***
В аэропорту Хенджин чувствует себя не в своей тарелке. Вся атмосфера здесь пропитана спешкой, суетой и нервозностью. И прощанием, мысль о котором сковывает Хенджина душевной болью, что со временем совсем не сходит на нет. Мысль о том, что год назад он не оказался в нужном месте в нужное время. Но сегодня Хенджин приехал сюда ради встречи, которую ждал сильнее, чем предполагал. Первое за долгое время воссоединение с другом, казалось, должно было взбодрить его, но ужасное волнение из-за того, что придется признаться в весьма неприятных вещах, побуждало Хенджина развернуться и уехать отсюда подальше, либо же сесть на ближайший самолет и свалить из страны. Навсегда покинуть эту обитель зла и вернуться к человеку, которого он до сих пор безумно любит. Однако Хенджин прекрасно осознает, что теперь это не имеет никакого смысла. В толпе он наконец замечает хмурого и уставшего от перелета Минхо, везущего за собой небольшой чемодан. В глаза сразу бросается загорелая кожа, словно тот вернулся с продолжительного отдыха. Типичный южанин. — Минхо! — окликает Хенджин, помахав рукой. Он реагирует на зов, лицо моментально веселеет. Минхо прибавляет шаг и неожиданно для самого Хенджина обнимает старого друга. — Черт возьми, Хенджин-а, вот это ты патлы отрастил, — по-доброму отзывается он на новую прическу парня. — И походу подрос. — Скорее это ты стоптался. А еще загорел, — усмехнувшись, отвечает Хенджин. — А ты поработай по двенадцать часов на улице под палящим солнцем. Даже в мае оно никого не щадит. — Расслабься, хорошо выглядишь. Живо. — Чего бы я не сказал о тебе, бледный, как поганка, — шутит Минхо, но Хенджин знает, что действительно выглядит болезненно. В последнее время он постоянно на нервах, плохо спит и мало ест. — Сессия скоро, это последствия. И лишь малая часть всей правды. — Как хорошо, что мне больше не нужно над этим заморачиваться, — с облегчением вздыхает друг и тут же добавляет: — Честно говоря, я и не подозревал, что так сильно соскучусь по Сеулу, по прошлому с его нудными парами и в особенности по нашим традиционным пьянкам у Чан-хена и Сынмина. Хенджин не любит предаваться воспоминаниям, они вгоняют в неконтролируемую тоску. Он остался там же, в его жизни все еще были нудные пары и пьянки, но уже без двух самых близких друзей. Долгое время Хенджин не мог смириться и простить им резкий уход, но теперь чувствует за собой некоторую вину в случившемся. — Да уж. Когда ты улетал, написал такое слезное послание, будто уже никогда не вернешься, — в глубине души он боялся этого, ведь за прошедший год они практически не общались. — Куда тебя отвезти? Домой? — Хенджин переводит тему, следуя к выходу из аэропорта. — А ты можешь? — Минхо непонимающе хмурит бровь. — Да, прошлым летом отучился на права. — Ого, не ожидал такой сервис, — он приятно удивлен. — Чего вдруг решился сесть за руль? — Когда чем-то занят, отвлекаешься от лишних мыслей. А у Хенджина год назад их было чудовищно много. Они спускаются на парковку, блуждают среди множества машин и как только находят нужную, Хенджин помогает Минхо убрать вещи в багажник. — Твоя тачка, что ли? — интересуется тот, пытаясь скрыть то ли зависть, то ли изумление. — Нет, брата. Дает иногда по надобности, — развеивает его иллюзии Хенджин и замечает, как Минхо кривится при упоминании Хенвон-хена. — У вас с ним наладились отношения? — в лоб задает неудобный вопрос, на который тот предпочел бы не отвечать. Но все-таки Минхо не чужой человек. — Не думаю, что это можно так назвать. Но брат никогда мне ни в чем не отказывает, — не вдаваясь в подробности, отвечает он и садится в машину, уходя от данного разговора. Минхо вслед за ним садится на переднее сидение и, пристегнувшись, задает следующий вопрос: — Почему только ты приехал меня встречать? — Радуйся, что посреди буднего дня тебя вообще смог кто-то встретить. Все на учебе. — А ты почему не там? — А я решил, что могу позволить себе пропустить несколько пар. Учусь я постоянно, а вот Ли Минхо не каждый день прилетает. — Что бы я без тебя делал? — искренне улыбается друг, и совсем не хочется, чтобы что-то было способно омрачить их долгожданную встречу. Но скелеты в шкафу так и просятся наружу. — Ехал бы на метро. Мне отвезти тебя домой? — Вообще перед этим я бы заехал куда-нибудь поесть, я пипец как голоден. Мама на работе, Чеён в школе. Уверен, мама подсуетилась и оставила мне что-нибудь, но как-то не хочется обедать в одиночестве, — признается Минхо, а Хенджин и сам не прочь перекусить, поэтому предлагает заехать в ближайшую закусочную с более-менее хорошим рейтингом. Он вбивает адрес в навигатор и трогается с места. По дороге они много разговаривают, точнее по большей части говорит Минхо, так как водитель старается сильно не отвлекаться от дороги. Навыки вождения пока что требуют определенной прокачки. В основном Минхо рассказывает, как много работал за прошедший год и сколько вакансий сменил, потому что удержаться на одном месте обычно не хватало терпения по разным причинам. Чаще всего из-за мизерной зарплаты или конченого начальства, а без образования достойную работу найти практически невозможно. Хенджину сначала показалось, что Минхо повзрослел, стал спокойнее и рассудительнее, но в процессе разговора накал страстей только возрастал, и тот не стеснялся подбирать самые непристойные выражения для того, чтобы описать, какой пиздец происходил в его жизни последний год. — Так что за работу тебе предложили в Сеуле? — уточняет Хенджин, припоминая их последнюю переписку, в которой Минхо предупредил, что скоро вернется домой, благодаря тому, что получил некое деловое предложение. — Не совсем работу, меня пригласили на прослушивание, — поправляет тот. — Прослушивание? — ошеломленно переспрашивает Хенджин. — Куда? В «продюс»? Айдолом решил заделаться, что ли? — Не совсем. Какой-то мужик, видимо приехал в отпуск, заметил меня, представился менеджером модельного агентства. Я вообще сначала отказался, сказал, что мне такое неинтересно, да и приезжать в Сеул я не планировал. Он ответил, что его очень зацепила моя внешность, я даже испугался, мало ли извращенец какой-то, но потом он спросил, умею ли я что-нибудь еще, кроме работы спасателем на пляже. Я ответил, что неплохо танцую, и он сказал, что может организовать мне прослушивание в подтанцовку и оставил визитку. Я долго раздумывал и все-таки согласился. — Решил не упускать возможность, я понял. А как же Хан Джисон? — Хенджин еще до этого задумался, почему Минхо прилетел без своего обожаемого бойфренда, но было неудобно спросить напрямую. — На самом деле… — мнется он. — Сейчас у нас наступил кризис в отношениях и все такое. На фоне того, что я заебался от работы, все пошло по наклонной. — Ну, конфетно-букетный период имеет свойство заканчиваться. Может реально стоит взять перерыв. Ты сам-то в порядке? — Вообще, так себе. Но я думаю, мы разберемся. Как придет время. — Главное, не проебать его. Хенджин опускает этот разговор, заметив, как Минхо моментально поник. Все же не в его компетенции раздавать подобные советы. Неловкая пауза, злорадно витающая в воздухе салона автомобиля, на радость обоих, растворяется, как только они добираются до места назначения. Парни заказывают себе две средние порции рамена с курицей, Минхо просит поострее насколько это возможно, на что Хенджин по-ностальгически ухмыляется: — Я уже забыл, что ты фанатеешь по аномальной остроте. — Острый рамен на Чеджу не идет ни в какое сравнение с божественно острой сеульской лапшой. — За фигурой следи, а то не возьмут в звезды сцены. — Один раз я уже и без этого прославился, — Минхо произносит это абсолютно непринужденно, как глупую шутку, пережиток прошлого, но Хенджина передергивает от воспоминаний о том дне. Дне, который изменил все и заставил их жить по другим правилам. — Может теперь ты расскажешь мне, как у тебя дела? — интересуется друг, учитывая, что всю дорогу Хенджин лишь задавал вопросы. — Ну, в принципе все хорошо, учусь. Права, как ты знаешь, получил. Нечего на самом деле рассказывать, — скромно отвечает он без желания описывать свои серые деньки. — Ты общаешься с Сынмином? «Черт, так и знал», — бегущей красной строкой с оглушительной сиреной проносится в голове у Хенджина. — Бывает, — замявшись, неуверенно отвечает он, предсказывая, что после этого стопроцентно польются расспросы. И теперь ему придется лгать до самого конца. — С этой разницей во времени его хрен в сети поймаешь, поэтому думал, что от тебя узнаю, как он там поживает. Хенджин недолго думает, чтобы не сдать себя, и выдает типичный сухой ответ: — Все хорошо, постоянно учится, нет времени на что-либо постороннее, — ему кажется, что это звучит довольно правдоподобно. Должно же быть объяснение тому, что он за прошедший год он всего раз связывался с Сынмином, а в ответ получил однозначное «не пиши мне больше». Выяснить причину столь резкого высказывания Хенджин не пытался. Нет, конечно, не из-за гордости. Если некогда друг и бойфренд ни разу не позвонил и не написал за все это время первым, то стоит ли ему как-то стараться наладить контакт? Хенджин все понял еще тогда, когда Сынмин уехал, не попрощавшись. А может еще раньше. — Удивительно, как нас жизнь по разным частям раскидала, — с ноткой грусти, но без негатива произносит Минхо. А ничего удивительного здесь отнюдь нет. — Минхо, если честно, мне нужно тебе кое-что рассказать, — собравшись с духом, начинает Хенджин и ловит на себе любопытный взгляд напротив. — Надеюсь, это не испортит мне аппетит, — шутливо отвечает он, не рассчитывая на то, что разговор будет серьезным. — Обещать не буду. В общем, то, что произошло год назад… Я имею в виду ваше с Джисоном отчисление… Минхо перебивает: — Я знаю, точнее я догадываюсь, что все это не случайность. — Это такая же не случайность, как и учеба Сынмина в Америке. И то, что Чанбина отправили в армию. Друг резко меняется в лице, перестав строить вид якобы он в курсе всего. На смену приходит лишь тотальное непонимание. — Чанбин в армии? — переспрашивает он и продолжает размышлять вслух: — Нет, в смысле я подозревал, что он свалил именно туда, но… теперь я еще больше запутался. Мы с Джисоном были уверены, что отчисление устроил его сумасшедший папаша. Но причем здесь Сынмин с Чанбином? — Вы правы, к этому приложил руку господин Хан. Но он действовал не один. — И кому нужно было вмешать остальных? — Моему отцу. И моему старшему брату.***
Это тупик. Минхо не знает, куда идти дальше, а главное — зачем. Он нещадно заебался жить свою бесполезную жизнь, заебался половину зарплаты отдавать за жилье в невероятно тесной комнатушке, а другую на вредную еду в коротких перерывах и проезд в заполненном до отказа автобусе. А больше всего заебало то, что будто это все нужно только ему, что там, где ищешь поддержку, теперь находишь только пустые оправдания. Хочется простого человеческого вернуться домой, уткнуться в любимое плечо, наконец отдохнуть и забыть на время о всех тяготах чертовой взрослой жизни. Но вместо этого Минхо получает пустую квартиру, грязную посуду, разбросанные вещи и полное мусорное ведро. «Да блядь!» — накипело. «Где ты есть?» — Минхо отправляет Джисону сообщение, но тот подозрительно долго не отвечает. Старший без сил валится на кровать и практически засыпает, но звук уведомления вырывает его из объятий долгожданного сна. Настоящие объятия были бы куда желаннее. «Я с Хансолем и Канмином», — видимо, сверхзанятой Джисон наконец выделил минутку, чтобы ответить своему бойфренду. Минхо выбрасывает лишние мысли из головы. Какое ему дело? «Кажется, наклевывается очень крутой проект! <(￣︶￣)>» Здесь Джисон пришел к тому, о чем отчаянно мечтал всю жизнь — обрел друзей-единомышленников, приличное портфолио и в конце концов нашел себя. «Мы сейчас в баре на пляже Хамдок. Присоединишься?» Экран на телефоне со временем потухает, потому что Минхо уставшими полузакрытыми глазами просто читает сообщения вновь и вновь, но не находит мотивации ответить. Здесь он потерял какой-либо смысл, в один миг позабыв, чего искал. Минхо снова стал заложником бесконечного дня сурка, из которого его не способны вытащить никакие радости жизни. Может он утрирует, попусту оправдывает свою никчемность, ведь существуют люди, кому приходится в тысячи раз хуже, но раздумья об этом отнюдь не прибавляют оптимизма. Минхо приехал сюда за иллюзорной надеждой на лучшее будущее, но чего он добился спустя год? Расшатанной менталки, вероятно. Не сложно было отказаться от прошлого. Казалось, там ничего не держало, но оглядываясь назад, Минхо невольно начинал задумываться, правильно ли он поступил, поставив на кон все. «Я соскучился». «Я пиздец устал, ложусь спать», — кратко отвечает Минхо, без вранья не преуменьшает степень своего морального и физического изнурения. Спустя какое-то время — час? два? три? — сквозь сон он слышит, как возвращается Джисон. И старательно пытается зайти тихо, но ничего не выходит — он явно не стоит на ногах, несколько раз спотыкается и отправляет один из кроссовок в дальнее путешествие в противоположный угол комнаты. Пьяный. В этот раз Джисон как обычно не просил старшего забрать его после очередной попойки с новыми приятелями. Неужто решил лишний раз не беспокоить человека, забывшего, что такое полноценные выходные? Да и сам Минхо в последнее время не проявлял инициативу, ему надоело работать спасателем. Причем во всех проявлениях. Джисон, в конец потерявший чувство стыда, ложится, а точнее чуть ли не прыгает на кровать, не переодевшись. — Минхо-я-я-я, — шепотом протягивает он, пододвигаясь все ближе, — ты спишь? — Да, — сонно бурчит тот. — Врешь, — дерзит Джисон и тянет чужую футболку на себя. — Я по тебе скучал. — А я работал весь день, — громко вздыхает, так и не открыв глаза, несмотря на все старания младшего. — Ты постоянно работаешь. То есть ты по мне не скучал? — Я такого не говорил, — у Минхо по факту нет ни малейшего желания что-то доказывать выпившему парню. Джисон делится новостями, хвастается тем, что, похоже, наконец-то их новоиспеченной компашке выпадет поработать над каким-то невообразимо интересным проектом. Но все как обычно неопределенно. У него творческая работа, скорее даже весьма нестабильная самозанятость. У Джисона никогда нет денег. Точнее они появляются и сразу уходят. Первое время Минхо полностью жил на средства бойфренда, которые, как оказалось он копил, чтобы однажды устроить свою выставку. Кто ж знал, что в его жизни появится парень, нарушивший все планы? Джисон не жалел тогда ни одной потраченной воны ради любимого, да и для себя тоже тратился знатно. Финансы заканчивались быстро, помощь от джисоновой подруги не исправляла их плачевного положения, тем более эти деньги все равно пришлось возвращать. Дальше оставаться в доме ее бабушки стало невозможным. Выбора не было — Минхо устроился на работу, далеко не с первого раза. Абсолютно чужое место, где разговаривают на совсем ином диалекте, ни он ни хрена не понимает, что от него хотят, и его также не понимают в ответ, что превращает любой рабочий процесс в Ад. Найти адекватную вакансию без образования на курорте оказалось чем-то из разряда фантастики. Минхо попробовал себя в роли официанта, но был со скандалом уволен после того, как нагрубил клиенту, который ни во что его не ставил и вел себя как конченый мудак. Тогда он понял, что сфера обслуживания не для него, а здесь, на этом проклятом острове в основном вся работа сосредоточена вокруг подлизывания задниц туристам. Следующим пунктом его унижения стала должность аниматора: Минхо надеялся, что дети уж точно не будут вести себя как оборзевшие взрослые, но все оказалось с точностью наоборот, а в дополнение к мелким говнюкам всегда шли их родители. Яблоко от яблони. Последним местом, где Минхо задержался, стал живописный пляж, где его приняли в качестве спасателя. Правда, для этого ему пришлось пройти долгий нудный курс по оказанию первой помощи утопающим, но в целом эта работа нравилась Минхо больше предыдущих, так как за все время ему даже спасать никого не пришлось, плюс за это многочасовое безделье неплохо платили. Но все же… разве ради этого он прожил двадцать три года? Чтобы чуть ли не каждый день помирать от палящего солнца и кое-как отбиваться от слишком настойчивых подкатов представительниц противоположного пола всех возрастов? Возможно, что в его, казалось бы, беспросветном будущем появилась отличная перспектива. Пару дней назад Минхо получил приглашение на прослушивание в Сеуле, что, честно говоря, неожиданно взбодрило. Но Минхо все еще не был уверен в решении, а признаться Джисону оказалось выше сил старшего, потому что пойти по этой дорожке означало покинуть своего возлюбленного, ведь младший ни за что не вернется в Сеул. Джисон никогда не был так счастлив, как здесь, и Минхо на свою голову потакал его инфантильности. Первые полгода они как сладкая парочка не могли отлипнуть друг от друга, а окрыленный своей влюбленностью старший делал для Джисона буквально все — работал как не в себя, чтобы у них всегда были деньги, хозяйничал дома, взяв ответственность за готовку и уборку, и после всего этого как-то умудрялся удовлетворить своего бойфренда. Но в один момент Минхо дико заебался. Как бы младший не кичился своей независимостью, привычки богатенького сынка так просто не испаряются. Он знал, что Джисон старается, не сидит сложа руки, но поприще, которое он выбрал, никогда не дает гарантий и стабильности. Упорства ему не занимать, раз он готов мириться с тем, что в качестве фотографа в его кармане всегда будет то густо, то пусто, но Минхо перестал устраивать такой расклад, когда он понял, что откровенно ебашит за двоих. Бытовая беспомощность Джисона начала неимоверно раздражать, они стали чаще ссориться, причем из-за всякой ерунды, но Минхо по-настоящему любил своего парня, поэтому очень быстро остывал, позже корил себя за железное терпение, которое совершенно ему не свойственно. Да, он привязался к Джисону и теперь смутно представлял свою жизнь без него, но сейчас у Минхо элементарно не осталось сил, чтобы работать над отношениями, которые обратно пропорционально зарывают его индивидуальность на безвыходное дно. — Мне кажется, ты больше не любишь меня, хен, — как-то невпопад, словно в пустоту, без какой-либо грусти, а как факт произносит Джисон, который до этого вел ничем не примечательный рассказ о том, как прошел его день. Минхо мирно засыпал под его убаюкивающий монотонный уставший голос, но эта внезапная, окатившая холодной водой, фраза, вернула его в реальность. В глубине души он хотел притвориться спящим, никак не реагировать на сказанное, даже позволить Джисону так и подумать. Может это хоть как-то вразумит его, но все-таки Минхо не мог так поступить, ведь это была абсолютная неправда. — Неужели ты так много выпил? — он отвечает спокойно, демонстрируя незаинтересованность в продолжении данной темы. — Я уже давно об этом думаю, — признается тот, чем вгоняет Минхо в замешательство. — Мы очень мало видимся, хоть и живем вместе. Я не могу вспомнить, когда ты в последний раз целовал меня, не по привычке чмокал в губы, а по-настоящему. Я уже не говорю о том, что мы перестали заниматься любовью. — То есть тебя смущает, что мы давно не трахались? — Да нет же… — опешив, Джисон цокает и приподнимается на локтях над Минхо. — Что за слова ты подбираешь, Ли Минхо? Не в этом дело… Ну, и в этом тоже в каком-то смысле, но я не это имел в виду. Кажется, разговор пошел в то русло, которое Минхо хотел избежать. — Джисон-а, я очень устал, — повторяет тот, но похоже, младшего уже не остановить. — У тебя на все одна отговорка. — Отговорка? — и тут Минхо сбрасывает сдерживающие гнев оковы. — Ты в своем уме? Ты хоть понимаешь, сколько я вкалываю? Моя работа это не посиделки с друзьями в баре. И чтоб ты понимал, я это делаю не только ради себя, поэтому какого хрена ты вообще жалуешься?! — Ладно, прости, — Джисон унимается, но горький осадок, по всей видимости, остается у обоих. — Просто мне тебя не хватает и мне показалось, что это не взаимно. Минхо громко вздыхает, он запутался и не может дать внятный ответ не только Джисону, но и самому себе. — Если честно, я планирую вернуться в Сеул, — раз у них вечер откровений, то лучше не упускать шанс признаться сейчас. — В Сеул? Тебе настолько здесь не нравится? — младший от этой новости явно не в восторге. «Да, я ненавижу это место», — думает Минхо, но проговорить такое вслух не способен. — Нет, просто меня пригласили на прослушивание в агентство. У меня есть новая возможность снова быть танцором, — далее он делится всеми подробностями, с интересом наблюдая за чужой реакцией. — Так это же очень крутая новость, — Джисон несомненно поддерживает бойфренда во всем, но его нежелание отпускать Минхо ничем не заглушить. Этой ночью старший сдается, позволяет Джисону утолить свой голод, целует глубоко и развязно. Несмотря на усталость, Минхо берет его жадно и выбивает из тела дух так, что из глаз сыплются искры. Джисон сладостно обмякает в руках любимого парня, который давно к нему не прикасался, благодарно спускается поцелуями все ниже и после такой мощной эмоциональной и физической встряски мгновенно засыпает, переплетая пальцы Минхо со своими. Но Минхо с горечью осознает — это уже совсем не те ощущения, что раньше. Пару дней он еще колеблется, все-таки подобные решения не стоит принимать наобум, к примеру, как год назад. Но случай на работе окончательно выбивает его из колеи, когда урод начальник внаглую неправильно рассчитывает ему зарплату, наверняка уверенный, что Минхо глупый болван и ничего не заметит. Но он хоть и математику всю жизнь ненавидел, а денежки свои считал очень хорошо, а этот жадный дядька лишь руками разводил, якобы, если что-то не нравится, никто его не держит. А Минхо ему не терпила какой-нибудь, поэтому быстро свои вещички собрал и свалил, по дороге заскочил в знакомый бар, выпил соджу и без тени сомнения на последние деньги заказал билеты до Сеула. Джисон же, как Минхо и боялся, показал свое истинное отношение к сложившейся ситуации. — Ты и правда бросишь меня здесь одного? — он воспринимает это ударом в спину, не готовый так просто отпустить любимого человека. — Во-первых, я не бросаю тебя, а во-вторых, ты не один, — холодно отвечает Минхо. Ему не нравится, что на него примеряют роль злодея. — Нет, ты бросаешь меня, — твердо стоит на своем Джисон. — Ты знаешь, я не могу поехать в Сеул, а ты, как я понял, не планируешь сюда возвращаться. — С чего ты это взял? Джисон-а, я никогда не говорил, что не вернусь. — Я знаю, что ты ненавидишь это место. И ты не будешь оставаться здесь, даже ради меня. Я чувствовал, что скоро настанет момент, когда ты бросишь меня. Я не понимаю… что я сделал не так, хен? — Тебе не кажется, что ты слишком много думаешь о себе? — пузырь, который увеличивался в размерах столь продолжительное время, наконец лопается. — Ты знаешь, что я люблю тебя, но постоянно во мне сомневаешься и слишком много требуешь. Без обид, но ты ведешь себя, как паразит. Последнее время мы живем за мой счет, а я заебался пахать практически без выходных и каждые два месяца менять одну конченую работу на другую не менее конченую. — Я понимаю, что тебе тяжело, но я же говорил, что это временно, ведь у нас с ребятами идет работа над проектом, за который обещали хорошо заплатить. — Обещали, — усмехается Минхо, который слишком часто попадался на эту удочку. — А когда заплатят? Нам нужно есть и платить за квартиру в этом месяце, а не в неопределенном будущем. И откуда уверенность, что заплатят нормальные деньги? И заплатят ли их вообще. Джисон-а, ты вроде уже взрослый человек, но порой все еще витаешь в своих воздушных замках. — Ты же всегда верил и поддерживал меня… Так что же изменилось сейчас? — младший в смятении от внезапной перемены настроения своего парня, он с ужасом наблюдает, как те самые замки рушатся. — Да, сейчас мне пришлось присесть на твою шею, как бы хреново это не звучало, но я правда не хотел этого, и делаю все возможное, чтобы выбраться из этого положения. — Присесть на шею это мягко сказано, — тот больше не видит смысла держать все в себе. — Хорошо, я готов был смириться с тем, что сейчас у тебя не лучший период в твоей деятельности, но я уж точно не собирался быть твоей домохозяйкой. Но я постоянно прихожу уставший с работы домой и вижу срач, который ты мог за весь день убрать, но почему-то этим занимаюсь я в свой драгоценный выходной. Мне надоело питаться бич-пакетами из магазинов, когда у тебя есть уйма времени, чтобы приготовить что-то нормальное. Хотя бы попытаться. — Так говоришь, будто я совсем по дому не помогаю… — Джисона сильно задевают его слова, но противопоставить им ничего не может. — Протереть стол и выбросить мусор раз в неделю — это не уборка. Я понимаю, что ты вырос в семье, где за вас и убирают и готовят, поэтому не привык к такому, но ты сам сбежал от этой жизни и должен осознавать, что за тебя никто не будет ничего делать. — Я с выпускного класса школы жил один, я уже давно отвык от роскоши… — Я знаю, как ты жил. Так же как и сейчас. Когда я впервые побывал у тебя дома, ты помнишь, что сразу вызвался помочь тебе с уборкой в знак благодарности за то, что приютил. Я понял, что ты бытовой профан, но тогда… это показалось мне милым. Наверное. Однако может ты и отказался быть сынком богатеньких родителей, но так и не научился распоряжаться деньгами. Да, ты что-то продавал, иногда подрабатывал, но до сих пор не узнал, каким тяжелым трудом эти деньги зарабатываются. Ты остался в мечтах, что станешь знаменитым фотографом, привык, что у тебя есть я в качестве подушки безопасности, ты решил, что экономить на еде и тратить деньги на сиюминутные желания — это нормально. Ты все еще не вырос, Хан Джисон, и я даю тебе возможность это исправить. Всю оставшуюся неделю перед отъездом они почти не разговаривают друг с другом. Минхо иногда выходит подрабатывать промоутером, чтобы хоть что-то поднакопить и не сидеть без дела, Джисон часто пропадает, все время тусуется со своими друзьями, работает над проектом дальше, постоянно приходит домой пьяным, пытается что-то исправить, лезет к Минхо с извинениями и объятиями, а тот лишь молча укладывает его спать, а потом идет к берегу океана и сам в одиночестве напивается, не в силах держать в себе ту чудовищную боль от разваливающихся на глазах отношений, которые в их ожиданиях должны были развиваться совершенно по-другому. Подумать только, они поссорились из-за элементарной бытовухи. Их, казалось бы, крепкая любовь в итоге стала карточным домиком, который свалился при одном дуновении ветра. Может быть они не подходят друг другу, но пока что Минхо не готов навсегда уйти из жизни Джисона, он лишь даст им обоим время подумать, стоит ли дальше бороться за отношения, которые слишком далеки от романтических фильмов и дорам. Минхо не привыкать, что взрослая жизнь настоящая сука, но все же он впервые испытывает настолько невыносимые душевные метания. Год назад, когда Минхо подумал, что Чанбин и Джисон его разыграли, он на почве нервного срыва наплевал на себя и совершил непростительные поступки. Ему казалось, что выхода нет, было чертовски хреново и хотелось кричать об этом на весь мир, но сейчас парень стойко держался и не выпускал наружу бушующий огонь отчаяния. Потому что он повзрослел, многое осознал и не отбрасывал надежду на то, что возможно все наладится. Но за день до отъезда Джисон устраивает ему истерику. Вечером снова приходит нетрезвым, и Минхо жутко раздражает его новая привычка, хоть он и понимает, что младший так запивает свои страдания. Джисон видит собранный чемодан и от негодования удивленно спрашивает: — Ты всерьез уедешь? — Джисона-а, ты уже давно должен был понять, что я не шучу, — собрав последние силы, Минхо сохраняет хладнокровие. — Ты… ты… Да как ты можешь, Минхо?! — младший внезапно повышает голос. — Успокойся. — Да к черту! Почему ты так хочешь от меня сбежать? — Ты опять напился и несешь чушь. — Чушь — это то, что ты реально хочешь уехать. Разве там будет лучше, чем здесь со мной? Кому ты нужен в Сеуле? Минхо, что уже слишком долго сдерживался, резко усаживает Джисона на кровать и, удерживая руки на его плечах, заглядывает в помутневшие глаза и без зазрения совести отвечает: — Прекрати воображать себя пупом земли, черт побери. Я уеду, как бы ты меня не умолял. В Сеуле у меня есть семья и друзья, поэтому не думай, что из-за твоих припадков я останусь нянчиться с тобой дальше. — Ты ведь знаешь, что не все готовы простить тебя за ошибки прошлого. — Что ты опять несешь? — Минхо настораживает эта фраза, он уверен, что Джисон говорит полный бред, но его зацикленность начинает по-настоящему пугать. — Я простил тебя, потому что люблю. Но другие не смогут. Ведь поэтому ты и решил уехать со мной… — Какие другие, Джисон? Объясни мне по-человечески, о чем ты, блядь, говоришь? — Я… Наверное, мне не стоило, но… — он с трудом пытается признаться. — Я рассказал все. — Рассказал «что»? — старший заметно напрягается и не сводит взгляд с потерянного Джисона. — На днях мне написал Феликс. Я не знаю, почему он так внезапно спросил об этом. И почему именно сейчас… — он тянет, и Минхо нервно сглатывает, потому что, кажется, понимает, о чем дальше пойдет речь. — Он спросил, было ли между тобой и Чанбином что-то. Я обо всем рассказал ему, я был зол и обижен на тебя и подумал, что Феликс имеет право все знать, если знаю я. Теперь я осознаю, что это чужой секрет, а я не смог его сохранить. Минхо отворачивается, прячет глаза за дрожащими ладонями и шумно вздыхает, пребывая в шоке от услышанного. Он знал, что рано или поздно правда раскроется и был готов попросить прощения за свой гнусный поступок, но никогда бы не подумал, что именно Джисон, его любимый человек, которому Минхо безоговорочно доверял абсолютно все, сдаст его со всеми потрохами. — Прости меня, — тот снова подает голос, тихо и жалобно. — Ты не должен извиняться за мои косяки, — на самом деле Минхо в бешенстве, но всем видом притворяется, что ничего страшного не случилось. Какой смысл устраивать сцены, если уже завтра он будет в Сеуле? — И после этого ты и правда готов вернуться туда? — Так ты рассказал об этом в надежде, что мне будет стыдно уезжать и я останусь здесь с тобой? — Минхо не верит, что ему пришлось произнести это вслух. Теперь ему просто-напросто страшно находиться рядом с тем Джисоном, который ради него готов был пойти на подобное. — Ты не оставил мне выбора! — оправдывается тот, снова выставляя старшего виноватым. — Это ты не оставил мне выбора! Я думаю, что сейчас нам действительно лучше разойтись, — больше Минхо не скрывает свою боль и огорчение от действий и слов некогда любимого человека. Теперь он сомневается во всем, в будущем, в котором они с Джисоном еще могут быть вместе. Нет сомнений только в том, что Минхо хочет убраться отсюда прямо сейчас, несмотря на то, что рейс отправляется утром. Он берет все свои вещи и идет к выходу, но Джисон не оставляет попыток и хватает его за руку. — Отпусти! — шипит Минхо, пытаясь вырваться. — Нет! — чуть ли не рыдая, кричит Джисон. Старший явно превосходит его по силам и вскоре освобождается от цепкой хватки Джисона, но переусердствовав яростно толкает его, что тот чуть ли не отлетает на три шага назад. — Прости, — нервно извиняется Минхо, ведь он не хотел причинить ему вдобавок еще и физическую боль. — Ладно, хорошо, — у Джисона вырывается истеричный смешок. — Если так хочешь уйти, то проваливай. И никогда больше не возвращайся. Минхо не ожидал, что в этом маленьком хрупком и бесконечно добром человеке может быть столько желчи. Он перестал узнавать Джисона, которого знал и любил. — Повзрослеешь — звони. Раздается громкий хлопок двери. Минхо проводит в аэропорту всю ночь и от тяжести мыслей не может уснуть. Несколько раз он отходит в уборную, чтобы умыться от слез. Сложно поверить, что между ними произошла такая масштабная ссора, ведь раньше казалось, что они идеальная пара. Сегодня Минхо увидел в Джисоне прошлого себя и понял, что такое поведение ведет лишь к разрушению. Отстроить все заново каждому из них теперь предстоит в одиночку.***
— Может ты объяснишь мне, что за чертов бразильский сериал здесь происходит? — Хенджин после двух длительных звонков в дверь наконец оказывается на пороге квартиры, которую ненавидит больше всего на свете. Но в этот раз он не бежит, он пришел сюда добровольно, так как жаждет ответов непременно здесь и сейчас. Какую бы правду они не прятали, Хенджин докопается до истины любой ценой. — Хенджин-а, о чем ты говоришь? — непринужденно отвечает Хенвон-хен, будто ничего не скрывает. Но младший не посмеет, чтобы его водили за нос всю оставшуюся жизнь. Он слишком долго танцевал под дудку брата. — Только попробуй сейчас соврать мне или сказать, что ничего не знаешь, — Хенджин практически рычит и не сводит требовательный взгляд с абсолютно бесстыдных холодных глаз Хенвона. — Я всегда знал, что благодаря тебе Сынмина сослали в Америку и был уверен, что ты сделал это, чтобы поднасрать мне и держать на своем поводке, но какого черта ты с чужой подачки ради своей выгоды решил поиграть с жизнями моих друзей? — Братишка, ты снова винишь меня в том, что твой драгоценный лучший друг выбрал не тебя, а учебу заграницей? — усмехается тот в ответ, все еще пытается выйти сухим из воды, но теперь он не сможет вновь проехаться по хенджиновому чувству вины. — Не надо делать вид, что ты оказал ему медвежью услугу. Я знаю, что ты сливал инфу о моих друзьях начальнику нашего отца. У меня есть доказательства, — он разыгрывает свой козырь в попытке развязать поганый язык Хенвона и положить конец их непонятным и не совсем братским отношениям. — И что же это за доказательства такие? — хен непреклонен, продолжает строить из себя дурачка, улыбаясь в ответ на обвинения Хенджина. — Я взломал твой аккаунт. — Не смеши меня, ты ни разу не притрагивался к моему ноутбуку. — Для этого не нужен твой ноутбук. Достаточно взломать облачное хранилище вместе с почтой и соц сетями. Глупое притворное выражение сходит с лица Хенвона. Кажется, теперь он готов общаться по-другому. — И зачем тебе это понадобилось? — уже не получается так легко демонстрировать из себя саму невозмутимость. — Сейчас вопросы задаю я, — твердо настаивает Хенджин. Он уверен, что сегодня узнает правду. — А что, если я откажусь на них отвечать? Ты в курсе, что взлом чужих данных карается законом? — Я засажу тебя в чертову тюрьму первым, — он переходит на угрозы, и, возможно, Хенвон понимает, что его младший брат блефует, раз так демонстративно стойко держится, ни взглядом, ни тоном голоса не выказывая беспокойство. — Тогда проходи, разговор будет длинным, — хен приглашает войти, и тот не сопротивляется, надеясь на безболезненное сотрудничество. Хенджин занимает место на полу за столиком и взвинчено наблюдает за старшим, который садится на диван напротив. — Присядешь рядом? Тут удобнее, — предлагает Хенвон, но младший, скрестив руки на груди, категорически отказывается. — Я слушаю тебя, — делает вид, будто Хенджину нужно его разрешение. — Я пришел послушать тебя, узнать, как ты объяснишь все, что я у тебя нашел. — Тогда перед тем, как ответить, я задам тебе два вопроса. Каким образом ты смог взломать меня? И что ты сделаешь в том случае, если я тебе ничего не расскажу? «Он еще и условия ставит, ахренеть», — пробегает в голове у Хенджина, и он без доли лжи раскрывает свои намерения: — Я не маленький глупый мальчик, коим ты меня всю жизнь считаешь, и за компьютером я умею не только играть в игры. Конечно, мои познания в сфере программирования не так обширны, поэтому я обратился за помощью к более продвинутому человеку. К слову, я взломал не только тебя, но и нашего отца. Оказалось, что сделать это было проще простого, поэтому я бы посоветовал вам обоим лучше позаботиться о своей кибербезопасности, — он не церемонится и в открытую насмехается над братом, наслаждаясь чувством превосходства. — В случае, если ты мне ничего не расскажешь, я сдам тебя, отца и господина Хана. — Неужели ты пойдешь на это? — но Хенвон пока что сомневается в том, что эти запугивания не пустой звук. — И глазом не моргну. — Ладно, я все равно не вижу смысла скрывать это дальше, — он разводит руками и легко посмеивается, рассчитывая на то, что что бы Хенджин не предпринял, старший брат все равно всегда будет на шаг впереди. — Ты неоднократно слышал о том, что компания господина Хана последние несколько лет была в упадке из-за конкуренции с крупными конгломератами, что имеют большее влияние и определенные рычаги давления. Цена на недвижимость в нашей маленькой тесной стране растет все выше и выше с каждым годом, позволяя ее владельцам сколотить приличное состояние. Отец господина Хана, его предшественник начинал с маленькой гостиницы, но в итоге смог раскрутить свой бизнес и построить огромный отель, а в дальнейшем приобрести новые участки в весьма удачных и прибыльных местах, открыв там еще несколько точек. Сам господин Хан, в дальнейшем став председателем, отлично справлялся со своей ролью, поэтому бизнес его отца только процветал. Но как ты знаешь, часто случается, что более крупные, влиятельные и в какой-то степени жестокие бизнесмены, в особенности чеболи подминают под себя все перспективные средние бизнесы, имеющие все шансы составить им конкуренцию, да и еще и владеющие огромной долей дорогущей сеульской земли. Господин Хан борется с ними по сегодняшний день, и дела его, честно говоря, совсем не улучшаются. — Окей, я понял, но причем здесь мы все? Мы вроде как его бизнес не отжимаем, — у Хенджина заканчивается терпение, так как плевать ему на семью Хан с высокой колокольни, несмотря на то, что его отец уже много лет на них работает. — Ты должен понимать, как господин Хан при нынешних обстоятельствах дорожит своей репутацией. У него есть только один сын, с которым ты прекрасно знаком. Мало того, что Джисон не годится на роль преемника, так еще и оказался открытым геем в нашем гомофобном обществе, — Хенвон-хен произносит это с явным презрением, и Хенджина чертовски возмущает подобное лицемерие. — А ты что весь у нас такой правильный? — Ты меня не так понял. Просто я не бездумный идиот, который столь небрежно действует. Вы довольно эгоистичное поколение, думаете лишь о себе, не осознавая, какую тень это бросает на семью. — Может обойдемся без дурацких нравоучений? Тем более от тебя. Не уходи от темы разговора, — гневно бросает младший, ему ужасно противно слышать из уст Хенвона слово «семья». — Ты ведь помнишь то видео? — совершенно очевидно, что он имеет в виду. В интернете его уже давно не найти, только если постараться, но на «Ютубе» его удалили около полугода назад, скорее даже раньше. Хенджин понимает, кто над этим заморочился. — Так вот, господин Хан пришел в ярость, узнав, что его единственный сын ходит на всякие алкогольные вечеринки и целуется там с парнями, вдобавок еще и становится всеобщим посмешищем в интернете. Он не мог просто так оставить это, поэтому решил разузнать, что за мальчишка трется возле его сына. К твоему великому невезению, наш отец рассказал своему начальнику о том, что Ли Минхо твой лучший друг. Впоследствии они узнают о его дурной славе. — И ты им в этом помогаешь, — раздраженно добавляет Хенджин, но тот никак это не комментирует и продолжает свой рассказ: — Естественно господина Хана не устраивало, что Джисон как-то связан с подобным сбродом. И ладно бы, если бы все закончилось уже на поцелуе, но после произошедшего жена господина Хана ловит Минхо прямо в их доме, причем не в самом лучшем виде. Джисон наивно полагал, что своим непослушанием и подростковыми бунтами откололся от семьи, но сделал только хуже, поэтому его отцу не было смысла решать этот вопрос бесполезными разговорами. Он попытался женить сына на дочери его делового партнера, чтобы одновременно убить двух зайцев — улучшить шаткое положение компании и направить сына на путь истинный. В итоге все сложилось не в пользу господина Хана. Он был намерен показать Минхо, где его место, приставил к нему слежку, собрал компромат, поспособствовал его отчислению из университета, с сыном проделал то же самое, чтобы они ни за что больше не пересекались, но эти действия дали противоположный эффект. В любом случае, для господина Хана теперь не существует никакого Джисона, поэтому он, недолго думая, выбрал себе нового преемника, — Хенвон широко улыбается. Это его триумф. — Неужели ты?.. — опешив, изумленно произносит Хенджин. — Так вот как ты получил столько акций… И поэтому ты уволился из универа, — он подозревал, ведь прекрасно знает, каким жадным может быть его брат. Где-то внутри таилась надежда, что Хенвон ушел с должности преподавателя, чтобы наконец оставить Хенджина в покое, но теперь от этих мыслей хочется лишь истерически рассмеяться себе в лицо. — Окей, мне плевать, будь ты хоть президентом, но может ты наконец объяснишь, какое отношение мы имеем к этой чертовой любовной истории? — подробное раскрытие коварного плана отца Хан Джисона никак не помогла Хенджину уловить связь, чтобы понять, как к этому оказались причастны Сынмин и Чанбин. — Знаешь, как можно избавиться от проблемы раз и навсегда? Выдрать ее с корнем, избавиться от источника. — Может хватить говорить двусмысленными фразочками? — Не только господин Хан был шокирован увиденным. Наш отец не остался в стороне. Как ты помнишь, год назад он был обеспокоен и периодически задавал тебе вопросы про Минхо. Я сразу догадался, что он знает про это видео, иначе почему ему резко так стала интересна твоя жизнь? — Хенвон практически прямо говорит, что младший брат — ничтожество, недостойное внимания отца.Хенджин всегда считал себя второсортным, терпел высокомерие хена и искренне верил, что если он родился позже, то в этой семье не имеет права на что-то рассчитывать. — Я поговорил с ним об этом, и он действительно был серьезно озабочен тем, что Ли Минхо твой близкий друг. Наказывать и что-либо запрещать уже взрослому сыну не в его стиле, поэтому он решил действовать аккуратно и без лишнего шума. Отец устроил нам встречу с господином Ханом, и тот в свою очередь предложил мне сотрудничать, щедрое вознаграждение в обмен на информацию. — То есть ты повел себя, как продажная мразь?! — Хенджин вскакивает с места, сдерживаясь, чтобы не врезать по его мерзкой самодовольной физиономии. — Ну, не думай, что для меня могло быть что-то важнее тебя, братишка. Я согласился на это ради твоего же блага, — эта напускная ненужная забота стоит у младшего поперек горла. Хенджин не понимает, он реально так печется о брате, либо просто издевается, чтобы довести его до точки кипения. — Копать под Минхо долго не пришлось, к тому же это упростило поиски таинственного Со Чанбина, еще одного героя этой истории, чье не раз всплывало в том самом видео. Я разузнал, что помимо того, что Минхо был связан с ним странными отношениями и громким конфликтом, Чанбин также учился в одной школе с Джисоном и был с ним тесно знаком. Репутация этого, можно сказать, достаточно маргинального элемента уже давно висела на волоске, а в университете стоял вопрос о его отчислении, нужно было только подтолкнуть. Отец Чанбина оказался бывшим весьма уважаемым сеульским прокурором, который однажды встал не на ту сторону, испортил свою карьеру и был вынужден переехать в Пусан. Господин Хан решил не действовать сгоряча, поэтому сначала сообщил прокурору Со о том, какой безответственный образ жизни ведет его сын. Отец Чанбина пошел навстречу и согласился сам разобраться со своим чадом, чтобы вся та позорная информация не попала в личное дело Чанбина и он смог в дальнейшем без каких-либо проблем устроить свою жизнь. Он не мог позволить, чтобы его ребенок обжегся, как и он сам когда-то, ведь цена слишком высока. В итоге Чанбина отчислили якобы по семейным обстоятельствам, и ему пришлось в срочном порядке поступить на службу в армию. — Получается вы слили человека лишь потому, что он просто был знаком с Джисоном и Минхо и косвенно имел отношение ко всей этой ситуации? — Хенджин не испытывает жалости к Чанбину, учитывая, как плохо он обошелся с его другом, отчего тот буквально сходил с ума, но от такой вопиющей несправедливости волосы встают дыбом, а при мысли, что их жизнями могут так просто управлять более влиятельные люди, по коже бегут мурашки. Ходи теперь и оборачивайся. — Чтобы проблема исчезла, нужно избавиться от ее корня, — вновь повторяет Хенвон, делая вид, будто спас мир от особо опасного преступника. Он упивается властью, роль палача дает ему в полной мере ощутить свою значимость. — Аморальные хулиганы вроде Минхо и Чанбина не лучшее окружение для тогдашнего наследника компании, над статусом которой его отец и дедушка работали долгие годы. — Удивительно, как папочка озабочен своим сыном, что готов сломать жизни тем, кто не годен ему в друзья. — Были бы они просто друзья, — ухмыляется хен, не продолжая свою мысль, ведь Хенджин и так понимает, к чему он клонит. — Знаешь, как наш отец и господин Хан называют Ли Минхо? Демон. Они свято уверены, что он безбожник, который с помощью своих якобы нечистых сил плохо влияет на других. Представляешь, мы даже ходили один раз вместе в церковь молиться, чтобы эта зараза не распространилась и не разрушила наши семьи, — Хенвон еле сдерживает смех, но вот младшему не то что не смешно, ему реально не по себе, что от чужих предрассудков пострадали люди, причем некоторые из них были для него самыми близкими. — Как ты мог позволить продолжаться этому безумию? — возмущается Хенджин, но уже знает ответ — ради выгоды. Участвуя в этом цирке Хенвон купил себе билет в счастливое безбедное будущее. — Я не верю во всю эту чушь, но, признаться, за этим было очень весело наблюдать. — Но что плохого сделал Сынмин? — он так и не услышал ответ на самый волнующий вопрос. — Ничего. Просто оказался не в той компании. — И как это понимать? — Понимай так, что мы не дали вам обоим загубить свое будущее. У Сынмина не было никаких промахов, поэтому вместо того, чтобы убрать его, мы дали ему шанс исправить положение и жить достойной жизнью. — А кто вас об этом просил?! — взревев, возмущетсяХенджин. Ему уже год плевать на будущее, в котором больше нет его лучшего друга и любимого парня. — Ты зол, поэтому не отдаешь себе отчета, в том, что так лучше. Смог бы ты дальше смотреть в глаза своему отцу? На что ты рассчитывал, продолжая жить в своей сказке? Ты сам убедился в том, что рано или поздно это все бы закончилось. Мы дали Сынмину выбор, и он выбрал не тебя. — Как ты можешь смотреть в глаза отцу? Как ты можешь так спокойно смотреть в мои глаза? Ты сдал нас этим чудовищам, озабоченным только своим положением и деньгами! Ты лишил меня всего, а теперь утверждаешь, что так лучше? Ты действовал лишь в своих интересах, ты до сих серьезно веришь в то, что я твоя собственность, что мне запрещено быть с кем-то, кроме тебя. А теперь ты еще на этом прилично подзаработал. Ты реально думаешь, что я остался бы с тобой, тем более после такого? — Хенджина поражает самоуверенность брата, который ради своей цели готов идти по головам, но младший уже давно дал понять, что несмотря на все попытки вернуть его, манипулирования и угрозы, он ни за что не позволит обращаться с собой, как с личной игрушкой. Возможно, Хенджин хотел здоровых братских отношений, нуждался в поддержке старшего и год назад позволил ему себя утешить, но сейчас понимает, что этому никогда не бывать. Хенвон-хен попался в свою же ловушку. — Хенджин-а, неужели ты ничего не понимаешь? — он снова выставляет младшего несмышленым ребенком, неспособным делать определенные выводы. — Ты представляешь, что теперь находится в наших руках? Из-за ошибок этих глупых мальчишек теперь мы занимаем более высокое положение, еще немного, и мы станем наследниками огромного состояния и получим новые небывалые возможности. Ты должен выбрать правильную сторону. — Погоди… Ты сказал «мы»? — Конечно, я же говорил, что все это ради твоего блага. Я хочу, чтобы ты присоединился ко мне. Мы будем подниматься к вершине вместе, — настойчиво предлагает Хенвон с таким энтузиазмом, будто верит, что тот сразу же согласится. Но Хенджину это не нужно. Ему хочется только одного — чтобы все вернулось на круги своя. — Строй свою империю без меня, я не буду тебе мешать. Но взамен ты не посмеешь даже просто приблизиться ко мне и будешь делать то, что я скажу. Теперь я не дам тебе и шанса дальше считать себя моим старшим братом, — ставит условие Хенджин и, получив ответы на все свои вопросы, собирается покинуть это место навсегда. Ему хочется бежать прочь, сломя ноги, пока Хенвон не успел что-либо предпринять. Вместо этого, он, полный непонимания в поступке младшего брата, напоследок обращается к нему, все еще напрасно надеясь: — Ты ведь пожалеешь об этом. Возможно, для этого пройдет много времени. Но знай, что я всегда приму своего любимого единственного братишку обратно. От этих слов охота блевать. — С этой секунды не называй меня братом. И не жди меня, я буду вспоминать о тебе лишь в том случае, если мне что-то понадобится. И ты не посмеешь мне отказать, иначе я закопаю тебя заживо. — Попробуй, — напыщенно бросает Хенвон, даже не пытаясь остановить Хенджина. Видимо знает, что бесполезно. Старший уверен, что это пройдет, как юношеский максимализм, и в итоге брат прибежит обратно, словно верный пес. Хенджин же давно все для себя решил и сейчас пользуется драгоценной возможностью избавиться от этого многолетнего кошмара навсегда. — Тогда я задам последний вопрос. Зачем все-таки ты взломал меня? Что ты хотел нарыть? Или уже знал, что там найдешь? — Я не знал, но готовился к худшему, — предельно честно отвечает тот. — Чтобы разорвать с тобой отношения, мне нужен был компромат, с которым я смогу тебе противостоять. Я ожидал увидеть нечто иное, но в любом случае, если ты попытаешься вновь влезть в мою жизнь, я сдам тебя. Сдам все, полностью, расскажу, что ты сделал, — в Хенджине не осталось жалости. Хватит. Он не должен был проносить эту боль сквозь года. — Разве тебе хватит смелости? — Поверь, я мечтаю, чтобы ты получил по заслугам и сгнил в тюрьме, но пока что сдерживаюсь, чтобы не шокировать родителей. Но за все рано или поздно нужно платить. — Я не дам тебе это сделать. — Попробуй. — Ты реально сейчас не прикалываешься? Хенджин не мог представить, как поведет себя его друг после услышанного, но сейчас его реакция кажется логичной. — К сожалению, нет. — Это какой-то сюр. А ты уверен, что твой брат не пошутил? — Минхо пребывает в огромном неподдельном шоке. Еще бы — узнать, что год назад какие-то поехавшие дядьки окрестили его демоном и из-за этого строили козни, приставляли слежку и копались в чужом грязном белье, попутно втянув в эту клоунаду его друзей, которые абсолютно ни в чем не виноваты. Чтобы подтвердить свои слова, Хенджин демонстрирует ему несколько фотографий, которые он обнаружил, когда взломал Хенвона. Все данные были скопированы на случай, если старший брат решит замести следы. — Блядь, — ругается Минхо, осознавая, что все это по-настоящему. — Стой, листни обратно, — он акцентирует свое внимание на фотографии, которую Хенджин пролистывает, но по просьбе возвращает обратно и дает телефон другу, чтобы тот рассмотрел внимательнее. — Черт, так все-таки это они следили за мной. Ты кому-то еще показывал это? — Минхо нервничает пуще прежнего, явно беспокоясь о своей конфиденциальности. — Только Чан-хену и Феликсу. Я не мог не рассказать им, они единственные, кто здесь у меня остался. Плюс, они тоже могли находиться в потенциальной опасности, — Хенджин не мог держать это в себе, к тому же этим двоим он полностью доверял. Поначалу они тоже не поверили, Бан Чан так-то вообще рассмеялся, сказав, что все это смахивает на сюжет дешевой дорамы, однако на Феликса данная информация произвела куда большее впечатление, поэтому и его брату пришлось отнестись к этому более серьезно. — Что ты делал с Чанбином в тот вечер? — с некоторым возмущением интересуется Хенджин, который хотел задать этот животрепещущий вопрос, как только увидел снимок, где эти двое, которые, на заметочку, терпеть друг друга не могут, находятся вместе около одного из известных сеульских ночных клубов. Очевидно Минхо, в данную секунду испытывая пик нервозности, явно не хотел, чтобы кто-то увидел эти фотографии. — Ты поверишь мне, если я скажу, что в ту ночь… я переспал с Чанбином? — он без всяких предисловий резко вываливает на Хенджина такую, казалось бы, абсурдную новость. Но чему теперь удивляться? — Знаешь, после всего произошедшего поверю. Но, мать твою, какого черта?! — но все же переварить и понять поступок Минхо сразу не получится. — Потому что я ебанутый, — критикует себя тот, и с ним трудно не согласиться. — Был момент, когда мне казалось, что вся моя жизнь идет по пизде. Я сильно поругался с Джисоном, узнал, что Чанбин путается с Феликсом, да и в целом, вокруг хуйня какая-то происходила, и мне конкретно снесло крышу. Я случайно встретил знакомого из школы, Джу Ханена. Ты, наверное, тоже помнишь его. Он позвал меня в клуб, предложил забыть все школьные обиды, вот я и по тупости своей согласился. — Сложно забыть этого богатенького придурка, который постоянно понтовался, — с отвращением вспоминает Хенджин. — Отличную компанию ты выбрал, — с укором замечает он, но Минхо по всей видимости и так успел об этом уже сто раз пожалеть. — В общем, Чанбин вытащил меня оттуда, отвез к себе, а дальше ты и сам знаешь. — Пиздец, — единственное, что может сказать потрясенный Хенджин, который совершенно не ожидал, что его все еще способно что-то удивить. С этим Минхо хлопот не оберешься. Забавно постепенно собирать паззл прошлогоднего сумасшествия, раскрывая новые подробности. Картинка складывается, и приходит понимание, почему тогда на всех навалились проблемы, которые вместо того, чтобы как-то совместно решать, они гордо держали в себе. — Тогда у меня были беды с башкой. Но благодаря этому, мы с Чанбином смогли найти компромисс. Это произошло незадолго до того, как я уехал с Джисоном. — Удивительно, что секс помог тебе наладить отношения с твоим заклятым врагом. Неужели он настолько хорош? — издевается Хенджин, который на самом деле не понимает, как после такого кто-то из них вообще остался в живых, а тут, оказывается, они еще и помирились. — Да пошел ты. — Наверное, мне не следовало показывать это Феликсу, — он размышляет вслух о том, правильную ли позицию занял, когда раскрыл всю правду. Может о некоторых вещах стоило промолчать, а не сгоряча ворошить прошлое, принесшее всем много боли. — Значит, ты в курсе, что Чанбин с ним встречался? — уточняет Минхо, до этого времени хранивший чужие секреты. — Я теперь много о чем в курсе, если ты не заметил. Насколько я понял, у них были довольно странные и недолгие отношения, но, честно тебе скажу, Феликс с того момента, как Чанбин свалил в армию, места себе не находит. Чан-хен неоднократно на него жаловался, что его брат изменился. Первое время он закрылся в себе, почти ни с кем не общался и постоянно ходил подавленным, но потом в какой-то момент его будто перемкнуло. Чан обрадовался и подумал, что наконец-то Феликс смирился и отпустил эту ситуацию, но вскоре подметил, что он не стал прежним, а поменялся еще кардинальнее. Он начал постоянно пропадать на каких-то тусовках, напиваться до беспамятства, отбросил всю ту скромность неуверенного мальчишки, став более наглым и эгоистичным. Чан уверен, что он специально делает вид, будто ему на все пофиг, что он до сих пор прячет свою обиду и из-за этого пускается во все тяжкие, — рассказывает Хенджин и замечает в глазах друга неподдельное чувство вины. — Он ведет себя, как я, потому что злится, — приходит к умозаключению Минхо, но понять данную логику у Хенджина не выходит. — Возможно, он ревнует, поэтому делает всякие глупости, чтобы узнать, как в его случае отреагирует Чанбин. — Ну, может, в твоих словах есть смысл, но ведь эти фотографии еще ни о чем не говорят. — Феликс знает. Джисон ему обо всем рассказал. Хенджин, все еще не отошедший от разговора с Минхо, довозит друга до дома, и они договариваются вместе встретиться с Чан-хеном сегодня вечером, чтобы не затягивать с воссоединением. Минхо пока что боится пересекаться с Феликсом, но, к счастью, его старший брат заверил, что тот сегодня сваливает на вечеринку их танцевальной команды. Будет лучше, если они уладят свои отношения лично, только вдвоем, в более подходящее время. Но, как обычно в их компании и бывает, все идет не совсем по запланированному сценарию. Стоило им только собраться, обняться после долгой разлуки, как вдруг Чану поступает звонок от знакомого, который был на той же тусовке, что и Феликс. — Блядство, — вырывается у хена, когда он сбрасывает звонок и в смятении поворачивается к своим друзьям. — Что случилось? — взволнованно спрашивает Хенджин. — Феликсу хреново. Очень хреново, судя по всему. Его нужно забрать. — Почему все так не вовремя? — вздыхает Минхо, у которого за сегодняшний день не было ни одной спокойной минуты. — Хенджин, ты же на машине. Подвезешь? — просит Чан, и тот не может ему отказать. — Конечно. — Ну что поделать, придется мне ехать с вами, — Минхо по всей видимости не хотелось сидеть дома у хена в одиночестве ровно настолько же, насколько ехать туда, но, мало ли, им может понадобится его помощь. Хорошо, что они не успели открыть пиво.***
Ёнджэ не может устоять перед Феликсом, чем тот успешно пользуется. Ему все-таки удалось уговорить друга на еще один заход, но, похоже, Феликсу хватило уже до этого. Трава безобидна в умеренных количествах, но, когда человек не подготовлен, тем более лучше не перебарщивать. — Как ты себя чувствуешь? — переживает Ёнджэ, присаживаясь на край кровати, где лежит немного улетевший из реальности Феликс. — Нормально, — кратко отвечает тот и берет руку парня в свою. — Ничего, еще немного, и ты отойдешь. Я тоже пару раз бледного ловил, но, как видишь, остался живой. — Ты же не уйдешь? — жалобно спрашивает Феликс, в таком состоянии ему очень страшно оставаться одному. — Конечно, солнышко. Я здесь с тобой, — успокаивающе отвечает Ёнджэ и заботливо гладит его по волосам. Через несколько мгновений Феликс приподнимается на локтях и часто моргает, чтобы прийти в себя. Кажется, ему становится лучше. — По глазам, конечно, видно, что ты в ахуе, но это, наверное, через полчаса пройдет, — объясняет эксперт по курению марихуаны, и Феликса это информация не воодушевляет. Не хотелось бы предстать перед Чан-хеном в таком виде. — Можно я переночую у тебя? — Естественно. Но ты не боишься ночевать со мной? — намеки Ёнджэ без пояснений прозрачны. Неужели он до сих пор думает, якобы Феликс не догадывается, что тот уже давно хочет его трахнуть? Поэтому и угощает постоянно всякой дурью, туманящей сознание. — А что, руки будешь распускать? — он заигрывает с ним, самостоятельно подталкивает к точке невозврата. — Ну… Что ты скажешь, если я сделаю вот так? — Ёнджэ проникает горячими руками под феликсову футболку, оглаживает твердый пресс и на свою удачу не встречает сопротивления. Феликс позволяет ему осмелеть и поцеловать во второй раз, даже более страстно, чем в прошлый. Не проходит и доли секунды, как Ёнджэ оказывается на чужих бедрах и опускает свои любопытные пальцы под джинсы Феликса, нащупывая там дикое влажное напряжение. С негласного разрешения возбужденного парня снизу, он расстегивает чужую ширинку, приближая событие, которое долгое время безумно желал, но… …На его улице заканчивается праздник, так как Феликс внезапно прерывается и бежит в уборную. По закону подлости ему в один момент становится настолько плохо, что он даже не верит, что успеет добраться до туалета. Но все-таки Феликсу везет, поэтому он, не сдерживаясь, выблевывает все содержимое желудка. Его рвет так жестко, что из глаз от раздражения начинают течь слезы, а в горле застревает ужасный кашель. Феликс слышит, что над ним кто-то нервно копошится и что-то говорит, но он не обращает внимания на других людей и продолжает свое крайне неприятное дело. В перерывах между рвотой накуренный до неприличия парень чувствует, что теряет сознание, но прийти в чувство помогает стакан воды, который приносит Ёнджэ. Издевательство над организмом длится чертовски долго, у Феликса просто-напросто не остается сил, перед глазами все плывет, а тело достигает состояния изнеможения. Ёнджэ суетится рядом, нервно кричит на кого-то, но Феликс не видит, так как не может элементарно повернуться. Кажется, что он вот-вот отбросит коньки. Похоже, Феликс реально отрубился на несколько минут. Открывает глаза, полностью дезориентированный. Неизвестно, как долго он пробыл в отключке. Феликс понимает только то, что его снова положили на кровать, очевидно это был Ёнджэ. Неизвестно, насколько сильный приход можно словить от травы, но скорее всего Бан Чан-хен, сидящий рядом с ним очень даже настоящий. Позже Феликс замечает поодаль стоящего Хенджина. И, какого-то черта, Ли Минхо. — Хен, что вы здесь делаете? — Феликс до последнего надеется, что это просто дурацкий сон. — Я приехал спасать твою задницу, — совсем не по-доброму произносит тот и как только видит вошедшего в комнату Ёнджэ, резко встает, готовый тут же на него накинуться. — Ты, блядь, ненормальный? — С какой стати ты со мной так разговариваешь? — возмущается он, направляясь к Феликсу, но Чан перекрывает ему путь рукой. — Пропусти меня, придурок, — Ёнджэ пытается оттолкнуть хена, но Чан крупнее друга Феликса и, следовательно, сильнее. — Что ты делаешь, хен?! — кричит Феликс, который от этого зрелища сразу приходит в себя. — Чтобы я больше тебя возле своего брата не видел, — Чан угрожает Ёнджэ, не обращая внимания на взбалмошного Феликса. — Вас сюда не приглашали, — в противовес отвечает оскорбленный парень, обращаясь также к стоящим позади людям. — Вы кто такие вообще? — Ли Минхо. Не сказать, что рад познакомиться, — представляется один из них. Как всегда в своем репертуаре. Хенджин же продолжает молчать, не видя нужды вмешиваться. — Ли Минхо? Тот самый Ли Минхо? — удивленно спрашивает Ёнджэ и ехидно ухмыляется. — Ты разве не свалил жить на райский остров со своим дружком? Что ты здесь забыл? — Похвально, что ты знаешь меня, но не суйся не в свое дело, — агрессивно отвечает он. — Это ты не суйся сюда. Как ты смеешь после всего здесь появляться?! — Ёнджэ наивно встает на защиту Феликса, ведь служил ему плечом, в которое можно выплакаться. Но Феликсу не нужен принц на белом коне. Ему нужен темный рыцарь, который в итоге выбрал того, кто теперь бесстыдно предстал перед ним. — Ты будешь мне сейчас мои права зачитывать, придурок? — Минхо теряет самообладание. — Угомонись, — пытается вразумить его самый спокойный здесь Хенджин. — Феликс, собирайся, мы приехали за тобой, — приказывает Чан-хен, но младшего вовсе не устраивает такой расклад. — Я не ребенок! Чего ты со мной носишься? — Я не хочу, чтобы ты общался с ним. Ты видишь во что ты превратился, когда он начал постоянно ошиваться около тебя? — он указывает на Ёнджэ, не скрывая гнева и неприязни. — Ох, может, ты меня еще дома запрешь? — Могу и так, если понадобится, — Чан впервые так жестоко обращается с братом. Он всегда был отзывчивым и понимающим, но, видимо, каждой доброте однажды приходит конец. — Тогда я не хочу, чтобы ты общался с ним, — Феликс использует его же оружие, обращая свой тяжелый взгляд на Минхо.