ты справишься, то согласно нашим же законам мы признаем тебя победителем, и я уступлю тебе трон, с которым ты будешь вправе распоряжаться так, как сам пожелаешь. — А если я не справлюсь? — спросил Шепард. — Мы будем сражаться за нашу свободу, — последовал ответ.***
Апок спешным шагом направлялся к царскому дворцу. Точнее, пытался добраться, ведь от народа, заполонивших все пространство вокруг, было не протолкнуться, а на всех главных городских улицах стояли стройными рядами чужеземцы. Облаченные в темно-красную броню, они возвышались над людской массой, их лица были сокрыты глухими шлемами, к груди они прижимали непривычные для глаза винтовки, мало походившие на лазерное оружие. Подле этих великанов стояли вполне обычные люди в броне, ничуть не походившую на ту, что носили кайрринцы, их лица были открыты, в руках они держали лазерные винтовки. Присутствовали здесь и вовсе странные существа, некая помесь машин и людей в красных одеяниях. Над головами пришельцев развевались штандарты, которые Змеелову ни о чем не говорили. Отовсюду летели обрывки фраз: — Они прошли прямо в дворец… — Ворота были открыты… — Говорят, он появился из ниоткуда, во вспышке света… — Просто великан… — Может, их послали боги? — А может, это и был бог? Апок шел все быстрее, не стесняясь расталкивать людей со своего пути и не обращая внимания на их возмущенные вопли. Ему не было никакого дела до этих ничтожеств, успевших за столько короткий срок забыть о разрушении Белой Башни. О гибели Видящих. Злость на этих глупцов застилала глаза, кулаки сжимались от желания кому-нибудь врезать или даже убить. Он понятия не имел, что именно сейчас происходит во дворце, как и не сомневался в том, что его туда сейчас никто не пустит, да и попадаться на глаза царю-жрецу в данный момент было довольно рискованно. Шансы, что ему отрубят голову, были довольно высоки. Но и оставаться в неведении Апок не мог, а потому продолжал идти к царскому дворцу. Людей было здесь еще больше, жители Ромуса хотели все услышать из первых уст, желали знать, что ожидает их в будущем. Их интерес и беспокойство были понятны, чего не скажешь о лихорадочном возбуждении, в котором было скорее предвкушение скорых событий, чем страх перед ними. Такой настрой толпы совершенно не понравился Змеелову, его настроение и так ухудшалось с каждой секундой все сильнее, особенно когда он увидел совсем уж непотребное действие: некий мальчишка, коих было полно на улицах города, подошел к воину в красной броне и с немым восторгом на лице тыкал пальцем в заклепку на тяжелом сабатоне. И родители мелкого паршивца даже не думали оттащить его в сторону и хорошенько надавать по шее! Гигант же склонил голову, разглядывая мальчишку, но никак ему не мешал, а затем, закрепив винтовку на бедре, и вовсе снял шлем, после чего подмигнул поганцу. Через миг количество детей возле воинов резко возросло. И все это при полном молчании родителей! От увиденного Апок почувствовал, как на скулах заходили желваки, а рот приоткрылся в оскале. Ненависть к этим ничтожествами захлестнула Змеелова с головой, хотелось схватиться за хопеш и проложить кровавый путь к воротам дворца, слыша за спиной лишь вопли ужаса. Ничего более эти твари в понимании Апока не заслуживали. Народ, который он еще совсем недавно любил всей душой, теперь не вызывал у него ничего, кроме смеси ненависти и презрения, их жизни в его глазах отныне ничего не стоили, их нужно было забрать одну за одной, пока на Кайрре не останутся лишь те, кого Апок сочтет достойными милосердия. Бешенство кровавыми волнами билось в сознании Змеелова, но он сумел сдержаться, подойдя к воротам абсолютно спокойным, по крайней мере внешне. Его надежды были устремлены к Ишамалю, царь-жрец не падет столь же низко, как народ, который не заслужил такого правителя. Нет, потомок Жубара будет стоять на своем до последнего и не склонится перед чужаками, какими бы посулами те не пытались его подкупить, а остальные жрецы, без сомнения, поддержат царя во всех его начинаниях. Апок был абсолютно уверен в этом, он скорее бы поверил, что небо рухнет ему на голову, чем в то, что великий Ишамаль отступится перед кем бы то ни было. Тчи’нари, что стояли на страже, хоть и пропустили Апока во внутренний двор, встретили его угрюмым молчанием и недовольством на лицах, и Змеелов был вынужден признать, что заслужил подобное отношение. Ему оказали великую честь, одарили неслыханными привилегиями, дали в подчинение отряд тчи’нари, которые в обычных условиях исполняли приказы одного лишь царя-жреца. А он, вместо того, чтобы исполнить поручение Ишамаля, вернулся с пустыми руками и оправданиями, толку от которых не было никакого. Ну что же, у него еще будет шанс искупить свои ошибки и делом доказать, что выбор царя-жреца был правильным. Оказавшись внутри, Апок попытался было протиснуться вперед, но невозможно было и шагу ступить, особенно в свете того, что у подножья лестницы стояли воины в еще более громоздкой и тяжелой броне. Змеелов понятия не имел, как в таком можно не то что сражаться, а вообще передвигаться, но, судя по всему, чужаки не испытывали каких-то проблем по этому поводу и чувствовали себя вполне комфортно. Внезапно толпа оживилась, раздались крики, люди указывали куда-то вверх, и задрав голову, Змеелов ощутил, как кровь в его жилах обращается в лед. Там, на балконе, с которого поколения царей-жрецов обращались к своим подданным, стоял сам Ишамаль, а рядом с ним, подобно великану из древних легенд, замер мужчина поистине исполинского роста, облаченный в прекрасно сработанные доспехи, которые он носил словно вторую кожу. Гигант обозревал толпу пронзительным взором синих глаз, и там, куда падал его взгляд, люди приходили в волнение, лихорадочный блеск в глазах выдавал их с головой. Вместо того, чтобы испытывать гнев и страх, они были в восторге от увиденного. Ишамаль поднял руку, и люди замерли в ожидании: — Шепард, — царь указал на великана, — прибыл сюда из далеких миров с целью присоединить наш дом к Империуму Человечества, коим правит Император, его отец. Он задался целью объединить всех людей, что разбросаны по всей галактике, под своей властью. Нам предложено стать частью Империума мирно, без кровопролития, но дабы соблюсти все наши священные традиции и следовать букве и духу закона, было принято решение, что пришельцы пройдут Испытания Жубара. Такова моя воля и да будет так, — толпа зашумела, передавая слова царя дальше, и не было сомнений в том, что уже совсем скоро вся столица будет знать все в деталях. Апок стоял, пораженный до глубины души. Все его надежды и вера в Ишамаля только что обратились в прах, его горечь буквально ощущалась на языке. Боль пронзила сердце Змеелова. Боль и гнев. Он больше не видел перед собой великого царя. Нет, теперь Апок видел лишь немощного старика, утратившего остатки разума и всякое мужество, если оно вообще когда-нибудь у него имелось. Этот предатель фактически отдал чужаку собственный трон, ведь не было сомнений в том, что пришелец пройдет все испытания. Если только не сделать так, чтобы в их числе не оказалось поистине невыполнимое задание. И Апок знал, к кому следует идти и что предложить. Проклятый пришелец даже не подозревал, с чем ему предстоит столкнуться.