Ангелы и Демоны

Ребекка медленно плывет по коридору, люди, пробегающие навстречу, учтиво здороваются и склоняют голову. Она отстраненно кивает, не обращая на них внимания. Девушка входит в свой кабинет и за ней следует Стефан. — Говори, — тихо произносит рыжая. — Провидица приказала немедленно прибыть к ней, — с опаской докладывает юноша. — Приказала? — голос угрожающе дрожит, когда она произносит слово по слогам. — Да какого черта? Я — кто? Шлюха по вызову?! Эта фраза похожа на маленький снежок, который провоцирует лавину: — Да, что, вообще, происходит? — кричит рыжая, и из ее глаз летят молнии. — Что происходит?! — Мисс, — отважно продолжает лепетать Стефан, — и Хозяин просит вас к себе… Девушка в миг успокаивается, она вздергивает нос и быстро подходит к зеркалу: — Давно вызывал? — Нет, — качает головой помощник, — пару минут назад… — Хорошо, я у него, остальных посылай на хрен. Спустя несколько минут она уже стояла у огромной двери. Бекка вошла и направилась к лучу света впереди: — Приветствую вас, Хозяин, — распевно поздоровалась она. — И я приветствую тебя, — голос окутал ее, он звучал со всех сторон разом и иногда ей казалось, что он говорит в ее голове. Девушка спокойно начала свой обычный доклад: она смотрела в папку и выдавала нужную информацию, не поднимая глаз. Когда Ребекка закончила, повисла пауза. — Что-то еще? — вопрошал бархатный голос. — Да, Хозяин, — она опустила голову. — Говори. — Эмма Свон пришла в себя, — тихо произнесла девушка, — полагаю, решение нужно вынести в ближайшее время. Снова воцарилась тишина, которую рыжая не рискнула бы нарушить. — С каких пор ты спрашиваешь меня? — голос стал звучать ниже. — Раньше ты решала такие вещи сама. Ты знаешь наши правила не хуже меня. Неужто я должен лично наказывать отступников? — Хозяин, но она — ваш генерал. Я решила спросить, возможно, у вас есть особые пожелания? Тишина снова окутала ее на несколько секунд, которые показались вечностью. — В этой истории много темных пятен, тебе не кажется? — Да, Хозяин, — девушка снова склонила голову. — Давай поступим так: ты сама решишь ее судьбу — захочешь, казни, захочешь, помилуй. Эта девочка хорошо послужила нам. Я целиком доверяю тебе в этом вопросе. Все, ступай. — Да, Хозяин, — Бекка быстро развернулась и вышла. Войдя в кабинет, она плюхнулась в кресло, скинула туфли и вызвала помощника к себе. — Да, мисс, — молодой человек подошел к столу. — Отмени все встречи на сегодня и принеси мне мой НЗ. — А как же Провидица? В ответ он получил столь многозначительный взгляд, что мгновенно покинул кабинет и вернулся с полным подносом. Эмма точно не знала сколько просидела в клетке. Еду и воду ей приносили уже несколько раз. Охранник упорно отказывался говорить с ней, как она не пыталась. Так, что спросить какой день или час было не у кого. Она сидела на полу и смотрела куда-то в себя. Боль в груди не уходила, но ее приглушали воспоминания о глубоких карих глазах, о нежных руках и улыбке, ради которой стоило оказаться здесь. «Реджина в безопасности, — думала Свон, — она в полной безопасности, и это главное.» Слезы сами собой навернулись на глаза. — На, — неожиданно в нее полетели какие-то вещи от охранника, — переоденься. Тебя скоро призовут. Он развернулся и снова удалился без каких-либо объяснений. — Конец тебе, сестричка, — послышался голос из соседней клетки. Эмма не ответила. — Не хочешь говорить? — было слышно, что говоривший улыбается. — Я понимаю: перед смертью не до общения. — Ты давно здесь? — неожиданно спросила Эмма. — Слишком давно, девочка… — Сколько я здесь валялась? — Не знаю, — говоривший затих, видимо, что-то прикидывая в уме, — если считать по кормежкам, наверное, неделю… Девушка тяжело вздохнула: — А сколько ты? Приглушенный смех донесся до нее: — Целую вечность, — ответил голос. Она быстро переоделась в чистое и села на свое место: — Это за что тебя так? — Эмма прислушалась к таинственному голосу. Но ответом ей стала тишина. — Знаешь, — тихо произнес голос спустя несколько минут, — а ведь тебя казнят. Неужели ты не жалеешь о том, что сделала? Эмма поднялась на ноги: — Нет, я сделала то, что должна была, — совершенно серьезно произнесла она. — Я спасла женщину, которую люблю. Ту, которая не задумываясь, сделала для меня тоже самое. Казнь — это ерунда, — она улыбнулась, — по сравнению с жизнью без ее любви. Голос не ответил, а Эмма снова присела и погрузилась в свои размышления. — Пора, — охранник подошел близко к клетке, — идем. Свон встала на ноги и медленно вышла из камеры. Она бросила беглый взгляд в соседнюю клетку, но, к своему удивлению, никого не увидела. — Где он? — Свон кивнула на решетку. — Кто? — в этот раз охранник удостоил ее ответом. — Мой сосед. Мужчина презрительно фыркнул: — Здесь уже давно никого не было. Пошли, тебя ждут. Они прошли по длинному коридору, вошли в лифт и начали подниматься. Несколько длинных петляющих коридоров — и, наконец, они стояли в центре большого амфитеатра. Народу, на удивление, собралось много. «Ну, конечно, — пронеслось в голове блондинки, — пришли насладиться, позлорадствовать. Как пропустить такое зрелище?» Все собравшиеся были в черных атласных балахонах в пол, что лишь нагнетало давящую обстановку вокруг. Они смотрели на нее сверху вниз и злорадно потешались. Эмма тяжело вздохнула и опустила глаза. «Скоро все закончится, — думала она. — Уже совсем скоро.» Свон остановили в центре. Ее руки сковали впереди и пристегнули к толстой цепи, прикованной к каменному полу. «Как глупо, — подумала Эмма, — кто решится отсюда сбежать? Это полнейшая ерунда.» Неожиданно все собравшиеся поднялись на ноги и замолчали. В зал вошли трое в таких же черных балахонах, только с красным подбоем. Они торжественно подошли к своим местам, напротив Свон, и сняли капюшоны. Мужчин по краям Эмма видела несколько раз, встречалась мельком, но лично знакома не была. А вот посередине… Посередине стояла красивая девушка с огромными зелеными глазами и огненно-рыжими волосами — в груди Свон все сжалось. Ребекка строго осмотрела всех собравшихся и плавно опустилась в кресло, ее примеру последовали остальные члены суда, а уж только потом — все присутствующие. Рыжая открыла увесистую папку и начала листать. Она, то и дело, обращалась то к сидящему справа, то к сидящему слева, но так ни разу и не взглянула на Эмму. — Итак, мисс Свон, вы знаете в чем вас обвиняют? — достаточно громко произнесла рыжая. — Да, Ваша честь, — она подняла глаза на Ребекку. — Вы признаете себя виновной? — от официоза в голосе Бекки Эмма поежилась. — А это имеет значение? — решила пошутить Свон. — Отвечайте на вопрос, или мы прикажем вас наказать без разбирательства по вашему делу? — Нет, я не признаю себя виновной в том, что отступилась от Хозяина или как-то предала Его. — Вы не выполнили приказ, — Ребекка говорила жестко, и каждое слово было, словно пощечина, — и упустили чистокровную светлую. Все верно? — Да, ваша честь, я упустила ее. — Были ли у вас причины или иные мотивы ослушаться приказа? — Нет, не было. — Значит вы по своей воле отдали ее врагу? — Нет, — Эмма качала головой, — признаю, это была моя ошибка. И лишь я виновна в произошедшем, но между мной и нашими врагами не было сговора, я не справилась с заданием. Оба мужчины склонились к Ребекке и начали что-то шептать, она же смотрела прямо в глаза Свон: — Итак, — рыжая поднялась на ноги, — суд вынес решение. Краем глаза Свон заметила, что к ней со спины подошел мужчина. Он изо всех сил ударил ее так, что она повалилась сначала навзничь и лишь потом поднялась на колени. К жуткой боли в груди и в голове добавилась теперь нестерпимая боль в ногах. Эмма склонила голову, не желая показывать свое состояние. Ей казалось, что она сейчас упадет в обморок, но нужно было стоять до конца. — Эмма Свон, — громогласно объявила Ребекка, заставив Эмму посмотреть на себя, — наш Хозяин и Господин милостив к тебе за прошлые заслуги — сегодня тебя не убьют… В зале начались волнения: шепот и гул лесным пожаром разошелся по всему помещению. Но рыжей было достаточно одного взгляда, чтобы все стихло: — …но за измену и невыполнение приказа тебя ждет наказание куда хуже, на мой взгляд. В груди Свон все сжалось, а по спине вслед за холодным потом побежали мурашки. Она пристально смотрела в зеленые глаза. — Ты, Эмма Свон, обрекаешься на вечное изгнание в мир так «любимых» тобой мартышек. Вокруг Эммы поднялся жуткий шум: кто-то кричал, что ее следует казнить, кто-то наоборот осуждал наказание за излишнюю жестокость, а Эмма была неподвижна, она смотрела в глаза Бекки, и на ее собственные наворачивались слезы. Она начала медленно качать головой из стороны в сторону: — Нет, — прошептала она, с мольбой глядя в глаза Ребекки, но рыжая лишь поджала губы. — Тихо!!! — закричала Бекка, останавливая расшумевшуюся аудиторию. — Ты, Эмма Свон, лишаешься всего своего имущества, движимого и недвижимого. Наш справедливый Хозяин не желает, чтобы ты в первый же день пошла на панель, так что твоя усадьба остается тебе, но все ценности оттуда будут изъяты. Эмма закрыла глаза, она пыталась осмыслить происходящее. — И, наконец… Блондинка резко тряхнула головой и с удивлением взглянула на Бекку, когда, как по волшебству, и без ее воли за ее спиной появились позолоченные крылья. Она резко тряхнула плечом, доказывая себе, что ей не показалось. Гул вокруг снова стих, когда рыжая подняла ладонь вверх: — И, наконец, — снова повторила она в полной тишине. Эмма начала мотать головой, пытаясь освободить руки: теперь она отлично понимала, зачем ее сковали, и что будет дальше: — Нет, нет, нет, Ребекка, нет, — шептала она под пристальным взглядом зеленых глазах. — Я прошу, — шептала Свон все громче, — Ребекка, умоляю, нет, нет. Рыжая стояла неподвижно и абсолютно без эмоций смотрела в молящие серо-зеленые глаза. Ее губы были плотно сомкнуты, она видела слезы Эммы — это зрелище потрясало до глубины души — но Бекка оставалась непреклонной. Вновь поднявшийся гул должен был заглушать мольбы блондинки, но Бекка почему-то слышала только Эммин шепот. — Ребекка! — уже орала Свон. — Нет, я умоляю, не надо! — Ты, Эмма Свон, — бесстрастно продолжила зачитывать приговор рыжая, и все замолчали, лишь бессвязный шепот блондинки все еще был слышен, — лишаешься крыльев, дабы никогда не вернуться сюда, и по окончанию своего мирского срока навеки сгинуть. Эмма продолжала стоять на коленях и взывать к рыжеволосой женщине, на лице которой по-прежнему не было ни одной эмоции: — Привести приговор в исполнение немедленно. Свон осмотрелась и увидела крепких молодых людей, подошедших к ней с разных сторон, она начала неистово биться в оковах: — Нет!!! — кричала она, и ее огромные крылья раз за разом отмахивали одного нападавшего за другим. Свон изо всех сил пыталась освободиться, но связанные руки не давали даже шанса в этой схватке. Когда охрана навалилась на нее и, наконец-то, связала крылья, Эмма получила сильнейший удар по спине. Держа каждое черное с позолотой крыло, трое мужчин внимательно смотрели на рыжую. Из-за колонны торжественно вышел великан с двусторонней секирой. Он остановился у измотанной Свон и тоже взглянул на Бекку. — Эмма Свон, вам понятно в чем вас обвиняют и какое наказание вас ожидает? — официальный голос, не одной лишней нотки, все, как всегда. — Ребекка, я умоляю, — в последний раз закричала Эмма, — не надо, я прошу тебя… Рыжая снова взглянула ей в глаза, потом медленно перевела взгляд на палача и плавно кивнула. — Нет!!! — крик заполнил все помещение за доли секунды, он эхом отозвался во всех прилегающих коридорах и комнатах, и оглушил собравшихся. Несколько секунд — и два огромных черных крыла с золотой каймой с шелестом и шорохом осенней листвы упали под ноги блондинки. Кровь еще струилась по блестящим длинным перьям, когда на них, полностью обессилев и потеряв сознание, рухнула их бывшая хозяйка. Ребекка бежала по коридору, она ворвалась в свой кабинет и, быстро миновав его, заперлась в ванной. Все это время, пока шел суд над Свон, она была отстраненной и безучастной, но сейчас у нее в голове бешено стучал пульс, болела каждая мышца и тошнота подкатывала немилосердно. Она оперлась руками о холодный умывальник и уставилась на себя в зеркало: — Да что с тобой! — шипела она своему отражению. — Что, черт возьми, с тобой?! Очнись! Она с силой ударила себя по лицу, оставляя кровавый след. Опешив, она развернула к себе ладони — оказывается, она так сильно сжимала кулаки, когда смотрела на Эмму, что сейчас ее ладони были похожи на кровавое месиво — ногти искромсали нежную кожу. Она быстро подставила их под воду и машинально начала обмывать, затем она смыла кровь с лица. Все это время она посматривала на свое отражение и не узнавала — из зеркала на нее смотрела другая, совсем чужая, девушка с бешеными горящими глазами и странной ухмылкой. — Черт тебя дери, Свон, — тихо выругалась она, — черт тебя дери! — Мисс? — в уборную настойчиво постучались. — Стефан, я сейчас выйду, — девушка еще раз плеснула на лицо холодную воду, чтобы прийти в себя. — Как все прошло? — помощник стоял у стола, когда Бекка, наконец-то, вышла в кабинет. — Наверное, не очень хорошо? — С чего ты взял? — она плюхнулась в кресло. — Вас призывает Хозяин, — тихо произнес он. Ребекка закрыла глаза и откинулась назад: — Дорогой, — еле слышно попросила она, — принеси мне самый лучший виски, какой найдешь? Мужчина вопросительно на нее посмотрел. — Са-мый лу-чший, — тянула она каждое слово по слогам и широко улыбалась. — Только быстрее, мой друг. Он пулей вылетел из кабинета и спустя десять минут уже стоял у двери. Ребекка тоже не теряла времени зря: она переоделась, поправила макияж, и, конечно, выбрала туфли на самом высоком каблуке. — Вот, — Стефан с нескрываемой гордостью поставил бутылку на стол, — пришлось припугнуть кое-кого из отдела снабжения, — на его губах играла довольная улыбка, на которую Бекка с удовольствием ответила. — Отлично, — она закинула на стол свои безумно длинные и красивые ноги, — наливай. Он удивленно на нее взглянул. — Наливай нам с тобой и принеси лимон. Брови молодого человека поползли вверх, однако приказ он выполнил молниеносно. — Садись, — тихо сказала она, — у меня есть тост. Мужчина опустился в кресло, аккуратно положил руки ладошками на колени и со всем вниманием уставился на босса. — Знаешь, — начала Бекка, — я здесь уже давно. И за все это время у меня было лишь два человека, которым я могла бы доверить свою жизнь, — она подняла бокал и игриво посмотрела через него на Стефана. — Одного я сегодня приговорила… Ребекка замолчала, погрузившись на мгновение в свои мысли. — Но я же здесь, мисс? — это вернуло ее, и она улыбнулась. — Да, ты прав. Давай выпьем, старый друг, давай выпьем до дна. Она махом осушила бокал, он последовал ее примеру. Повисла тишина. — Прости меня, — искренне сказала Ребекка, — прости, если была груба с тобой. Я всегда ценила тебя. — Все так серьезно? — неожиданно громко и четко спросил он. — Боюсь, что да, Стефан, — она замолчала, и на ее глаза навернулись слезы, — боюсь, мы больше не увидимся. Он резко поставил бокал на стол. — Все, — Бекка тяжело вздохнула, — мне пора. Она поправила платье и молча вышла из кабинета. Ребекка шла по длинному коридору, который казался непривычно пустым. Вечно суетящийся персонал вдруг исчез, и одинокий стук ее каблуков отзывался даже в самых дальних закоулках этого проклятого места. Она лишь на мгновение остановилась перед дверью и, тяжело вздохнув, вошла внутрь: — Хозяин? — тихо произнесла она. — Вы звали меня? — Да, дитя, проходи. Она уверенно двинулась к лучу света. — Как все прошло? — вкрадчиво поинтересовался голос. — Суд над отступницей Свон, я имею ввиду? — По решению суда отступница была справедливо осуждена, — Ребекка склонила голову, и ее рыжие волосы немного закрыли лицо. — Какое же наказание ты выбрала для нее? — Изгнание в мир людей, Хозяин, и лишение крыльев. Скептический смешок заставила Бекку вздрогнуть. — Она действительно заслужила это, Ребекка? Он редко обращался к ней по имени — это был плохой, очень плохой знак. — Да, Хозяин, наказание достойно ее проступка. Неожиданно мощная сила оторвала ее от земли. Ее тело теперь находилось параллельно полу. Девушка не успела даже ахнуть, как ощутила ужасную боль. Ей казалось, что каждая мышца, каждое сухожилие натянулись с такой силой, что кровь брызнула из ее глаз. Дикий вопль и хруст костей заполнили безграничное пространство вокруг. Тело стало выгибаться, искривляться, гнуться в разные стороны. Бекка пыталась кричать, но тело не слушалось, она лишь открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, а в голове слышала монотонный и безликий шепот: — С каких пор, девочка, ты решила, что умнее меня? Нажим усилился, и из пухлых губ вырвался кашель с кровью, ее глаза закатились. — Как давно ты лжешь мне? — Я не лгу… — из последних сил прошептала одними губами она, и нажим остановился. — …Хозяин, я не лгу, — она шептала, не открывая глаз, делая тщетные попытки отдышаться. Снова — смешок, и новая порция сводящей с ума боли. — Хозяин! — вдруг закричала она. — Прости… Боль стихла. — Хозяин, — повторила она, — прости меня… — Тебе кажется, что этого достаточно? Пальцы Ребекки сжались в кулаки, когда кости, подчиняясь чужой воле, начали выворачиваться из плоти, медленно, с плотоядным чавкающим звуком, причиняя девушке немыслимые страдания. — Глупая девчонка, — голос был тихий и спокойный, — как посмела ты лгать? Мне! Своему Господину! Ты правда считала, что мне не ведома правда, что я не знаю о вашем маленьком романе? Ребекка распахнула глаза. — Да, — мягко на выдохе произнес голос, — да. Кажется, ты начала понимать… Еще один приступ звериной боли, и вкрадчивый голос в голове продолжил: — Ваш маленький милый роман… Поначалу он беспокоил меня, но это девчонка делала тебя спокойней и увереннее в себе. Меня даже забавляло твое хорошее настроение после встреч с Эммой Свон… Глаза Бекки снова закатились. Ее сердце сделало пару ударов и остановилось, а голос продолжил: — А сейчас? Что ты сделала, Ребекка? — …наказала… предательницу, — сдавленный шепот был еле слышен, зато легкие разрывались в клочья и вытекали из пухлых губ кровавой пеной. Ехидный смешок заполнил ее голову: — Ты отпустила ее… нарушив все правила… отпустила ее к людям… Ребекка молчала, она уже почти потеряла сознание, но сердце снова сделало пару ударов, и обессиленное тело пыльным мешком рухнуло на пол. Девушка открыла глаза, она постаралась развернуться и, склонив голову, встала на колени: — Хозяин… — произнесла она и, не удержавшись, повалилась вперед на вытянутую руку. — Если бы не твой высокий род и заслуги последних лет, — тихо и вкрадчиво произнес голос, — ты горела бы веками в моем пламени. — Хозяин… — снова шептала она, вставая на трясущиеся колени, — я приму любое наказание… я готова искупить вину… — Искупишь, конечно, искупишь, дорогая, у тебя нет иного выхода. Ребекка подняла руку к лицу, из уголка рта все еще сочилась кровь. Она быстро смахнула багровую пену и завела руки за спину. — Скоро, — продолжил голос, — Эмма наиграется в счастливую семейную жизнь с твоей сестричкой. Бекка резко тряхнула головой от неожиданных слов, и боль эхом отозвалась в каждой клеточке истерзанного тела. — Да, девочка, я и это знаю. Это должно стать уроком тебе — я знаю все, особенно, о тех, кто подле меня. Снова повисла звенящая тишина. Ребекка с трудом сглотнула, превозмогая дикую боль в горле. — … и, когда она устанет от тихой сельской жизни, ты вернешь ее к нам… Глаза Ребекки распахнулись. — Именно, — продолжил Хозяин, — вернешь Свон, а лучше, приведешь их обеих. — Но, Хозяин? Ей ведь не вернуть крылья больше? Без крыльев она бесполезна… — она нахмурилась. — Но у тебя же их тоже нет? Ты сделаешь все, чтобы Эмма вернулась в наши ряды. Ты поняла меня? Ты сделаешь все! — Да, Хозяин, я сделаю все, — она склонила голову. — Эта девочка нам нужна. И твоя сестра, кстати, тоже. Их нужно только подтолкнуть. Думаю, серенькая пастораль им скоро наскучит… А, еще есть Ева, она нам и поможет. Ты поняла меня? — Да, я поняла, Хозяин… — А теперь уходи, не желаю больше видеть тебя. Не появляйся, пока не призову. Ребекка медленно поднялась и из последних сил поковыляла к двери. Выйдя за порог, она повалилась набок, но сильные мужские руки успели поймать ее. Сознание ускользало от нее и последнее, что она видела, как Стефан аккуратно поднял ее на руки.