Привязанность

Корусант Два месяца спустя — Похоже, у вас с отцом по-прежнему нет взаимопонимания, — заметил Траун. Люк только вздохнул.  — Не хотите отправиться со мной? — С вами? — осторожно уточнил Люк. — Да, — просто ответил Гранд адмирал. — Со мной, в Неизведанные регионы. Там очень много интересного. И мне бы очень пригодилась ваша помощь. Люк задумался.  Похоже, Трауну действительно было все равно, какой из сторон Силы пользуется Люк. Он не собирался его переделывать или переубеждать. Там, с Трауном, Люк мог бы остаться собой. И, возможно, оказаться полезным кому-то. Теперь, после того, как флот повстанцев был наголову разгромлен у Эндора, остались лишь отдельные небольшие очаги сопротивления, и он совершенно не представлял, что ему делать в этой Галактике.  — Я согласен, — так же просто ответил джедай. — Вот только мой отец… — Я поговорю с ним, — заверил его Траун. — И с Императором, если потребуется.  * * * Лея стояла на посадочной площадке. Рядом с ней был Джер, он обнимал ее.  — Позаботься о ней, — сказал ему Люк.  — Разумеется, — ответил тот. Люк поправил сумку на плече. В ней лежали несколько джедайских голокронов, которые Император разрешил ему взять с собой — оказалось, что у него их целая коллекция! — и голодиск. Тот самый, который когда-то предлагал ему отец — с историей ордена ситхов. Люк так и не нашел времени изучить его.  Отсалютовав отцу и получив ответный кивок, Люк легко взбежал по трапу челнока.  Через полчаса «Химера», разогнавшись, прыгнула в гиперпространство.  — Ну что, Люк, — затянутая в белоснежную перчатку рука Трауна легла на его плечо. — Расскажете мне о Силе?  Люк вдруг увидел отражение в иллюминаторе мостика. Они являли собой странный, но какой-то завораживающий контраст. Траун — высокий, черноволосый, в белоснежном кителе в золотыми эполетами, и Люк — невысокого роста, со светлыми волосами, в черной имперской форме без знаков различия.  — Разумеется, Гранд адмирал, — ответил джедай. — Но мне и самому еще многое предстоит узнать.  — Как и мне, — кивнул Траун, не отрывая взгляда от клубившейся перед ними загадочной ткани гиперпространства. — Возможно, мой мальчик, — задумчиво произнес Император, — очень возможно, что у Трауна получится сделать то, что не удалось нам с тобой. Вейдер промолчал. Он гадал, сколько времени пройдет до того момента, когда он снова увидит своего сына. * * * Джер внимательно изучал голокарту. Необычайно внимательно. — Нашел что-то интересное? — полюбопытствовал Палпатин. — Не знаю, — его сын покачал головой. — Тебе когда-нибудь приходилось бывать в системе Тракка? Император слегка нахмурился, припоминая. — Не уверен, что хотя бы слышал о такой. — Она находится довольно далеко от нас, почти на границе Неизведанных регионов. — С чего это она тебя вдруг заинтересовала? — с подозрением осведомился Палпатин. Джер снял с пояса световой меч и присел рядом с ним на диван. Аккуратно подцепил кожух рукояти отверткой и снял. — Я просто хотел посмотреть, как он устроен… Шив отобрал у него меч. Действительно — на внутренней стороне кожуха затейливым шрифтом было выгравировано название системы. Странно… Возможно, то была какая-то подсказка, оставленная его учителем. Но кому? И зачем? Об этом стоило подумать. Ситх прикрыл глаза, погружаясь в Силу. — Пусть подготовят мой корабль, — велел он наконец, выходя из транса. — Думаешь, это действительно необходимо? Тракка далеко отсюда. — Не знаю, сын. Но что-то подсказывает, что я должен отправиться туда. Один. * * * — Мы прибыли в систему Тракка, мой повелитель, — доложил адмирал. — Подготовьте мой шаттл. Пятая планета системы была обитаема, но аборигены оказались весьма примитивными. Тракка была захолустной и удаленной от цивилизации настолько, что здесь не было не то что космопорта, но даже никакой мало-мальски серьезной техники. Ни машин, ни дроидов, ни даже электричества. Низшая ступень развития. Тем удивительнее было обнаружить, что аборигены-гуманоиды довольно сносно говорят на общегалактическом. — Приветствуем тебя, гость с небес, — почтительно поклонился предводитель небольшой делегации. Появление шаттла не вызвало у них особого удивления — видимо, Шив был не первым инопланетным визитером. — Ты прибыл, чтобы увидеть Великую мать? — Верно, — невозмутимо подтвердил ситх, гадая про себя, кто это. Неужто Талзин? — Мы отведем тебя… — Не нужно, — перебил его другой абориген. — Великая мать сама идет сюда. Примерно через минуту Шив увидел ее. Довольно высокая и худощавая, эта женщина определенно повидала немало на своем веку. Об этом свидетельствовали поседевшие волосы, заботливо расчесанные и заплетенные в длинную, почти до земли, косу. И грубый, заметный шрам, прочертивший ее лицо сверху вниз, так, что левый глаз почти не открывался. Шив подумал, что этот шрам очень похож на след светового меча. Неужели кто-то из джедаев забредал в такую глушь? Она была целиком, от шеи до пола, укутана одеянием, сделанным из шкур животных с гладким блестящим мехом разного цвета — черного, белого, бежевого. — Кто вы? — спросила она приятным, глубоким голосом. Этот голос заставил Сидиуса вздрогнуть. Он приблизился на несколько шагов. Мощное, холодное сияние Силы, исходившее от этой женщины, казалось странно знакомым. Аборигены преградили ему путь грубо выструганными копьями. Он не стал возражать. — Ты открыта Темной стороне Силы, — заметил он. — Мой… друг обучал меня этому. Ты так и не назвал свое имя, — холодно напомнила она. Мысль, нелепая и невозможная, пронзила мозг Сидиуса, как раскаленная игла. — У тебя есть еще один шрам, вот здесь, — он указал направление от ее плеча наискось. — И еще один, на боку, — он провел пальцем. — И… твои руки… Женщина напряглась — он почувствовал это по Темному клубящемуся вихрю Силы вокруг нее. И восхитился этой мощи. Он только сейчас заметил световой меч у нее на поясе, в складках гладкого меха. Но она не будет с ним драться. — Откуда ты знаешь? — здоровый глаз полыхнул ненавистью. — Я видел, как это случилось. Не шелохнувшись, ни на йоту не изменив выражения лица, она сорвала с его головы капюшон с помощью Силы. Он не стал ей мешать. Лишь снова восхитился — тому, как мастерски она владела телекинезом. — Вряд ли ты меня узнаешь. — Там было только двое, — мрачно отозвалась она. — Человек и муун. А ты определенно не муун. Шив отвел взгляд — хоть и не мог припомнить, чтобы хоть когда-нибудь позволял себе такую слабость. — Не думала, что когда-нибудь увижу тебя. Да и не хотела, честно говоря, чтобы ты видел меня такой. Он приблизился — и осторожно коснулся пальцами ее лица, рядом со шрамом. Она не сопротивлялась, но толпа аборигенов, окружавшая их, угрожающе ощетинилась примитивным оружием. — Если бы я только знал, — сказал Шив так тихо, что только она могла его слышать. — Если бы я хотя бы мог предположить, что ты жива… я бы перевернул всю Галактику вверх дном, чтобы найти тебя. Она промолчала. — Я своими глазами видел, как он убил тебя. — Дарт Плэгас никогда ничего не делал просто так, — также тихо ответила она. — Для него это был еще один эксперимент. Он убил меня — а потом вернул к жизни с помощью мидихлориан. — А потом привез тебя сюда, в систему Тракка, — добавил Палпатин после некоторого молчания. И невольно усмехнулся. — Это стало его самой изощренной местью. Она вопросительно посмотрела на него. — Он спрятал ключ к тому, как найти тебя, внутри своего меча. Он знал, что если я однажды убью его, то заберу его меч. И найду тебя. И буду мучиться от мысли о том, что столько лет ты была жива, а я не знал об этом, — Шив снова взглянул на ее шрам, — и не мог позаботиться о тебе. Хотя вряд ли он предполагал, что это займет у меня так много времени. Она молча стояла, глядя в пространство поверх его плеча. — Ты — Великий отец, верно? — почтительно, но со странным акцентом сказал один из аборигенов. — Мы знали, что однажды ты придешь с небес, чтобы забрать с собой Великую мать, Это должно случиться сейчас? — Да, — коротко ответил Палпатин. — Ты оставишь наш народ на волю судьбы, Великая мать, — продолжил абориген, обращаясь к Шаде. — Значит, так суждено. — Я пришлю того, кто позаботится о вашем народе, — ровным тоном произнес «Великий отец». Абориген почтительно поклонился. — Как мы узнаем его? — У него синяя кожа и красные глаза. Он придет, чтобы изучать культуру вашего народа. — Спасибо, Великий отец. — Принесите кристаллы, — распорядилась Шада. — Ты заберешь их с собой, Великая мать? — Да. Они пригодятся Великому отцу. Кристаллы оказались тремя пирамидальными ситскими голокронами. — Они принадлежали Плэгасу? — едва слышно уточнил Шив. Шада кивнула. * * * Личный корабль Императора вспарывал гиперпространство, спеша на Корусант, а сам он стоял в задумчивости, глядя в иллюминатор. Он скорее почувствовал, чем услышал, как Шада тихо подошла сзади. Некоторое время она стояла рядом, так же, как и он, глядя на клубящееся снаружи ничто. — Шив, — тихо сказала она наконец, — что стало с нашим сыном? Она почти физически ощутила, как в нем полыхнула ненависть. — Дарт Плэгас использовал его как подопытного для своих экспериментов. Она едва слышно вздохнула. — С ним все в порядке, — заверил ее Палпатин, притягивая ее к себе. — Он со мной. Но мой учитель лишил его способности чувствовать Силу. С еще одним тихим вздохом она прижалась к нему и положила голову на плечо. Как будто не было тех сорока лет, которые они провели на расстоянии в половину Галактики друг от друга. — Но он все равно вырос очень сильным, — продолжил Шив, крепче сжимая ее в объятиях. — На самом деле, это он помог мне найти тебя. — Как бы я хотела обнять тебя, — тихо сказала Шада. — Как бы я хотел поцеловать твои пальцы, — отозвался он. — Как раньше. Она чуть отстранилась и внимательно посмотрела на его лицо. — Что с тобой случилось? Шив попытался набросить на голову капюшон, чтобы скрыть свое изуродованное лицо, но что-то его остановило. Это Шада удержала его руку с помощью Силы. — Не надо, — сказала она своим мягким, глубоким голосом. — Это Темная сторона, Шада. Она спасла мне жизнь, но взяла за это плату, — он усмехнулся, — да и годы меня тоже не красят. Она довольно долго вглядывалась в его лицо. — Знаешь… в чем-то ты совсем не изменился. Император невольно улыбнулся. Наверное, сейчас она была единственной, кто еще помнил его таким, каким он был когда-то давно, когда был еще просто Шивом Палпатином, без титулов и регалий. Он наклонился и легонько коснулся губами шрама на ее лице. — Я позабочусь о тебе. Обещаю. * * * Шаттл плавно спускался к посадочной площадке, а Шив украдкой наблюдал за Шадой. Она бывала на Корусанте пару раз, но это было очень много лет назад. И сейчас, после стольких лет жизни в диком, примитивном, изолированном мире ее явно угнетала суетливая обстановка огромного города-планеты. — Не стоило мне оттуда уезжать, — тихо сказала она. — Думаешь, я бы оставил тебя там? — Сомневаюсь, — Шада усмехнулась. — Я смогу увидеть своего сына? — Разумеется. Но первым им встретился Вейдер. — Ваше путешествие было успешным, учитель? Палпатин не ответил — он прислушивался к тому, как Шада и Вейдер прощупывают друг друга с помощью Силы. Как два хищника, которые учуяли друг друга на расстоянии. Вейдер начал первым — он уже привычно потянулся через Силу к новому человеку, оказавшемуся рядом с учителем, привычно пытаясь понять, чем ему грозит его присутствие. И отшатнулся, почувствовав, как она точно так же исследует его. Кажется, его всерьез обеспокоила та легкость, с которой женщина преодолела его защитные блоки. Даже Палпатину это удавалось крайне редко. Шив едва заметно ухмыльнулся. Тяжелые травмы, полученные Шадой в бою с Дартом Плэгасом, буквально вынудили ее развивать свое искусство обращения с Силой — путь очень тяжелый и очень типичный для ситхов. Их философия не предполагала даже мысли о том, чтобы сдаться, отказаться от борьбы, пойти более легким путем. Во многом Шада, конечно, уступала и ему, и Вейдеру. Но кое в чем — превосходила. Быть может, именно поэтому Дарт Плэгас оставил ей свои голокроны — чтобы она могла учиться в ожидании их встречи. Чего он ждал дальше? Возможно, что Шада станет ученицей Сидиуса после смерти учителя. А возможно — что попытается убить его в отместку за свои страдания. Этого никто уже не узнает. Шив только сейчас обратил внимание, что, несмотря на шрамы и поседевшие волосы, Шада выглядит гораздо моложе своих семидесяти шести лет. — Кто ты? — мягко спросила она у Вейдера. Тот промолчал. Сидиус чувствовал его яростное сопротивление. Ему явно не понравилось, что Шада так легко взломала его оборону. — Тот самый мальчик, — ответил он вместо ученика. — Творение Дарта Плэгаса. Она снова прикоснулась к Вейдеру через Силу — мягко и аккуратно. В этот раз младший ситх не стал сопротивляться — почему-то это прикосновение напомнило ему… Шми. Он вздрогнул. Ему вдруг пришло в голову, что эта женщина действительно чем-то похожа на его мать — такая же худощавая, темноглазая, и в ее искусно заплетенной прическе все еще виднелись темные волоски. И то, как она прикасалась к нему через Силу… Она не искала уязвимые места, вдруг понял Вейдер. Она исследовала его травмы. — Он всегда был таким? — спросила она у Шива. Тот качнул головой. — Его покалечил его бывший учитель. Джедай. — Некоторые его травмы можно вылечить, — сказала Шада — Но не все. — И я смогу дышать? — с легким оттенком иронии спросил Вейдер. Женщина снова коснулась его с помощью Силы. Ситх прикрыл глаза под маской, чувствуя приятную прохладу, которая вторглась в его сожженные легкие. — Не уверена, — сказала она наконец. — Может быть, какое-то время. Но недолго. — Ты умеешь лечить? — с легким удивлением в голосе спросил Шив. Он-то понимал, что это значит в случае Шады. Шады, в распоряжении которой долгие годы были результаты исследований Дарта Плэгаса. Вовсе не те примитивные приемы, которыми традиционно пользовались джедаи… да и ситхи, раз уж на то пошло. — У меня было много времени, чтобы научиться, — ровным голосом ответила она. — И много подопытных. «Великая мать»… Палпатин усмехнулся. Теперь он понимал, чем была вызвана печаль аборигенов, когда он забрал ее с Тракка. Они потеряли ту, которая заботилась о них, лечила их, спасала от смерти. Джедаи бы сказали, что такое поведение не характерно для ситхов, но это было не так. Ситхи думают не о притеснении других, а лишь о своей выгоде. Помогая аборигенам, она училась. Практиковалась на них. И достигла удивительных успехов. Да, голокроны, которые она привезла с собой, определенно требовали внимательного изучения. — Где Джер? — спросил он Вейдера. — На переговорах с фаллиенами. Он должен вернуться завтра. * * * — Отец? — Джер легко сбежал по трапу шаттла. — Что-то случилось? — Почему ты так думаешь? — Палпатин вдруг почувствовал, что нервничает. Но пока что он мог держать себя в руках. — Не припомню, чтобы ты когда-нибудь встречал меня на посадочной площадке. В чем дело? — Идем, — поманил его Император. — Познакомлю тебя кое с кем. Бывали моменты, когда Шиву казалось, что его сын умеет контролировать свои эмоции гораздо лучше, чем он сам. Например, сейчас. «Кое-кем» оказалась женщина. Очень необычная женщина. На вид она была моложе его отца, но не намного. Ее лицо пересекал грубый шрам, почти не позволяя ей видеть левым глазом. Шрам от светового меча — Джер сразу узнал его. А еще у нее не было обеих рук. Но еще больше его поразило другое — его отец, позволив им немного посмотреть друг на друга, подошел к ней и обнял, прижав к себе. Она прильнула к нему, но не отрывала взгляда от Джера. — У него твои глаза, Шив, — сказала она наконец. Император усмехнулся. — Зато характер твой. На все сто. — Что происходит? — ровным тоном уточнил Джер, лишь слегка нахмурив брови. — Я нашел твою маму, — просто ответил Палпатин. Теперь он с удовольствием наблюдал, как маска бесстрастности на лице его сына треснула и рассыпалась, уступив место потрясению. — Но ты говорил, что она погибла. — Я и сам так думал. Но я недооценил своего учителя. Джер снова посмотрел на женщину. Свою мать. Ему вдруг подумалось, что шрам на ее лице вряд ли был единственным. «Он убивал ее у меня на глазах, а я висел в оковах, беспомощный, и ничего не мог сделать». Теперь он по-настоящему понял, как тяжело его отцу было это вынести. Потом он встретился взглядом с Шивом — и понял, что сейчас ему стало, как ни странно, еще тяжелее — от осознания того, что бóльшую часть жизни они провели вдали друг от друга. Что все могло быть совсем по-другому — если бы он был сильнее тогда. Он был прав: Дарт Плэгас отомстил ученику за свою смерть, и эта месть оказалась очень изощренной.