Дневники

Находясь в здании вокзала Неджи Хьюга безучастно разглядывал проходящих мимо людей. На соседней скамейке примостился усталого вида мужчина и, облокотившись на спинку скамейки, тихонько задремал. Где-то вдалеке слышались веселые голоса детей, которые, не найдя себе достойного занятия, бегали по залу. Неподалеку от них молодая пара, усиленно жестикулируя, о чем-то спорила. Парень бросил в их сторону короткий взгляд, заставивший сердце сжаться от боли. Как бы он хотел быть сейчас на их месте! Как бы хотел! Но не получится… Хьюга коротко и как-то по особенному тяжело вздохнул и отвел глаза в сторону. Слишком тяжело ему далось это решение, но не принять его он не мог. Он должен уехать, просто должен и все тут! И не потому, что ему нечего здесь терять, не потому, что его здесь ничего не держит… Все ровным счетом наоборот: все что было ему так важно и жизненно необходимо останется здесь, в этом городе, окутанном тонкой поволокой тумана. И это нечто ценное для него приходится оставлять здесь, оставлять вместе с блеском таких любимых и родных глаз. Парень невольно стиснул кулаки, стараясь изо всех сил сдержать стон отчаяния, рвущийся из его груди. «Ну почему все должно быть именно так? Почему?» — эти вопросы он задавал себе последние несколько лет. С тех самых пор, как погиб его отец и он остался на попечении своего дяди, он задавал себе эти вопросы, которые всегда так и оставались без ответа. Он не знал, почему Судьба так немилосердна к нему и понятия не имел, зачем тогда он вообще появился на свет. Юноша бросил взгляд на наручные часы. До прибытия поезда оставалось полчаса, но ему казалось, что целая вечность. Минуты тянулись мучительно долго, заставляя раз за разом вспоминать причину его столь поспешного отъезда… Да, он прекрасно помнил об этом, как и о том, что другого выхода не было. — Если бы только я мог что-нибудь изменить.— тихо прошептал он — Если бы только была хоть одна, пускай и маленькая, но все же возможность, я остался бы с тобой навсегда. Прошептав это, Неджи снова погрузился в себя. Он помнил их первую встречу, как будто это было вчера. Тогда он был еще ребенком — наивным и беззаботным, не знающем ничего о жестоком мире взрослых. Тогда, впервые увидев ее, он дернул отца за рукав пиджака. — Какая она красивая! — тихо прошептал он, глядя на маленькую застенчивую девочку, украткой выглядывавшую из-за широких брючин отца. Помнится, тогда Хизаши очень строго посмотрел на него и сказал: — Познакомься, Неджи, — это твоя кузина Хината. Тогда парень еще не знал, что эта наивная детская восторженность со временем перерастет во что-то большее, что-то, чем он в последствии не сможет управлять. Он ясно помнил время, когда ненавидел её за мягкость и робость, считая это слабостью и называя про себя «комплексом неполноценности». Ему казалось, что он ненавидит её всем сердцем. И он пытался взвалить на нее вину за все: за смерть отца, за то, что она, а не он унаследует корпорацию Хьюга, хотя она совершенно неспособна ей управлять. Много в чем он обвинял ее. «Слабая, ни на что не годная обуза» — так он думал, стараясь не обращать на нее внимания и попросту игнорировать. А сейчас ему было мучительно стыдно за свои мысли и действия. Он не помнил точного момента, когда его чувства изменились, стали глубже и больше. Он просто стал видеть её по-новому. Её походку, голос, привычку краснеть и неуверенные, робкие движения. Раньше все это приводило его в бешенство, заставляя душу пылать от ненависти, а теперь… Теперь он видел все по-другому и по-другому чувствовал. Его невинная детская восторженность переросла в любовь: сильную, крепкую, непреодолимую и запретную. Запретная любовь — звучит как-то приторно и пошло, словно в дешевом сериале. Но, сколь бы скверно на слух это не воспринималось, стоило признать, что эти два слова в точности отображали всю суть их отношений. Ему нельзя было так любить ее — она его сестра. Пусть не родная, но все же сестра. И не было способа быть с ней рядом не в «статусе брата». Он мог любить ее лишь как сестру — не более. Все остальное — недопустимо! И сколь бы сильны и чисты не были его чувства, общество никогда не примет их отношений. Горькая усмешка появилась на губах младшего Хьюги. Он снова смирился. «Рок», «Судьба», «Предопределение» — называйте как хотите. Как дерево не обзови, оно все равно останется деревом. И ему не осталось ничего другого, кроме как сбежать и от друзей, и от нее. Только вот он и не предполагал, что от себя ему сбежать не удастся. Сейчас, сидя на лавочке в здании вокзала и ожидая поезда, который увезет его за сотни километров от нее, он понимал это ясно, как никогда в жизни. И так же ясно он осознавал и то, что врятли когда-нибудь в этой жизни сможет забыть ее глаза, неуверенный тихий голос, нежность теплых рук. Он никогда не забудет ту ласку, доброту, нежность и любовь, которую она подарила ему — своему брату. Неджи снова хмыкнул. «Брату» — именно так она о нем думала и так было правильно думать. — Это я какой-то неправильный. — тихо прошептал юноша. Его давно уже смешило, если он слышал от кого-то о своей «гениальности». О да, он был гениальным и совершенным во всем! Во всем, кроме собственных желаний. Сначала, он хотел ей признаться, наплевать на все и просто сказать обо всех своих чувствах. Он хотел, чтобы она поняла его, приняла, была с ним… Но он так и не решился. Не решился разрушить ее маленький и уютный мирок, где все хорошо и спокойно. Где есть семья, добрый брат, любовь… Хотя в глубине души он сам боялся услышать ее ответ. «Извини, нии-сан, я не могу» — это он боялся услышать больше всего на свете. Она любила своего одноклассника Удзумаки Наруто, и Хьюга прекрасно об этом знал. И ненавидел его за это, несмотря на то, что их отношения были приятельскими. Он ненавидел его лишь в те моменты, когда видел их вместе. С одной стороны, Неджи бесил тот факт, что Наруто не замечает ее чувств и этим заставляет ее страдать. С другой стороны, он бесился от того, что дико ревновал. И здесь все было очень запутано, неясно, странно. Ему казалось, словно он сходит с ума, но поделать ничего не мог. Мог лишь молча страдать и скрывать истинные чувства под маской безразличия. И причинять ей боль, раз за разом. Но в какой-то момент он понял, что должен сделать. Он видел, как она страдает от того, что он снова холоден к ней, видел, как больно задевает ее его равнодушие. Он не хотел этого, не хотел, чтобы она страдала, но другого выбора не было. А потом его осенило — нужно уехать! Как можно дальше, чтобы не видеть ее, чтобы не заставлять ее страдать от непонимания того что происходит с ним. И он решился. Как раз в этом году он заканчивал школу и это была крайне удачная возможность уехать. Неделю назад он сказал дяде, что намеревается уехать учиться в другой город. Он ожидал бурного негодования со стороны Хиаши, но тот лишь коротко спросил: — Ты уверен в своем решении, Неджи? — Да. — коротко ответил парень — Ну что ж, тогда я не стану тебя отговаривать. — произнес Хьюга-старший — Поступай, как считаешь нужным. — Спасибо. — ответил юноша, повернувшись к выходу, но в дверях его настиг голос Хиаши: — Помни, что ты всегда можешь сюда вернуться. — произнес он — Теперь это и твой дом тоже. — Я запомню. — произнес он и спустя мгновение продолжил — Пожалуйста, не говорите Хинате о моем отъезде. Я не хочу, чтобы она из-за этого расстраивалась. — Хорошо. — коротко откликнулся мужчина. Неджи благодарно кивнул и вышел. Собрался он быстро, хотя особо и вещей-то у него не было. Одежда да банные принадлежности поместились в небольшую спортивную сумку. В рюкзаке лежали документы и деньги. Вот и весь его нехитрый скарб. И, выходя из дома сегодня рано утром, он последний раз обернулся посмотреть на то, что он оставляет здесь, в этом доме, окутанном сетями морфея. Его поезд прибывал только через три часа, но он решил подождать на вокзале. Просто не хотел видеть ее, говорить ей, что он уезжает, возможно, навсегда. Просто так было куда проще — уйти молча. Да и прощаться было бы в сто крат тяжелее. Но больше всего он боялся что увидит ее глаза и передумает, не сможет уйти. Именно поэтому он и сбежал. Да-да, именно сбежал, как самый последний трус. И вот сейчас он сидит один на вокзале и занимается самобичеванием. Как обычно. Самый настоящий трус! Даже не хватило смелости с ней проститься. — Начинается посадка на скорый поезд Синкансэн; рейс «Син-Осака — Токио». Поезд отходит от первого пути… Неджи поднялся со своего места. Вот и он, его поезд, который увезет его за много километров от нее, увезет в столицу, где уже никто не сможет его найти. Парень тяжело вздохнул и выйдя на перрон встал в очередь. Народ медленно проходил внутрь, занимая свои места. Приближалась его очередь и перед ним осталось всего несколько человек, когда он услышал из толпы крик: — НЕДЖИ-НИИ-САН! Обернувшись на крик он увидел ее — его Хинату, которая протискивалась к нему через толпу. «Так и знал, что она узнает» — подумал про себя парень. Но что поделать, такая уж она, Хината, не в меру упертая и если уж что решила, то ни перед чем не остановится. «Убью Наруто!» — подумал парень — «Вот же скотина! Я же просил его не говорить ей, что я уезжаю! Хотя сам виноват — надо было вообще помалкивать» Девушка подходила все ближе и, когда подошла его очередь, смогла подобраться к дверям. — Неджи-нии-сан, не уезжай! — просила она, а из глаз лились слезы — Останься! Пожалуйста… — Не могу… — сказал парень, с грустью глядя ей в глаза - Прости. Он зашел в вагон и двери за ним закрылись. Поезд тронулся, а она бежала за ним, роняя слезы и кричала что-то, но он уже не слышал. Она бежала пока не достигла конца платформы. И все, что ей оставалось — стоять на краю и смотреть на стремительно мчащийся вдаль поезд, который увозил от нее самого дорогого человека. Увозил, возможно, навсегда. В вагоне парень сел на пустое место и вздохнул. В памяти, словно кадр из фильма, крутилась картинка — она запыхавшаяся, с растрепанными волосами бежит за вагоном… Неджи повернулся к окну. «Уверен, ты сейчас плачешь…» — думал он, не замечая, что и на его глазах блестят слезы. Первые слезы в его жизни.