Привязанность

«Он так тонко познал природу Темной стороны Силы, что мог спасать тех, кто был ему дорог, от смерти». Кажется, он говорил это Вейдеру — тогда еще Анакину — буквально только что. «Обмануть смерть удалось лишь одному из многих. Но вместе мы сумеем разгадать эту тайну». Вот только Сидиус не думал, что ее придется разгадывать так скоро. И так быстро. И так многое будет зависеть от его успеха или провала. Хорошо, что он прежде отправил Вейдера в Храм джедаев. То была своеобразная кровавая дань, принесенная Темной стороне за то, чтобы она признала их связь — как учителя и ученика. Теперь он мог ощущать Вейдера на любом расстоянии почти так же хорошо, как если бы был рядом. Как долго он ждал этого момента! Пожалуй, с тех самых пор, как впервые увидел Анакина еще совсем ребенком. Сидиус тогда сразу понял: это — его. Его мальчик. Невыносимо было слушать, как он твердит заученные догмы джедаев. Но Сидиус всегда знал: придет день, когда Анакин будет с ним. Будет принадлежать ему. Станет одним их тех, в ком Сидиус черпает Силу. С тех пор каждый раз, встречая Анакина, он ощущал, как его сердце наполняется тем необыкновенно приятным чувством, которое джедаи всегда клеймили как худший, опаснейший из пороков. Привязанность. А теперь, когда он сделал его своим учеником, привязанность эта выросла многократно. Конечно, он чувствовал и амбиции Вейдера, и его жажду власти, которой тот наконец дал волю. Мальчик пока еще не до конца понимал природу Темной стороны. В какой-то момент ему в голову пришла мысль о том, что однажды он сможет свергнуть учителя и занять его место. Но он пока еще и понятия не имел о том, как это сложно. Для этого нужно было не просто победить сильнейшего противника — который, разумеется, не собирался легко сдаваться — но и сделать нечто гораздо более трудное и болезненное: разорвать связь между учителем и учеником. Многие годы порой уходили на то, чтобы подготовить себя к этому священному акту. Как бы ни складывались отношения между учителем и учеником, куда проще было отрубить себе руку, чем лишить жизни человека, к которому ты был привязан самой Силой. Больше, чем к кому-либо еще в Галактике. Сидиус знал это по себе. Возможно, придет день, когда и Вейдер встанет перед этим жестоким выбором. Возможно. Если сейчас Сидиус справится с тем жесточайшим испытанием, которое приготовила для них обоих Сила. Он пока точно не знал, в чем заключается это испытание. Но его ощущения были необыкновенно отчетливыми. Нечто первобытное, леденящее, вызывающее тошноту и ужас, клубилось сейчас вокруг Вейдера. Это была сама Смерть. Корабль Сидиуса вспарывал ткань гиперпространства, направляясь к Мустафару, а сам он сидел в каюте, погрузившись в глубокий транс. Это позволяло ему лучше ощущать, что происходит с Вейдером — пока их связь в Силе еще не была достаточно глубокой. Возможно, придет день, когда он сможет ощущать тончайшие изменения настроения своего ученика на любом расстоянии. Если он справится сейчас. Он чувствовал гнев и ярость Вейдера, чувствовал его жажду крови. Кто-то или что-то вызывало в нем жгучее желание убивать. Внезапно Сидиус вздрогнул. Лицо его исказила гримаса отчаяния. Он ясно ощутил тот момент, когда его ученик сделал роковую ошибку. Словно тонкая ниточка, по которой он шел над пропастью, оборвалась, и он начал падать. Он едва сдержал стон, ощутив отголосок — лишь отголосок – безумной боли, а потом еще один — вдвое сильнее первого. Совладав с собой, ситх потянулся к ученику через Силу. «Я рядом, мой мальчик. Я иду к тебе». «Учитель...» Сидиус почти видел, как дюрастиловые пальцы загребают пепел. Вейдер соскальзывал в Ничто. Нет, он не может потерять его вот так, после стольких лет ожидания. Своего мальчика. Сидиус открылся Темной стороне, позволив себе ощутить сокрушительный поток ненависти к тому, кто осмелился причинить вред его ученику. И направил этот поток к Вейдеру. «Ненавижу!» Похоже, это придало ему сил. Но надолго этого не хватит. «Я рядом, мой мальчик. Я помогу тебе». Правда, он пока что совершенно не представлял, как. Но Вейдер сам подсказал ему. Сидиус чувствовал в нем одновременно ненависть и отчаяние. Ненависть — к тому, кто напал на него. К тому, кто ранил его. Это было хорошо. Ненависть заставляла его бороться за жизнь. Но отчаяние, наоборот, забирало у него силы. Сидиус прислушался, пытаясь определить его причины — и содрогнулся. Вейдер был запредельно, непоправимо искалечен. Кажется, все, что от него осталось — лишь плотный сгусток энергии в некоем материальном объекте, который уже нельзя было назвать телом. То была Сила, сконцентрированная в единое целое его собственной волей и волей Сидиуса. Этот сплав сейчас и был Дартом Вейдером. «Как? Как я буду жить таким? Кому я буду нужен?» - это отчаяние терзало мальчика, высасывая из него последние силы. Но одновременно свидетельствовало о том, что он все-таки сохранил рассудок — хотя невыносимая боль, которую ему пришлось испытать, легко могла сломать его, свести с ума. Сидиус потянулся к Вейдеру, плотнее окутывая его Темной стороной — целительным коктейлем из алчного, жадного желания быть с ним рядом, присвоить его себе, и злости на него же за то, что он не желал бороться. «Ты нужен мне, Вейдер. Ты станешь еще более сильным, чем раньше, мой мальчик. Я помогу тебе. Только не умирай. Не оставляй меня». Он на несколько мгновений позволил ученику ощутить его собственное отчаяние. Отчаянное желание сохранить ему жизнь. А потом погрузился еще глубже в транс, в более тонкие слои восприятия. И наконец ощутил их. Крохотные симбиоты, которые растерянно метались в умирающем теле, погибая сотнями и тысячами. Мидихлорианы. Сидиус чувствовал, что вступает на практически неизведанную территорию. Все, что он мог сделать — это положиться на собственные инстинкты. Он направил к Вейдеру поток собственной энергии. Это было плотное переплетение самых разных эмоций — страха, боли, нежности. Но больше всего — привязанности. Он хотел, чтобы эти крохотные существа ощутили их связь в Силе. - Ты нужен мне, мой мальчик. Ты так мне нужен, - непроизвольно прошептал Сидиус. И Вейдер откликнулся. Даже не сознанием — оно было уже напрочь затуманено болью. Эмоциями. Инстинктами. Он потянулся к Сидиусу, ища у него того, чего ему так давно не хватало — доверия. Возможности положиться на кого-то, повернуться спиной, не ожидая удара, тычка, ехидного замечания. Ища привязанности. И мидихлорианы, жившие в его теле, тоже откликнулись. Гримаса исказила лицо Сидиуса. Он изо всех сил напрягал волю, приказывая крохотным существам поддерживать эту связь. Вейдер был нужен ему живым. Во что бы то ни стало. - Мы снижаемся, Владыка. Где нам сесть? Он не стал тратить время на объяснения — это могло разорвать его контакт с Вейдером. Сидиус поступил проще — грубо вторгся в сознание пилота и руководил его действиями, почти инстинктивно направляя корабль к источнику своей боли. Лишь в самом конце он отпустил пилота, позволив ему совершить посадку самостоятельно. - Вот он. Он еще жив, - Сидиус застыл на вершине склона. Вейдер бессознательно, инстинктивно тянулся к нему, загребая искусственными пальцами пепел. Сами его мидихлорианы тянулись к Сидиусу, желая слиться с ним, оставить умирающее тело. Ситх аккуратно перенаправил этот поток. Нужно было, чтобы мидихлорианы поддерживали жизнь в том, в ком они находились. Наконец у него получилось. Вейдер расслабился, перекатившись на спину. Только после этого Сидиус спустился вниз и опустился рядом с ним на колени. Осторожно коснулся пальцами обожженного лба. «Я с тобой, мой мальчик». Глаза Вейдера были открыты, но он уже не осознавал, что происходит. Единственным ориентиром в бескрайнем океане боли для него было прикосновение Темной стороны Силы, наполненное холодом. Остужающее огненный шторм вокруг него. Оберегающее, заботящееся, яростно желающее сохранить ему жизнь. Сидиус гневался на саму Силу, которая пыталась отобрать у него ученика. Он не отходил от Вейдера ни на шаг – с того момента, как поднял его с помощью Силы, чтобы поместить в медицинскую капсулу, и до тех пор, пока не переместил его таким же способом на операционный стол в своем личном медблоке на Корусанте. После этого ему пришлось чуть-чуть посторониться, чтобы позволить меддроидам осмотреть его. Он по-прежнему поддерживал непрерывный контакт с учеником с помощью Силы. Вейдер то приходил в себя, то снова терял сознание. Меддроиды накачали его обезболивающим, оно помогло, но не до конца. - Почему нельзя погрузить его в бакту? – замогильным голосом поинтересовался Сидиус. - На данном этапе это невозможно, сэр, - ровный металлический голос никогда не раздражал ситха так сильно, как сейчас. Но Сидиус использовал это раздражение, чтобы придать себе сил: он уже изрядно вымотался, и даже не представлял, сколько еще ему предстоит находиться рядом с Вейдером, поддерживая его. Впрочем, это было неважно. Когда меддроиды приступили к делу, он и сам понял: бактовая ванна здесь была противопоказана. Значительную часть обрывков одежды им удалось убрать – ценой все новой и новой боли, каждый отголосок которой Сидиус ощущал как свою собственную. Но большая часть ткани просто вплавилась в обожженную плоть. Бакта только ухудшила бы ситуацию. - Инородные включения возможно будет удалить позже, - пояснил дроид. – Сейчас пациент слишком слаб для этой процедуры. Глядя, как медики колдуют над Вейдером, Сидиус ощущал, как его охватывают все новые и новые волны отчаяния – и волевым усилием превращал это отчаяние в злость, которая подпитывала его. Повреждено было буквально все – зрение, слух, но хуже всего дело обстояло с дыханием. Он в ярости метался по медицинскому блоку, глядя, как дроиды имплантируют в грудь его ученика систему жизнеобеспечения с дыхательным аппаратом – почти такую же, как та, что встраивали в спасательные капсулы и кабины истребителей. Похоже, Вейдеру предстояло быть навеки заточенным в свою личную спасательную капсулу. Такой молодой. Такой талантливый. Такой сильный. И так жестоко, безжалостно искалеченный… Сидиус едва сдержался, чтобы не разбить одного из дроидов. Нет. Нет, лучше он убьет того, кто сделал это с его мальчиком. Разорвет его голыми руками. Наконец непроницаемо черная маска легла на лицо. Крепления шлема защелкнулись, с шипением выпустив воздух. Узник был навеки заперт в своей личной тюремной камере. - Владыка Вейдер, ты слышишь меня? - Да, учитель. А где Падме? Сидиус поколебался. Что сейчас причинит его ученику меньшую боль – потеря любимой женщины или осознание того, каким он стал, того, что ему предстоит прожить всю оставшуюся жизнь вот так, в бесконечной боли, заточенным в герметичную броню? В конечном счете, понял он, Вейдеру придется принять и то, и другое. И только одно средство может дать ему достаточно сил, чтобы пережить это. Темная сторона. - Похоже, ты убил ее в гневе. - Я? Нет! Я не мог! Но он уже знал, что это было так – Сидиус понял это за миг до того, как отчаянный крик сотряс стены медицинского блока. Вейдеру придется справиться с этим. Но Сидиус знал, как ему помочь. Призвав Темную сторону, он коснулся ученика – за те дни, что он провел рядом, в контакте с ним, их связь стала гораздо глубже и прочнее. И Вейдер, почувствовав прикосновение, потянулся к нему. Он уже потерял мать, падавана, жену, ребенка и своего бывшего наставника. Теперь у него не осталось никого, кроме Сидиуса. Их снова было только двое. Учитель и ученик.