Капитан Квинт Фурий крушил очередного сервитора на тренировочной арене, не позволив тому хотя бы раз по нему попасть, тем самым вновь доказав окружающим, что является самым лучшим мечником если уж не всего Легиона, так уж своей Пятой Великой роты точно. Не роты, мысленно поправил себя Хьюго Вакс, Ордена. Отныне их рота именовалось Орденом Повелителей Пепла, о чем свидетельствовали как отличительные знаки на броне Астартес, так и новое знамя, под которым Космодесантникам еще только предстояло пойти в бой, благо ждать осталось недолго.
Встречались ли в Легионе те, кто был недоволен преображениями? Разумеется, но их голоса никто не услышал, так как большинство решило, что примарх вправе делать со своим Легионом все, что заблагорассудится, пусть и не все понимали, какая им от этого польза. Ну а братья из числа алессианцев и вовсе приветствовали любые нововведения, так как с самого раннего детства привыкли считать, что любое слово Верховного Короля Шепарда является законом, и оспаривать его решения попросту бессмысленно. Громче всех возмущались лишь те, кто родился на Терре, но их голоса остались неуслышанными, так как большая часть братьев попросту пожала плечами и принялась наносить на свою броню новые знаки отличия.
Фурий относился к числу тех, кто выступил против, несмотря на полученный чин капитана Седьмой роты Повелителей Пепла, в то время как Хьюго возглавил Четвертую роту Ордена Рожденных Бурей, некогда Третью Великую роту Легиона, и в отличие от своего друга куда более спокойно отнесся к изменениям. Вот и сейчас он наблюдал за Квинтом, который выплескивал на тренировочных сервиторов свою ярость, одного за другим разделывая их на части цепным мечом. Не было сомнений, что мастер-оружейник потом выскажет Фурию все, что думает о таком расточительстве в целом и о самом капитане в частности.
— Тебе еще не надоело их крушить? — указывая на разбросанные останки сервиторов, спросил Вакс, когда ограждающая арену клетка поднялась, и Квинт вышел наружу, покрытый тонким слоем пота, что говорило о количестве часов, проведенных капитаном за тренировками.
— А тебе не надоело спрашивать одно и тоже? — в свою очередь спросил Фурий. — Или у тебя других дел нет?
— Прошло уже достаточно времени, чтобы успокоиться, — заметил Хьюго, — в один прекрасный день своими постоянными возмущениями ты окончательно разозлишь магистра Гралла, и он лишит тебя звания и всех регалий, а затем и вовсе отправит в гарнизон для постоянной дислокации. Ты этого добиваешься?
—
Магистр, — презрительно скривившись, произнес Квинт, — он сменил свое звание, заслуженное в бесчисленных боях, на титул, не дающий ничего и ничего не стоящий. Я бы скорее перевелся в рядовые, чем принял такую ничтожную подачку.
— Титул, полученный из рук примарха, ты считаешь подачкой? — переспросил Вакс, опасно понизив голос. — Следи за словами, Квинт, если они дойдут не до тех ушей, ты лишишься своих. И что-то я не видел твоего рапорта с прошением о переводе в рядовые, когда тебя из лейтенантов повысили до капитана.
Вместо слов Фурий лишь что-то недовольно пробурчал сквозь зубы и подошел к оружейному столу, на который положил цепной меч и принялся тщательно его начищать, отмечая все малейшие повреждения, полученные за время тренировки. Постепенно его лицо приняло спокойное выражение, а глаза перестали напоминать грозовое небо, напряженные плечи расслабились.
— Сколько еще до конца перехода? — наконец спросил Квинт, бросив на Вакса взгляд исподлобья.
— Приблизительно три-четыре дня, — пожал плечами Хьюго, — если, конечно, ничего не случится. Ты же знаешь, предугадать, как поведет себя варп, невозможно.
— Известно, что нас там ждет?
— Не особо. Знаю лишь то, что нам предстоит объединиться с Лунными Волками, примарх Хорус что-то затеял, и для осуществления этих планов ему нужна наша помощь.
— Хорус, — мечтательно произнес Фурий, — иногда я жалею о том, что, когда формировался Легион Лунных Волков, нас там не было.
— И не могло быть, — усмехнулся Вакс, хотя ему было не до смеха, ведь слова Квинта могли быть расценены другими Космодесантниками как оскорбление или даже, как бы глупо это не звучало, измена. В любом случае, если эти слова дойдут до Гралла, у капитана будут чудовищные неприятности. — В тебе говорит злость, дружище, — по крайней мере, ему очень хотелось в это верить.
— Может быть, — неожиданно согласился Квинт. — Но ведь ты не станешь возражать, если я скажу, что примарх Хорус заслуживает восхищения?
— С таким утверждением станет спорить только дурак, — кивнул Вакс, — правда, не знаю, как на это отреагируют Космические Волки, особенно когда вновь напьются вусмерть.
— Начнут выть? — усмехнувшись, предположил Фурий.
— Громко и занудно, — поддержал друга Хьюго. — Но какое дело Львам до того, чем там занимаются Волки?
— Космодесантники Шестнадцатого Легиона тоже Волки, — напомнил ему Квинт.
— Волк волку рознь, — тут же нашелся с ответом капитан Рожденных Бурей, — но ты лучше скажи, тебе терминаторов в роту уже назначили?
— Да, три полных отделения, — кивнул Фурий и добавил с некоторым удивлением в голосе, — моей роте также выделили из состава флотилии тяжелый крейсер «Ярость», а в качестве флагмана Ордена приказом примарха мы получили боевую баржу «Длань Императора». Мы должны будем перебазироваться на них, когда прибудем в точку назначения.
— То же самое происходит в остальных Орденах, — отметил Вакс, — пусть и не всем досталось по боевой барже. Теперь ты видишь, в чем заключается цель примарха? Шепард хочет, чтобы каждый Орден стал самостоятельной силой, способной действовать полностью автономно, но при этом мы по-прежнему будет оставаться одним Легионом. С учетом того, насколько сильно разнятся наши методы ведения войны, такое решение имеет под собой основу: головорезы Де Вира предпочитают сеять вокруг себя полный хаос, изводя противника непредсказуемостью происходящего; наши братья, что служат под командованием Шредера, крушат все на своем пути с помощью тяжелых танков и прочей бронетехники; мы же предпочитаем точечные удары, но если нужно, то задействуем все необходимые ресурсы. Примарху нужно было что-то делать с нашим разнообразием, при этом видно, что оно ему нравится, его это устраивает. Ну и про наше знаменитое упрямство нельзя забывать. Сколько раз ты столкнулся с неподчинением приказам во время войны с теми напичканными железом ксеносами?
— Все равно мне это не по душе, — пробурчал Фурий, решив не отвечать на вопрос. — Мы столько лет провели в сражениях, будучи Вестниками Рока, а теперь…
— Смотри, при Гаянусе этого не скажи, — посоветовал другу Вакс и сам же рассмеялся. Будучи родом с Алессии, Эилерт Гаянус из Ордена Владык Огня был одним из самых молодых капитанов в Легионе и каждое решение примарха воспринимал так, будто это какое-то божественное откровение, как бы смешно и глупо это не звучало. Обычно молчаливый и рассудительный, алессианец выходил из себя всякий раз, когда кто-то критиковал решения Шепарда, и пускался в долгие рассуждения на тему, почему приказы примарха не подлежат критике и обсуждению. А ведь мог и просто дать в зубы, не произнося ни слова, и остальные Космодесантники все никак не могли определиться, что было хуже.
Внимательно слушавший друга Фурий открыл было рот, чтобы ответить, но не успел произнести ни слова, так как внезапно ударил колокол, возвещающий о том, что экипажу следует подготовиться к выходу из варпа, на что два капитана с недоумением переглянулись. Квинт спросил:
— Ты же сказал три-четыре дня?
— Я сказал «приблизительно», — поправил его Вакс, однако сам был удивлен.
Флот начал выходить из варпа на окраинах системы, чьи планеты вращались вокруг звезды, похожей на земное Солнце, но, как выяснилось впоследствии, среди них не было ни одной, подходящей для колонизации. Здесь их уже встречали корабли Шестьдесят третей Имперской Экспедиционной флотилии, в центре построения которых замер «Дух Мщения» — флагман самого Хоруса, и на носу грозного корабля было изображено массивное золотое кольцо, которое делил пополам тонкий эллипс. То было Око Хоруса, немигающее и всегда открытое. Даже те, кто видел могучий линкор впервые в жизни, могли сразу определить, кому он принадлежит, а также тот факт, что «Покоритель» принадлежал к тому же классу кораблей.
Между кораблями начались оживленные переговоры и обмен приветствиями, челноки сновали туда и сюда, и вскоре из ангаров «Духа Мщения» вылетела группа транспортов, в центре которых летела «Громовая Птица», отмеченная Оком Хоруса, а на «Покорителе» в срочном порядке шла подготовка к встрече примарха Лунных Волков. В почетном карауле под новыми знаменами Легиона выстроились тысяча Астартес, по сто воинов от каждого Ордена, здесь же выстроились офицеры флота и Имперской Армии, а также представители Механикум.
Под вой сирен и тревожно горящие сигнальные огни огромные створки ангара распахнулись, и если бы не защитное поле, все присутствующие в ангаре в ту же секунду вылетели бы в открытый космос, разве что кроме Космодесанта, в сабатоны которых были встроены генераторы, способными намагничивать подошвы доспеха. Многочисленные рабочие и палубные матросы заполонили все возможные проходы и мостики для обслуживающего персонала, кто-то высовывался из кабинок погрузочных кранов, чтобы получше все разглядеть.
По рельсам, проложенным по полу, в ангар въехали авто-вагонетки, из которых вышли Грозовые Львы, один вид которых привел всех в возбуждение, ведь следом за ними вышел сам примарх. В отличие от остальных Астартес, облаченных в доспехи, Шепард был одет в королевский мундир, поверх которого набросил плотный плащ из красной ткани. Неспешным шагом пройдя вдоль строя, он замер, глядя на разверзнувшуюся перед ним бездну, от которой его отделяло лишь защитное поле. Примарх молчал, и никто не смел прервать его мысли.
Под вой сирен в ангар влетели несколько транспортов, но впереди всех была «Громовая Птица», которая огласила помещение ревом и полыханием двигателей, после чего штурмкатер неспешно опустился на металлическую поверхность палубы, и к нему поспешили рабочие и механики, каждый со своим перечнем задач, которые необходимо было выполнить, а тем временем аппарель опустилась, и из штурмкатера вышла группа облаченных в белоснежные доспехи капитанов Лунных Волков, выстроившихся в две шеренги, а затем на борт «Покорителя» под приветственный рев ступил бог с обритой головой и в серебристой кольчуге, на его плечах покоился алый плащ, а на груди ярко сияло Око.
— Здравствуй, брат, — произнес Хорус, распахивая объятия.
— Луперкаль, — ухмыльнулся Шепард, обнимая брата, после чего взял его за руку и вскинул над головой. Своды ангара огласил восторженный рев толпы, в котором слышалось только одно слово:
— Луперкаль! Луперкаль! Луперкаль!
Бросив быстрый взгляд на Хоруса, Шепард увидел, что хоть тот и пытается выглядеть спокойным и даже немного смущенным такой встречей, но от более опытного в подобных вещах Шепардах не укрылось, что Луперкаль наслаждается происходящим, ему нравилось быть в центре всеобщего внимания и купаться в лучах славы. Лунные Волки же стояли неподвижно, но излучаемая ими гордость за своего командующего ощущалась чуть ли не физически. Когда же восторженные вопли стихли, примарх обратил внимание на четырех капитанов Шестнадцатого Легиона, стоявших отдельно от своих братьев, при этом на шлеме каждого из них была изображена Луна в разных фазах.
— Это члены Морниваля, — пояснил Хорус, проследив за взглядом Шепарда. — Они выступают для меня голосом разума в непростых ситуациях. Снимите шлемы, друзья!
Капитаны послушно исполнили приказ своего примарха, и перед Шепардом предстала четверка Астартес, каждый из которых обладал теми же чертами лица, что были присущи самому Луперкалю, а тот, в свою очередь, решил представить своих советников брату:
— Это Кейшен, капитан Первой роты, и этим уже все сказано о его заслугах, — он хлопнул по плечу рослого Астартес, чье лицо было иссечено шрамами, а затем указал на капитана, который выглядел как родной сын Хоруса, — а это Литус, ты должен помнить его по кампании против варанов.
— Это он в одиночку убил четырех ксеносов-мечников, а затем вместе со своей Восьмой ротой уничтожил вражеское орудие, мешавшее высадке наших сил? — вспомнил Шепард. — Прекрасная проведенная операция, капитан. Де Вир был в полном восторге, когда изучал ваш отчет, утверждая, что даже ему вряд ли удалось бы придумать что-то лучше, а уж он, можете мне поверить, мастер в подобных вопросах.
— Благодарю, сэр, — Литус ударил себя кулаком в грудь и склонил голову, а на его щеках вспыхнул неожиданный для Астартес румянец.
Хорус рассмеялся, но никак не стал комментировать реакцию своего советника, вместо этого он подошел к самому молодому из капитанов, в глазах которого горел какой-то дикий огонь, словно Лунный Волк в любой момент ждал хорошей драки:
— Ну а это Караддон, капитан Шестой роты, и ему нет равных в атаках с помощью прыжковых ранцев, — Луперкаль похлопал Астартес по плечу. — Видел бы ты его послужной список, Шепард. Многие из наших врагов даже понять ничего не смогли, когда его рота обрушивалась на них с небес. И само собой, — Хорус подошел к капитану с непроницаемым лицом, обрамленным черной бородкой, — Сиракул, под командованием которого Двенадцатая рота снискала немалую славу.
— Мне остается тебе только позавидовать, — произнес Шепард, обращаясь брату, — ты собрал в своем совете лучших из лучших. Ну что же, друзья, добро пожаловать на борт! Легион Золотых Львов приветствует вас!
И вновь ангар потонул в радостных криках, которым теперь вторили и Лунные Волки. Под этот аккомпанемент возгласов примархи влезли в авто-вагонетку, которая тут же понесла их вглубь корабля, а их свита погрузились на следующую, тем самым позволив братьям поговорить наедине:
— Куда направляемся? — спросил Луперкаль.
— В мои покои, — ответил Шепард. — Пускай твои Лунные Волки, включая советников, пока пообщаются с моими магистрами и капитанами. Полагаю, им будет о чем поговорить?
— Разумеется, — согласился с ним Хорус, — уверен, ближайшие часы они будут хвастаться друг перед другом своими подвигами.
— Я получил сообщение, что Император нашел еще одного примарха, — произнес Шепард после того, как Луперкаль отдал несколько распоряжений через вокс-передатчик, встроенный в белоснежную латную перчатку, надетую на правую руку.
— Да, Ферруса Мануса, — подтвердил Хорус, — ему отдан под командование Десятый Легион, который он уже нарек Железными Руками.
— Железными Руками? — переспросил Шепард. — Почему?
— Увидишь — сам поймешь, — хмыкнул Луперкаль.
— И какой он из себя?
— Непредсказуемый, как планета, на которой его нашли, — ответил Хорус, но поняв, что этого мало, пояснил. — Медуза сейсмически очень активна, и никогда не угадаешь, когда начнется следующее извержение или землетрясение, а из-за постоянных выбросов пепла солнечный свет с трудом пробивается к поверхности. Вот и с Манусом то же самое. Мало того, что он сам по себе довольно мрачный тип, так еще никогда не угадаешь, как Феррус поведет себя во время разговора — вот он вполне себе спокойный, а через миг уже полыхает от гнева из-за какой-то ерунды, а потом снова разговаривает с тобой, как ни в чем ни бывало. Сам все поймешь, когда с ним встретишься, благо это случится довольно скоро.
— Так ты вызвал еще и его? — понял Шепард. Вагонетка остановилась, и под восторженными взглядами солдат, палубных матросов и обычных слуг два брата по длинному коридору, украшенному знаменами Легиона и Империума, направились в покои примарха.
— Отец хочет убедиться, что Феррус справится с возложенными на него обязанностями, и мне поручено проследить, чтобы он в полной мере освоился с управлением войсками, — пояснил Луперкаль, сверкая улыбкой, от которой многие впадали в состояние, близкое к ступору. Люди преклоняли колени перед двумя божествами, не в силах выдержать ауру их присутствия. — Его Легиону потребуется время на то, чтобы собраться всем вместе, а до того момента Манус будет постигать воинскую науку, благо он проявляет к поставленным перед ним целям явный интерес, так что не думаю, что ему потребуется много времени на то, чтобы самому возглавить одну из экспедиций.
— Как вообще прошла встреча с ним?
— Если ты называешь встречей многочасовой бой, о котором еще очень долго будут рассказывать легенды и всякие небылицы, то довольно неплохо. Феррус Манус вызвал нашего отца на поединок, чтобы проверить себя и его, убедиться, что Император действительно имеет право приказывать ему и править всей Галактикой. В конце концов принял отца как своего повелителя и, как я уже сказал, получил под свое командование Десятый Легион.
Двери в покои Шепарда, подле которых замерли два Грозовых Льва, распахнулись, примархи прошли внутрь, и Хорус наконец-то смог посмотреть, как живет его брат вне военных действий. Одна часть стены открывала вид на бескрайний космос, и от его безжалостного холода примархов отделяло толстое бронированное стекло. Много места занимали стеллажи с книгами и свитками, очевидно, добытыми на других мирах. Часть противоположной стены занимал массивный стол с верстаком, на котором в строгом порядке были разложены инструменты, небольшие баночки с красками и еще не обработанные заготовки и непокрашенные детальки. Подойдя ближе, Хорус увидел, что на отдельном стеллаже покоились искусно сделанные модели кораблей: имперских, эльдарских и даже орочьих, а также такие, которые Луперкаль видел впервые. Подумав, он решил, что с чем-то подобным Шепард столкнулся в ходе последних кампаний.
Немалое удивление у него вызвали фигурки, в одной из которых Хорус узнал Императора, а в другой — самого себя. Были здесь Леман Расс и Константин Вальдор, члены Двадцать второй экспедиции, включая магоса Фреззию, архимагос Винатри и даже генерал-фабрикатор Кельбор-Хал. Луперкаль с интересом разглядывал модельки Космодесанта, начиная со скаутов и заканчивая Дредноутом, солдат и техники Имперской Армии, а также скитариев всех родов войск, а когда Хорус снова взглянул на верстак, то понял, что на этот раз Шепард вознамерился собрать имперского титана класса «Полководец».
— А что еще делать во время перехода через варп? — скидывая плащ, ответил Шепард на немой вопрос.
— Неожиданное хобби, — заметил Луперкаль, усаживаясь на широкий диван и принимая из рук брата кубок с вином. Он не стал даже заикаться о стене, увешанной всевозможными трофеями, среди которых особо выделялся чудовищных размеров цепной меч, окрашенный в желтый цвет. Не стал он комментировать и наличие большого аквариума, заполненного всевозможными морскими тварями, а благодаря встроенному освещению покои командующего Второго Легиона озарялись мягким синим светом. — Кстати, как прошло твое посещение Алессии?
— Довольно занятно, — ответил Шепард. — И с неожиданным итогом.
— Расскажешь?
***
В связи с тем, что «Покоритель» находился на ремонте, в систему Сильдарил его доставил крейсер «Нормандия», из-за чего на Шепарда накатила волна воспоминаний как о прошлой жизни, так и уже об относительно недавних событиях, когда его армия осаждала Эйбенерде во время восстания Волриуса Бахры. Все корабли поспешили убраться с пути крейсера, на корпус которого были нанесены личные знаки Верховного Короля, и следующим за ним кораблям сопровождения, а потому уже довольно скоро «Нормандия» замерла на высокой орбите планеты, а из ее ангара вылетела «Громовая Птица», несущая на своем борту Шепарда.
Впервые за все эти годы Верховный Король собирался ступить на поверхность Эйбенерде, куда его пригласила Маллис.
Корпус штурмкатера окутался пламенем, когда «Громовая Птица» вошла в атмосферу планеты, появилась тряска, на которую, впрочем, Шепард не обратил никакого внимания, пытаясь понять, что вынудило Маллис вызвать его сюда, зная, что после подавления восстания Волриуса Верховный Король отнюдь не пользовался популярностью среди местных, а от очередного бунта их удерживал страх перед возмездием и, пусть и неохотное, признание того факта, что с момента окончательного утверждения Шепардом своей власти на всем пространстве Королевства, уровень их жизни стал пусть и медленно, но верно улучшаться. После же встречи Шепарда с Императором все мысли о бунте и вовсе исчезли, даже самые горячие головы успокоились, понимая всю бессмысленность выступлений против примарха, но вот Маллис зачем-то понадобилась срочная встреча, причем на ее территории. Единственная идея, что приходила на ум, была о том, что кто-то из ее родни, переживший все чистки, вновь поднял голову и вознамерился скинуть королеву с ее трона. Понятное дело, что при таком раскладе Витор ненадолго пережил бы мать, что лишь добавляло ей беспокойства. Маллис очень любила сына.
«Громовая Птица» совершила посадку на космодроме, где Верховного Короля уже встречала целая делегация, которую возглавлял сам Витор Бахра, позади которого, подобно тени, как всегда стоял Черчь, который, казалось бы, за прошедшие годы не постарел ни на день и по-прежнему представлял страшную угрозу для каждого, кто посмеет посягнуть на жизнь его подопечного. Сколько жизненных нитей обрезал этот невысокий человек с невыразительным лицом? Шепарду иногда казалось, что даже самые прославленные из Космодесантников достигли куда меньших результатов по количеству истребленных врагов.
— Ваше Величество, — Витор склонился в поклоне, — добро пожаловать на Эйбенерде.
Транспорт доставил Шепарда во дворец Бахры, Винтеррейк, который раскинулся на несколько километров и скорее представлял собой город в городе, и его острые золоченные шпили, казалось, царапали небеса. Дворцу, да и всему городу в целом, были присущи те черты архитектуры, что были распространены по всему Королевству — строгость линий, четкость пропорций и отсутствие излишней помпезности, присущей нынешней Терре. Ситуация там, конечно, еще не достигла точки неприятия, но Шепард, даже не будучи искусствоведом, легко заметил желание тамошней знати как можно сильнее выделиться в глазах окружающих. В Алессианском Королевстве же даже Волриус, несмотря на все свое самомнение, не стал предпринимать даже попыток переделать родовое гнездо своей семьи с целью выделиться, понимая, что этого попросту не поймут ни остальные короли, ни даже его собственные вассалы.
Маллис, облаченная в полупрозрачное зеленое платье и с тонкой диадемой на голове, встретила Шепарда в одном из тех обеденных залов, что был предназначен для персональных встреч, в результате чего все посторонние остались за порогом, и даже Витор был отправлен восвояси, не смотря на все протесты.
— Будь хорошим мальчиком, — строго велела сыну Маллис, — и делай то, что тебе говорят. Лучше убедись, что нам никто не помешает.
— Хорошо, мама, — нехотя сказал Витор, скорчив недовольную гримасу. Маллис улыбнулась и, подтянувшись на цыпочках, поцеловала сына в щеку, после чего слегка толкнула его ладонью в грудь:
— Ступай.
После того, как двери закрылись, а Маллис убедилась, что система безопасности заработала на полную мощность, королева подошла к накрытому столу, подле которого замер Шепард:
— Я рада тебя видеть, — произнесла она, подставляя щеку для поцелуя.
— Твои чувства взаимны, — ответил Шепард, согнувшись пополам, так как Маллис своей макушкой хорошо если доставала ему до середины живота, после чего помог ей усесться, а сам остался стоять, так как если бы он сел, то колени уперлись бы ему в подбородок.
— Я приношу извинения за эти неудобства, — нарезая мясо, виновато сказала Бахра, указывая на мебель, — все произошло слишком спонтанно.
— Нет нужды извиняться, — примарх наколол на вилку кусок вырезки грокса под сложно приготовленным соусом. — Лучше скажи, что у тебя случилось?
Маллис положила столовые приборы и глубоко вздохнула, после чего посмотрела прямо в глаза Шепарда:
— После того, как ты ушел на войну, мое положение стало нестабильным.
— Родичи? — спросил примарх.
— Разумеется. Они долго выжидали, очевидно опасаясь твоего возвращения, но тебя все не было и не было, и мои «драгоценные» родственники подняли головы. За последние два года была предпринята целая череда попыток отстранить меня от власти. Сперва мирным путем. После же того, как пришли вести о том, что ты возвращаешься, Черчь сорвал четыре покушения на мою и Витора жизни. Четыре, Джон! — воскликнула Маллис.
— Разве они не понимают, что за бунт против меня им придется расплачиваться собственными головами? — спросил Шепард.
— А они и не собираются выступать против тебя, — возразила Маллис, — особенно после того, как твои Космодесантники расположились в каждом из королевских доменов. Они понимают, что любое выступление против тебя неизбежно закончится для них крахом, Претор Айдох раздавил бы их как тараканов. Нет, они желают убрать меня и Витора, как моего наследника, при этом сохранив клятвы верности Верховному Королю и, само собой, Императору.
Шепард задумчиво прошелся вдоль стола, удерживая в руках бокал с вином. Наконец он спросил:
— Как я могу тебе помочь, Маллис?
— Я надеялась, что ты мне ответишь, — с печалью в голосе ответила Бахра. — Нужно сделать нечто такое, после чего все мои противники будут вынуждены не просто временно заткнуться, но навсегда забыть о своих планах.
Идея возникла в голове мгновенно, криво усмехнувшись, Шепард посмотрел на Маллис, на что та с недоумением нахмурилась.
***
— Ты женился?! — воскликнул Хорус, выслушав рассказ брата.
— Это был самый простой вариант, — пожал плечами Шепард. — Ни один дурак больше не рискнет кидаться на Маллис, если, конечно, не хочет нажить себе массу неприятностей в моем лице, к тому же, будучи ее мужем, в случае кончины супруги я могу абсолютно законно заявить права на владения Бахры, а родственники Маллис скорее удавятся, чем согласятся на подобный исход, так что им теперь ее смерть абсолютно невыгодна. Они знают, чем все закончится. Ну а тот факт, что я официально усыновил Витора, и вовсе сводит все их планы к нулю.
— Неожиданный ход, — признал Луперкаль, — мне даже интересно стало, кто-нибудь еще из наших братьев, которых нам еще лишь предстоит найти, провернет что-нибудь подобное?
— Лишь время покажет, — пожал плечами Шепард. — Но хватит о моих личных делах. Лучше расскажи, что нам предстоит сделать?
Хорус поставил кубок с вином и протянул брату инфопланшет. Тот взял его в руки, но ознакомляться с его содержимым не спешил, ожидая пояснений Луперкаля.
— Наши разведчики обнаружили скопление систем, захваченных ксеносами, — сказал Хорус, — и по нашим подсчетам кампания против них займет два-три года, если этим займутся только Лунные Волки. Если же Легионов будет несколько, то мы сильно сократим этот срок, все боевые действия займут максимум год.
— Так в чем дело? — не понял Шепард. — У тебя нет возможности привлечь другие Легионы?
— Во-первых, как я уже сказал, мне нужно натаскать Мануса, — напомнил Луперкаль, — и будет нелишним, чтобы ты с ним познакомился. Во-вторых, я позвал тебя, потому что у твоего Легиона уже появилась определенная репутация, которая бежит впереди вас.
— Что еще за репутация? — удивился Шепард, так как не слышал ничего подобного.
— Убийц псайкеров, — ответил Хорус, после чего рассмеялся, увидев изумление на лице брата. — Наша совместная кампания против варанов породила массу слухов, подчас довольно безумных и даже смехотворных, но абсолютно все отметили ваше рвение и мастерство, когда дело касалось уничтожения вражеских псайкеров. А разведка предполагает, что как раз последних в рядах ксеносов очень много.
— Что за вздор? — возразил Шепард. — Во время кампании против Ламаш-ка большую часть псайкеров убивали Сестры Безмолвия!
— А вот они с тобой категорически не согласны, — Хорус покачал головой. — Если бы ты изучил их отчеты, то обнаружил, что они отмечают вашу высокую эффективность в деле ликвидации псайкеров, а в последней битве ваш итоговый результат почти вдвое превзошел результаты Сестер Безмолвия. Так что это никакой ни вздор, а объективная истина. Могу лишь от себя добавить, что тебе следовало назвать свой Легион не Золотыми Львами, а Истребителями Псайкеров.
Шепард замолчал, пораженный этими новостями, которые почему-то прошли мимо него, а Луперкаль продолжил:
— Одного упоминания Второго Легиона бывает достаточно, чтобы новоприсоединенные миры без лишних вопросов и каких-либо возражений выдавали нам всех своих псайкеров и принимали установленные в их отношении законы Империума. Откуда они о вас знают, я даже предположить не могу, хоть мы и пытались проследить источник слухов, но те бегут впереди нас, как волна перед кораблем.
— Мы с таким не сталкивались, — заметил Шепард.
— Зато столкнулся я. Трижды за последние два года, о том же сообщал и Расс.
— Неожиданные вести. Ну да ладно, вернемся к делу. Значит, разведка считает, что у обнаруженной расы много псайкеров?
— Да, — кивнул Хорус, после чего указал на планшет. — Может, все-таки посмотришь?
Шепард включил планшет, и на его вспыхнувшем мониторе появились изображения высокого, долговязого существа, чей рост по предварительной оценке был куда выше Астартес, но телосложение было довольно хрупким, словно у него полностью отсутствовали мышцы как таковые или же были очень слабо развиты. Кожный покров ксеноса был бледно-зеленого цвета, кое-где на лице виднелись голубоватые полоски, но понять, имеются ли такие же на всем теле, было невозможно из-за серебристого костюма, плотно прилегавшему к телу. Изучая остальные изображения, Шепард увидел, что у ксеноса было всего по три длинных, полупрозрачных пальца на руках и ногах, а также длинный тонкий хвост, закачивающийся черной кисточкой.
Но наибольшее внимание приковывала к себе голова ксеноса, сильно вытянутая и заостряющаяся к макушке, покрытая короткими черными волосами или чем-то, сильно на них похожими. Лицо было совершенно плоским, с очень маленьким носом и полным отсутствием даже намеков на носовые щели и ушные раковины, но при этом с очень большими округлыми желтыми глазами, с темными вкрапинами вокруг век и массивным надбровными дугами. В центре высокого лба мягко сиял оранжевый кристалл, но понять, являлся ли он искусственным объектом или же частью организма, не представлялось возможным.
— Это типичное изображение? — спросил Шепард.
— Да, это просто подборка наиболее удачных изображений. Если ты не понял, то это все разные ксеносы, а не один и тот же.
— У них что, вообще нет никаких различий?
— Может, и есть, просто мы их не видим, — пожал плечами Хорус, — да и какая нам разница? Разговаривать с ними мы все равно не будем.
— Хочешь сказать, что мы не начнем переговоров? — нахмурился Шепард. — Почему?
— Потому что таков приказ Императора, — ответил Луперкаль, — и нам надлежит его исполнить.
— Но какой в этом смысл? Эти ксеносы враждебны нам, представляют угрозу для Человечества?
— Брат мой, все ксеносы враждебны нам. Я пока еще не встречал ни одной чуждой расы, которая не пожелала бы, чтобы все Человечество исчезло в один момент, — видя, что Шепард собирается сказать, Хорус добавил. — Твоя дружба с эльдарами не в счет, так как они являются исключением. Все остальные их сородичи убивают людей без колебаний, разоряют целые миры, угоняют население гигантских городов в рабство, а то и вовсе без видимых причин истребляют всякую жизнь на мирах. И это лишь самый простой пример. Остальные ксеносы не лучше, если не сказать большего.
— Исключения есть всегда, и если бездумно уничтожать всех подряд, можно случайно пустить под нож тех, кто мог бы стать нам другом или союзником, — возразил Шепард. — Считать, что все вокруг являются нам врагами, делить весь мир на черное и белое — это удел глупцов и незрелых личностей, а ты не подходишь ни под первое описание, ни под второе.
Хорус рассмеялся, но его глаза оставались серьезными, и стало ясно: что бы он сам не думал о происходящим, Луперкаль исполнит приказ Императора во что бы то не стало, и от своего брата ждет того же. И в тот же момент Шепарду стало ясно, что на самом деле стоит за приказом Повелителя Человечества и почему для этой кампании вызвали именно Второй Легион.
— Он решил меня проверить?
— Боюсь, что так, — ответил Луперкаль. — Нет, ты не думай, твои успехи очень порадовали отца, особенно кампания против орков на Сандаре и присоединение к Империуму развитого мира без единого выстрела, да и твои действия на Кайрре не остались без внимания.
— А то, что я приговорил целый мир к смерти? — задал Шепард давно беспокоящий его вопрос. Он составил подробный отчет о тех событиях и отправил его Императору, но ответа так и не получил.
— Данное решение было признано полностью обоснованным и законным, — объявил Хорус, — я даже сказал отцу, что на твоем месте поступил бы точно так же. Тот мир нельзя было спасти, а в случае войны мы лишь впустую потратили бы миллионы жизней, так что твое решение поддержали все, включая самого Императора.
— Тогда к чему эта проверка сейчас? — возмутился Шепард.
— Это проверка того, с какой готовностью ты исполнишь приказы Императора, невзирая на все нюансы, — пояснил Луперкаль. — В твоей верности никто не сомневается, но вот в твоем рвении… Скажем так, есть личности, что ставят его под сомнение. Естественно, после таких заявлений я рассмеялся им в лицо, но отец решил иначе. Признаться честно, я не думаю, что он поверил в подобные глупости, полагаю, у Императора есть свои мотивы, которые нам постичь не дано.
— А если я откажусь? — спросил Шепард чисто для проформы, и по лицу Хоруса было видно, что он прекрасно все понимал. — Что будет тогда?
— Ну, ты лишь дашь своим противникам при дворе Императора повод судачить о тебе ближайшие пару веков. Да, у тебя уже есть противники.
— Дай угадаю, они из числа служителей Марса, — Шепард не спрашивал, он был уверен в сказанном.
— А как же иначе, если ты послал их куда подальше на глазах у всех, а Император это принял? — спросил Хорус, чей вопрос не подразумевал ответа. Он был очевидным. — Или ты ожидал чего-то иного?
— Нет, я уже давно привык к тому, что в мою спину постоянно кто-то целится. С ними все ясно. Как отреагирует Император на мой демарш?
— Если честно, то понятия не имею, — признался Хорус, — но ведь мы оба знаем, что ты исполнишь приказ. Ведь так?
Он сомневается, неожиданно понял Шепард. Несмотря на весь свой бравый вид и уверенность в голосе, глубоко в душе Хорус все равно опасался, что его брат откажется исполнить приказ Императора, и он опасался последствий, хоть и не мог с уверенностью сказать, что именно за этим последует. Как поступит Повелитель Человечества, если один из его сыновей прямо откажется исполнить его волю? Закроет глаза, что вряд ли случится, или же отстранит от командования Легионом? Прикажет арестовать? Или даже казнить? Как все это скажется на самом духе и идее Великого Крестового Похода и к каким жертвам приведет?
— Какими силами располагает противник? — наконец-то спросил Шепард.
— Они очень хорошо развиты с технической точки зрения, — с готовностью сказал Луперкаль, его глаза разве что не светились. — На что именно они способны, сказать сложно, их технологии сильно отличаются от наших, к тому же нельзя забывать про их связь с варпом. Хотя я не думаю, что они смогут долго нам противостоять, мы сокрушим их, хоть и не без потерь. Но давай оставим эти вопросы для военного совета, когда прибудет Манус. Мне даже интересно, предложит ли он что-нибудь дельное или будет молча набираться опыта?
— Когда его ждать?
— Если ничего не случится, то через неделю. Мы и вас-то ждали только через три дня, но вам словно попутный ветер в паруса задувал.
— Чем тогда займемся, пока у нас есть время?
Хорус ничего не успел предложить, так как на стоявшим напротив окна рабочем столе Шепарда, заваленном свитками и рабочими документами, внезапно ожил вокс-передатчик:
— Прошу прощения за беспокойство, господин, — раздался голос флаг-капитана Моррдиса.
— Докладывайте, Джейсон, — велел примарх.
— Сэр, мы зафиксировали возмущение в варпе, судя по характеру, флотилия кораблей готовится к переходу. С «Духа Мщения» пришли данные, что они фиксируют то же самое.
— Докладывайте мне о всех изменениях, — приказал Шепард, краем глаза наблюдая за Хорусом, чей передатчик также ожил.
— Слушаюсь, господин, — вокс замолчал, и примарх посмотрел на брата.
— Похоже, что у нас гости, — сказал Луперкаль, выслушав отчет капитана Кейшена. — Хм, неужели Феррус так сильно опередил график?
— Давай узнаем, — предложил Шепард, и два брата направились на командный мостик, на котором уже царило оживление. Флот маневрировал, занимая боевое построение, так как никто не мог с уверенностью сказать, кого они встретят. Увидев сразу двух примархов, флотские офицеры и прочий обслуживающий персонал попытался бухнуться на колени, но Шепард прервал их, недовольно покачав головой. — Что у вас, Джейсон?
— Ждем, господин, — доложил Моррдис. — Пока с уверенностью ничего нельзя сказать.
— Хорошо, — кивнул примарх. Хорус же, оглядевшись по сторонам, обнаружил, что на мостике полностью отсутствуют сервиторы, после чего вспомнил разговоры, что ходили о Золотых Львах и всей Двадцать второй флотилии касаемо сервиторов: говорили, что от них почти полностью избавились, оставив лишь тех, без которых было никак не обойтись.
Внезапно ткань реальности разорвалась, и из глубин варпа в материальный мир вырвалась довольно малочисленная флотилия кораблей, но среди них легко можно было разглядеть линкор класса «Глориана», не имеющая на своей поверхности каких-либо украшений, за исключением изображения огромной железной ладони.
— Ну что же, твоя встреча с братом произойдет гораздо раньше, чем я думал, — сказал Хорус, обращаясь к Шепарду. — Это «Железный Кулак», флагман Ферруса Мануса.
