Огненная Кэтнисс

Знаете это пьянящее ощущение лёгкости, когда после долгих бессонных ночей наконец удаётся выспаться? Когда кажется, что тебе под силу голыми руками перебить целую армию псов, свернуть все горы, сломать все оковы! Кажется, что в мире есть только сила, свобода и правда, и никакой лжи, никаких страхов! Подтягиваюсь, и каждую клеточку моего тела наполняет приятное щекочущее чувство. Что-то горячее поселилось прямо в моем нутре и теперь так тепло стало! В воздухе едва различимый запах дождя и сожженных свеч, от которого воспоминания прошлой ночи лениво проплывают в моей голове. Фрэнсис похоже уже тоже не спит. Цепляю взглядом его профиль, вздернутый острый нос с пляшущим на нем хороводом из веснушек и солнечных лучей. Путаясь в ткани его синего плаща, кое-как переворачиваюсь набок лицом к нему. Зелёные почти человеческие глаза немного хмуро смотрят в ответ, и я смеюсь. Вот так открыто. Прямо ему в лицо. Злорадно так. Потому что теперь я могу дразнить его весь оставшийся путь, припоминаю вчерашнюю слабость. Фрэнсис сжимает зубы и похоже мысленно считает до десяти, прежде чем с размаху попытаться ударить меня по руке. Благо, многолетние тренировки сделали меня чрезвычайно ловкой, так что ладонь мага сталкивается лишь с бледно-серой простыней. Скатываюсь с кровати, не переставая смеяться, чувствую, как все трясётся у меня внутри и мир кажется таким ярким-ярким, с солнечными лучами и звоном в ушах. — Ну, хватит уже! — срывается Фрэнсис, хмурясь так, что проступает морщинки между бровей. — Нет уж! — трясу сжатой в кулаке рукой, уже лежа на холодном полу, — я тебе до конца жизни припоминать буду! Какой ты оказывается душка, когда тебе что-то нужно, а? Не успеваю договорить, потому что в меня летит что-то подозрительно похожее на мой собственный охотничий нож. Встаю с пола. — Боже, какой ты чувствительный! Фрэнсис цокает языком и облизывает обветренные губы. Свет из окна падает ему на волосы, и мне чудится, будто все вокруг него горит. И маг кажется таким чистым и… прекрасным что ли, не этой своей демонической красотой. И постригла я, кстати, его удивительно ровно, и Фрэнсис выглядит слегка моложе, хотя, наверно, глупо так говорить, он ведь и без того молодой. Он тянет руки вверх, выгибая худую спину совсем как кошка. — Ну, хватит уже пялиться. Пойдем искать нашего сильного и независимого, — на лице мага появляется привычная насмешка, — небось напился как последний пёс и валяется теперь где-нибудь. Кривлюсь и тут же чихаю, взглядом пытаясь найти свою сумку. — Ты рот открываешь только ради того, чтобы гадость какую-нибудь сказать? Я вот, например, переживаю за Конана. Наконец нахожу зелёный кусок ткани, аккуратно опускаю нож обратно за пазуху, не дело, что Фрэнсис так легко смог стянуть его у меня. Протягиваю магу вторую сумку, которую он успешно игнорирует, проходя мимо меня к двери. — Лицо сияет, как чайник начищенный. Переживает она, ага. Прямо глаза все выплакала. С силой бью его по спине, отчего Фрэнки скулит. — Дура! Да я тебе сейчас! И от этого мне тоже почему-то очень весело. Потому что ничего он мне не сделает. И мне вправду стоит переживать за Конана. Но иногда я такая эгоистка, мне кажется, что если мне легко и хорошо, то и всему миру тоже. С боем все-таки впихиваю одну сумку Фрэнсису. На лестнице темно, но я вижу лицо друга. И все же он от чего-то кажется другим, не знаю, дело в причёске или в чем-то еще. Но сегодня он теплее и проще, совсем как обычный мальчишка. Вижу острые скулы и шрам за правым ухом. Да, он сегодня кажется другим. Сегодня он даже… Мысль повисает в воздухе, знаю, что лучше не позволять себе ее заканчивать, но если не закончу, она ведь не отстанет просто так, да? Так что даю себе без стыда посмотреть на него еще три секунды и проговорить про себя. Сегодня он кажется сексуальным. И я снова смеюсь. — Ты уже как помешанная. Нам с Конаном стоит сдать тебе в богадельню. — Эй! Мои щеки горят, и я наконец слегка прихожу в себя. Все-таки есть пределы глупости и лёгкости. — Я же вам как сестра! Фрэнсис слегка мрачнеет. — Ты знаешь, что я сделал со своей сестрой? Торможу на последней ступени. Лёгкость и теплота вмиг улетучиваются, сменяясь тревогой. В таверну заходят несколько человек. Ошибки быть не может. Темно- синяя форма. Солдаты. Сердце колотится как бешенное, когда я резко выставляю руку вперед, преграждая Фрэнсису путь. Кажется он и без меня все понял. — Черт, — он поспешно надевает капюшон, — выберусь через окно. Киваю. — Я позабочусь о Конане… Впрочем, Фрэнки меня уже не слышит. Эти двое всегда так. Просто не могут поверить, что с одним из них может что-либо случится. Мечник, всегда стремящийся к опасности, и самовлюбленный маг. Я даже немного ревную. Ведь они знакомы дольше, знают друг друга как облупленные, доверяют друг другу безоговорочно, в самом деле, как настоящие братья. Вздыхаю. Ладно, я сегодня страннее обычного и мне что-то больше не весело. Если сейчас быстро не уведу Конана отсюда, мы можем нарваться на крупные неприятности. Тихонько спускаюсь вниз с последней ступени, мягко касаясь пола. Мужчины не обращают на меня внимания, и я закутываюсь в плащ посильнее, в которой раз благодаря Вселенную за то, что в охотничьих штанах и с короткой стрижкой я так похожу на мальчишку. На женщину они бы точно обратили внимание. Города полнятся леденящими слухами о бесчинствах солдат. Сердце отчаянно колотится в груди, когда я наклоняюсь вниз, чтобы взглянуть под лавку. Какие-то мужчины, для меня все на одно лицо, красные, опухшие, небритые. Но есть в них что-то странное. Конана нет. — Эй, парниша, — басит хозяин и тяжелой поступью направляется ко мне. Он в отвратительном настроение, я такое хорошо чувствую, и солдаты позади него тоже напряжены. Да и в воздухе висит что-то странное. Я только сейчас поняла, как только я покинула нашу комнату, мне стало слегка нехорошо. Как будто какая-то пелена перед глазами и неспокойно, совсем неспокойно. — Ты что здесь делаешь?! И он бьёт меня по затылку, я сутулюсь, удерживая себя от драки. Не сейчас. Не перед солдатами. — П...простите, — пищу, — я думал найти, что поесть. Пячусь к выходу, не поднимая глаз. Унизительно. Ведь я давно не маленькая девочка, которой можно приказывать. Я не женщина, во всем зависящая от других. Я больше этого. Я научилась защищать себя сама, без жалости принося боль другим. Я взяла в руки оружие давным давно, хотя, кажется, прошла всего пара лет, по ощущением — вечность… Я взяла оружие, потому что не хотела умирать, не хотела быть беспомощной. Он снова замахивается и с силой толкает меня к лестнице. — Маленький черт, я спрашиваю, что ты здесь забыл?! Солдаты двигаются в нашу сторону. Один из них брезгливо морщит нос и косится на людей под столом. — Оставь, остолоп. Мы должны хорошенько допросить его, — он достаёт меч из ножен, потому что кажется мне не придется много говорить, потому что кажется люди на полу мертвы. Конан. Сердце на минуту останавливается. И они кидаются ко мне, так что я бью хозяина таверны по ногам, толкая в сторону солдат. Выскакиваю в ближайшее окно, слыша, как бьётся об стену металл позади меня. На улице ещё больше солдат. Ныряю в грязный и тёмный даже днем переулок. Они хотят следовать за мной, но останавливаются. — Чего остановились?! — верещит толстяк, кое-как вылезая из двери таверны, запыхавшийся и покрасневший, хромающий от моего удара. — Теперь уже бесполезно, — солдат плюёт под ноги, — все видели, как он выскочил из таверны. Для слухов уже достаточно. Второй с сомнением переминается с ноги на ногу. — Да брось, может все- таки нагоним его, нам от свидетелей одна морока… Дальше мне уже не слышно, перескакиваю в соседней переулок. Странно, что он не пошел сюда за мной. Его что-то насторожило. Если вспомнить, это ведь был не обычный солдат. Довольно сильный чародей, если верить зелёному кресту на форме. Если годы в гильдии меня чему-то и научили, так это тому, что стоит доверять чутью магов. Вслушиваюсь в тишину. Слишком тихо. Разве это не та улица, где мы вчера видели гадалку? Конан. Грудь пронзает что-то неприятное и холодное, что-то острое. На миг, на слишком долгий миг, мне начинает казаться, что я его потеряла и лицо само собой кривиться, будто я вот-вот заплачу. Но я беру себя в руки. Конан не мог умереть. Но он и не мог уйти без нас… Он бы нас не оставил, только если случилось что-то из ряда вон выходящее! Гора трупов в таверне, где мы мирно спали до утра. Это кажется, что-то как раз из ряда вон выходящее. Я была слишком занята… Занята Фрэнсисом, а он — какой-то своей внутренней борьбой. Замираю на месте. Я вдруг вспомнила. Тот странный запах в таверне. Это ведь та самая сладость, в ту ночь, в лесу, испуганная Малявка, Джульетта и Ромео, летящие ножи и человек. Человек, объятый черным пламенем, кричащий от боли. В таверне ведь было что-то похожее. Лилия. Паучья лилия. Что-то больно бьёт в затылок. И я падаю. Волосы безнадёжно испачканы в грязи. Что-то там в темноте. Чья-то тонкая тень. Не знаю. Уже не вижу. Совсем темно стало.