Too young to love

      Первое, что я увидела, когда открыла глаза, было обеспокоенное лицо Берта. Он держал шприц, рукав моего пиджака был загнут почти до плеча.       — Какого хрена ты творишь? — агрессивно выпалила я. Мой голос был очень хриплым, что меня сильно удивило. Что произошло?       — Я думал, ты сейчас откинешься здесь, хотел адреналин вколоть, — сказал он. — Но, вижу, ты жива-здорова, — он убирает шприц в сундук-аптечку. Потихоньку я начала приходить в себя. Теперь я заметила то, в каком положении сейчас нахожусь. Полулежа на холодном кафельном полу в ванной. Не помню, как я здесь оказалась и с какой целью, не помню, как отрубилась. Последнее воспоминание: звонок Финну, а затем приятная легкость в теле. Пытаюсь встать с пола, но ноги подкашиваются от дикой дрожи. Руки безумно холодные, словно их в ледяной воде целые сутки держали. Перед глазами все плывет, меня тошнит. Испытываю резкий прилив жара, который сменяется жутким ознобом. Берт подхватывает меня, когда я начинаю снова падать.       — Тебе не помешало бы кровь почистить, — констатирует он. Очень полезно иметь в друзьях врачей. Берт окончил медицинский университет, но работать по специальности не пошел. Говорит, что его знания можно применить в более полезных вещах. Только он может сначала дать тебе какие-то непонятные препараты, от которых ты можешь сгореть за пару минут, но он не позволит этому случиться. Мертвый клиент — пятно на его репутации.       — Сколько время? — спрашиваю я. Думаю, он прав. Мне действительно нужно очиститься от всего, что я приняла в себя за последние часы.       — Три часа ночи, — коротко отвечает он, запихивая меня в душевую кабину. Я не чувствую в себе даже малой доли сил, чтобы сопротивляться. Я знаю все его варварские методы "оживления". Он включает холодную воду, и она мощными струями льется на меня из душевого смесителя. Я коротко, но довольно звонко вскрикиваю. Голос вновь прорезается, становится прежним. Тело дрожит от холода, кожа покрывается мурашками. Вода ужасно холодная. Такое ощущение, что холод воды доходит до костей, а кровь перестает циркулировать по телу и превращается в лед.       — Берт, блять, кончай, — резко выпаливаю я не в силах уже терпеть эту муку. Он выключает воду, и эта пытка прекращается. Моя одежда намокла и прилипла к телу. Стоит отдать должное Берту, — эта хрень помогает привести разум в порядок. Я уже твердо могу стоять на ногах без посторонней помощи, выхожу из душевой кабины. Иду в отдельную комнату, которую Берт оборудовал под кабинет, где и реанимирует своих "пациентов". Он заходит за мной следом, подходит к комоду и достает из него одноразовый комплект больничной пижамы, а сам надевает белый халат и синие перчатки. Эта его игра "врач-пациент" со стороны выглядит забавно, но сейчас мне не до смеха. Я захожу за ширму, снимаю свою одежду, которая умело поддерживала холод моего тела. Больничная пижама упакована в прозрачный пакет, вместе с ней также идет одноразовое полотенце, которым я наспех вытираюсь. Постепенно я начинаю согреваться. Надеваю пижаму и прохожу к кушетке, пока Берт подготавливает капельницу.       Эта комната имеет поразительное сходство с больничным кабинетом. Я мысленно возвращаюсь на пять лет назад, когда я впервые попала в больницу. Это не было больницей в обычном ее понимании. Это был ад. Мое расстройство пищевого поведения довело меня до этого. Кларисса уговорила меня на лечение, которое не дало ровным счетом ничего. Я не верю в полное исцеление от всех этих ужасных болезней. Есть только ремиссия и рецидив. Эти навязчивые мысли останутся в голове навсегда, если ты впустишь их туда однажды. Они могут уснуть на время, слово ничего и не было, но может случиться что-то фатальное, которое разбудит их. Они вновь начнут сжирать твой мозг изнутри до тех пор, пока не случится следующая ремиссия или смерть. Все так просто, но в тоже время так сложно. Сложно с этим жить, но и сложно сдаться. Я столько раз обещала окружающим и самой себе, что я выйду в ремиссию, и все будет хорошо. Но каждый раз мои обещания летели в никуда, а я обжиралась огромным количеством еды и блевала дальше чем видела. Однажды все зашло настолько далеко, что я начала блевать кровью.       Берт дает мне стакан с водой и таблетку. Без лишних вопросов я выпиваю ее. Он дал мне снотворное. Это моя не первая чистка. Такое было пару раз, когда я обдалбывалась в середине рабочей недели. Пока я в состоянии что-то сделать, располагаюсь поудобнее на кушетке, закрываю глаза. Через десять минут я расслаблюсь окончательно и усну, а он приступит к своей любимой части. Любимая она потому, что я в это время не издаю ни звука. В голове всплывают случайные образы из прошлого, перемешиваются с настоящим, а я сама погружаюсь в Царство Морфея.

***

      Я не знаю, сколько прошло времени. Час, десять? Понятия не имею. Я уже проснулась, но глаза не спешу открывать. Слышу, как Берт крутится возле меня. Мозг подал сигнал о том, что моему телу было бы неплохо потянуться, ибо все затекло. Видимо, я за все это время ни разу не пошевелилась. Я потягиваюсь на кушетке, все тело пробивает сладкая судорога.       — Доброе утро, красавица, — открываю глаза и вижу то, как Берт сидит в своем кресле, закинув ноги на стол. На самом столе стоит стакан, который наполовину полон виски.       — Сколько я была без сознания? — я аккуратно привстаю с кушетки, голова еще немного кружится, а тело ломит так, будто бы мне сломали каждую в нем кость.       — У тебя, видимо, выработался иммунитет, — начал он. — Девять часов спала, это на десять часов меньше, чем в первый раз.       Я свешиваю ноги с кушетки, принимая сидячее состояние. Глубокий вдох. В висках стучит кровь, а желудок неимоверно болит режущей болью. Берт встает с кресла, подходит ко мне с тонометром. Он надевает мне на руку манжету, закрепляет его вокруг плеча и запускает аппарат. Воздух стремительно заполняет манжету, тем самым блокируя поток крови по плечевой артерии. Какие термины я знаю, черт возьми! Спасибо Берту за это. Затем воздух из манжеты медленно выпускается. Аппарат показывает ожидаемые цифры. Все, как я и предполагала. Давление повышено. Берт опять дает мне таблетку, и я без воды глотаю ее. Господи, дай мне сил пережить все это.

***

      Все то время, что я ехала в такси, пыталась вспомнить, что случилось вчерашним вечером. Помню посиделки в пабе с Клариссой и Тайлером, и то, как уехала от них, и звонок Финну. Для чего я звонила ему? Это придется мне еще вспомнить.       Я расплачиваюсь с таксистом и выхожу из машины. Я спешу в квартиру. Надеюсь, никто не подумал, что со мной что-то случилось. Ненавижу, когда все начинают беспокоиться за меня, хотя веской причины для этого нет. В квартире никого не оказывается, чувство приближающейся тревоги отступает. Я делаю себе кофе без сахара и без сливок. За последние сутки я съела примерно на пятьсот калорий. Я начала замечать за собой старые замашки. Я стараюсь больше пить воды и других низкокалорийных напитков, меньше ем нормальной еды. Так начался мой путь по кривой дорожке лет десять назад. Тогда мой рацион состоял из сигарет, кофе, жвачек, воды и антидепрессантов. Я гнобила сама себя за то, что просто подумала о еде. Гнобила себя за то, что позволяла себе срываться и жрать все подряд; за то, что сама себя загнала в это болото.       Я достаю телефон из сумки, прохожу обратно на кухню, беру чашку с кофе и сажусь за стол. В эту дикую ночь мне пришло три сообщения, и все они от Вулфарда.

От кого: Финн Вулфард Где ты?

От кого: Финн Вулфард Ответь мне.

От кого: Финн Вулфард Если бы я знал, где ты находишься сейчас, то без раздумий отвез в отель и наслаждался тобой всю ночь.

      Чего, блять? Что это за гормональный всплеск? Какого черта он пишет мне подобное? Что я ему наговорила вчера по телефону? Зачем я ему вообще звонила? Наверное, это единственный раз, когда я жалею о том, что не помню вчерашний вечер. Будет очень неловко, если я ему вчера все-таки высказала о своих тайных желаниях. Самой себе признаться в этом стыдно, но да, я была бы не против оказаться с ним в одной постели. Отлично, Дебби, ты теперь сохнешь по маленьким мальчикам. Вернее, по одному.

***

      Прошло меньше суток после очистки крови от всякого шлака, но я в очередной раз прикладываюсь к бутылке. На этот раз без всяких психотропных веществ, хотя алкоголь к ним тоже можно отнести. Противоречу сама себе. Кто я вообще? Алкоголичка? Наркоманка? Рппшник? А может, все вместе? Когда я выпиваю очередную рюмку крепкого алкоголя, который обжигает горло и пищевод, думать ни о чем не хочется совершенно. Я только и делаю, что пью. Кларисса позвонила и сказала, что задержится у знакомой. Или у Тайлера? Вчера они мило беседовали. Я помню ее звонкий смех после его очередной остроумной шутки, но не помню, с какой целью я звонила этому проклятому Вулфарду! А что, собственно, мне мешает это выяснить сейчас? Телефон же есть. Какая-то часть меня кричит о том, что это очень плохая идея, но разве я ее послушаю, когда во мне уже полбутылки рома?       — Да? — отвечает мне знакомый голос.       — Привет, — слащаво протягиваю я. Хоть и пьяна, но понимаю, как это нелепо и убого звучит.       — Привет, куколка, — как он, черт возьми, меня назвал?       — Какие планы на вечер?       — Для тебя я всегда свободен, детка.       — Тогда я скину адрес по смс.       Я на полном серьезе пишу своей адрес и отправляю ему. Внутренне смеюсь над курьезностью ситуации. Взрослая девушка в алкогольном опьянении приглашает к себе домой несовершеннолетнего парня. Смешно? На самом деле, не очень. Но я рассчитываю на интересное продолжение. Надеюсь, это говорю не я, а выпитая половина бутылки рома. Я включила музыку, чтобы было не так грустно пить. Если музыка веселая, то создается ощущение, что ты вовсе не одна сейчас пьешь. Шутишь сама с собой, смеешься над своими же шутками. Я уже и забыла о том, что пригласила к себе Финна, когда раздался звонок в дверь. Открыв ее, первом делом я увидела совсем не Финна, а то, что он с собой принес. Виски. Я выхватила бутылку и ушла к себе в комнату с ней. Какая-то малая часть моего разума говорила мне о том, что пора прекращать сие действие. К слову, я была одета в серую растянутую майку-алкоголичку, под которой из белья были только черные кружевные трусики. И это называется школьный учитель?       Песня сменяется другой, и я рефлекторно начинаю раскачивать бедрами в такт музыке, не обращая внимания ни на что.

I can see what it is you believe in I can see you've got so much to hide Everything you touch has no meaning You need something to keep you alive*

      Финн стоит в дверном проеме, сложив руки на груди. Он наблюдает за каждым моим движением, загадочно улыбаясь уголками губ. Я стараюсь делать вид, что не замечаю его пристального взгляда, наливаю себе в бокал принесенный виски и залпом выпиваю.

I can be what you want me to be Don't just give me the words Don't be setting it free*

      — Кто бы мог подумать, что Мисс Стилл может так соблазнительно двигаться? — говорит он, и я наконец обращаю свое внимание на Финна.       — А ты собираешься весь вечер простоять на одном месте? — после моих слов он подходит к столу, наливает виски в тот же стакан, из которого пила я. Он также залпом выпивает, даже не поморщившись от вкуса крепкого алкоголя. Я все также продолжаю двигать телом под музыку, а он решает присоединиться ко мне, положив свои ладони мне на талию. Через тонкую ткань майки я чувствую жар его рук. Это край, Дебби, что ты позволяешь себе и ему?

Staring at the ceiling in the dark Sheets are in a knot My heart is like rock Pictures flashing by inside my head I'm hanging by a thread But I'd do it all again **

      Я без капли стыда прижимаюсь своим телом к нему, внутри словно все горит. Я чувствую жаркие приливы, ужасно душно. Моя личность, которая просыпается только тогда, когда я пьяна, активизировалась. Эта самая худшая моя часть. Я бы не сказала, что у меня биполярка, но когда я напиваюсь, то становлюсь совершенно другим человеком. Никаких запретов. Здравый смысл уже помахал мне ручкой и ушел на покой. Все это время я стояла спиной к нему, покачивая бедрами, тесно прижавшись к нему. Я разворачиваюсь лицом к Финну и кладу свои руки ему на плечи. Поглаживаю кончиками пальцев кожу на шее, на которой так и хочется оставить кроваво-багровые засосы. Думаю, сегодня мне удастся это сделать. Он опускает свои ладони ниже моей талии, но я ловко выскальзываю их его объятий, чтобы налить себе еще виски.

I keep running away Running away, running away from you**

      — Не думай, что сможешь обдурить меня, сладкая, — говорит он, стоя позади меня. Его руки вновь на моей талии. — Сомневаюсь, что ты позвала меня "на чай".

I can't stand breaking the chains Breaking the chains, breaking The chains It's too good **

      Не в силах больше себя сдерживать, я разворачиваюсь к нему и с жадностью целую его губы, запуская свои руки в его кудрявые волосы. Не разрывая поцелуя, он подхватывает меня и сажает на стол. Он снимает мою майку, оголяя тело, а я приступаю покрывать его шею засосами, которые пройдут нескоро. Через несколько мгновений он тоже остается без майки, и я оставляю засосы теперь на соблазнительно выпирающих ключицах.

And you know I want your chokehold**

      Все чувства обострились до невозможности. Внутренне я по какой-то причине горжусь собой. Возможно, потому что достигла той цели, о которой не должна была и думать. Я чувствую его горячее дыхание на своей шее, его сильные руки на моих бедрах. Его стоны сводят меня с ума, я словно испытываю слуховой оргазм.

I try to stay composed, but I feel A fever grow**

      Я чуть ли не теряю сознание от наслаждения. Все-таки, некое воздержание пошло на пользу, но думаю, что дело не в этом. Дело в том, что я дорвалась до запретного. Все, что под запретом, хочется в разы сильнее. И сейчас я стону под Финном, получая оргазм за оргазмом, — как физическим, так и моральным. Когда он кончает с хриплыми стонами, я чувствую, как меня покидают силы. Я не думала, что такое возможно — сразу после секса погрузиться в сладкий сон.