За белой звездой (Опупея)

И что б ты думал? По дурной традиции, опять выбрали и все решили за меня и без меня. Нее, я понимаю, что если человека вечно тащит обстоятельствами по клоакам, то он по-жизни либо невнятная водоросль, либо нелипкое дерьмо... И согласная, что не зефирка и пахну не родендронами. Но все равно как-то обидно, когда ты перед фактом можешь только стоять. Ну или на колени бухаться, но это уже совсем как-то... не айс. К стыду своему я успела потеряться уже не только в днях и месяцах, но и во временах года. Так что, была это зима или весна... Черт его знает. Но... Хагнар как раз вернулся из короткого похода до Опа, передал приветы и подарки от Принца и других знакомых по магской камере, удачно разошедшиеся по новым Портовским знакомым. Так что ничего удивительного, что мать Хагнара, суровая дама, с вечно насупленной брежневской монобровью, и добрейшей души человек, чьи сладкие пирожки с лимоном, корицей и имбирем готовы любую фигуру устремить к совершенству, позвала нас с ним "поговорить" на троих. Я-то, наивная чукотская девочка, готовилась отнекиваться от своей неотразимости и доказывать личную матриманиальную непригодность, а на самом деле жевала самую длинную и вязкую чурчхелу, просто чтоб оправданно не вякать и не искать челюсть под столом слишком заметно. В общем, кроме обычной ямы с маслом на крыше, и общего книжного склада, по совместительству мусомника-музея (хранилища непонятных никому не нужных, но слишком занятных, чтоб просто выкинуть, находок) во на всех нижних ярусах, в маячной башне имелся еще и магический артефакт. Шар. Не вдаваясь в сложные и непонятные эмпирии, с помощью него и погодой рулили, хотя больше предсказывали, и сигналы своим мореходам посылали, я так поняла, что они как-то сны вместо телеграмм научились использовать, и судьбу пропавших кораблей узнавали, чтоб родственникам сообщить. Достоверность и успешность очень не стопроцентная, погрешности большие, но достаточно эффективно это магичество работало, чтоб его активно применять и использовать. А штатной пифией при этом шарике-палантире, назначалась обычно девушка. Отбирали и начинали ее готовить лет с двенадцати. Должность у пифий пожизненная, так что когда подготовленная смена пригодится, никто точно не знает. Но... Самое пожалуй главное, не считая того, что пифии детей не оставляли и в замуж не выходили, причем не потому что запрещал кто - сами не хотели. Так вот, Мать Хагнара не помнила, чтоб хоть одна из Хранительниц Архипелага и Хозяек Морского Ока прожила дольше тридцати трех-сорока лет. Едва первая седина и морщины проступали, как очень быстро превращалась женщина в старуху, а там и тихо умирала, благополучной старческой смертью, когда ее сверстницы и товарки по играм едва-едва о первых внуках задумываются, а то и младших деток донашивают. Тем не менее, быть Хранительницей и Хозяйкой - очень почетно, и многие девочки мечтают об этом сами, да и матери дочерей, особенно, когда их в семье не одна, пристроить в башню норовят. Если не в пифии, то есть в Хранительницы-Хозяйки, то в доверенные служанки. Кстати, именно личная доверенная служанка предыдущей Хранительницы, выбирает наследницу для нынешней и обучает ее. А та, приняв шар, из своих девушек-ровесниц, попавших в доверенные служанки, выберет себе подругу и помощницу. Доверенных служанок совет старших матерей обычно выбирает. Чтоб и симпатичны были, и сообразительны, и магией могли пользоваться - воду с ветром чувствовали, чтоб земля у них плодороднела, тесто не клеклось, и прочее в том же роде. А на дом, куда нас Хагнар привел, будто Око смотрит. Сестра-погодок Хагнаровой матери предыдущей Хранительницей была, нынешнюю Хранительницу за Хагнара еще до рождения отцы сговорили - оба на одном корабле ходили, дружили. И Хагнар за нареченной своей еще в детской юбке бегал, и как ту в башню избрали, все равно увивался, не пошел на обручение с ее младшей сестрой, с отцом поругался, в море удрал юнгой на неродичевом рыболове. А теперь вот Дитёнку привел. Чужеземную девочку подходящего возраста - год-два и подойдет. А магической силы в ней столько, сколько еще ни у одной Хранительницы не было. Вот только, но... Это местные при маячной башне жить мечтают. И чтоб по городу на носилках лучшие корабельщики носили, и чтоб одаривали диковинами и украшениями. А в том, что Дитёнка это оценит и захочет, или что я такую будущность одобрю, Хагнарова матушка сомневалась очень. И еще но... Когда Хагнаров отец погиб, очень большая буря была. И в гавани бед много она наделать могла, и в море тогда многие пропали. И пока Хагнарова тетка в Маячной Башне Оком беду отводила, а потом пропавших искала, Хагнарова матушка чувствовала, как из нее жилы и живую силу тянут. И потому думает она, что Хранительница не только себя Оку отдает, но и у всей кровной родни занимает. Поэтому за Дитёнку она переживает очень - вдруг, если родня далеко, быстрее Хранительница об Око сгорит? И наконец третья причина. До появления в Порту Дитёнки главной претенденткой в выбранные Хранительницы пророчили младшую дочь одной из городских богатеек. А та баба, хоть и неплохая, и хозяйственная, и умная, и нежадная, но уж больно гонористая. И как ей этот самый гонор что прищемит, всё - берега теряет и ничего кроме обиды не помнит. Потому может любой беды наделать. Несколько лет назад чуть корабль не сожгла, за то, что его капитан её мужа в гонке обошел. Потом каялась-винилась, искренне... Но то потом. И по всему по этому... Предложила мне Хагнарова Матушка брать Хагнара с кораблем, брать ее добро, любое, буде команда награду запросит, а главное Дитёнку брать... И увозить ее с Архипелага, пока люди не начали ее свой Великой Хранительницей представлять, да прикидывать, что они с ее помощью натворить могут. "Дурную удачу пережить тяжелей, чем век без везенья", - это она мне сказала. Что забавно, за сына, Хагнара то есть, она не переживала: "Благо не единственный, к тому ж беспутный, вместо чтоб руку умной жены принять и своим домом зажить - с морем повенчался, а сестре-наследнице как в дом мужа привести, если там брат-мужик обитает?" Вот так и сложилось. Мне хотелось уртазов найти, Дитёнку с Архипелага увезти требовалось, Зулус о доме мечтал. Хагнару с молодцами все равно куда идти - было б море да ветер. Брат с Недоразумением собрались, как новость услышали. Хафлинг только при маяке, библиотеке и Хранительнице с концами пропал. Даже прощаться не пришел. Хотя Дитёнка с местными к нему бегала, рассказывала. Да и я ходила, с местными же старыми маринерами, искали по старым картам и записям, где Зулусов дом с тремя акациями быть может. И по всему выходило, что плыть нам на Проклятый Берег - там и пустыня выжженного камня с каменными реками, и горы высокой стеной рядом. А за ними вроде как дикий лес начинается.